88
Ochildiyev, F. (2019). Trade relations between Bukhara and India in the
second half of the 19th century and at the beginning of the 20th century.
Actual
Problems of Applied Sciences Journal World
, (4), 13-19.
Очилдиев, Ф., & Хайдаров, З. (2022). Кеш ва Шаҳрисабз археологияси:
КАТЭ тадқиқотлари.
Общество и инновации
,
3
(2/S), 79-86.
Khaydarov, Z. (2021). Аrchaeology of Kesh and Shakhrisabz: on the basis
of KATE reports. current research journal of history (2767-472X), 2(11), 52-57.
Mukhamedov, Y.Q. (2022). Chach administrative center of the western
turkic khaganate. American Journal Of Social Sciences And Humanity Research,
2(05), 46-52. Muhamedov, Y. К. (2019). The history of commercial economical-
cultural relations of Tashkent oasis. Theoretical & Applied Science, (10), 579-582.
ПЕРВЫЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ НАХОДКИ И ИССЛЕДОВАНИЯ
ТАШКЕНТА И ЕГО ОКРЕСТНОСТЕЙ
Шамукарамова Ф.Ш.
Интитут история. АН. РУз
Начало археологическим исследованиям в Ташкентском оазисе было
положено еще во второй половине XIX в. российскими востоковедами,
краеведами, археологами-любителями, чиновниками и коллекционерами
после завоевания Средней Азии Российской империей и образования
Туркестанского генерал-губернаторства в 1867 г. На первых этапах изучение
истории
Ташкента
носило
эпизодический характер. Информация
накапливалась буквально по крупицам: случайные находки при каких-либо
земляных работах, отрывочные упоминания в письменных источниках,
мимолетные наблюдения исследователей и др.
Так, в 1886 г. в «Туркестанских ведомостях» было сообщение старшего
чиновника по особым поручениям при Военном губернаторе Сырдарьинской
области краеведа-любителя Е.Т. Смирнова о том, что близ Ташкента, у
почтовой станции Ниязбаш при разравнивании одного из многочисленных
насыпных холмов случайно найдены глиняные сосуды, наполненные
человеческими костями [23]. Информированный об этом исполняющий
делами генерал-губернатора Н.И. Гродеков, дал распоряжение – немедленно
прекратить земляные работы и принять меры к сохранению найденных
предметов. Е.Т. Смирнов, описывая историю находки писал: «… отставной
рядовой Ваулин, разравнивая поле под клевер, срывал насыпной холм земли,
для облегчения смачивая водой из арыка и производил обвалы. При одном из
таких обвалов упал и разбился небольшой глиняный сосуд, с крышкою,
наполненный человеческими костями и землёю; вслед за этим был найден
другой такой же, … но при падении он разбился на мелкие части, … Первый
сосуд и кости мною отобраны от Ваулина» [23], которые первоначально
были «выброшены крестьянином, владельцем земли» [14, Л. 2].
89
Тщательно осмотревший и подробно описавший находки, Е.Т.
Смирнов пришел к выводу, что «это – несомненно погребальные урны,
принадлежащие народу, обитавшему здесь в домусульманский период, что
придает находке большой археологический интерес» [14, Л. 2; 23]. Автор
сообщения, описывая в деталях урну и ее содержимое, проведя опрос
местного населения, пришел к предположению, что подобный способ
захоронения «не практиковался ни у древних персов, исповедовавших
религию Зороастра или иначе – огнепоклонничество, ни у монголов и
тюрков, исповедовавших буддизм. Найденная могила напоминает скорее
греческие похороны. … Присутствие греков в долине Чирчика, или их живые
торговые сношения с местными жителями доказываются находимыми
монетами в Ташкенте и окрестностях» [23]. Он связывал все эти находки с
пребыванием здесь греко-македонцев. По приказу генерал-губернатора все
найденные предметы были затем переданы в Ташкентский публичный музей.
Другая случайная находка в том же году обнаружена на так
называемых «землях Никифорова» (ныне Мирзо-Улугбекский район г.
Ташкента, улица Буюк Ипак йўли. –
Ф.Ш.
). Это были глиняные обломки с
изображением двух фантастических фигур, которые Императорская
Археологическая Комиссия, куда они были отправлены, признала
чрезвычайно интересными и просила осуществить полное обследование той
местности [16, С. 305]. После этого Н.П. Остроумов – директор Ташкентской
учительской семинарии, редактор «Туркестанской туземной газеты», где
также публиковались статьи историко-археологического характера,
впоследствии председатель ТКЛА [8; С. 260-262], с несколькими учителями
семинарии произвел разведочные исследования местности. В результате
была обнаружена пещера, где нашли человеческие кости, глиняные
кувшины, чашки и глиняные оссуарии [1; 18]. В 1887 г., расширив
территорию раскопок и вскрыв 20 курганов, Н.П. Остроумов пришел к
выводу, что на «Никифоровских землях» находятся сплошные могильники,
которые большого научного значения не имеют [18].
В целом, исследователи Ташкентского оазиса не раз сообщали
Императорской Археологической Комиссии, что Ташкент и его окрестности
богаты древними сооружениями различных типов и лишь тщательные
археологические исследования могут дать ответы на многие интересующие
вопросы. Случайные находки или покупки у местного населения предметов
старины не могли влиять на научные выводы. К тому же местное население
не всегда сообщало о них, особенно, если это касалось драгоценных камней,
золотых, серебряных или медных монет, ювелирных изделий [2].
После образования в 1895 г. в Ташкенте Туркестанского кружка
любителей археологии (ТКЛА) процесс накопления материалов по истории
Средней Азии, в том числе Ташкентского оазиса, стал носить
систематический характер. Однако деятельность Туркестанского кружка
ограничивалась лишь выполнением разведочных работ, сбором подъемного
материала, небольшими раскопками. Определялось это тем, что в его составе
90
не было ни одного профессионального археолога [20]. Раскопки проводились
в основном без всякой научной методики, которая в то время и не была
выработана. Большая часть этих работ касалась Ташкента. На заседаниях
Кружка он часто упоминался как объект археологических наблюдений.
Доклады, статьи, сообщения и отчеты членов Кружка носили также
топографический, краеведческий [21; 9, С. 112-123], географический [4],
этнографический[6], лингвистический характер, и в некоторых из них
предпринимались попытки описать историю города [11; 10, С. 126-137; 12, С.
138-145; 5, С. 145-151; 7].
Так, в докладе Е.Т. Смирнова [21], уже члена Кружка, были подробно
описаны территория Ташкента и его окрестности с многочисленными
буграми (тепа), которые он считал искусственными и называл насыпными,
маршрутами малых и больших рек. В процессе изложения своего доклада,
который был опубликован в виде очерка, автор ставил перед аудиторией
конкретные вопросы: «К какому историческому периоду относится время
постройки этих бугров, бугорков и насыпей? Каким народом они строились и
с какой целью? Ответов на эти вопросы пока нет, очевидно же только одно,
что сооружал их многолюдный и сильный народ» [21, С. 9].
Анализируя исследованные им оссуарии, о которых мы упоминали
ранее, Е.Т. Смирнов обратился к членам Кружка с вопросами: «Что это за
способ погребения, к какому времени, к какой религии и к какому народу он
относится?», и сам же высказал предположение: «Не напоминает ли он
несколько способов погребения исповедников религии Зороастра,
господствовавшей здесь в полной мере до периода появления буддизма,
христианства и магометанства?» [21, С. 11]. Это говорит о том, что автор,
прежде чем приступить к исследованию, изучил все доступные для него
источники, так как к теме истории Ташкента Е.Т. Смирнов возвращался не
раз.
Так, в 1900 г. на 4-м заседании Туркестанского кружка Е.Т. Смирнов
сделал сообщение о результатах разведывательной работы на развалинах
древнего городища Канка [22, С. 164-184] с детальным описанием
топографического расположения местности со ссылкой на письменные
источники, пути водного снабжения древнего города (находится на
территории Ак-Курганского района Ташкентской области, археологические
экспедиции на котором продолжаются и по сегодняшний день –
Ф.Ш.
). Е.Т.
Смирнов представил членам заседания образцы собранного подъемного
материала: обломки стекла и глиняной посуды. В частности, он
констатировал, что «осколки стекла в большом количестве встречаются во
всех древних курганах долины Ангрена», и предполагал, что «стеклянная
посуда не привозилась сюда откуда-либо со стороны, а выделывалась именно
местными жителями»[22, С. 174]. При этом он указывал: «Источники
свидетельствуют о том, что в очень древние времена китайцы заимствовали
секрет его выделки из Средней Азии»[22, С. 175]. Я подтверждаю
предположения Е.Т. Смирнова, так как при посещении городища Канка сама
91
нашла кусочек стеклянного шлака в одном из раскопов на территории
квартала ремесленников.
Классификация найденных глиняных черепков помогла определить
Е.Т. Смирнову, какой посудой пользовалось население того времени, какие
трубы были проложены для водоснабжения города.
В этом звене первых археологических исследований следует отметить
первые раскопки летом 1896 года, когда члены ТКЛА в составе Н.П.
Остроумова, Е.Т. Смирнова, В.Ф. Киселева, К.Е. Коревицкого, Н.С.
Лыкошина, О.П. Егорова осуществили поездки с археологической целью в
такие объекты, которые сегодня носят название городище Ак-тепе
Юнусабадское, Минг-Юрюк, Ак-тепе Чиланзарское, Кугай-Тепе (Ярты-тепа),
Шаш-тепа[15, Л. 40-46; 19, С. 31-36]. Со всех объектов были сняты планы,
сделаны фотографические снимки.
Н.П. Остроумов более подробно изучил городище Шаш-тепа. Он
проложил на цитадели городища траншею, игнорируя кладку стен, и вскрыл
три галереи и стрельчатую арку. Здесь следует сказать, что из-за плотности
насыпи, галерею вскрывали минными взрывами[15, Л. 43 об; 19, С. 34].
После расчистки остатки сооружения были определены как сторожевой пост
с подземным зданием. Кроме того, были найдены целый горшочек из хорошо
обожженной глины, обломки глазурованной и неглазурованной керамики,
куски железа, стекла, кости животных и их зубы, а также другие предметы.
Но, к сожалению, никакой датировки ни найденным предметам, ни самому
городищу дано не было.
На тот момент археология Средней Азии находилась в зачаточном
состоянии и не могла ответить на все поставленные вопросы. Но на
заседаниях ТКЛА часто велись дискуссии по актуальным проблемам,
касающимся тех или иных находок[17, С. 32-44]. Высказывались разные
точки зрения, которые и в дальнейшем стали предметом научного
обсуждения, в частности, тема оссуариев была дискуссионной на протяжении
многих лет[3].
Следует сказать и о дальнейшей судьбе артефактов. Все
вышеперечисленные археологические находки отправлялись в Ташкентский
музей, а оттуда наиболее ценные или определенные экземпляры находок – в
Императорскую Археологическую комиссию, после первичного изучения
которых отдавалось распоряжение о ведении уже целенаправленных
археологических раскопок на тех или иных территориях. Самые ценные
находки Императорская Археологическая комиссия показывала Российскому
Императору, который решал, куда передавать находку – Императорскому
Эрмитажу или в другие назначенные места, или в хранилище древних
предметов[13, Л. 7]. На сегодняшний день большинство ценнейших
археологических находок не только из Ташкента, но и всего
Среднеазиатского региона хранятся в Государственном Эрмитаже.
Не смотря на то, что исследователи того периода не были
специалистами-археологами, не обладали методами и методикой введения
92
археологических раскопок, не всегда могли дать датировку тех или иных
городищ, тепе и других археологических объектов, и даже не все были
сведущи в сведениях письменных источников, но они оставили бесценный
наблюдательный, топографический, гидрографический, подъемный и
извлеченный из письменных источников ценный материал, послуживший
для дальнейших археологических изысканий.
Не исключено, что многие суждения были ошибочны либо спорны, но
именно эти первоначальные заключения, основанные на первичных
разведках, небольших любительских археологических раскопках, случайных
находках, нашедшие отражение в печати, дали толчок многолетним
систематическим исследованиям Ташкента и его окрестностей, которые
продолжаются и сегодня.
Литература:
1.
А.Р.
Библиографический
листок.
Отчет
Императорской
Археологической Комиссии за 1882-1888 годы. СПб. 1891 г. // Туркестанские
ведомости. 1892. 20 октября. № 42.
2. Андреев М. Местности в долине р. Ангрена, интересные в
археологическом отношении // Туркестанские ведомости. 1893. 16 (29) июня.
№ 46.
3. Бартольд В.В. К вопросу об оссуариях Туркестанского края //
ИРКИСВА. Спб., 1908. № 8.
4. Вяткин В.К исторической географии Ташкентского района //
Туркестанские ведомости. 1900. № 101.
5. Диваев А. Предание о возникновении азиатского гор. Ташкента //
Приложение к Протоколам ТКЛА 1900. № 4. Ташкент, 1900. С. 145-151.
6. Диваев А. Промыслы и занятия туземцев азиатского города
Ташкента // Туркестанские ведомости. 1901. № 33.
7. Добросмыслов А.И. Ташкент в прошлом и настоящем. Ташкент,
1911.
8.
Историография
общественных
наук
в
Узбекистане.
Биобиблиографические очерки. Сост. Лунин Б.В. Ташкент: Фан, 1974.
9. Кастанье Л. Отчет о поездке в Шахрухию и местность «Канка» //
Протоколы ТКЛА. Год XVII. Вып. II. 1 апреля 1913 г. – 11 декабря 1913 г.
Ташкент, 1913. С. 112-123.
10. Маллицкий Н. К истории Ташкента под Кокандским владычеством
// Приложение к Протоколам ТКЛА 1900. № 4. Ташкент, 1900. С. 126-137.
11. Маллицкий Н. Несколько страниц из истории Ташкента за
последнее столетие // Приложение к Протоколам ТКЛА от 16 ноября 1898 г.
12. Маллицкий Н. Страница из истории Ташкента в XVII столетии //
Приложение к Протоколам ТКЛА 1900. № 4. Ташкент, 1900. С. 138-145.
13. НАУз, ф. И-17, оп. 1, д. 1526.
14. НАУз, ф. И-17, оп. 1, д. 917.
15. НАУз, ф. И-71, оп. 1, д. 6.
93
16. Никитенко Г.Н. Н.П. Остроумов и истоки археологической науки
Средней Азии // Востоковедческие чтения памяти Н.П. Остроумова. Сборник
материалов. Ташкент, 2008.
17. Остроумов Н. Новые данные о глиняных погребальных урнах //
Протоколы ТКЛА. Год XI. 1 января 1906 г. – 1 января 1907 г. Ташкент, 1906.
С. 32-44.
18. Остроумов Н.П. Из поездки в селение Мамаевку // Туркестанские
ведомости. 1893. № 50, 52.
19. Протокол заседания от 26 августа 1896 г. // Протоколы ТКЛА. Вып.
1. Ташкент, 1896. С. 31-36.
20. Ртвеладзе Э.В. Краткий очерк истории изучения археологических
памятников Средней Азии // Историко-археологический обзор Древней
Средней Азии (Рукопись хранится у автора).
21. Смирнов Е.Т. Древности в окрестностях города Ташкента //
Протоколы Туркестанского кружка любителей археологии. Вып. 1. Ташкент,
1896; Ташкент: Типо-литография, 1896.
22. Смирнов Е.Т. Развалины города Канки // Протоколы ТКЛА.
Приложение к протоколу. – Ташкент, 1900. № 4. – С. 164-184.
23. Туркестанские ведомости. 1886. 6 мая. № 17.
БУХОРО ВОҲАСИ ТОШ ДАВРИ ЖАМОАЛАРИНИНГ МОДДИЙ
МАДАНИЯТИ: ТАРИХИЙ РЕКОНСТРУКЦИЯ МАСАЛАЛАРИ
Очилов А.Т.
т.ф.ф.д.(PhD),
Бухоро Давлат университети
Кишилик тарихида тош давридан бошлаб инсоният ҳаётида иқтисодий
ва маданий ривожланишлар бўлган. Қадимги тош даври аҳолиси асосан тоғ
ён бағирлари, сой жарликларнинг ёқалари ва сув ҳавзаларида истиқомат
қилишган. Бунинг сабаби эса бундай жойларда табиат ҳайвонот дунёсига бой
бўлиб ов қилиш учун жуда қулай бўлган. Бухоро воҳаси айниқса, воҳанинг
шарқий қисмлари тош даврларидан бошлаб ибтидоий овчиларнинг диққат
марказида бўлди.
Тош даврида истоқомат қилган инсонлар меҳнат қуроллари тайёрлашда
техникавий кашфиётлар қилганлиги Навоий вилоятининг марказидан 22-25
км шимолий-шарқда, Қоратов тоғ тизмасининг Воуш тоғи жанубий
ёнбағрида жойлашган Учтут, Ижонд қишлоқларида ибтидоий одамларнинг
меҳнат қуроллар ясаш устохонаси ва чақмоқтош қазиб олиш конларининг
топилишидан билиш мумкин[1]. Вауш тоғларининг жанубий ён бағридаги
қоянинг юқори қисмида 10-15 см қалинликда узоқ масофага чўзилган
чақмоқтош қатлами бўлиб, у ибтидоий одамларимизни ўзига жалб қилган[2].
Учтут қишлоғи яқинидан топилган бу устахона палеолитнинг ўрта ва сўнги
босқичи, мезолит, неолит даврларига мансуб бўлиб, узоқ даврлар мобайнида
