405
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
Е. Н. Гладкая,
кандидат юридических наук,
Институт экономики Национальной академии наук Беларуси
К ВОПРОСУ О МЕСТЕ ЦИФРОВЫХ ОБЪЕКТОВ В СИСТЕМЕ
ОБЪЕКТОВ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ (НА МАТЕРИАЛАХ
ИССЛЕДОВАНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ГОСУДАРСТВ – ЧЛЕНОВ ЕАЭС)
Аннотация.
В статье предпринята попытка определения правовой приро-
ды цифровых объектов, выступающих объектами гражданских прав. Результаты
исследования законодательного опыта государств – членов ЕАЭС, а также тру-
дов отечественных и зарубежных ученых позволили выявить тенденции развития
гражданского законодательства на современном этапе. Сформулированные выво-
ды легли в основу авторской концепции, направленной на определение места циф-
ровых объектов в системе объектов гражданских прав.
Ключевые слова
: гражданское право, объекты гражданских прав, цифровые
объекты гражданских прав, нематериальные объекты, имущество, вещь, бестеле-
сное имущество, цифровые аналоги вещей
TO THE QUESTION OF THE PLACE OF DIGITAL OBJECTS
IN THE SYSTEM OF OBJECTS OF CIVIL RIGHTS (BY THE MATERIALS
OF THE STUDY OF THE LEGISLATION OF THE EAEU MEMBER STATES)
Abstract.
The article attempts to determine the legal nature of digital objects that
act as objects of civil rights. The results of the study of the legislative experience of
the Eurasian economic integration member states, as well as the works of domestic
and foreign scientists, made it possible to identify trends in the development of civil
legislation at the present stage. The formulated conclusions formed the basis of the
author’s concept aimed at determining the place of digital objects in the system of
objects of civil rights.
Keywords
: Civil law, Objects of civil rights, Digital objects of civil rights,
Intangible objects, Property, Thing, Incorporeal property, Digital analogues of things
Введение.
Технологический прогресс необратим, и с каждым годом сфера
применения его результатов будет только увеличиваться, что подтверждается по-
ложениями Национальной стратегии устойчивого развития Республики Беларусь
на период до 2035 г., утвержденной протоколом заседания Президиума Совета ми-
нистров Республики Беларусь от 4 февраля 2020 г. № 3 [21] (далее – Национальная
стратегия устойчивого развития Республики Беларусь). В частности, в соот-
ветствии с п. 6.1 указанной стратегии, «
В перспективе в стране (в Республике
Беларусь. – Прим. автора) будет осуществлена научно-технологическая транс-
формация экономики с поэтапным переходом к высшим технологическим укла-
дам. Будет создан фундамент общества знаний и интеллектуальной экономики
».
Так, в настоящее время в трудах отечественных ученых (Н. С. Минько [18, 19],
Н. Г. Колесень [14], М. П. Курилович [18], А. А. Сулейков [18], А. В. Чигилейчик
406
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
[26], О. О. Ядревский [27] и др.) углубленному изучению подвергаются отдельные
проблемы использования искусственного интеллекта.
Следует отметить, что отсутствие должного правового регулирования ука-
занных процессов может привести к расширению возможностей нарушения прав
и законных интересов участников общественных отношений, в том числе обще-
ственных отношений, основанных на праве собственности. В связи с этим видит-
ся необходимым формирование действенной нормативной правовой базы, спо-
собствующей обеспечению прав и законных интересов участников общественных
отношений с использованием передовых технологий.
Основная часть.
В современных условиях развития информационного об-
щества, становления цифровой экономики и, как следствие, трансформации обще-
ственных отношений в целом законодательство Республики Беларусь, как и иных
государств – членов ЕАЭС, не успевает своевременно реагировать на подобно-
го рода изменения. В результате чего появляются правовые конструкции, неиз-
вестные ни одной отрасли права, которые в юридической литературе именуются
как нетипичные (например, А. Я. Ахмедов «Нетипичные институты гражданско-
го права России: постановка вопроса» [1. С. 127–130]). Так, для участников об-
щественных отношений стало обыденным использование терминов: «аккаунт»,
«сайт», «домен», «онлайн-игры», «компьютерные персонажи», «электронный ко-
шелек», «электронные деньги», «биткоин», «криптовалюта», «блокчейн» и т. п.
Несмотря на то, что приведенный перечень нетипичных объектов достаточ-
но широк и не является исчерпывающим, интерес для исследования представля-
ют только те, которые, на наш взгляд, имеют признаки объекта вещного право-
отношения. Среди таковых следует выделить аккаунты, объекты компьютерных
игр и цифровые валюты.
Между тем правовой статус, как и правовой режим отдельных из указанных
объектов в законодательстве как Республики Беларусь, так и иных государств –
членов ЕАЭС не определен либо его определение носит спорный характер.
Однако широкое распространение подобных продуктов в компьютеризиро-
ванном обществе требует создания для них подробного и понятного правового
регулирования. В противном случае отсутствие такого правового регулирования
может быть использовано в неправомерных целях, в том числе для совершения
деяний, носящих незаконный характер.
Задачей современной цивилистики нам видится глубокий анализ правовой
природы нетрадиционных объектов, являющихся продуктами информационного
общества, и возможное определение их места среди иных объектов гражданского
права.
Обоснованное признание подобных объектов в качестве объектов граждан-
ского права позволит, в зависимости от их правовой природы, применить к ним не-
обходимый правовой режим, а также решить ряд правоприменительных проблем.
Решение поставленных задач представляется возможным путем реформирова-
ния подходов к категории «имущество», с учетом полученных автором результатов
исследования в области объекта вещного правоотношения, правомочий собственни-
ка и признаков вещных прав [6]. Для получения обоснованных выводов по выбран-
ной теме также особого внимания заслуживает теория о бестелесном имуществе.
407
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
В условиях тотального внедрения передовых технологий наибольшему воз-
действию подвергаются отношения, основанные на праве собственности. Так,
с появлением и распространением нетрадиционных объектов интернет-простран-
ства (криптовалюты, аккаунтов, объектов компьютерных игр и т. п.) и невозможно-
стью определения их правовой природы на основании действующего гражданско-
го законодательства Республики Беларусь, представляется актуальным пересмотр
имеющихся подходов с учетом положений теории о бестелесном имуществе.
Следует отметить, что деление вещей на телесные и бестелесные берет свое
начало со времен римского права. Так, в римском праве под телесными вещами
(res corporales) понимали те вещи, до которых можно дотронуться. Таковыми
признавались поле, раб, одежда и т. п. Бестелесными (res incorporales) считались
те, до которых дотронуться нельзя. К ним, в частности, относились вещи, кото-
рые были определены правом, например, наследство, узуфрукт, обязательства
[12. С. 324].
Подобные представления о делении вещей сначала нашли свое отражение
в философских воззрениях Цицерона, а после в систематике Гая. Цицерон разли-
чал вещи, которые существуют (res quae sunt), и вещи, которые мыслятся (res quae
intelleguntur). Другими словами, его классификация вещей состояла из материаль-
ных предметов и абстрактных понятий. Классификация вещей, по Гаю, состояла
из вещей предметного мира и правовых понятий, «…которые представляли пред-
метом требования не сами вещи, но права по поводу вещей» [12. С. 325].
Д. В. Дождев в учебнике «Римское частное право», приводит пример, соглас-
но которому, рассматривая узуфрукт как объект права, римляне могли говорить
о его принадлежности лицу наравне с тем, как собственнику принадлежит сама
вещь [12. С. 325].
Таким образом, на основании вышеуказанного можно сделать вывод о том,
что права в римском праве также могли рассматриваться в качестве бестелесной
вещи. Благодаря такому подходу стало возможным формирование категории «не-
материальные блага», в которую со временем трансформировалась категория «бе-
стелесные вещи».
Обратим внимание на то, что взгляды современных цивилистов на содержание
категории «нематериальные блага» значительно отличаются от тех, которые имели
место в римском праве. Возможно, это связано с тем, что гражданское законодатель-
ство Республики Беларусь в качестве нематериальных благ признает исключитель-
но те, которые так или иначе связаны с личностью их носителя. В результате чего
круг объектов, которые могли бы быть отнесены к нематериальным благам, сильно
сужен. Так, в соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Республики Беларусь
[9] (далее – ГК Беларуси) к нематериальным благам относятся: жизнь и здоровье,
достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая
репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право
свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя,
право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные
блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу акта законодательства.
При классификации объектов гражданских прав перечисленные объекты причисля-
ют к объектам, не относящимся к имуществу [16. С. 76].
408
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
Отдельные ученые отмечают, что перечень личных благ, закрепленный
в ст. 151 ГК Беларуси, не является исчерпывающим и может быть дополнен
как на основании положений самого кодекса, так и положений иных норматив-
ных правовых актов. В частности, по мнению С. С. Вабищевич, к иным личным
благам относится право каждого на достойное отношение к телу после смер-
ти, закрепленное в Законе Республики Беларусь от 12 ноября 2001 г. № 55-З
«О погребении и похоронном деле» [23], а также право автора селекционного до-
стижения определять его название (п. 1 ст. 1004 ГК Беларуси) [15. С. 15].
Исходя из изложенного, можно отметить, что современное понимание терми-
на «неимущественное благо», которое заложено в гражданском законодательстве
Республики Беларусь и следует из трудов ученых, занимающихся исследованием
вопросов гражданского права, утратило то, содержание, которое вкладывалось
в понятие «бестелесная вещь» современниками Цицерона, а после Гая.
В настоящее время нематериальные блага рассматривают в двух аспектах:
как объекты гражданского права, неотделимые от личности носителя, поскольку
являются результатом проявления личных качеств человека (жизнь, здоровье,
честь, достоинство и т. п.) и как объекты гражданского права, которые могут
быть отделены от субъекта в порядке воплощения их в материальном объекте
(произведении науки, литературы и искусства и др.) [15. С. 7; 16. С. 89]. Таким
образом, под «нематериальным благом» понимают неовеществленное благо, ко-
торое тесно связано с личностью его носителя, как правило, не имеет эквива-
лентно-стоимостной оценки, а значит, не относится к имуществу с точки зрения
законодательно закрепленной классификации объектов гражданского права. По
этой причине говорить о возможности применения теории о бестелесных вещах
в том смысле, который был заложен в нее еще в римском праве, на данный мо-
мент не приходится.
Вместе с этим отдельными учеными предпринимаются попытки возродить
отдельные положения теории о бестелесных вещах с целью их последующего
применения для регулирования имущественных отношений. По нашему мнению,
такой процесс обусловлен ростом значения неовеществленных объектов, исполь-
зование которых в экономическом обороте постоянно увеличивается. В том числе
речь идет об объектах интернет-пространства.
Д. В. Мурзин полагает, что под бестелесной вещью следует понимать субъ-
ективное обязательственное право, которое регулируется нормами вещного права.
Ученый предлагает к бестелесным вещам, наряду с иными объектами граждан-
ского права, относить ценные бумаги [20. С. 79].
Ю. С. Гамбаров рассматривал бестелесные вещи с позиции интеллектуаль-
ной собственности. С его точки зрения, объектами теории о бестелесных вещах
в первую очередь должны являться продукты научной, художественной, промыш-
ленной и других видов духовной деятельности человека [3. С. 589].
Резюмируя, отметим, что необходимость расширения круга объектов, отно-
симых к бестелесному имуществу, признается рядом ученых. Большинство из них
полагает, что, помимо прав, имеющих оценочную стоимость, к бестелесным ве-
щам следует относить оборотоспособные нематериальные блага, переход прав на
которые опосредуется извлечением выгоды. Отдельные из них предлагают такие
409
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
нематриальные блага признать объектом отношений, выступающих предметом
правового регулирования вещного права (например, Д. В. Мурзин).
В то же время некоторыми отечественными учеными оспаривается возмож-
ность распространения правовых норм о вещных правах на бестелесное иму-
щество. Так, С. С. Вабищевич, А. А. Гигель указывают, что «…распространение
режима вещных прав на объекты, не являющиеся вещами, противоречит самой
природе этих объектов» [2. С. 161].
И. А. Маньковский в качестве объектов вещного права рассматривает «…ис-
ключительно вещи, под которыми следует понимать созданные природой или тру-
дом человека и материализованные в пространстве объекты, служащие удов-
летворению различных потребностей людей» [17. С. 52]. На основании такого
определения ученый приходит к выводу, что различные виды энергии, потребля-
емой через присоединенную сеть, а также результаты интеллектуальной деятель-
ности не могут быть объектами вещных прав по причине отсутствия их материа-
лизации в пространстве. Тем не менее ученый допускает, что в случае обретения
ими материальной формы они могут рассматриваться в качестве объектов вещных
прав (скажем, если энергию заключить в аккумуляторную батарею, то последняя
может быть рассмотрена в качестве объекта права собственности).
Между тем если к энергии или результатам интеллектуальной деятельности
такого рода материализацию употребить можно, то к иным видам бестелесных
вещей, в частности к объектам интернет-пространства, она неприменима. На дан-
ный момент нет той материальной формы, в которую можно облечь аккаунт, ку-
пленные доспехи для героя компьютерной игры, мегабайты трафика, виртуальный
остров и т. п. Устройство, на котором хранятся подобные объекты, не выполняет
функцию их материальной формы, поскольку используется не только для этих це-
лей. В противном случае каждый раз при переходе прав на объекты интернет-про-
странства должны были бы передаваться права на компьютер, мобильный теле-
фон или иное устройство, с которых осуществлялся к ним доступ.
Преобладание среди ученых-цивилистов материалистических представле-
ний о вещи объясняется тем, что длительный период времени указанный объект
гражданского права рассматривали исключительно как объект материального
мира. Так, О. С. Иоффе в качестве возможных материальных объектов граждан-
ского правоотношения называл «…вещь или иное благо, с которым связано за-
крепляемое правом общественное отношение и на которое направлено поведение
участников правоотношения» [13. С. 221]. В контексте поиска решения проблем
собственности И. А. Покровский отмечал, что объектами, находящимися в соб-
ственности, могут быть движимые и недвижимые вещи, выступающие правовыми
категориями, имеющими материальную форму [25].
Представляется, что в условиях развития информационного общества и циф-
ровой экономики представление о вещи только лишь как объекте материального
мира утратило свою актуальность. С расширением возможностей современного че-
ловека, в том числе в условиях интернет-пространства, увеличивается количество
сфер его деятельности, не имеющих правового регулирования. Игнорирование по-
добных процессов может привести к правовому коллапсу. В связи с этим особого
внимания заслуживают результаты наших предыдущих исследований [4, 5], в со-
410
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
ответствии с которыми в странах англосаксонской правовой системы развитие пра-
вового регулирования бестелесного имущества строится на основании институтов
вещного права, несмотря на то, что большинство таких нематериальных объектов
по своей правовой природе относится к субъективным правам. Основанием же
для их причисления к бестелесному имуществу (бестелесной вещи) являются их
имущественная ценность и отсутствие какой-либо материальной формы. Таким
образом, имущественную ценность и отсутствие материальной формы следует
рассматривать в качестве своеобразных критериев при отнесении того или иного
объекта гражданского права к бестелесному имуществу.
В контексте развития межгосударственных отношений в рамках междуна-
родной организации региональной экономической интеграции (ЕАЭС) было уде-
лено внимание опыту использования теории о бестелесном имуществе в зако-
нодательстве государств-членов (Республики Армения, Киргизской Республики,
Республики Казахстан, Российской Федерации).
Результаты исследования показали, что в законодательстве Республики
Армения имуществом, наряду с движимым и недвижимым, признаются имуще-
ственные права (ст. 132 Гражданского кодекса Республики Армения [8] (далее –
ГК Армении)). Право собственности, как и основанные на нем иные гражданские
права, именуются имущественными без дополнительной квалификации на вещ-
ные (раздел 4 ГК Армении).
В Гражданском кодексе Республики Казахстан [10] (далее – ГК Казахстана)
к имуществу отнесены имущественные блага и права, а именно: «…вещи, деньги,
в том числе иностранная валюта, финансовые инструменты, работы, услуги, объек-
тивированные результаты творческой интеллектуальной деятельности, фирменные
наименования, товарные знаки и иные средства индивидуализации изделий, имуще-
ственные права, цифровые активы и другое имущество» (п. 2 ст. 115 ГК Казахстана).
В Гражданском кодексе Российской Федерации [11] (далее – ГК России) по-
нятие «имущество» прямо не закреплено, но можно сделать вывод, что оно сле-
дует из содержания ст. 128 ГК России. Согласно указанной статье, к объектам
гражданских прав относятся: вещи (включая наличные деньги и документарные
ценные бумаги), иное имущество, в том числе имущественные права (включая
безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, цифровые
права); результаты работ и оказание услуг; охраняемые результаты интеллекту-
альной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интел-
лектуальная собственность); нематериальные блага». Таким образом, в соответ-
ствии с ГК России, объекты, обозначенные нами курсивом, следует рассматривать
в качестве имущества.
В Гражданском кодексе Киргизской Республики [7] (далее – ГК Киргизии)
сохранен традиционный подход к определению перечня объектов, относящихся
к имуществу. К последнему, в силу ст. 22 ГК Киргизии, относятся вещи, вклю-
чая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права.
Аналогичная по содержанию норма содержится в ст. 128 ГК Беларуси.
Применительно к законодательству Республики Беларусь также нельзя не от-
метить содержание отдельных норм Декрета Президента Республики Беларусь от
21 декабря 2017 г. № 8 «О развитии цифровой экономики» [24] (далее – Декрет № 8),
411
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
определяющих правовой статус и правовой режим токенов. В частности, п. 3.4, ко-
торый свидетельствует о том, что токены для целей бухгалтерского учета являются
активами (имуществом); п. 3 Приложения 1 к Декрету № 8, согласно которому токен
принадлежит его владельцу на праве собственности или ином вещном праве.
Выводы.
На основании проведенного исследования можно сделать следую-
щие выводы:
1. К основным тенденциям развития законодательства Республики Беларусь
о вещных правах в условиях широкого распространения передовых (преимуще-
ственно цифровых) технологий относятся:
– увеличение роли теории о бестелесном имуществе [5];
– расширение перечня возможных объектов гражданских прав за счет вклю-
чения в него объектов интернет-пространства и иных цифровых объектов;
– изменение подходов к определению категорий «вещь», «имущество» путем
отнесения к ним объектов, не имеющих материальной формы.
2. Имущественные права причислены к имуществу в законодательстве каж-
дого государства – члена ЕАЭС. В законодательстве отдельных государств – чле-
нов ЕАЭС (например, в законодательстве Республики Казахстан) перечень объ-
ектов гражданских прав, отнесенных к имуществу и не имеющих материальной
формы достаточно широк. В связи с этим считаем обоснованным помимо тра-
диционных классификаций имущества (движимое/недвижимое и другие) исполь-
зование новой классификации – телесное имущество (или имущество, имеющее
материальную форму) и бестелесное имущество (т. е. имущество, материальной
формы не имеющее).
3. Использование выработанной нами классификации имущества в зависи-
мости от наличия у него материальной формы позволит определить правовой ста-
тус и правовой режим объектов интернет-пространства, иных цифровых объектов,
выступающих объектами гражданских прав. Так, принимая во внимание специфи-
ку имеющегося в Республике Беларусь правового регулирования общественных
отношений с использованием цифровых объектов (речь идет о нормах Декрета
№ 8), предлагается указанные объекты квалифицировать как цифровые аналоги
вещей и внести соответствующие изменения в ст. 128 ГК Беларуси [6. С. 31–32].
Список литературы
1. Ахмедов А. Я. Нетипичные институты гражданского права России: поста-
новка вопроса // Вестник Саратовской государственной юридической академии.
2017. № 4 (117). С. 127–130.
2. Вабищевич С. С., Гигель А. А. Личные права организаций со статусом
юридического лица // Современные инновационные технологии и проблемы
устойчивого развития в условиях цифровой экономики: сб. статей XIII Междунар.
науч.-практ. конф., Минск, 24 мая 2019 г. Минск: Колорград, 2019. С. 159–162.
3. Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть / под ред. В. А. Томсинова.
Москва: Зерцало, 2003. 816 c.
4. Гладкая Е. Н. Бестелесное имущество: сравнительный анализ подходов
к его определению в отдельных странах англосаксонской и романо-германской
правовых семей // Современные инновационные технологии и проблемы устойчи-
412
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
вого развития в условиях цифровой экономики: сб. статей XIII Междунар. науч.-практ.
конф., Минск, 24 мая 2019 г. Минск: Колорград, 2019. – С. 167–175.
5. Гладкая Е. Н. О значении теории о бестелесном имуществе в контексте
внедрения передовых технологий (на материалах исследования опыта отдельных
зарубежных стран) // Актуальные проблемы гражданского права. 2022. № 1 (19).
С. 44–69.
6. Гладкая Е. Н. Основные направления развития вещных правоотношений
в контексте внедрения цифровых технологий // Актуальные проблемы граждан-
ского права. 2021. № 2 (18). С. 27–43.
7. Гражданский кодекс Киргизской Республики // Централизованный банк
правовой информации Киргизской Республики. URL: http://cbd.minjust.gov.kg/act/
view/ru-ru/4 (дата обращения: 17.07.2022).
8. Гражданский кодекс Республики Армения // Законодательство стран СНГ.
URL: http://base.spinform.ru/show_doc.fwx?rgn=2998 (дата обращения: 20.06.2022).
9. Гражданский кодекс Республики Беларусь // ЭТАЛОН. Законодательство
Респуб лики Беларусь / Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. URL:
https://etalonline.by/document/?regnum=hk9800218&q_id=5678923 (дата обраще-
ния: 20.06.2022).
10. Гражданский кодекс Республики Казахстан // ПАРАГРАФ: информаци-
онные системы. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/K940001000_ (дата обращения:
05.08.2022).
11. Гражданский
кодекс
Российской
Федерации
(часть
первая)
// Некоммерческая интернет-версия КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.
ru/document/cons_doc_LAW_5142/ (дата обращения: 26.02.2022).
12. Дождев Д. В. Римское частное право: учебник / под ред. В. С. Нерсесянца.
Москва: Издательская группа ИНФРА М–НОРМА, 1996. 704 с.
13. Иоффе О. С. Советское гражданское право. Москва: Юрид. лит., 1967. 494 с.
14. Колесень Н. Г. Теоретические подходы к правовому регулированию ис-
кусственного интеллекта в контексте права интеллектуальной собственности
// Актуальные проблемы гражданского права. 2021. № 1 (17). С. 108–118.
15. Маньковский И. А., Вабищевич С. С. Гражданское право. Общая часть:
в 3 т. Изд. 2-е, стереотип. Минск: Междунар. ун-т «МИТСО», 2016. Т. 3: Личные
и вещные права. 392 с.
16. Маньковский И. А., Вабищевич С. С. Гражданское право. Общая часть:
учеб. пособие. Минск: Адукацыя i выхаванне, 2014. 232 с.
17. Маньковский И. А., Вабищевич С. С. Личные и вещные права: современ-
ное состояние и новые научные подходы: монография. Минск: Междунар. ун-тет
«МИТСО», 2012. 336 с.
18. Минько Н. С., Курилович М. П., Сулейков А. А. Место искусственного
интеллекта в современной системе знаний и его влияние на политические, эконо-
мически, социальные и иные отношения // Право и экономика: сб. науч. тр. / НАН
Беларуси, Ин-т экономики. Минск, 2021. Вып. 11. С. 115–132.
19. Минько Н. С. Место искусственного интеллекта в современной системе
экономических отношений: некоторые правовые аспекты // Третьи цивилистиче-
ские чтения памяти профессора М. Г. Прониной: сб. материалов Междунар.
науч.-практ. конф., Минск, 18 марта 2021 г. Минск, 2021. С. 169–172.
413
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
20. Мурзин Д. В. Ценные бумаги – бестелесные вещи. Правовые проблемы
современной теории ценных бумаг. Москва: Статут, 1998. 176 c.
21. Национальная стратегия устойчивого развития Республики Беларусь
на период до 2035 г. // Министерство экономики Республики Беларусь. URL:
https://economy.gov.by/uploads/files/Natsionalnaja-strategija-ustojchivogo-razvitija-
Respubliki-Belarus-na-period-do-2035-goda.pdf (дата обращения: 10.07.2022).
22. Об утверждении программы социально-экономического развития
Республики Беларусь на 2021–2025 годы // Министерство экономики Респуб-
лики Беларусь. URL: https://economy.gov.by/uploads/files/macro-prognoz/Program-
ma-2025-nov-red.pdf (дата обращения: 10.07.2022).
23. О погребении и похоронном деле: Закон Респ. Беларусь от 12.11.2001 № 55-З
(ред. от 04.01.2021). URL: https://etalonline.by/document/?regnum=h10100055&q_
id=5678965 (дата обращения: 28.07.2022).
24. О развитии цифровой экономики: Декрет Президента Респ.
Беларусь от 21.12.2017 № 8 (ред. от 18.03.2021). URL: https://etalonline.by/
document/?regnum=pd1700008&q_id=5678991 (дата обращения: 30.07.2022).
25. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права // Неком-
мерческая интернет-версия КонсультантПлюс. URL: http://civil.consultant.ru/elib/
books/23/page_22.html#14 (дата обращения: 21.06.2022).
26. Чигилейчик А. В. Робототехника и системы искусственного интеллекта –
субъекты или объекты гражданских прав? // Актуальные проблемы гражданского
права. 2020. № 1 (15). С. 114–128.
27. Ядревский О. О. Гражданско-правовые аспекты функционирования ис-
кусственного интеллекта // Юстиция Беларуси. 2021. № 8 (233). С. 57–61.
А. В. Захаркина,
кандидат юридических наук, доцент,
Пермский государственный национальный исследовательский университет
ЦИФРОВЫЕ АКЦИИ КАК ЮРИДИЧЕСКАЯ КОНСТРУКЦИЯ
Аннотация.
Широкомасштабная цифровизация обусловила появление новых
юридических конструкций, которые требуют соответствующего научного осмыс-
ления. Целью настоящего научного изыскания выступила постановка вопроса об
особенностях такой юридической конструкции, как цифровые акции, являющиеся
разновидностью цифровых финансовых активов. В статье в рамках научной дис-
куссии ставятся такие вопросы, как правовая природа цифровых акций, их место
в системе объектов гражданских прав, особенности правового режима и норма-
тивной платформы, допустимость/недопустимость их отождествления с бездоку-
ментарными ценными бумагами. Настоящая статья подготовлена в рамках гран-
та Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых
российских ученых – кандидатов наук в рамках научного проекта МК-3863.2022.2
«Статуирование цифровых финансовых активов как нового инструмента цифро-
