ISSN 2181-2659
TADBIRKORLIK
VA PEDAGOGIKA
1-son
DENOV
2023
ILMIY-USLUBIY JURNAL
9 7 8 9 9 4 3 9 5 9 9 5 8
978-9910-9655-5-5
9 7 8 9 9 1 0 9 6 5 5 5 5
DENOV TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA INSTITUTI
O‘ZBEKISTON RESPUBLIKASI
OLIY TA’LIM, FAN VA INNOVATSIYALAR VAZIRLIGI
1
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
OʻZBEKISTON RESPUBLIKASI
OLIY TAʼLIM, FAN VA INNOVATSIYALAR VAZIRLIGI
DENOV TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA INSTITUTI
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA
Ilmiy-uslubiy jurnal
ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО И ПЕДАГОГИКА
Научно-методический журнал
ENTREPRENEURSHIP AND PEDAGOGY
Scientific and methodical journal
2023-yil 1-son
DENOV - 2023
2
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
Tadbirkorlik va pedagogika
jurnali OAK Rayosatining 2022 yil 30 sentyabrdagi 325/5-сон
qaroriga asosan 13.00.00-Pedagogika fanlari boʻyicha OAK nashrlari roʻyxatiga
The journal was included in the list of publications on Pedagogical Sciences at 13.00.00 based on the
decision of the HAC (the Higher Attestation Commission) No. 325/5 dated Septrmber 30, 2022.
Tahrir kengashi raisi:
Raximov Gʻanisher Xudoyqulovich - filologiya fanlari
doktori, professor, DTPI rektori.
Bosh muharrir:
Mamajonov Rahmatilla
Yakubjanovich – texnika fanlari nomzodi, dotsent,
DTPI prorektori.
Masʼul muharrir
: Allayarova Solixa Narzulloyevna –
pedagogika fanlari doktori, dotsent.
Masʼul kotib:
Joʻrayev Bahodir Turdaliyevich – tarix
fanlari boʻyicha PhD.
Tahrir xayʼati aʼzolari:
Sol Von Te (Janubiy Korea) – PhD, DTPI.
Salimov Rustam (Tojikiston) – DSc, professor,
Tojikiston-slovyan universiteti.
Musurmonqulova Madina Nosirovna - PhD, DTPI.
Sodiqova Bahtigul Ibodullayevna – doktorant, DTPI.
Berdinazarov Zafar Ulashovich – DSc, dotsent, DTPI.
Sattorov Odil Berdinazarovich - DSc, dotsent, “El-yurt
umidi” jamg’armasi direktor o’rinbosari.
Ostonokulov Azamat Abdukarimovich – DSc,
professor, Toshkent Moliya instituti.
Melikov Otabek Maxmadaminovich – PhD, DTPI.
Xudoyqulov Xol Jumaevich – DSc, professor, OʻzMU.
Maxmudov Yusuf - DSc, professor, TerDU.
Mirzayev Mutalib Joʻrayevich –PhD, dotsent, DTPI.
Shukurov Rustam Eshonqulovich –PhD, DTPI.
Qurbonnazarova Raʻno – DSc, professor, OʻzFA Ilmiy
tadqiqot instituti.
Yormatova Dilarom – DSc, professor, Oʻz DJTU.
Raupova Nodira – DSc, professor, OʻzMU.
Roʻziyeva Inobat Joʻrayevna - PhD, DTPI.
Tursunov Saypulla – DSc, professor, TerDU.
Qobilov Eshbolta Otamurodovich - DSc, professor,
Termiz iqtisodiyot va servis instituti.
Shaydullaev Shopulat Bozorovich - DSc, professor,
TerDU.
Nazirov Bahtiyor Safarovich –PhD, DTPI.
Navruzova Gulchehra Negmatovna – DSc, professor,
Buxoro muxandislik-texnologiya instituti.
Masharipova Guloram Kamilovna - DSc, professor,
Toshkent tukimachilik va yengil sanoat instituti.
Хoʻjanova Tamara Joʻrayevna - PhD, DTPI.
Radjabov Bahtiyor – DSc, professor, ChDPU.
Nishanov Akram Xasanovich - DSc, professor, TATU.
Bobomurodov Ozod Joʻraevich - DSc, (O’zbekiston-
Bashkiriya pedagogika instituti).
Allakov Ismoil - DSc, professor, TerDU.
Mirsoburov Mirraxmad - DSc, professor, TerDU.
Qosimov Odil Yunusovich –PhD, TerDU.
Mamataliev Abdurasul Abdumalikovich – DSc,
dotsent, OʻzFA Noorganik kimyo tadqiqotlari instituti.
Eshqurbonov Furqat Bozorovich DSc, dotsent, TerMI.
Kenjayev Davron Rajapovich – fan nomzodi, dotsent,
DTPI.
Chairman of the editorial board:
Rakhimov Ganisher Khudoykulovich - doctor of
philological sciences, professor , rector of DEPI.
Editor-in-Chief:
Mamajonov Rahmatilla
Yakubjanovich
- candidate of technical sciences,
associate professor, Vice-rector of DEPI.
Responsible editor:
Allayarova Solikha
Narzulloyevna - DSc, associate professor of DEPI.
Responsible secretary:
Jorayev Bahadir Turdalievich
– doctor of philosophy in historical sciences
Members of the editorial board:
Sol Won Tae (South Korea) - PhD, DEPI.
Salimov Rustam (Tajikistan) - DSc, professor, Tajik-
Slavic University.
Musurmonkulova Madina Nosirovna – PhD, DEPI.
Sodikova Bakhtigul - doctoral student , DEPI.
Berdinazarov Zafar Ulashovich - DSc, Associate
Professor, Vice-rector of DEPI.
Sattorov Odil - DSc, Associate Professor, Deputy
Director of "El-Yurt Umid" Foundation.
Ostonokulov Azamat Abdukarimovich - DSc,
Associate Professor, Tashkent Financial Institute.
Melikov Otabek Makhmadaminovich – PhD, DEPI.
Khudoykulov Khal Jumaevich - DSc, professor, UzNU
Makhmudov Yusuf Ganievich - DSc, professor,TerSU.
Mirzayev Mutalib Zorayevich – PhD, DEPI.
Shukurov Rustam Eshankulovich – PhD, DEPI.
Kurbannazarova Rano - DSc, professor, Scientific
Research Institute of Uz SA.
Yormatova Dilarom - DSc, professor.
Raupova Nodira Bakhramovna - DSc, professor.
Roziyeva Inobat Jorayevna - PhD, DEPI.
Tursunov Saipulla - DSc, professor, TerSU.
Kabilov Eshbolta Otamurodovich - DSc, professor,
Termiz Institute of Economy and Service.
Shaidullaev Shopulat - DSc, professor,TerSU.
Nazirov Bakhtior Safarovich - PhD, DEPI.
Navruzova Gulchehra Negmatovna - DSc, professor,
Bukhara engineering-technology institute.
Masharipova Guloram Kamilovna - DSc, professor,
Tashkent Textile and Light Industry Institute.
Khojanova Tamara Jorayevna - PhD, DEPI.
Radjabov Bakhtiyor - DSc, professor, ChSPU.
Nishanov Akram Khasanovich - DSc, professor, TITU.
Bobomurodov Ozod Joraevich - DSc, professor, Branch
of Kazan Federal University in Jizzakh.
Allakov Ismail - DSc, professor,TerSU.
Mirsoburov Mirrakhmad - DSc, professor,TerSU.
Kasimov Odil Yunusovich – DSc, TerSU.
Mamataliev Abdurasul Abdumalikovich - DSc,
Research Institute of Inorganic Chemistry of UzSA.
Eshkurbonov Furkat - DSc, associate professor, TerMI.
Kenjayev Davron Rajapovich - associate professor,
DEPI.
3
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
IJTIMOIY FANLAR
Агзамходжаева Шахноза
Доктор философский наук, доцент
Ташкентский институт текстильной и лёгкой промышленности
УДК:37.015.4. (575.1)
ВЛИЯНИЕ ФАРИДУДДИНА АТТАРА НА МИРОВОЗЗРЕНИЕ НАВОИ
THE INFLUENCE OF FARIDUDDIN ATTARA ON HE WORLD
VIEW OF NAVOI
Agzamkhojaeva Shakhnoza
Doctof of Philosophical Sciences, Associate Professor
Tashkent Institute of Textile and Light Industry
Keywords:
Sufi teachings,
philosophical
views,
classification,
poetry, Sufism
Annotation.
In this article, it is based on the latest achievements of Navoi
studies, examines the formation of the philosophical worldview of Alisher
Navoi, the ideological sources that had a key influence on the formation of
his mystical (Sufi) teachings. It is known that the formation of the worldview
of Alisher Navoi was influenced by many thinkers such as Nizami Ganjavi,
Amir Khosrov Dehlavi, Abdurakhman Jami. The great thinker Fariduddin
Attor also had a great influence on the formation and formation of his
Ключевые
слова
:
суфийские
учение,
философские
взгляды,
классификация,
поэзия, суфизм
Аннотация.
В данной статье, опираясь на самые последние достижения
Навоиведения, исследуются становление философского мировоззрения
Алишера Навои, идейные истоки, которые оказали ключевое влияние на
формирование его мистического (суфийского) учения. Известно, что на
формирование мировоззрения Алишера Навои оказали влияние многие
мыслители такие как Низами Ганджави, Амир Хосров Дехлави,
Абдурахман Джами. Великий мыслитель Фаридуддин Аттор также оказал
огромное влияние на становление и формирования его мировозрения.
История говорит о том, что Алишер Навои будучи ребенком знал наизусть
его произведение которое полностью признано суфийским по
содержанию. Вся жизнь и деятельность Алишера Навои, как человека и
государственного чиновника, образ мысли говорят нам о том, что он
является истинным суфием по убеждению и образу жизни, сделавшим
очень много для своего народа и страны. Рассмотрены многие
произведения Алишера Навои и на основе анализа уточнено, что
богословские труды великого мыслителя, в первую очередь, "Хамсат-уль-
мутахаййирин" (Пятерица изумлений), Муножат" (Мольба к богу),
"Насайим ул-мухаббат" (Веяния любви...) и многие другие, содержат
аспекты, которые связаны с тасаввуф (суфизмом). Именно в них он
воспевает многие понятия а именно любовь к Богу, ко всему сущему,
особенно к человеку. В этом плане определено, что наибольший интерес
представляет произведение Алишера Навои "Лисон ут-тайр" (Язык птиц),
написанный как вариант "Речи птиц" Фаридудина Аттара на узбекском
языке.
4
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
worldview. According to historical sources, Alisher Navoi already knew the
meaning of Sufi works by heart in his childhood, which is fully recognized
as Sufi in content. It is in them that he sings of many concepts, namely love
for God, for everything that exists, especially for man. In this regard, it is
determined that the work of Alisher Navoi "Lison ut-tayr" (Language of
Birds), written as a variant of Faridudin Attar's "Speech of Birds" in Uzbek,
is of the greatest interest
FARIDUDDIN ATTORNING NAVOIY DUNYOQARASHIGA TA’SIRI
Agzamxo'jaeva Shaxnoza
Falsafa fanlari doktori, dotsent
Toshkent toʻqimachilik va yengil sanoat instituti
Kalit
so‘zlar:
so‘fiylik
ta’limoti,
falsafiy
qarashlar, tasnif,
she’riyat,
so‘fiylik.
Annotatsiya.
Ushbu maqolada navoiyshunoslikning so‘nggi yutuqlari asosida
g’azal mulkining sultoni bo’lmish Alisher Navoiy falsafiy dunyoqarashining
shakllanishi, uning tasavvufiy (tasavvufiy) ta’limotining shakllanishiga asosiy
ta’sir ko‘rsatgan g‘oyaviy manbalar ko‘rib chiqiladi. Ma’lumki, Alisher
Navoiyning qarashlarinin aniqlash borasida ko’plab shoirlar Nizomiy Ganjaviy,
Amir Xoslov Dexlaviy, Abduraxmon Jomiylarning xissasi katta. Bundan
tashqari buyuk mutafakkir Fariduddin Attor uning qarashlarini shakllanishiga
va rivojlanishiga qo’shgan xissasi benihoya katta. Tarixiy manbalardan
aniqlanishicha, Alisher Navoiy bolalik davridayoq uning ma’nosi jihatidan
so’fiylik asarlarini yoddan bilgan. Buyuk mutafakkirning ilohiy asarlari tahlili
asosida, eng avvalo, “Xamsat-ul-mutahayyirin” (“Hayrat beshligi”, “Munojot”
(“Allohga duo),” “Nasoyim ul-muhabbat” (“Muhabbat vahiylari ..)”) va
boshqalar, tasavvuf bilan bog‘liq bo‘lgan jihatlar. Bu borada Attorning
“Qushlar nutqi”ning o‘zbek tilidagi varianti sifatida yozilgan “Lison ut-tayr”
(Qushlar tili) asari eng qiziq.
Введение
На творчество и идейные постулаты Навои оказала серьезное влияние
суфийская литература, особенно, произведения таких представителей тасаввуфа,
как Анвари, Хафиз, Саади, Низами, Дехлави, Джами. Нами аргументирована
истина, что Навои из большого количества суфиев выделял тех, кто
проповедовал искреннюю любовь как к Аллаху, так и к человеку, кто совмещал
религиозное и светское, своим трудом зарабатывал на жизнь. Особую роль в
жизни Навои сыграли Низами Гянджави, Хосрав Дехлеви и Абдурахман Джами
– его предшественники и учителя по созданию "Хамсы".
Отдельно изучается влияние великого представителя суфизма
Фаридуддина Аттара на формирование философского мировоззрения Навои.
При этом все источники, затригивающие отношение Навои к Аттару,
классифицированы на труды самого Навои, в которых выражается его
отношение к личности и творчеству, суфизму и поэзии Аттара, на работы, в
которых превратно освещено отношение узбекского мыслителя к суфизму в
целом, и к Аттару – в частности, на источники, правдиво освещающие все
аспекты данного отношения.
5
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
Навои еще в раннем детстве приобщился к творчеству великого
персидского поэта и мыслителя Фаридуддина Аттара. Значение суфизма Аттара
в формировании философского мировоззрения узбекского поэта трудно
переоценить. Этот вопрос занимал в ХХ веке известных Навоиведов, таких как
Е.Э. Бертельс, С.Айни, О.Шарафуддинов, В.Захидов, Н.Маллаев, А.Каюмов,
М.Арипов и др.
Основаная часть
Первым востоковедом, проводившим компаративистские исследования
творчества Аттара и Навои, был Е.Э. Бертельс. Он в далеком 1928 году издал
большую статью «Навои и Аттар» [5, 24-83] в сборнике, посвященном 500-летию
узбекского мыслителя (по лунному календарю). Эта статья позже была включена
в Избранные труды, опубликованные четырежды: в 1960, 1962, 1965, 1988 годах.
Однако, этот ценный труд не был знаком широкой аудитории узбекских
читателей. Только в 2005 году она была издана в переводе профессора
И.Мирзаева с предисловием доктора филологических наук И.Хаккулова. Кстати,
в первом номере международного журнала «Алишер Навоий» [1, 88-101] начата
публикация этой статьи русского навоиведа.
Бертельс убедительно опровергает мнение западноевропейских и многих
российских ориенталистов о том, что Навои является лишь переводчиком и
подражателем персидской литературе. Причиной возникновения такого
ошибочного мнения отчасти является сам Алишер Навои, его чрезмерная
скромность и трепет перед предшественниками (ни одно его произведение не
является дословным переводом классиков).
«Рассмотрение поэмы «Лисон ут-тайр» показывает нам, – утверждал
Е.Э.Бертельс, – большого художника, мастера слова, способного из данного
материала
создать
оригинальное
произведение,
но
помимо
этого
художественного дарования мы видим еще человека с широким образованием,
огромным житейским опытом и, что для нас еще ценнее, большим сердцем,
полным любви к окружающим его людям и во имя этой любви способным забыть
и простить все их недостатки». В ходе сравнительного анализа трех вариантов
поэмы «Лейли и Меджнун» Е.Э.Бертельс приходит к следующим выводам. 1.
Навои, скромно претендующий лишь на создание маленького «городка» и
«сада», на деле сотворил «замок» не хуже, чем у самого Низами. 2. При создании
своей поэмы Низами опирается на суфийскую концепцию, а Навои считает, что
только реалистичными эпизодами можно убедить читателя и поднять самые
актуальные проблемы эпохи.
Мы считаем, что не только у Низами, но и у Навои, притом не только в
поэме «Лейли и Меджнун», но и в «Фархаде и Ширин», прослеживается
суфийская концепция. Как отмечает Г.Халлиева [13], Навои с самого начала
уделяет пристальное внимание духовности человека и проблеме стремления
человечества к совершенству. Европейские востоковеды произведения Навои
считали переводом и не видели необходимости в их глубоком изучении. Именно
поэтому исследования в западном навоиведении всегда ограничивались лишь
6
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
общими описаниями его рукописей. В конце статьи Е.Э. Бертельс отмечает, что
поэма «Лейли и Меджнун» имеет особую ценность. «Безграничная любовь к
человеку, которой горело великое сердце Навои, которая направляла всю его и
литературную, и общественную деятельность, в этой поэме сказалась особенно
ярко».
Большую главу об отношении Навои к суфизму посвятил в своей
фундаментальной монографии «Улуғ шоир ижодининг қалби» [9, 316-424]
(Сердцевина творчества великого поэта) академик Вахид Захидов. Однако, надо
заметить, что если у Бертельса была вынужденная уступка идеологическому
давлению
советской
эпохи,
то
у
В.Захидова
была
откровенно
просоциалистическая, идеологизированая трактовка образа поэта и его
мировоззрения.
Монография Малика Арипова «Гуманизм Алишера Навои» была первой
книгой постсоветского периода, в которой преобладал объективный,
последовательно научный подход к суфийскому учению и наследию узбекского
поэта. Он писал: «Навои не только пользовался суфийской символикой и
терминологией, но владел теорией суфизма, воспринял "сокровенную науку"
(батини илм) от своего учителя Джами, который считался крупнейшим знатоком
как в сфере светских наук, так и в тасаввуфе. Значит, суфийские мотивы и идеи
в произведениях поэта не просто дань эпохе или "тактические соображения" в
целях завуалирования своих мыслей, как это полагал В.Ю.Захидов. Они
органически вплетены в мировоззрение Навои и требуют серьезного анализа в
контексте всего исторического материала» [4].
Подходы к суфизму Навои и оценка этой грани его мировоззрения у всех
авторов разные. Всех источников, затрагивающих отношение Алишера Навои к
Фаридиддину
Аттару,
мы
условно
разделили
на
3
группы:
1) отношение самого Навои к Аттару, его личности и творчеству, его суфизму и
поэзии; 2) литература, в которой превратно освещено отношение узбекского
мыслителя к суфизму в целом, и к Аттару – в частности;
3) источники, правдиво освещающие все аспекты данного отношения.
К первой группе относятся труды Навои, в которых он упоминает Аттара,
выражает свое восхищение и благоговение перед великим учителем.
1) Навои в поэме «Лисон ут-тайр» («Язык птиц») отдельно упоминает
влияние, которое оказало ему в детские годы произведение Аттара «Мантик ут-
тайр» («Речь птиц»). Он рассказывает о том, что родители даже запретили ему
чересчур увлекаться Аттаром и отобрали книгу;
2) Навои просит Абдурахмана Джами написать книгу наподобие
"Тазкируат-уль-авлиё" Аттара;
3) Навои дает сведения о великом суфие в агиографическом произведении
"Насаим уль-мухаббат".
Рассмотрим по-порядку. Алишер Навои является автором шести
эпических поэм, последней из которых является «Язык птиц» (остальные 5
включены в «Хамсу»), которую он написал в 1499 году, хотя канву, главную
7
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
идею этого произведения он вынашивал давно. Поэма состоит из 193 глав, 3598
байтов (двустиший), т.е. 7196 строк. По объему «Лисон ут-тайр» занимает
шестое место («Садди Искандарий» содержит 7215 байтов, «Фарход и Ширин» -
5782 байта, «Сабъайи Сайяр» 5008 байтов, Хайрат уль-аброр – 3988 байтов,
Лейли и Меджнун – 3622 байта). Но по глубине сокрытых мыслей, философской
основе, суфийскому направлению она превосходит другие произведения не
только самого Навои, но и многих других представителей суфийской поэзии.
Какова была цель создания «Лисон ут-тайр» - об этом сам Навои дает
обстоятельное разъяснение в конце поэмы. Как отмечал Е.Бертельс, «В конце
«Лисон ут-тайр» мы находим рассказ о причинах написания этой поэмы, рассказ
крайне ценный, ибо, помимо чисто филологических данных, Навои открывает
здесь перед нами одну из страниц своей жизни и дает яркую картину своего
детства, полную непосредственной свежести и очарования» [5, 24-83].
Навои рассказывает о том, что ему на память приходят времена
малолетства, заморенные дети в школе, измученные от бесконечных повторений
Корана; как учитель заставлял читать их стихи, читали также некоторые
рассказы из прозы, этот, например, читал Гулистан, а тот Бустан. Навои пишет:
«А во мне страсть была – всех желаний сильней:
«Речи птиц» были милы природе моей.
Стало впрок моей детской душе повторенье,
И познал я пленительность этого чтенья.
И душа моя с теми речами дружила,
И к другим сочиненьям в ней было пыла.
Те рассказы читать стал обычай мне люб,
И таинственный лад речи птичьей мне люб» [1, стр. 315-316].
Еще ребенком Алишер почувствовал некий стрытый смысл,
зашифрованный в этом выдающемся произведении. Его чистое сердце нашло
удел от этой речи, когда его натура ознакомилась с этими словами, она уже не
склонялась более к другим словам. Он привык к этим рассказам, к метафорам из
речей птиц. Так как от каждого слова его натура находила усладу, он стремился
найти – в чем же смысл... Восторг от этого произведения был весьма высоким.
Такое состояние у будущего суфия длилось довольно долго. Его пристрастие к
этой книге росло с каждым днем. Она стала его другом в уединении, а его дружба
с людьми оборвалась. Если раздавались речи из обычных слов людей, это
вызывало в его природе скуку.
Как подчеркивал Е.Э.Бертельс, схожесть тематики и сюжетной структуры
сочинений Ибн Сина и Аттара, конечно же, не случайна, т.к. именно с «Послания
о птицах» начинается история собственно иранского поэтического описания и
философского осмысления как самой аллегории «душа-птица» (мург-и джан),
так и философской концептуализации сюжета о «путешествии птиц» (сафар-и
мурган) [7, стр. 200-222].
До появления сочинений Ибн Сины и ‘Аттара к разработке образа «птица»
обращались в своих касыдах знаменитые персидские поэты Рудаки (ок. 858 –
8
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
941) и Манучехри (1000 – 1040/1041), Хакани (ок. 1126 – 1199) и Санаи (1081–
1141), сюжет с беседами птиц присутствует в послании «Спор между человеком
и животными» (ал-Хивар байна ал-инсан ва ал-хийаван) Братьев чистоты (Ихван
ас-сафа’). Но именно касыда Санаи под названием «О единстве Господа
Милосердного и о молитве птиц» заложила основу традиции «толкования
термина “язык птиц” (мантик ат-тайр, забан-и мурган) в качестве сокровенного
языка мистиков» [10], которая в дальнейшем получила развитие в ряде
суфийских дидактических поэм.
Специалисты отмечают, что непосредственным источником вдохновения
для Аттара при разработке сюжета будущей поэмы Мантик ат-тайр явилось не
сочинение Ибн Сины, а трактат Рисала ат-тайр («Послание птиц»). Абу Хамида
ал-Газали (1058 – 1111), который использовал метафору птицы и её странствия
по духовному пути. Именно эта идея позднее легла в основу Мантик ат-тайр
Аттара. Это произведение великого суфийского философа стало доступен
персоязычным читателям благодаря переводу его младшего брата Ахмада ал-
Газали (1061–1123/1126) [12].
Мы не распологаем сведениями о том, знал ли Навой о труде Ибн Сины
или Газали, но он был хорошо осведомлен о творчестве Санаи и Хакани.
Итак, можем предположить, что юного Алишера привлек прежде всего
сюжет, формально выстроенный вокруг истории о путешествии птиц, которые
захотели отыскать своего Господина, легендарного Симурга, и эта аллегория
отсылает к историям о реальных духовных странствиях людей, объединившихся
во имя совместного поиска Истины.
Произведение Аттара отличается высокой художественностью, точностью
выражения мысли, поэтическим красноречием. Поэма написана изысканным
слогом. Находясь в рамках канона стихосложения и будучи им ограниченным,
Аттар разыскивает неожиданные сочетания и порядок слов, опускает
подлежащие, повторяет одно и то же слово в разных значениях. Иногда он
намеренно отказывается от приукрашивания и дополнительной огранки фразы
ради сохранения нескольких вариантов её прочтения - это, впрочем, относится
уже не к обычной фонетике и красоте стиля, а к узору смыслов,
непревзойденным мастером создания которого Аттар себя и показывает.
Как отмечал переводчик Мустафа Борзуи [11], при чтении даже создаётся
впечатление, что задача автора – погрузить читателя в пространство, где
слишком навязчивый, обусловленный культурными клише воспринимающий
аппарат утрачивает силу и диктат формальных значений слов ослабляется
действием контекста, меняющего значение метафор, призывов или назиданий.
Контекст же определяется исключительно перемещением героев книги от одной
духовной стадии к другой и от стоянки к стоянке. Форма духовных усилий,
которые должны предпринимать ищущие Истину в своём странствии, также
требует изменения с каждым совершенным ими шагом.
Гениальный талант и некая божественная сила позволили Навои создать
высокохудожественные и глубоко философские шедевры. Он высоко поднял
9
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
статус узбекского языка и узбекской литературы. Ему удалось сложить четыре
дивана и сотворить «Пять сокровищ» - пять поэм, без невзгод и мучений. Если
знающий украшения писец перепишет его стихи и прозу, он насчитает около ста
тысяч бейтов. Вот что писал сам поэт:
«И стихи создавал я, и создал немало,
Но мечта неотступно мой разум терзала:
Дал бы бог сей заветной тетради подмогу,
Что бы к ней пересказ мне создать понемногу» [1, стр. 317].
Осуществить творческий замысел даже такому титану мысли и сокровище
слов как Навои было непросто. Он сетует, что хотел написать подражание в виде
перевода, но слова были трудны, он бессилен, рука его не могла одухотворить
перо. Наконец, он осознал, что жизнь бежит миг от мига, что скоро настанет
конец, а он не сможет осуществить свою мечту. Он признается:
«Этих помыслов пыл я всем сердцем берег,
Но свершению их свой назначен был срок.
И когда мне уже шестьдесят подступало,
Птичьей речи пером положил я начало.
К духу шейха припал я с мольбой о подмоге,
И, услышав, он внял просьбе той о подмоге» [1, стр. 317-318].
Итак, один шейх просит подмогу у духа другого святого, жившего почти
250 лет назад. Увидев способности своего последователя, Аттар оказывал
духовную поддержку, стал другом в ночных бдениях, даровал вдохновение.
«Бег пера направлял я в ночи, средь затиший,
В ночь слагал пятьдесят или сорок двустиший» [1, стр. 318].
Навоий не находил покоя, пока среди затиший, глубокой ночью не было
откровения от духа шейха, и он, не знавший успеха, добился осуществления
своей мечты и в короткий срок закончил свое писание. Получается, почти
пятьдесят лет он вынашивал идею написания подражания Аттару, с самого
детства питал пристрастие к поэме великого суфия, но решился приступить к ее
обработке только тогда, когда приобрел огромный опыт в поэтическом
искусстве. Он уже был признан величайшим из туркоязычных поэтов и стал
легендой еще при жизни.
«Итак, мы установили, - писал Е.Э.Бертельс, - что Навои стремился дать
перевод поэмы 'Аттара и никаких авторских заслуг себе не приписывал, называя
себя только прихлебателем великого персидского суфия…Прежде чем перейти
к анализу построения Лисан ат-тайр, который составит главную часть нашей
работы, необходимо еще вкратце коснуться вопроса о тахаллусе, применяемом
поэтом в этом произведении» [5, стр. 24-83].
В конце своей поэмы в главе «Оправдание замены своего тахаллуса для
этой книги» [1, стр. 321-323] Навои дает обстоятельное разъяснение выбора
тахаллуса:
«Тюркский строй был основою повести этой,
И тавро «Навои» быть должно бы ей метой.
10
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
Но да ведает внемлющий смысл и основу,
Почему знак «Фани» дал я этому слову.
Главный помысел книги – исток и возврат,
Устремленье к благому началу назад.
Здесь конца не достигнешь, не став отрешенным,
Потому – знак «Фани» на труде завершенном» [1, стр. 321-323].
Навои далее говорит о том, что шейх Аттор, когда заносил в тетрадь свои
строки о птичьих речах, положил почин дальним странствиям пернатых,
заставил их миновать семь трудных долин, велел претерпеть им печаль и
лишения, пристанищем назначил долину Отрешенья (Фано). Навои применяет
тахаллус Фани только потому, что придерживался суфийского миросозерцания.
Приведенные строки говорят о том, что этот тахаллус им был применен впервые
только после того, как он ознакомился с суфийским учением, стал
мутасаввифом.
Е.Э.Бертельс сравнивал тексты поэм «Речь птиц» Аттара и «Язык птиц»
Навои. Он отмечал, что Мантик ат-тайр 'Аттара состоит из вступления, 24 глав
(макала) и заключения. Эти более крупные деления в свою очередь расчленяются
на ряд мелких подотделов, озаглавленных хикайат. Эту же форму мы находим у
Навои, поэма которого состоит из 176 небольших отделов и заключения
(хатиме). Особо заслуживает вывод известного востоковеда: «Навои ввел в
Птичий язык 63 рассказа (общее число значительно меньше, чем у Аттара) из
них только 12 представляют собой передачу соответствующих рассказов
персидской поэмы, остальные 51 является нововеддениями». «Из общего числа
рассказов 81% должен быть отнесен за счет оригинального творчества Навои, и
тем самым становится очевидно, что в деталях персидская и турецкая поэмы
имеют очень мало общего. «В результате приходится сказать, что назвать поэму
Навои переводом, конечно невозможно» [6, стр. 417-418].
Еще одним надежным источником, затрагивающим отношение двух
великих суфиев, является произведение Навои "Насайим уль-мухаббат". В этом
агиографическом сочинении узбекский ученый сообщает следующие сведения о
своем кумире и учителе: Шейх Фаридуддин Аттар Нишабури (да будут святы
его тайны) является мюридом Маждуддина Багдади, и книга «Тазкират ул-
авлиё» составлена им же; некоторые говорят, что он «заочно» (увайси) был
учеником Мансура Халладжа [2, стр. 459]. Навои приводит слова Джалилиддина
Руми о том, что свет Шейха Мансура Халладжа после ста пятидесяти лет после
его ухода осветил душу Аттара, и Мансур стал его наставником.
Абдурахман Джами приводит совсем другую историю о начале духовного
пути Аттара, которая относится к ритуалу получения Аттаром хирки –
суфийского облачения. В суфийской традиции этот ритуал означал, что шейх
признаёт послушника, дервиша достойным вести самостоятельную проповедь и
собирать учеников. Джами в своем биографическом произведении «Нафахат
уль-унс мин хадарат уль-кудс» сообщает, что Аттар получил хирку из рук шейха
Мадждуддина Багдади. С ним созвучно упоминание Давлатшаха об Аттаре, где
11
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
также говорится, что «шейх Фарид ад-Дин получил священную хирку из рук
царя влюбленных и гордости павших— шейха Мадждиддина Багдади».
Далее Джами пишет об Аттаре так: «...Некоторые сказали, что он был
сторонником Увайса» [3, стр. 10]. Современник пророка Мухаммада Увайс
Карани, по общему признанию, был суфием и прошёл суфийский путь до конца,
но, несмотря на всю его любовь к Пророку, ему так и не удалось встретиться с
ним. Поэтому в последующих периодах суфии, которые не выбрали себе
наставника, но пользовались их духовными системами, какое-то время
назывались «увайси», т.е. сторонниками, последователями Увайса. Джами
уделяет внимание этим деталям, так как особый жанр жизнеописаний суфиев,
развившийся в законченную литературную форму уже во времена Ансари и
Худжвири, требовал чёткого указания на линию духовной преемственности.
Навои пишет о том, что Мавляна Джалалуддин Руми в пути из Балха в
Мекку остановился в Нишабуре и удостоился Его беседы, а он был преклонного
возраста. Аттар подарил Мавляна свою книгу «Асрарнамэ», с которой он не
расставался никогда, берег ее как путеводителя в достижении истины и
духовном просвещении.
Давлатшах Самарканди в своей известной антологии «Тазкират уш-
шуаро» рассказывает о том, что, когда Бахауддин Валад – отец Джалаладдина
Руми, решившись навсегда покинуть свой родной Балх, отправился со своими
родными и близкими в Мекку и Медину, по пути он остановился в Нишопуре,
где жил известный поэт и суфий Фаридаддин Аттар. В этом городе они
встретились с Аттаром. Умудренный годами Аттар, указав на сына Бахауддина
Валада сказал: «Не за горами время, когда сын твой разожжет огонь в сердцах
людей, скорбящих о мире». Аттар подарил мальчику свой труд «Асрар-наме»
(Книга тайн) [8].
В вышеназванном труде Навои приводит несколько бейтов Аттара и дает
свою трактовку; завершает упоминанием кончины персидского мыслителя:
«Ва
ул Ҳазрат олти юз йигирма еттида куффор илкида шаҳодат шарбати
тотибдурлар ва дерларки, муборак синни юз ўн тўрт ёшида эрмиш ва мутаҳҳар
мозорлари Нишобурдадур ва махлис ниёзмандлардин баъзи муравваҳ иморат
ясабдурлар, юзару ва ютабарраку биҳи[2, стр. 461-462]»
(перевод: И Хазрат в
шестьсот двадцатом году из рук неверного испил шербет шахадата, говорят,
тогда ему было сто четырнадцать лет и могила его в Нишапуре и некоторые из
его поклонников построили мавзолей, да будет ему благословение).
Завершая анализ произведений Навои, в которых он выражает свое
отношение к Аттару, мы должны заметить, что в Насайим уль-мухаббат Аттар
упоминается чуть ли не в самом конце труда. Сам Навои не ставил номера перед
именами шейхов, но для удобства современных читателей они пронумерованы;
так, сведения об Аттаре даются под номером 715, далее приводится информация
о Саади (716), Низами (722), Хосраве Дехлеви (723), Хасане Дехлеви (724),
Абдурахмане Джами (735). Далее с 736 номера по 770 сообщается о женщинах-
суфиях начиная с Рабиа-ал-Адавиййа. Сам Навои не разъясняет, почему в
12
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
нарушение исторической хронологии и логической последовательности, эти
корифеи суфизма упоминаются в самом конце книги, то есть были "оставлены
на десерт". Мы предполагаем, что у Навои был замысел написать отдельную
книгу о тех мужах тасаввуфа, которым он преподносил (виртуально) свою
Хамсу.
Ко второй группе работ, превратно освещающих отношение Навои к
суфизму и Аттару, относятся почти все труды по навоиведению, написанные под
диктатом советской идеологии. Даже самые объективные ученые не могли
открыто говорить о религиозно-философском мировоззрении, о суфийской
терминологии поэта. Из-за социального заказа представить узбекского классика
чуть ли не как атеиста, революционера-демократа ученые были вынуждены
умалчивать его богословские труды, обходить стороной те части поэм, где
правоверный Навои славословит Аллаха, показывает свое глубочайшее
уважение к пророку Мухаммаду (с.а.в), восторженно отзывается о сподвижниках
Посланника Аллаха.
Академик В.Ю.Захидов в нескольких местах своей монографии пишет о
суфизме Аттара.
Узбекский навоивед Р.Маджиди прямо противопоставляет Аттара и
Навои. В своем послесловии к русскому переводу «Лисон ут-тайр» он писал:
«Аттар – великий талант, большой мастер. Навои искренне преклонялся перед
ним. И в то же время, Аттар как крупный представитель суфизма, в своей поэме
выдвигает на передний план убеждения суфизма: этот мир ничего не значит и не
стоит принимать его близко к сердцу; задача человека в том, чтобы забыв о себе
стремиться к свиданию с Богом, в вечный мир. Навои не суфий, он не разделяет
взглядов суфизма, требующего отказа от мира. В своем творчестве он воспевает
счастье человека в этом мире, безжалостно разоблачает тех, кто препятствует
счастью людей. Он настойчиво ищет путей для благоустройства общества и
счастья человечества» [1, стр. 340].
Советское навоиведение сделало очень много для развития этой науки.
Стоит нам удалить идеологическую шелуху, закрыть глаза на те вынужденные
уступки тоталитарному строю, как мы находим опромный пласт серьезных,
значительных трудов, посвященных жизни и творчеству великого поэта и
мыслителя.
Заключение
В заключении можно сказть, в годы Независимости был создан широкий
спектр трудов, правдиво освещающих суфизм Навои, его отношение к Аттару.
Их обзор не входит в задачу нашего исследования. В этом плане необходимо
особо подчеркнуть заслуги академика Азиза Каюмова, академика Алибек
Рустамова, Героя Узбекистана Суйумы Ганиевой, профессора Наджмиддин
Камилова (да будет благословение Аллаха им), ныне здравствующих
профессоров Муслихиддина Мухиддинова, Ибрахима Хаккулова, Хамидуллы
Болтабаева, Шухрата Сиражиддинова, Ибрахима Мирзаева и многих других.
13
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
Литература:
1.
Алишер Навои. Сочинение в 10-и томах. Том VIII. – Ташкент, 1970.
2.
Алишер Навои. Насайим уль-мухаббат (на узб.яз.). Мукаммал асарлар
тўплами. Йигирма томлик. 17-том. – Ташкент, 2017.
3.
Абдурахман Джами. «Нафахат уль-унс мин хадарат уль-кудс».
Цитрируется по кн.: Фаридиддин Аттар. Язык птиц. Предисловие переводчика.
С.10. – Ташкент, 2014.
4.
Арипов М.К. Гуманизм Алишера Навои. Ташкент, Узбекистан. 1991.
5.
Бертельс Е.Э. Навои и Аттар // Мир-Али-Шир: сб. к пятисотлетию со дня
рождения. Л.: Изд-во АН СССР, 1928.
6.
Бертельс Е.С. Избранные труды. Суфизм и суфийская литература.
Москва: изд-во Наука, 1968.
7.
Бертельс А.Е. Художественный образ в искусстве Ирана IX – XV вв.
(Слово, изображение). - Москва: Вост. лит. РАН, 1997.
8.
Давлатшоҳ Самарқандий. Тазкиратуш-шуаро. Б.Аҳмедов таҳрири остида.
- Ташкент, 1981.
9.
Захидов В.Ю. Сердцевина творчества великого поэта. (на узб.яз.) –
Ташкент, «Узбекистон», 1970.
10.
Рейснер М.Л. Аллегорические мотивы в касыде Санаи (XII в.)
«Молитва птиц» («Тасбих ат-туйур»): возможные источники заимствования
[Электронный ресурс]. Режим доступа:
http://prt.sufism.ru/index.php/sufism/
05-26-20-33-09/321-sanai-birds-allegories Дата обращения: 25.11.2015.
11.
Фаридиддин Аттар. Логика птицы. Перевод с персидского Мустафа
Борзуи. Москва, 2009.
12.
Федорова Ю.Е. Ибн Сина и Фарид ад-Дин ‘Аттар: две версии легенды о
странствии души-птицы к Богу // Litera. – 2015.
13.
Халлиева Г.И. «Лейли и Меджнун» Алишера Навои в интерпретации
Е.Э.Бертельса. //
http://journals.tsu.ru/uploads/import/1760/ files/2409-9554_i10
_p074.pdf.
215
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
MUNDARIJA:
I J T I M O I Y F A N L A R
1
Агзамходжаева Шахноза
ВЛИЯНИЕ ФАРИДУДДИНА АТТАРА НА
МИРОВОЗЗРЕНИЕ НАВОИ……………………………………………………......
3
2
Davlatova Adiba
ABDULLA ORIPOV LIRIK ASARLARIDA POETIK MAZMUN
TAKOMILI……………………………………………………………..........................
14
3
Mamatov Sardor
LEAN MENEJMENT: QISHLOQ XO’JALIGI
KORXONALARINI SAMARALI BOSHQARISHNING ZAMONAVIY
KONSEPSIYASI……………………………………………………………………....
18
4
Maxmitova Dilfuza
YANGILINAYOTGAN O‘ZBEKISTON YOSHLARINING
ILMIY TAFAKKURINI SHAKLLANTIRISH MEZONLARI…………………….....
25
5
Masharipova Gularam
UCHINCHI RENESSANS VORISLARI - YOSHLAR
TARBIYASIDA XORAZM MA’MUN AKADEMIYASI ALLOMALARI
MEROSINING O‘RNI……………………………………………………………........
34
6
Мусурманкулова Мадина
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ПРОБЛЕМЫ
ПОДГОТОВКИ БУДУЩЕГО УЧИТЕЛЯ РУССКОГО ЯЗЫКА В РАМКАХ
МОДЕРНИЗАЦИИ СОВРЕМЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ……………………........
46
7
Nazirov Baxtiyor
MUSTAQILLIK YILLARIDA O‘ZBEK FUTBOLI
YUTUQLARI: TAHLIL VA NATIJALAR……………………………………….......
54
8
Sodikova Bakhtigul
AN APPEARANCE OF SPECIFIC TYPE OF SELF-
REFLEXIVE METAFICTION IN MANTISSA’S WORK………………………........
64
9
Xo‘janova Tamara
AXBOROTLASHGAN JAMIYATDA YOSH AVLODNI
GʻOYAVIY HIMOYALASHDA OAV VA MAFKURAVIY
TEXNOLOGIYALARNING AHAMIYATI………………………………………......
70
10
Shukurov Rustam
TA’LIM JARAYONIDA PSIXOLOGIK HIMOYA
MEXANIZMLARI NIZOLARNI BARTARAF ETISH USULI SIFATIDA………...
80
11
Уринова Шахло
ПЕРСИДСКИЕ СЛОВА В РУССКОМ И УЗБЕКСКОМ
ЯЗЫКАХ……………………………………………………………………………...
87
T E X N I K A F A N L A R I
12
Mamajanov Rahmatilla
INFORMATIKA VA AXBOROT TEXNOLOGIYALARI
FANLARINING ANIQ VA TABIIY FANLAR BILAN O‘ZARO
BOG‘LIQLIGI……………………………………………………………....................
92
13
Xaydarov Sherali
OB’EKTLARNI TANIB OLISH ALGORITMI YORDAMIDA
AVTOMOBIL YO‘L BELGILARINI OGOHLANTIRUVCHI MAʼLUMOTLAR
BAZASINI SHAKLLANTIRISH………………………………………………….....
102
14
Karimova Zilola, Xaydarov Sherali, Doniyorova Gulshan
YO‘L BELGILARINI
ANIQLASHDA PYTHON DASTURLASH TILIDAN FOYDALANGAN HOLDA
TASVIRLARNI MANIPULYATSIYA QILISH…………………………..................
112
217
TADBIRKORLIK VA PEDAGOGIKA. ILMIY-USLUBIY JURNAL. ISSN: 2181-2659. [1/2023].
Denov tadbirkorlik va pedagogika institutining
“Tadbirkorlik va pedagogika”
ilmiy-uslubiy jurnali
2020-yil 18-sentyabrda 1114-raqamli guvohnoma bilan
roʻyxatga olingan har chorakda bir marotaba chop etiladi.
Terishga berildi: 16.06.2023-yil.
Bosishga ruxsat etildi: 23.06.2023-yil.
Qogʻoz bichimi 60*84 1/8. Adadi – 50 ta.
Nashr tabogʻi – 13,5. Buyurtma № 1-T.
Manzilimiz:
190507, Surxondaryo viloyati
Denov shahri Sharof Rashidov koʻchasi 360-uy.
info_dtpi@edu.uz, dtpi@exat.uz
+998-95-650-77-57
Maqola nashr ettirish maqsadida bogʻlanish uchun:
+998 90 916-08-50,
https://t.me/soliha_narzulloevna
Maqolalarda keltirilgan fikr va raqamlar uchun mualliflar javobgardir.
