389
Цифровые технологии в системе публично-правовых (государственно-правовых) отношений
22. Tomlinson J. Justice in the Digital State: Assessing the next revolution in ad-
ministrative justice. – Bristol: Policy Press, 2019.
23. Yu K. Towards graduated citizenship: A study of social credit systems in China
// Critique: a worldwide student journal of politics. 2020. – Spring. P. 28–55.
А. В. Рыбин,
аспирант,
Институт законодательства и сравнительного правоведения
при Правительстве Российской Федерации
СРАВНИМО ЛИ ДИСТАНЦИОННОЕ ЭЛЕКТРОННОЕ ГОЛОСОВАНИЕ
С ИНТЕРНЕТ-БАНКИНГОМ?
Аннотация.
В статье приводится анализ преимуществ и недостатков дистан-
ционного электронного голосования (далее – ДЭГ), как новой формы голосования.
Основной формой предлагается считать голосование на участке в единый день
голосования. Иные формы рассматриваются, как производные от основной. ДЭГ
предлагается отнести к производным формам. Из существующего законодательного
регулирования автором выводится российская модель ДЭГ, как формы голосования.
Далее приводится определение интернет-банкинга, как формы взаимоотношений
между клиентом и банком, основанной на договоре между равными субъектами,
осознающими риски расчетов в интернет-среде и готовыми к их негативным по-
следствиям. Сравниваются черты сходства и различия интернет-банкинга и ДЭГ, из
чего делается вывод о том, что ДЭГ существенно отличается от онлайн-банкинга:
избирательные отношения возникают в публичной сфере между неравными субъек-
тами в процессе реализации народом-сувереном своей власти путем выборов народ-
ных представителей, которые будут удостоены ее осуществления от имени народа.
Цена риска ДЭГ принципиально выше, поэтому нельзя автоматически переносить
модели интернет-банкинга в ДЭГ. В избирательной сфере следует действовать
осторожней.
Ключевые слова
: выборы, формы голосования, дистанционное электронное
голосование, результаты волеизъявления избирателей, интернет-банкинг, риск, за-
конодательное регулирование
IS REMOTE E-VOTING COMPARABLE TO INTERNET BANKING?
Annotation
. The article provides a brief analysis of the advantages and
disadvantages of remote electronic voting (hereinafter – REV), as a new form of voting.
It is proposed to consider voting at the polling station on a single voting day as the main
form. All other forms are considered as derivatives of the main one. REV is proposed to
be classified as a derivative form of voting. From the existing legislative regulation, the
Russian model of the REV is derived as a form of voting. The following is a definition
of Internet banking as a form of relationship between a client and a bank, based on an
agreement between equal entities that are aware of the risks of settlements in the Internet
environment and are ready for their negative consequences. The similarities and differ-
390
Цифровые технологии в системе публично-правовых (государственно-правовых) отношений
ences between Internet banking and REV are compared, from which it is concluded
that the REV differs significantly from online banking: elective relations arise in
the public sphere between unequal entities in the process of the sovereign people
exercising their power through the election of people’s representatives who will
be honored by its implementation on behalf of the people. The price of risks in the
REV is fundamentally higher, and therefore it is impossible to automatically trans-
fer Internet banking models to the REV. In the electoral sphere, one should act more
carefully.
Key words
: Elections, Forms of voting, Remote electronic voting, Results of
the will of voters, Internet banking, Risk, REV
Интернет меняет ожидания людей в отношении скорости и удобства, с ко-
торыми должны предоставляться все услуги. Интернет широко используется для
покупок, банкинга, общения в социальных сетях, а также для коммуникации с го-
сударством и его органами. Последнее обстоятельство в немалой степени способ-
ствовало рождению такого политико-правового явления, как электронная демокра-
тия, которое является предметом пристальных научных исследований [4. С. 45–57;
11. 38–49]. В связи с развитием различных аспектов электронной демократии
у граждан появился спрос на онлайн-голосование (прим. автора – настоящем ис-
следовании понятия «онлайн-голосование», «интернет-голосование» и «дистан-
ционное электронное голосование» (ДЭГ) используются, как идентичные).
На протяжении последних двух десятилетий разные страны эксперимен-
тировали с интернет-голосованием. Пожалуй, наиболее успешный эксперимент
проведен в Эстонии, где обсуждение интернет-голосования началось в 2001 г.,
а с 2005 г. оно стало юридически обязательной формой голосования [12].
Интернет-голосование направлено на то, чтобы сделать акт голосования мак-
симально удобным, и оно имеет большие перспективы для улучшения доступно-
сти, особенно для тех, кто по тем или иным причинам находится вне пределов
своего участка или у кого есть проблемы с мобильностью.
Исследователи ДЭГ отмечают ряд преимуществ этой формы голосования:
привлечение молодежи и преодоление абсентеизма населения в целом в отноше-
нии выборов; экономическая выгода за счет снижения стоимости организации
голосования; быстрота подведения итогов голосования; повышение явки избира-
телей; повышение продуктивности голосования за счет снижения порчи бюлле-
теней; исключение таких нарушений как многократное голосование и голосова-
ние не-избирателей; тайна голосования; экологичность и др. [5. С. 218–222; 13.
С. 37–47; 1. С. 53–62; 18. С. 90–104].
Вместе с тем эстонский и канадский опыт интернет-голосования показал, что
для внедрения ДЭГ необходим ряд системных предпосылок: подробное законода-
тельное регулирование и восприимчивая к новому политическая и правовая куль-
тура общества. Онлайн-голосование в этих странах вопреки ожиданиям оказалось
популярно среди старшего населения и почти не повысило участие молодежи, оно
также не оказало значимого влияния на явку и не привело к экономии бюджетных
средств [19].
391
Цифровые технологии в системе публично-правовых (государственно-правовых) отношений
Не отрицая ряда преимущества ДЭГ, следует признать, что эта форма голосо-
вания характеризуется рядом проблем и создает риски для некоторых фундамен-
тальных принципов демократической системы.
Свободные выборы в конечном счете материализуются в результатах воле-
изъявления избирателей, которые должны быть достоверными. Достоверность их
достигается в том случае, когда действительная воля избирателей совпадает с их
волеизъявлением. По смыслу пунктов 1 и 2 статьи 3 Федерального закона об основ-
ных гарантиях избирательных прав [15] волеизъявление избирателей реализуется
в процессе тайного голосования. В статьях 64 – 66 названного закона регулиру-
ются процедуры голосования в различных его формах. Анализ этих нормативных
положений позволяет сделать вывод, что форма голосования на выборах – это со-
вокупность норм избирательного права процедурного характера, гарантирующих
реализацию свободного волеизъявления избирателей и его достоверный учет.
Традиционно основной формой голосования считается голосование избира-
телей на участках в помещении для голосования в течение одного дня путем лич-
ной явки, заполнения бюллетеня и опускания его в ящик для голосования. Другие
формы голосования, включая ДЭГ, определяются как производные. Их производ-
ность заключается в том, что они возникли исторически позже основной формы,
но имеют с ней тесную связь. Эти формы голосования направлены на то, чтобы
привлечь к участию в выборах тех, кто по тем или иным причинам не может или
не хочет прийти на участок в день голосования.
Дистанционное голосование – это процесс принятия решения путем голосо-
вания с применением специальных электронных средств голосования и подсчета
голосов [16. С. 1–11]. А.В. Павлушкин и А.Е. Постников предложили рассматри-
вать ДЭГ как разновидность электронного голосования [9. С. 8].
В законодательстве ДЭГ определяется, как голосование без изготовления
бюллетеня на бумажном носителе с использованием программно-технического
комплекса, доступ к которому участнику ДЭГ предоставляется на портале, раз-
мещенном в сети «Интернет» (подпункт 621 статьи 2 и статья 641 Федерального
закона об основных гарантиях избирательных прав [15]).
То есть, признаками российской модели ДЭГ являются: 1) электронный спо-
соб голосования; 2) применение избирателем персонального «гаджета» (мобиль-
ного или стационарного компьютерного устройства); 3) отсутствие бумажного
бюллетеня; 4) наличие программно-аппаратного комплекса у организатора выбо-
ров; 5) коммуникацию избирателя с организатором выборов через сеть интернет;
6) голосование в неконтролируемой среде; 7) голосование в произвольном месте,
8) использование организатором выборов специального сайта (портала), имеюще-
го связь со всемирной сетью.
ДЭГ может осуществляться в двух вариантах с т.з. его контроля [8]. Интернет-
голосование в контролируемой среде осуществляется в местах, где возможен
контроль избирательных органов и наблюдателей за голосованием. Однако этот
вариант нивелирует ключевой фактор привлекательности онлайн-голосования –
удобство. Другой вариант – это дистанционное электронное голосование, которое
позволяет избирателям передавать свои голоса из любой точки интернет-подклю-
392
Цифровые технологии в системе публично-правовых (государственно-правовых) отношений
чения (например, с домашнего компьютера, из публичной библиотеки, гостиницы,
со своего смартфона и т. д.). ДЭГ не требует от избирателей идти куда-то голосо-
вать, снижает их затраты и максимизирует фактор удобства, что делает его особен-
но привлекательным. Тем не менее мировая практика внедрения ДЭГ показывает,
что немногие страны применяют эту форму голосования (на общегосударствен-
ных выборах его применяют только Россия и Эстония), большинство же стран
смотрят на ДЭГ с осторожностью или скептически.
Е. Н. Босова и Д. А. Реут возражают скептикам, полагая, что широкое приме-
нение онлайн-банкинга является предпосылкой и обоснованием внедрения в элек-
торальную сферу ДЭГ [1. С. 57].
Однако демократические выборы имеют коренные отличия от коммерции
и банкинга, которые нуждаются в более подробном прояснении.
Экономическое обоснование онлайн-банкинга основывается на том, что сте-
пень вероятного мошенничества при проведении расчетных операций компенси-
руется снижением операционных расходов и удобством для клиентов.
Банком России, являющимся согласно банковскому законодательству [14]
регулятором в данной сфере, легализовано понятие дистанционного банковского
обслуживания (ДБО), которое также именуется онлайн- или интернет-банкингом.
Интернет-банкинг – способ дистанционного банковского обслуживания клиентов,
осуществляемого кредитными организациями в сети «Интернет» и включающего
информационное и операционное взаимодействие с ними [10].
Банк России отмечает многочисленные риски ДБО, в частности, причина-
ми возникновения операционного риска при применении систем интернет-бан-
кинга могут являться: ненадлежащая организация обеспечения информационной
безопасности как в самой кредитной организации, так и у провайдеров; ошибки
и (или) сбои в работе аппаратно-программного обеспечения применяемых кредит-
ной организацией систем интернет-банкинга; действия в отношении кредитной
организации в виде неправомерного доступа с применением интернет-техноло-
гий к ее информационным ресурсам; ошибки служащих кредитной организации
и др. [10].
Однако, несмотря на многочисленные риски, благодаря ДБО у клиента бан-
ка появляется возможность не только дистанционно распоряжаться своими сче-
тами, но и без визита в отделение кредитной организации заключать различные
договоры. Обязательства по осуществлению безналичных расчетов в договоре
об использовании ДБО регулируется в соответствии с общими и специальными
нормами об обязательствах и договорах, предусмотренных гражданским законо-
дательством [17; 2; 3]. Таким образом, интернет-банкинг, как правовое явление,
возникает в сфере частных отношений, между субъектами, обладающими автоно-
мией воли на добровольных началах и действующих на свой страх и риск.
Реальность такова, что мошенничество в онлайн-банкинге растет быстрыми
темпами. Всего за январь–март 2021 г. мошенники украли путем несанкциониро-
ванных переводов у граждан и компаний в России 2,9 млрд руб. [7]. И банки тра-
тят значительные ресурсы на возмещение клиентам убытков от мошенничества
и на разработку новых стратегий для устранения уязвимостей безопасности [6].
393
Цифровые технологии в системе публично-правовых (государственно-правовых) отношений
Выборы же являются краеугольным камнем демократии. Избирательные от-
ношения возникают в публичной сфере и характеризуются наличием властвующего
субъекта и слабой стороны – гражданина, избирателя. Причем избирательные отно-
шения характеризуются наивысшей степенью политизации, в ходе их реализации
решается вопрос о власти, и народ-суверен доверяет ее осуществление в руки луч-
ших своих представителей. Успешное и точное завершение каждого акта волеизъ-
явления избирателя в ходе голосования имеет решающее значение для честности
выборов и, в конечном счете, для легитимности избранных лиц. Банковские опера-
ции происходят между частными субъектами, и последствия спора между ними не
влияют на государственные институты. Если услуга интернет-банкинга недоступна,
клиент может просто повторить попытку позже. Кульминация выборов приходит-
ся на один или несколько дней голосования, что означает ограниченную доступ-
ность граждан к инфраструктуре голосования. Если произошел сбой в системе ДЭГ
(прим. автора – в целях настоящего исследования под «системой ДЭГ» понимается
программно-аппаратный комплекс, обеспечивающий голосование, а также средства
сетевой коммуникации между участником и организатором голосования), это может
лишить избирателей их права голоса, гарантированного в ст. 32 ч. 2 Конституции.
Банковские операции требуют аутентификации (прим. автора – под «аутен-
тификацией» понимается проверка подлинности пользователя, запросившего
доступ в некую систему. При этом пользователь ранее прошел идентификацию
и была подтверждена его личность для участия в системе. В целях исследования
в понятие «аутентификация» включена и процедура авторизации, т.е. проверка
права пользователя на совершение определенного действия в системе) клиента
с помощью паролей и PIN-кодов, причем личность клиента неотрывно следует
за расчетной сделкой. Голосование на выборах отличается требованием как ау-
тентификации избирателя, так и обеспечения его анонимности в момент и после
завершения акта волеизъявления.
В банковском деле все операции на каждом счету клиентов учитываются,
по ним ведутся записи бухгалтерией банка. Если в отношении какой-то операции
возникает подозрение в мошенничестве, эта операция может быть проанализиро-
вана по записям, возможно аннулирование операция и восстановление положения
по состоянию «до нарушения». Клиенты могут в любое время получить у банка
отчет по счету и проверить его правильность.
Акт волеизъявления на голосовании обеспечивается гарантиями тайны голо-
сования, которая требует разрыва связи между личностью избирателя и его голосом.
Это значительно усложняет меры защиты от мошенничества и выявление его фак-
та. Если есть доказательства фальсификации в ДЭГ, то нет возможности вернуться
к состоянию «до нарушения», чтобы решить проблему. Избиратели лишены под-
тверждения своего голоса, которое позволило бы им доказать, как они голосовали.
Отношения между банком и клиентом защищаются банковской тайной.
Однако действия клиента и банка прозрачны для них, а тайна относится к третьим
лицам. Напротив, тайна голосования распространяется на сам акт волеизъявле-
ния избирателя, все остальные избирательные действия подчиняются принципу
публичности.
394
Цифровые технологии в системе публично-правовых (государственно-правовых) отношений
Прозрачность достигается в основной форме голосования тем, что акт го-
лосования и подсчет голосов проводятся в условиях, где межпартийный состав
избирательной комиссии и наблюдатели, представляющие конкурирующие на вы-
борах силы, а также журналисты могут видеть, как совершаются все действия.
Наблюдение рождает доверие. Электронная же технология заключает голосование
и подсчет голосов в «черный ящик», что приводит к принципиальному снижению
прозрачности и, в конечном счете, провоцирует общественное недоверие и подо-
зрения в мошенничестве.
Таким образом, это небольшое исследование показывает, что при определен-
ной схожести некоторых процедур ДЭГ и онлайн-банкинга между ними имеются
кардинальные различия. Стремительное и широкое внедрение банковских расче-
тов через интернет не должно нас вводить в искушение столь же стремительно
и широко начать применять интернет-технологии для реализации фундаменталь-
ных демократических принципов. Как показал предыдущий анализ риск утраты
имущества при совершении онлайн-сделки несопоставим с риском утраты голоса
на выборах. Если имущественную потерю можно восстановить, то потеря полити-
ческого права может быть невосполнимой.
Список литературы
1. Босова Е. Н., Реут Д. А. Дистанционное электронное голосование: по-
иск законодательного оформления // Law Enforcement Review. 2019. Vol. 3, no. 3.
Pp. 53–62.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994
№ 51-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 05.12.1994. № 32.
Ст. 3301.
3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996
№ 14-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации 29.01.1996.
№ 5. Ст. 410.
4. Григорьев А. В. Реализация конституционного права граждан на управле-
ние делами государства в условиях цифровизации // Журнал российского права. –
2020. № 2. С. 45–57.
5. Мостовая М. Ю. Электронная демократия в избирательной системе
Украины: долгожданная реальность или утопия? // Вісник Маріупольського
Державного Університету, серія: Право. 2013. Вип. 5. С. 218–222.
6. «Мошенники все активнее используют онлайн-банкинг для кражи де-
нег» // «Ведомости». 2014. 21 янв. URL: https://www.vedomosti.ru/finance/
articles/2014/01/21/moshenniki-vse-aktivnee-ispolzuyu-onlajn-banking-dlya-krazhi
(дата обращения: 11.09.2022).
7. «Объем украденных мошенниками денег со счетов вырос в 1,5 раза» //
«РБК» . 2021. 9 июл. URL: https://www.rbc.ru/finances/09/07/2021/60e845c39a79477
2e1d0e21e (дата обращения: 11.09.2022).
8. Отчет Европейской Комиссии за демократию через право (Венецианская
Комиссия) «О совместимости удаленного голосования и электронного голо-
сования с стандартами Совета Европы» (принят Венецианской комиссией на
395
Цифровые технологии в системе публично-правовых (государственно-правовых) отношений
58-й пленарной сессии, Венеция, 12–13 марта 2004 г.). 2004. URL: https://www.
venice.coe.int/webforms/documents/?pdf=CDL-AD(2004)012-e (дата обращения:
11.09.2022).
9. Павлушкин А. В., Постников А. Е. Правовой механизм дистанционного
электронного голосования (анализ возможной модели) // Журнал российского пра-
ва. 2009. № 11. С. 8.
10. Письмо Банка России от 31.03.2008 № 36-Т «О Рекомендациях по ор-
ганизации управления рисками, возникающими при осуществлении кредитными
организациями операций с применением систем Интернет-банкинга» // Вестник
Банка России. 2008. № 16. 9 апр.
11. Постников А. Е. Конституционная модель политической системы России
в условиях развития «цифрового общества» // Журнал российского права. 2020.
№ 5. С. 38–49.
12. Совместный отчет Венецианской Комиссии и Дирекции по информа-
ционному обществу и противодействию преступности Генеральной Дирекции
по правам человека и верховенству права (DGI) «О цифровых технологиях
и выборах» (одобрен Советом по демократическим выборам на 65-м заседа-
нии, Венеция, 20.06.2019, Венецианской комиссией на 119-й пленарной сессии,
Венеция, 21–22.06.2019). 2019. 22 июня. URL: https://www.venice.coe.int/webforms/
documents/?pdf=CDL-AD(2019)016-e (дата обращения: 11.09.2022).
13. Турищева Н. Ю. Активное избирательное право: развитие форм реализа-
ции // Журнал российского права. 2021. № 6. С. 37–47.
14. Федеральный закон от 10.07.2002 № 86-ФЗ «О Центральном банке
Российской Федерации (Банке России)» // Собрание законодательства Российской
Федерации. 15.07.2002. № 28. Ст. 2790.
15. Федеральный закон от 12.06.2002 № 67-ФЗ «Об основных га-
рантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан
Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации.
17.06.2002. № 24. Ст. 2253.
16. Фирсова С. А., Вдовин П. С., Карпушкина И. С. Применение тех-
нологии блокчейн для дистанционного голосования // Огарев-Online. 2020.
№ 13 (150). С. 1–11.
17. Хадеева М. В. Реализация принципа свободы договора в области право-
вого регулирования новых банковских технологий (на примере дистанционного
банковского обслуживания) // Банковское право. 2017. № 4. С. 63–67.
18. Ярыгин Г. О. Электронное и интернет-голосование в избиратель-
ном процессе США // США и Канада: экономика, политика, культура. 2016.
№ 9 (561). С. 90–104.
19. Nicole Goodman, Leah C. Stokes. Reducing the Cost of Voting: An Evaluation
of Internet Voting’s Effect on Turnout / Cambridge University Press. 2018. Р. 1156–
1169. 17 may. URL: https://www.cambridge.org/core/services/aop-cambridge-core/
content/view/6FF8DA77C59806F0175656D66DE66907/S0007123417000849a.pdf/
reducing_the_cost_of_voting_an_evaluation_of_internet_votings_effect_on_turnout.
pdf (дата обращения: 11.08.2022).
