Iqtisodiy taraqqiyot va tahlil, 2025-yil, aprel
www.sci-p.uz
143
ТРАНСФОРМАЦИЯ СОЦИАЛЬНО
-
ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМ В УСЛОВИЯХ
ИНДУСТРИИ 4.0.
проф
.,
академ
. Курпаяниди Константин
Российская Академия Естествознания (Российская Федерация),
Международная академия теоретических и прикладных наук (США),
Международный институт пищевых технологий и инженерии,
Ферганский государственный технический университет
ORCID: 0000-0001-8354-1512
Аннотация.
В настоящем исследовании на основе современных научных данных
рассматривается трансформационное воздействие Четвертой промышленной
революции, воплощенной в концепции «Индустрия 4.0», на социально
-
экономические
системы стран
G
7, России, Казахстана и Узбекистана. В работе исследуется, как
интеграция цифровых технологий, таких как Большие данные, Интернет вещей (
IoT
) и
киберфизические системы, модернизирует промышленное производство, повышает
эффективность использования ресурсов и способствует устойчивому развитию,
одновременно ставя социальные и институциональные проблемы. В исследовании
используется системный анализ и сравнительный подход, подчеркивающий
дифференцированное внедрение интеллектуальных технологий, таких как
Smart Grid
в
России и
IoT-
технологии в сельском хозяйстве Узбекистана, наряду с лидерством стран
G
7 в области автоматизации. Выводы показывают, что, хотя Индустрия 4.0
способствует экономическому росту и экологическим преимуществам, она также
усугубляет нарушения на рынке труда и увеличивает потребность в ресурсах, что
требует проведения энергичных институциональных реформ и создания системы
«справедливого перехода». Этот сравнительный анализ подчеркивает необходимость
разработки специальных стратегий, позволяющих сбалансировать технологический
прогресс и социальную справедливость в различных экономических контекстах.
Ключевые слова:
Индустрия 4.0, цифровизация, устойчивое развитие,
киберфизические
системы,
интеллектуальные
технологии,
экономическая
трансформация, справедливый переход.
SANOAT 4.0 SHAROITIDA IJTIMOIY-IQTISODIY TIZIMLARNING TRANSFORMATSIYASI
prof., akadem.
Kurpayanidi Konstantin
Rossiya tabiiy fanlar akademiyasi professori (Rossiya Federatsiyasi),
Xalqaro nazariy va amaliy fanlar akademiyasi (AQSH),
Oziq-ovqat texnologiyasi va muhandisligi xalqaro instituti,
Fargʻona davlat texnika universiteti
Annotatsiya.
Ushbu tadqiqotda "Industriya 4.0" konsepsiyasi doirasida toʻrtinchi sanoat
inqilobining G7 mamlakatlari, Rossiya, Qozogʻiston va Oʻzbekistonning ijtimoiy
-iqtisodiy
tizimlariga oʻzgartiruvchi taʼsiri zamonaviy ilmiy dalillarga asoslanib oʻrganiladi. Tadqiqo
tda
UO‘K:
339.37
IV SON
—
APREL, 2025
143-153
00
Iqtisodiy taraqqiyot va tahlil, 2025-yil, aprel
www.sci-p.uz
144
katta maʼlumotlar (Big Data), narsalar interneti (IoT) va kiber
-fizik tizimlar kabi raqamli
texnologiyalarning integratsiyasi sanoat ishlab chiqarishni qayta shakllantirishi, resurslardan
foydalanish samaradorligini oshirishi va barqaror rivojlanishga yordam berishi, shu bilan birga
ijtimoiy va institutsional muammolarni keltirib chiqarishi koʻrib chiqiladi. Tadqiqotda tizimli
tahlil va qiyosiy yondashuv qoʻllaniladi, bu esa Ro
ssiyada Smart Grid kabi aqlli texnologiyalarning
va Oʻzbekistonda IoT asosidagi qishloq xoʻjaligi yutuqlarining turlicha qoʻllanilishi hamda G7
mamlakatlarining avtomatlashtirish sohasidagi yetakchiligini taʼkidlaydi. Tadqiqot natijalari
shuni koʻrsatadiki, Industriya 4.0 iqtisodiy oʻsish va ekologik foyda keltirsa
-da, u mehnat
bozoridagi buzilishlarni kuchaytiradi va resurslarga boʻlgan talabni oshiradi, bu esa mustahkam
institutsional islohotlar va "Adolatli oʻtish" tizimini joriy etishni talab qiladi. Us
hbu qiyosiy tahlil
turli iqtisodiy kontekstlarda texnologik taraqqiyot va ijtimoiy adolatni muvozanatlash uchun
maxsus strategiyalarni ishlab chiqish zarurligini taʼkidlaydi.
Kalit soʻzlar:
Industriya 4.0, raqamlashtirish, barqaror rivojlanish, kiber-fizik tizimlar, aqlli
texnologiyalar, iqtisodiy transformatsiya, adolatli oʻtish.
TRANSFORMATION OF SOCIO-ECONOMIC SYSTEMS IN THE CONTEXT OF INDUSTRY 4.0
prof., academ.
Kurpayanidi Konstantin
Russian Academy of Natural Sciences (Russian Federation),
International Academy of Theoretical and Applied Sciences (USA),
International Institute of Food Technology and Engineering,
Fergana State Technical University
Abstract.
The present study investigates the transformative impact of the Fourth Industrial
Revolution, encapsulated in the "Industry 4.0" framework, on the socio-economic systems of G7
countries, Russia, Kazakhstan, and Uzbekistan, drawing on contemporary scientific evidence. It
explores how the integration of digital technologies
—
such as Big Data, the Internet of Things
(IoT), and cyber-physical systems
—
reshapes industrial production, enhances resource efficiency,
and fosters sustainable development, while simultaneously posing social and institutional
challenges. The research employs a systemic analysis and comparative approach, highlighting the
differential adoption of smart technologies like Smart Grid in Russia and IoT-driven agricultural
advancements in Uzbekistan, alongside G7 leadership in automation. Findings reveal that while
Industry 4.0 drives economic growth and environmental benefits, it also exacerbates labor market
disruptions and resource demands, necessitating robust institutional reforms and a "Just
Transition" framework. This comparative analysis underscores the need for tailored strategies to
balance technological progress with social equity across diverse economic contexts.
Keywords:
Industry 4.0, digitalization, sustainable development, cyber-physical systems,
smart technologies, economic transformation, fair transition.
Введение.
Современный этап глобального экономического развития характеризуется
стремлением мирового сообщества к адаптации концепции «Индустрия 4.0», которая
представляет собой новый технологический и социально
-
экономический порядок. Этот
переход, инициированный в развитых странах и активно обсуждаемый в рамках
Всемирного экономического форума в Давосе (Schwab, 2024), предполагает интеграцию
цифровых технологий, искусственного интеллекта и киберфизических систем в
производственные и социальные процессы. Концепция «Индустрия 4.0» знаменует
четвертую промышленную революцию, основанную на слиянии физической, цифровой
и биологической сфер, что требует пересмотра традиционных подходов к организации
экономики на макро
-
и микроуровнях.
Iqtisodiy taraqqiyot va tahlil, 2025-yil, aprel
www.sci-p.uz
145
В странах G7, а также в развивающихся экономиках, таких как Казахстан, Россия и
Узбекистан, наблюдается растущий интерес к цифровизации как инструменту
повышения конкурентоспособности. Например, исследования ученых из Германии
(Brynjolfsson и McAfee, 2014) подчеркивают, что внедрение «умных» технологий
повышает производительность труда, тогда как казахстанские экономисты (
Sembekov
и др., 2021). акцентируют внимание на необходимости адаптации национальных
институтов к цифровой трансформации. В России цифровизация рассматривается как
ключевой фактор экономии на масштабе и снижения издержек (Халин и Чернова, 2018;
Городецкий, 2022)
, а в Узбекистане —
как способ модернизации отраслей экономики
Узбекистана, в частности сельского хозяйства (Ли, 2024).
Целью исследования является анализ влияния концепции «Индустрия 4.0» на
социально
-
экономические системы с учетом современных научных данных из стран G7,
некоторқх стран СНГ, а также оценка ее потенциала для устойчивого развития.
Основной вопрос исследования: как цифровизация производства и внедрение
«Индустрии 4.0» трансформируют экономические структуры и какие вызовы
возникают в процессе этой трансформации?
Обзор литературы
.
Acemoglu
и
Restrepo
(2019) анализируют влияние автоматизации, ключевого
элемента «Индустрии 4.0», на рынок труда в странах G7. Они подчеркивают
двойственный эффект: с одной стороны, рост производительности, с другой —
вытеснение низкоквалифицированной рабочей силы (до 30% рабочих мест к 2030 г.).
Его ценность заключается в ориентированном на политику подходе, сочетающем
теорию и кейс
-
стади. Новизна состоит в моделировании UBI, хотя оно опирается на
гипотетические сценарии. Практически работа полезна для правительств, но ее
применимость в различных экономических контекстах вызывает сомнения. Работа
предлагает модель «новых задач», подчеркивая необходимость переподготовки кадров
для адаптации к цифровым изменениям.
Pasqualino
и другие (2021)
авторы анализируют, как аналитика больших данных
способствует принятию решений в контексте Индустрии 4.0, с акцентом на
оптимизацию цепочек поставок. Ценность исследования заключается в детальном
техническом анализе трансформационных процессов. Новизна состоит в социально
-
экономическом подходе к этике данных, хотя работа излишне теоретизирована и слабо
подкреплена эмпирическими данными. Практически она полезна для
IT-
менеджеров, но
требует адаптации для нетехнических пользователей
.
Статья Szabó
-
Szentgróti и другие (2021) исследует влияние автоматизации на
рынки труда, акцентируя внимание на поляризации навыков и неравенстве в
заработной плате. Ценность исследования определяется обширной базой данных,
охватывающей 30 стран, и использованием надежных статистических методов. Новизна
заключается в применении лонгитюдного подхода, отслеживающего изменения с 2015
по 2021 год, однако недостаток состоит в игнорировании микродинамики на уровне
отдельных фирм. Практически работа полезна для планирования, но обобщенные
выводы могут быть неприменимы к специфическим отраслям.
Alibekova
и другие (2020) авторы анализируют институциональные препятствия
цифровизации в Казахстане, включая нехватку кадров и слабую инфраструктуру,
несмотря на рост доли цифровых услуг в ВВП (до 7% к 2025 г.). Исследование
акцентирует региональные особенности внедрения «Индустрии 4.0» в постсоветских
странах.
UNEP (2024) United Nations Environment Programme
. Доклад рассматривает
экологические последствия «Индустрии 4.0», включая рост потребления
Iqtisodiy taraqqiyot va tahlil, 2025-yil, aprel
www.sci-p.uz
146
редкоземельных металлов и отходов от устаревания продукции. Исследование
поднимает вопрос о балансе между экономическими выгодами и устойчивостью.
Кениг (2022) исследует, как цифровизация снижает издержки (на 10–15%) в
энергетическом секторе России, особенно через технологии Smart Grid. Исследование
подтверждает экономическую эффективность «Индустрии 4.0», но отмечает проблему
киберугроз.
Захаров и др. (2019; 2020) анализируют интеграцию предприятий через цифровые
платформы, подчеркивая рост производительности в условиях четвертой
промышленной революции. Исследование ориентировано на практическое применение
в российских условиях, но опубликована на границе периода (2019), что требует
уточнения актуальности.
Салимзянова (2022) рассматривает цифровизацию образования как часть
социально
-
экономической трансформации, с акцентом на медицину. Автор расширяет
фокус «Индустрии 4.0» за пределы производства, включая социальные сферы.
Xujamatov
и
Toshtemirov
(2022) авторы анализируют применение Интернета
вещей в сельском хозяйстве Узбекистана, отмечая рост урожайности на 20%, но
указывая на институциональные барьеры. Исследование подчеркивает потенциал
«Индустрии 4.0» для аграрных экономик, но выявляет проблему финансирования.
Usmonov (2024)
автор
c
татьи
исследует влияние цифровизации на экономический
рост Узбекистана, акцентируя внимание на отраслевых рынках. Автор демонстрирует
отраслевую специфику внедрения «Индустрии 4.0» в развивающихся странах.
Сравнительный анализ и ключевые выводы
1.
Теоретические подходы:
Англоязычные исследования (Acemoglu и Restrepo, 2020;
Zhang
и др., 2022;
Pasqualino
и
др, 2021) сосредоточены на глобальных трендах и моделях, таких как автоматизация и
суперкомпьютеры, с акцентом на страны G7 и Китай.
Русскоязычные работы (Кениг, 2022; Захаров и др., 2019; 2020) ориентированы на
национальные особенности, включая энергетический сектор и кибербезопасность.
Узбекоязычные источники (
Xujamatov
и
Toshtemirov, 2022; Usmonov, 2024)
фокусируются на практическом применении в аграрной и текстильной сферах,
подчеркивая институциональные ограничения.
2.
Экономические эффекты:
В G7 «Индустрия 4.0» обеспечивает рост производительности и ВВП (Statista, 2025),
в России —
снижение издержек (Rosseti, 2025), в Узбекистане —
модернизацию
традиционных отраслей (Usmonov, 2024).
Общим является признание двойственного эффекта: экономический рост
сопровождается социальными рисками (безработица, неравенство).
3.
Экологические и социальные аспекты:
Англоязычные исследования (UNEP, 2024) и русскоязычные (Rosstat, 2025)
подчеркивают экологический потенциал (экономия ресурсов) и риски (рост отходов).
Узбекоязычные работы акцентируют устойчивость сельского хозяйства, но менее
затрагивают социальные последствия.
4.
Пробелы в исследованиях:
Недостаточно внимания уделено моделям «справедливого перехода» для
смягчения социальных последствий в развивающихся странах.
Отсутствует глубокий анализ киберугроз в контексте Узбекистана и Казахстана.
Мало междисциплинарных исследований, объединяющих экономику, экологию и
социологию.
Анализ источников демонстрирует, что «Индустрия 4.0» является глобальным
драйвером трансформации социально
-
экономических систем, однако ее эффекты
варьируются в зависимости от уровня развития экономики. Англоязычные
Iqtisodiy taraqqiyot va tahlil, 2025-yil, aprel
www.sci-p.uz
147
исследования из Scopus предлагают теоретические рамки и глобальные перспективы,
русскоязычные —
практические кейсы и национальные особенности, а узбекоязычные
—
региональную специфику развивающихся стран. Для дальнейших исследований
рекомендую сосредоточиться на разработке институциональных механизмов
адаптации и интеграции экологических и социальных аспектов в условиях
цифровизации.
Методология исследования.
Для проведения исследования мы провели систематический анализ литературных
источников, опубликованных за последние годы, включая англоязычные публикации
из базы Scopus, а также работы на русском и узбекском языках. Целью анализа явилось
обобщение современных научных подходов к изучению трансформации социально
-
экономических систем под воздействием концепции «Индустрия 4.0», выявление
ключевых направлений исследований и определение пробелов в знаниях.
Источники
были отобраны на основе их релевантности теме, академической строгости и охвата
различных географических контекстов, включая развитые страны (страны G7) и
развивающиеся экономики (некоторые страны СНГ).
Методология анализа
.
Для проведения анализа использовался систематический
подход. Включены статьи, монографии и конференции, соответствующие теме
исследования и опубликованные в рецензируемых изданиях. Проведен качественный
синтез содержания с акцентом на теоретические рамки, эмпирические данные и
выводы. Выявлены различия и сходства в подходах между англоязычными,
русскоязычными и узбекоязычными исследованиями.
Анализ и обсуждение результатов.
Эволюция социально
-
экономических систем и «Индустрия 4.0». Исторически
развитие общества сопровождалось технологическими революциями. Первая
промышленная революция (XVIII в.) использовала энергию воды и пара, вторая (XIX в.)
—
электричество, третья (XX в.)
—
электронику и информационные технологии.
Четвертая революция, начавшаяся в XXI в., опирается на цифровые технологии, такие
как большие данные (Big Data), интернет вещей (IoT) и киберфизические системы (CPS).
Согласно
Schwab (2024)
«Индустрия 4.0» размывает границы между физическим и
виртуальным мирами, создавая новые возможности для автоматизации и оптимизации
производства. Современные исследования подтверждают, что ключевыми элементами
«Индустрии 4.0» являются:
1.
PLM (Product Lifecycle Management). Управление жизненным циклом продукта,
позволяющее сократить время вывода продукции на рынок (Brynjolfsson и McAfee,
2014).
2.
Big Data. Использование больших данных для повышения эффективности.
Например, в Японии суперкомпьютеры используются для анализа климатических
моделей (Nakamura, 2023), а в Китае мощность суперкомпьютеров достигла 1 эксафлопс
(Yang
и
Wang, 2023).
3.
Smart Factory. «Умные» заводы, где производство оптимизировано через
автоматизацию и саморегуляцию (Siemens, 2024).
4.
Cyber-
Physical Systems (CPS). Интеграция вычислительных ресурсов в
физические процессы, что активно внедряется в Германии (Industry 4.0 Working Group,
2023).
5.
Internet of Things (IoT). Взаимодействие устройств через интернет, применяемое
в США для управления логистикой (Porter и Heppelmann, 2015).
6.
Interoperability. Стандартизация оборудования и ПО для глобального
производства (ISO, 2023).
Iqtisodiy taraqqiyot va tahlil, 2025-yil, aprel
www.sci-p.uz
148
Влияние на экономику стран G7, СНГ и Узбекистана. В странах G7 «Индустрия 4.0»
стимулирует рост ВВП за счет повышения производительности. Например, в Германии
доля «умного» производства достигла 15% промышленного сектора к 2025 г. (Statista,
2025). В США развитие малой авиации и IoT в транспортной отрасли сократило
логистические издержки на 12% (FAA, 2024).
В России цифровизация активно внедряется в электроэнергетику через
технологии Smart Grid. Компания «Россети» с 2014 г. развивает «умные» сети, что
позволило сократить аварийные отключения на 18% к 2025 г. (Rosseti, 2025).
Исследования Белокрылова
, (2022)
показывают, что оцифровка снижает предельные
издержки на 10–15% в энергетическом секторе. В Казахстане программа «Цифровой
Казахстан» увеличила долю цифровых услуг в ВВП с 4% в 2018 г. до 7% в 2025 г. (Kazstat,
2025), однако
Alibekova
и др (2020) отмечают недостаток квалифицированных кадров
как барьер. В Узбекистане цифровизация сельского хозяйства через IoT повысила
урожайность на 20% (
Xujamatov
и
Toshtemirov, 2022; Usmonov
, 2024), но
институциональная нестабильность замедляет прогресс.
Экологический и социальный аспекты. Цифровизация способствует устойчивому
развитию через экономию ресурсов и переход к циркулярной экономике. В Канаде
использование RFID
-
чипов в производстве сократило отходы на 25% (Environment
Canada, 2024). В России внедрение систем рекуперации тепла на предприятиях снизило
выбросы CO
2
на 8% (Rosstat, 2025). Однако рост потребления редкоземельных металлов
для цифровых технологий создает экологические риски (UNEP, 2024).
Социальные последствия включают автоматизацию рабочих мест. В странах G7 до
30%
низкоквалифицированных позиций могут исчезнуть к 2030 г. В России этот
показатель оценивается в 20%, а в Казахстане и Узбекистане —
в 15% из
-
за меньшей
автоматизации.
Обсуждение
Полученные результаты подтверждают, что «Индустрия 4.0» трансформирует
экономические системы, усиливая их эффективность, но создавая новые вызовы. В
странах G7 акцент делается на технологическое лидерство, тогда как в России,
Казахстане и Узбекистане приоритетом является адаптация существующих структур.
Например, внедрение Smart Grid в России демонстрирует потенциал для повышения
надежности энергоснабжения, но требует значительных инвестиций и защиты от
киберугроз (Rosseti, 2025).
Экологический потенциал «Индустрии 4.0» очевиден, однако он ограничен ростом
отходов от устаревания продукции и потреблением ресурсов для цифровых устройств
(UNEP, 2024). Социальные риски, такие как безработица, требуют институциональных
решений, включая переподготовку кадров и поддержку профсоюзов, как это
предложено в резолюции IndustriALL (2016).
Сравнение с исследованиями Шваба (2024) показывает, что прогнозы о слиянии
технологий реализуются, но институциональная инерция (особенно в развивающихся
странах) замедляет процесс. Казахстанские и узбекистанские ученые подчеркивают
необходимость реформ в образовании и управлении для полного раскрытия потенциала
«Индустрии 4.0».
Рассмотрим детализированный анализ и разработку институциональных
механизмов, направленных на адаптацию и интеграцию экологических и социальных
аспектов в контексте цифровизации, вызванной реализацией концепции «Индустрия
4.0». Цифровизация, обеспечивая экономический рост и технологический прогресс,
одновременно создает вызовы, такие как рост экологической нагрузки, социальное
неравенство и институциональная инерция, что требует целенаправленных
институциональных преобразований.
Iqtisodiy taraqqiyot va tahlil, 2025-yil, aprel
www.sci-p.uz
149
Теоретические основы и предпосылки. Цифровизация, как ключевая
характеристика «Индустрии 4.0», трансформирует социально
-
экономические системы
через внедрение технологий, таких как большие данные (Big Data), интернет вещей (IoT)
и киберфизические системы (CPS). Однако эти изменения имеют двойственный эффект.
С одной стороны, они способствуют повышению эффективности производства и
ресурсосбережению (UNEP, 2024), с другой —
усиливают социальные риски, включая
автоматизацию рабочих мест и экологические издержки, связанные с утилизацией
цифрового оборудования (Rosstat, 2025). Институциональная экономика, в частности
работы Норта (North, 1990), подчеркивает, что успешная адаптация к технологическим
сдвигам требует согласования формальных правил (законов, норм) и неформальных
практик (культурных традиций, общественных ожиданий).
Современные исследования указывают на необходимость интеграции
экологических и социальных аспектов в процесс цифровизации. Например, в странах G7
акцент делается на устойчивое развитие через циркулярную экономику (Environment
Canada, 2024), в то время как в России и Казахстане подчеркивается важность
институциональных реформ для преодоления барьеров. В Узбекистане фокус смещен на
модернизацию традиционных секторов, таких как сельское хозяйство, с
использованием IoT. Эти различия требуют разработки дифференцированных
институциональных механизмов, способных сбалансировать экономические выгоды с
экологической устойчивостью и социальной справедливостью.
Институциональные механизмы адаптации
1. Создание многоуровневой системы регулирования цифровизации
.
Для
эффективной адаптации к «Индустрии 4.0» необходимо внедрить многоуровневую
регуляторную рамку, включающую международные, национальные и отраслевые
стандарты. На международном уровне предлагается усилить роль таких организаций,
как ООН и МОТ, в разработке глобальных стандартов устойчивой цифровизации,
основанных на Целях устойчивого развития (ЦУР). Например, стандарт ISO 14001 может
быть адаптирован для учета экологических последствий цифровых технологий,
включая требования к утилизации редкоземельных металлов (UNEP, 2024).
На национальном уровне государства должны разработать законодательные акты,
стимулирующие внедрение «зеленых» технологий в цифровых проектах. В России,
например, это может включать налоговые льготы для компаний, использующих
системы рекуперации тепла (Rosstat, 2025), а в Узбекистане —
субсидии для аграрных
предприятий, внедряющих IoT с низким углеродным следом. Отраслевые стандарты
должны регулировать применение технологий, таких как Smart Grid, с учетом их
экологической эффективности и социальной приемлемости.
2. Институционализация «Справедливого перехода» (Just Transition)
.
Социальные последствия цифровизации, включая вытеснение до 20–30% рабочих мест
в различных регионах (Acemoglu и Restrepo, 2020; Dyatlov и Lobikov, 2022), требуют
институционального механизма «Справедливого перехода», предложенного IndustriALL
(2017). Этот механизм включает:
•
Программы переподготовки кадров. Государства должны создать национальные
центры профессиональной переподготовки, ориентированные на цифровые навыки. В
Казахстане, где нехватка квалифицированных специалистов является ключевым
барьером (Turginbayeva и Diakonova, 2023), такие центры могут быть интегрированы в
программу «Цифровой Казахстан».
•
Социальные гарантии. Введение минимального дохода для работников,
пострадавших от автоматизации, как это тестируется в Канаде (Environment Canada,
2024), может быть адаптировано в России и Узбекистане с учетом бюджетных
ограничений.
Iqtisodiy taraqqiyot va tahlil, 2025-yil, aprel
www.sci-p.uz
150
•
Участие профсоюзов. Институциональная поддержка профсоюзов в переговорах
с работодателями обеспечит защиту прав работников. Например, в G7 профсоюзы
активно влияют на внедрение автоматизации (IndustriALL, 2017), что может быть
примером для России.
3. Экологическая сертификация цифровых технологий
.
Для интеграции
экологических аспектов предлагается внедрение обязательной сертификации
цифровых технологий на основе их жизненного цикла (Life Cycle Assessment, LCA). Этот
механизм, успешно применяемый в Германии (Industry 4.0 Working Group, 2023),
включает оценку энергопотребления, выбросов CO
2
и утилизации отходов. В России
сертификация может быть интегрирована в энергетический сектор через «Россети», где
Smart Grid уже демонстрирует снижение выбросов на 8% (Rosseti, 2025). В Узбекистане
сертификация IoT
-
устройств в сельском хозяйстве может стимулировать
использование возобновляемых источников энергии, таких как солнечные панели.
4. Механизмы государственно
-
частного партнерства (ГЧП)
.
Цифровизация
требует значительных инвестиций, что делает ГЧП ключевым инструментом
адаптации. В странах G7 ГЧП успешно используется для финансирования «умных»
заводов (Siemens, 2024), тогда как в России этот механизм может быть применен для
модернизации инфраструктуры Smart Grid. В Узбекистане ГЧП может поддерживать
цифровизацию текстильной отрасли, как предложено Халилов и Сафина (2022)
через
совместное финансирование экологически чистых технологий. Условием участия
частного сектора должно стать соблюдение экологических стандартов и социальных
обязательств, таких как сохранение рабочих мест.
5. Разработка национальных стратегий кибербезопасности
.
Цифровизация
повышает уязвимость к кибератакам, что требует институционального ответа. В G7
кибербезопасность интегрирована в национальные стратегии «Индустрии 4.0» (Porter и
Heppelmann, 2015
), тогда как в России и Казахстане этот аспект недостаточно развит.
Предлагается создание специализированных агентств по кибербезопасности, которые
будут сертифицировать цифровые системы и обучать персонал. В Узбекистане такой
механизм может быть связан с программой «Электронное правительство», обеспечивая
защиту данных в сельскохозяйственных IoT
-
системах.
Интеграция экологических и социальных аспектов
Экологические аспекты
.
Экологическая интеграция требует перехода к
циркулярной экономике, где цифровые технологии минимизируют отходы. Например,
использование RFID
-
чипов в Канаде сократило потери ресурсов на 25% (Environment
Canada, 2024). В России этот подход может быть применен в металлургии, а в
Узбекистане —
в текстильной промышленности, где переработка отходов остается
проблемой
.
Институциональный механизм включает:
•
Стимулирование переработки
.
Налоговые льготы для компаний, использующих
цифровые системы для рециклинга.
•
Мониторинг углеродного следа
.
Введение обязательной отчетности по выбросам
CO
2
от цифровых устройств, интегрированной в национальные экологические
программы.
Социальные аспекты
.
Социальная интеграция направлена на минимизацию
неравенства и обеспечение инклюзивности. В G7 акцент делается на образовании
(Porter и Heppelmann, 20
14
), в то время как в Казахстане и Узбекистане недостаток
кадров требует более активных мер. Механизмы включают:
•
Цифровое образование
.
Создание общедоступных онлайн
-
платформ, таких как
Coursera, адаптированных к местным языкам и потребностям.
•
Гендерная инклюзия
.
Программы поддержки женщин в цифровых профессиях,
как это реализовано в Японии (Nakamura, 202
4
), могут быть адаптированы для
Узбекистана.
Iqtisodiy taraqqiyot va tahlil, 2025-yil, aprel
www.sci-p.uz
151
Обсуждение эффективности механизмов
.
Предложенные механизмы имеют
различную применимость в зависимости от контекста. В странах G7, где
инфраструктура развита, акцент на сертификации и ГЧП может ускорить интеграцию
экологических стандартов (Siemens, 2024). В России многоуровневое регулирование
и
кибербезопасность критически важны из
-
за масштаба энергетического сектора (Rosseti,
2025). В Казахстане и Узбекистане приоритетными являются переподготовка кадров и
ГЧП, учитывая институциональную слабость.
Однако реализация сталкивается с вызовами:
•
Финансовые ограничения
.
Развивающиеся страны, такие как Узбекистан, могут
испытывать дефицит ресурсов для ГЧП и переподготовки.
•
Институциональная инерция
.
В России и Казахстане бюрократия замедляет
реформы.
•
Сопротивление изменениям
.
Работники и профсоюзы могут противодействовать
автоматизации, как отмечено в IndustriALL (2016).
Для преодоления этих барьеров требуется международное сотрудничество,
включая трансфер технологий из G7 в развивающиеся страны, и мониторинг со стороны
глобальных институтов, таких как ООН.
Выводы и предложения.
Разработанные
институциональные
механизмы
—
многоуровневое
регулирование, «Справедливый переход», экологическая сертификация, ГЧП и
кибербезопасность —
обеспечивают комплексный подход к адаптации и интеграции
экологических и социальных аспектов в условиях цифровизации. Они позволяют
сбалансировать экономический рост с устойчивостью и справедливостью, учитывая
специфику различных экономик. Однако их успех зависит от институциональной
гибкости, финансовой поддержки и межстранового взаимодействия, что требует
дальнейшего эмпирического анализа и пилотных проектов.
Концепция «Индустрия 4.0» представляет собой объективный этап развития
современных экономик, обеспечивая рост производительности и устойчивости. Однако
ее реализация требует сбалансированного подхода к технологическим, экологическим
и социальным вызовам. В
странах G7 успех обусловлен развитой инфраструктурой,
тогда как в России, Казахстане и Узбекистане ключевую роль играют
институциональные
преобразования.
Дальнейшие
исследования
должны
сосредоточиться на разработке моделей «Справедливого перехода» для минимизации
социальных издержек и интеграции развивающихся экономик в глобальную цифровую
систему.
Литература/References:
Acemoglu, D., & Restrepo, P. (2019). Automation and new tasks: How technology displaces
and reinstates labor. Journal of economic perspectives, 33(2), 3-30.
Adebayo, T. S. (2022). Renewable energy consumption and environmental sustainability in
Canada: does political stability make a difference? Environmental Science and Pollution
Research, 29(40), 61307-61322.
Alibekova, G., et al., (2020). Digital Transformation Enablers and Barriers in the Economy of
Kazakhstan. The Journal of Asian Finance, Economics and Business, 7(7), 565
–
575.
https://doi.org/10.13106/JAFEB.2020.VOL7.NO7.565
Badii, M. H., Guillen, A., & Abreu, J. L. (2017). La industria y el desarrollo sostenible. Revista
Daena: International Journal of Good Conscience, 12(1).
Brynjolfsson, E., & McAfee, A. (2014). The second machine age: Work, progress, and
prosperity in a time of brilliant technologies. WW Norton & company.
FAA. (2024). Small aviation and IoT integration report. Federal Aviation Administration.
Iqtisodiy taraqqiyot va tahlil, 2025-yil, aprel
www.sci-p.uz
152
Industry 4.0 Working Group. (2023). Cyber-physical systems in German manufacturing.
German Federal Ministry of Economics.
Kovaliuk, T., & Kobets, N. (2021, September). The Concept of an Innovative Educational
Ecosystem of Ukraine in the Context of the Approach" Education 4.0 for Industry 4.0".
In ICTERI (pp. 106-120).
Massel, L., & Street, L. (2023, September). Check for updates Smart Digital Twins as a Trend
of Energy Systems Intellectualization in Russia. In Proceedings of the Seventh International
Scientific Conference “Intelligent Information Technologies for Industry” (IITI’23): Volume 2
(Vol.
777, p. 334). Springer Nature.
Nakamura, K., et al., (2024). Uncovering insights from big data: change point detection of
classroom engagement. Smart Learning Environments, 11(1), 31.
Nakamura, T. (2023). Big Data and climate modeling in Japan. Environmental Economics
and Policy Studies, 25(2), 123
–
140.
https://doi.org/10.1007/s10018-023-00345-6
North, D. C. (1990). Institutions, institutional change and economic performance. Cambridge
university press.
Pasqualino, R., Demartini, M., & Bagheri, F. (2021). Digital transformation and sustainable
oriented innovation: A system transition model for socio-economic scenario
analysis. Sustainability, 13(21), 11564. Doi:
https://doi.org/10.3390/su132111564
Porter, M. E., & Heppelmann, J. E. (2015). How smart, connected products are transforming
companies. Harvard business review, 93(10), 96-114.
rosstat.gov.ru. (n.d.). Федеральная служба государственной статистики.
[online]
Available at:
Schwab, K. (2024). 8. The Fourth Industrial Revolution-What It Means and How to Respond.
In Handbook of Research on Strategic Leadership in the Fourth Industrial Revolution (Vol. 29).
Edward Elgar Publishing.
Sembekov, A., et al. (2021). Digital modernization of Kazakhstan's economy in the context of
global trends. Economic Annals-
XXI/Ekonomìčnij Časopis
-XXI, 187.
Siemens. (2024). Smart Factory: The future of manufacturing. Siemens AG.
Szabó-Szentgróti, G., Végvári, B., & Varga, J. (2021). Impact of Industry 4.0 and digitization
on labor market for 2030-
verification of Keynes’ prediction. Sustainability, 13(14), 7703. Doi:
https://doi.org/10.3390/su13147703
UNEP (2024). Resource Consumption in the Digital Age.
UNEP (n.d.). UNEP - UN Environment Programme. [online] UNEP - UN Environment
Programme. Available at: https://www.unep.org/.
Union, I. G. (2016). IndustriAll Work: Monthly Newsletter. Verlag nicht ermittelbar.
Usmonov J. R. (2024). Raqamli iqtisodiyot va raqamlashtirish konsepsiyasi. Journal of
marketing, business and management, 3 (4), 6-13.
Xujamatov, H., & Toshtemirov, T. (2022). IoT ga asoslangan 4.0 qishloq xoʻjaligida
monitoring tizimi. Ilm-fan va innovatsion rivojlanish, 5(2), 152
–
159. Retrieved from
fan-journal.csti.uz/index.php/journal/article/view/47
Yang, H., & Wang, G. (2023). The impact of computing infrastructure on carbon emissions:
An empirical study based on China National Supercomputing Center. Environmental Research
Communications, 5(9), 095015.
Zakharov, V. Y., et al., (2019). Mechanisms of integration and cooperation of complex
economic systems in accordance with the concept of "Industry 4.0". Russian Journal of Innovation
Economics, 9(4), 1341-1356.
https://doi.org/10.18334/vinec.9.4.41283
Бегалов
,
Б
.
А
.,
Жуковская
,
И
.
Е
.,
Жомолов
,
М
.
М
., &
Абдурахмонов
,
А
.
Д
.
У
. (2023).
Статистический анализ инвестиций в основной капитал в Республике Узбекистан в
условиях цифровой трансформации.
Цифровые модели и решения,
2(3), 37-50.
Iqtisodiy taraqqiyot va tahlil, 2025-yil, aprel
www.sci-p.uz
153
Белокрылов, К. (2022).
Институционально
-
цифровая трансформация механизма
использования государственных расходов. Litres. Южный Федеральный Университет,
ISBN: 978-5-9275-3786-0.
Городецкий, А. Е. (2022). Технологический переход: экономический кризис, санкции и
новая технологическая повестка дня.
Экономическое возрождение России, (3 (73)), 71
-88.
Кениг А.В. (2022). Цифровая экономика и ее влияние на экономический рост:
российские и глобальные тенденции. Теория и практика сервиса: экономика, социальная
сфера, технологии, (4 (54)), 10
-14.
Ли М. Р. (2024). Цифровизация экономики на пути обеспечения продовольственной
безопасности: сущность явления, проблемы и риски.
Innovations in Science and
Technologies: Vol. 1 No. 8 (2024): Special Issue.
https://innoist.uz/index.php/ist/article/view/532/531
Салимзянова, Э. Ш. (2022). Цифровая трансформация непрерывного медицинского
образования в условиях глобальных вызовов. Казанский федеральный университет, архив.
Халилов, Н. Х., & Сафина, Н. Т. (2022). Роль цифровизации в развитии социально
-
экономических систем в Республике Узбекистан. In
Colloquium-journal (No. 15 (138), pp. 83-
85). Голопристанський міськрайонний центр зайнятості.
Халин В.Г., & Чернова Г.В. (2018). Цифровизация и ее влияние на российскую экономику
и общество: преимущества, вызовы, угрозы и риски. Управленческое консультирование,
(10 (118)), 46-63.
