`
28
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
ФИЗИЧЕСКОЙ ЗАЩИТЫ ЯДЕРНЫХ УСТАНОВОК
Сайидкомил Ибодуллаев
Преподаватель кафедры «Международное частное право»
Ташкентского государственного юридического университета
siresearchuz@gmail.com
https://doi.org/10.5281/zenodo.16949290
Введение
Физическая защита ядерных установок (далее — ФЗЯУ) является ключевым
элементом национальной ядерной безопасности и важнейшим компонентом
международного режима ядерной безопасности. Под данным термином в
международно-правовом и национальном контексте понимается комплекс
организационных, правовых, технических и инженерных мер, направленных на
предотвращение несанкционированного доступа, диверсий, кражи ядерного материала,
а также любых действий, способных вызвать радиационные последствия для здоровья
населения и окружающей среды.
В последние два десятилетия глобальная обстановка, связанная с угрозами
ядерного терроризма и диверсий, существенно усложнилась. Ключевым толчком для
реформирования международных и национальных правовых механизмов стала, в
частности, серия событий начала XXI века: террористические атаки 11 сентября 2001
года, которые привели к пересмотру подходов к охране критически важной
инфраструктуры, включая объекты атомной энергетики, а также инциденты в ряде
государств, когда на территории ядерных установок фиксировались попытки
незаконного проникновения.
На международном уровне основу правового регулирования ФЗЯУ составляет
Конвенция о физической защите ядерного материала
(Вена, 1980 г., далее —
КФЗЯМ) и
Поправка к ней 2005 года
, вступившая в силу в мае 2016 года. Поправка
существенно расширила сферу действия Конвенции, распространив обязательства
государств не только на международную перевозку ядерного материала, но и на его
защиту при внутреннем использовании, хранении и транспортировке. Дополнительную
правовую рамку составляют документы МАГАТЭ, в частности,
INFCIRC/225/Rev.5 —
«Физическая защита ядерного материала и ядерных установок»
, а также Серия
рекомендаций по физической защите (Nuclear Security Series, NSS).
Вместе с тем, несмотря на наличие развитой международной нормативной базы,
практика применения этих стандартов в национальных правопорядках выявляет целый
ряд актуальных проблем, включая разрыв между обязательными нормами и
рекомендациями, различие в технических стандартах, недостаточную подготовку
персонала, а также вопросы правоприменения и ответственности за нарушения в сфере
физической защиты.
Международно-правовые стандарты и их имплементация в национальное
законодательство
Система международных норм по физической защите ядерных установок строится
на комплексном сочетании договорных обязательств, мягкого права (soft law) и
рекомендаций технического характера.
`
29
Ключевым универсальным инструментом является
Конвенция о физической
защите ядерного материала
(КФЗЯМ), принятая в 1980 г. и дополненная Поправкой
2005 г. Поправка существенно расширила сферу применения Конвенции, закрепив, что
государства-участники обязаны разрабатывать, внедрять и поддерживать на
национальном уровне режим физической защиты, охватывающий:
эксплуатацию ядерных установок;
хранение и транспортировку ядерного материала;
предотвращение и пресечение актов незаконного вмешательства.
В дополнение к этому, международные стандарты МАГАТЭ, прежде всего
INFCIRC/225/Rev.5
,
содержат
систематизированные
рекомендации
по
проектированию, внедрению и оценке систем физической защиты. Этот документ
отражает принципы
глубокоэшелонированной защиты
(defence-in-depth), интеграцию
мер охраны с инженерными и технологическими решениями, а также применение риск-
ориентированного подхода.
Особое значение имеют рекомендации
Серии по ядерной безопасности МАГАТЭ
(Nuclear Security Series, NSS)
, где рассматриваются как общие принципы защиты, так и
специализированные руководства для конкретных типов объектов — от
исследовательских реакторов до установок по переработке отработанного топлива.
Однако имплементация этих стандартов в национальное законодательство
неоднородна. В
США
регулирование базируется на положениях
Atomic Energy Act
(1954)
и нормативных актах
Nuclear Regulatory Commission (NRC)
, где установлены
обязательные лицензионные требования по физической защите, инспекционным
проверкам и подготовке персонала. В
Европейском Союзе
вопросы физической защиты
интегрированы в законодательство Евратома и гармонизированы с национальными
правопорядками через директивы и технические стандарты, например
Council
Directive 2009/71/Euratom
с поправками 2014 года.
В
Российской Федерации
основу правового регулирования составляют
Федеральный закон «Об использовании атомной энергии»
и подзаконные акты,
включая
Правила физической защиты ядерных установок и ядерных материалов
(утв. Ростехнадзором).
В
Узбекистане
процесс формирования системы ФЗЯУ находится в активной
стадии. Принятый в 2019 г.
Закон «Об использовании атомной энергии в мирных
целях»
закрепляет общие требования к физической защите, отсылая к нормативным
документам МАГАТЭ. Важную роль играет также межведомственная координация —
между Госкоматомом, Министерством внутренних дел и Службой государственной
безопасности. При этом в практике выявляются пробелы, связанные с отсутствием
детализированных национальных стандартов, эквивалентных INFCIRC/225, и
недостаточным уровнем подготовки охранного персонала по международным
методикам.
Актуальные проблемы правоприменения в сфере физической защиты
ядерных установок
Современная практика правоприменения в области ФЗЯУ сталкивается с целым
рядом вызовов, которые имеют как техническое, так и правовое измерение.
`
30
1. Технологическое устаревание систем охраны
Многие действующие ядерные установки, особенно в странах с длительным
опытом эксплуатации атомной энергетики, были введены в строй в 1970–1980-х гг. Их
первоначальные системы физической защиты, как правило, разрабатывались в
соответствии с технологическими возможностями того времени и не отвечают
современным требованиям МАГАТЭ. Это касается как инженерно-технических средств
(датчиков, видеонаблюдения, систем контроля доступа), так и программного
обеспечения. Замена или модернизация таких систем требует значительных
инвестиций и, как показывает практика ряда стран, нередко сопровождается
правовыми спорами относительно распределения расходов между оператором,
государством и подрядчиками.
2. Внутренние угрозы (Insider Threat)
Международный опыт (в частности, расследования в США, Южной Корее и Южной
Африке) показал, что значительную опасность для ядерных объектов представляют
несанкционированные
действия
сотрудников
с
легальным
доступом.
INFCIRC/225/Rev.5 прямо предписывает государствам учитывать данный фактор при
разработке режимов ФЗЯУ. Однако в ряде национальных правопорядков отсутствуют
чёткие
процедуры
психологического
отбора,
периодической
проверки
благонадёжности персонала и обязательного обмена информацией между
работодателем и правоохранительными органами.
3. Киберугрозы и интеграция ИТ-защиты
Современные ядерные установки являются сложными киберфизическими
системами, управление которыми осуществляется с применением автоматизированных
систем управления технологическими процессами (АСУ ТП). Взлом или саботаж таких
систем может привести к катастрофическим последствиям. Международные
рекомендации МАГАТЭ (NSS No. 17) призывают интегрировать меры киберзащиты в
общую систему физической защиты. Тем не менее, анализ национальных нормативов в
ряде стран, включая государства Центральной Азии, показывает, что киберугрозы
зачастую рассматриваются отдельно от физической защиты, что создаёт нормативные
пробелы.
4. Взаимодействие с международными инспекционными миссиями
МАГАТЭ в рамках программ IPPAS (International Physical Protection Advisory Service)
и INSServ (International Nuclear Security Advisory Service) проводит инспекции и
консультативные визиты, оценивая соответствие национальных режимов ФЗЯУ
международным стандартам. В некоторых случаях рекомендации этих миссий не
находят своевременного отражения в национальном законодательстве из-за отсутствия
чётких процедур имплементации и межведомственной координации.
5. Проблема баланса между прозрачностью и конфиденциальностью
Правоприменительная практика сталкивается с дилеммой: обеспечение
общественного контроля за безопасностью ядерных объектов требует определённого
уровня прозрачности, однако чрезмерное раскрытие информации о системах охраны
может создать дополнительные уязвимости. Национальные законы об информации и
государственные стандарты по защите сведений не всегда содержат сбалансированные
`
31
положения, что может приводить либо к неоправданной секретности, либо, напротив, к
рисковому разглашению деталей.
Заключение и рекомендации
Анализ международных и национальных подходов к правовому регулированию
физической защиты ядерных установок показывает, что успешное функционирование
системы ФЗЯУ возможно только при комплексном учёте технических, организационных
и правовых факторов.
1.
Усиление нормативной базы
Необходимо
разработать
и
внедрить
в
национальное
законодательство
специализированные
подзаконные
акты,
детализирующие
требования
по
проектированию, эксплуатации и модернизации систем физической защиты. Эти
документы должны учитывать положения INFCIRC/225/Rev.5, NSS МАГАТЭ, а также
адаптировать международный опыт, например, модели NRC (США) и Euratom (ЕС).
2.
Интеграция киберзащиты в общую систему ФЗЯУ
Рекомендуется законодательно закрепить обязанность операторов ядерных установок
внедрять меры информационной и кибербезопасности в составе общей системы
физической защиты. В этом контексте целесообразно опираться на стандарты МАГАТЭ
(NSS No. 17) и руководящие документы МЭК (IEC 62645).
3.
Развитие механизмов противодействия внутренним угрозам
Следует
предусмотреть
обязательное
лицензирование
и
периодическую
переаттестацию охранного персонала, многоступенчатые процедуры проверки
благонадёжности (background check), а также правовое регулирование обмена
информацией между правоохранительными органами и операторами.
4.
Институционализация взаимодействия с МАГАТЭ
Для эффективного внедрения рекомендаций IPPAS и INSServ необходимо закрепить в
законе обязательность рассмотрения их итоговых отчётов на межведомственном
уровне с последующей разработкой «дорожных карт» по реализации предложений.
5.
Оптимизация баланса между прозрачностью и секретностью
В законе об информации и в актах о государственной тайне следует чётко определить
перечень сведений, подлежащих обязательному раскрытию в целях общественного
контроля (например, общие показатели готовности к ЧС), и категорий данных, которые
подлежат строгой защите (например, технические параметры охранных систем).
References:
Используемая литература:
Foydalanilgan adabiyotlar:
1.
Convention on the Physical Protection of Nuclear Material (CPPNM), IAEA, 1980;
Amendment of 2005.
2.
IAEA Nuclear Security Series No. 13 (INFCIRC/225/Rev.5),
Nuclear Security
Recommendations on Physical Protection of Nuclear Material and Nuclear Facilities
, IAEA, 2011.
3.
IAEA Nuclear Security Series No. 17,
Computer Security at Nuclear Facilities
, IAEA, Vienna,
`
32
2016.
4.
Atomic Energy Act of 1954, as amended, United States Code, Title 42, Chapter 23.
5.
Council Directive 2009/71/Euratom establishing a Community framework for the
nuclear safety of nuclear installations, OJ L 172, 2.7.2009.
6.
Федеральный закон Российской Федерации от 21.11.1995 № 170-ФЗ «Об
использовании атомной энергии».
7.
Закон Республики Узбекистан от 09.09.2019 № ЗРУ-562 «Об использовании
атомной энергии в мирных целях».
8.
IEC 62645:2019,
Nuclear power plants — Instrumentation and control systems —
Requirements for security programmes for computer-based systems
.
9.
International Physical Protection Advisory Service (IPPAS) Guidelines, IAEA, Vienna,
2020.
10.
World Nuclear Association,
Security of Nuclear Facilities and Materials
, updated 2024.
