➤




Мультигенетический ландшафт Центральной Азии

inLibrary
Google Scholar
Журнал:
Каталог авторефератов
Выпуск:
Отрасль знаний
CC BY f
1-85
0
0
Поделиться
Скачать
Хегай, Т. (1970). Мультигенетический ландшафт Центральной Азии. Каталог авторефератов, 1(1), 1–85. извлечено от https://inlibrary.uz/index.php/autoabstract/article/view/31103
1
Цитаты
Crossref
Сrossref
Scopus
Scopus
Google
Google

Ключевые слова:

этническая генетика / популяционная генетика человека / генетическое разнообразие / геном человека

Аннотация

Актуальность и востребованность темы диссертации. Исследования геномного разнообразия популяций человека, сценариев формирования его генофонда являются одними из перспективных направлений современной генетики. Стремительный прогресс в этой области знаний позволил определить основные пути заселения континентов человеком. Особенно интересным в этом направлении представляется изучение народов Центральной Азии (ЦА), так как по своему географическому положению Центральная Азия является связующим звеном между Европой и Азией. Согласно историко-этнографическим и археологическим исследованиям, данный регион играл важную роль в древнем формировании и расселении предков современного человека по Евразии. Однако информация о народах Центральной Азии даже по «классическим» генетическим маркерам носит случайный, фрагментарный характер, и требует дополнительных масштабных исследований. Поэтому чрезвычайно важно обобщить и дать комплексную оценку новым и накопленным ранее данным о генофонде населения Центральной Азии, поскольку практически отсутствуют работы по комплексному анализу генофонда народов данного региона как сложной популяционной системы.
При изучении генетической структуры популяций человека используются различные подходы, позволяющие получить представление о подразделенности популяций, характере генетических взаимоотношений между ними. Среди последних важное место занимают подходы, основанные на оценке генетических расстояний между популяциями с последующим их анализом с помощью методов многомерной статистики. Для получения еще более наглядной картины взаимосвязей между популяциями по дендрограммам составляется «генетический ландшафт» местности, где описание генетической структуры популяций проводится с помощью эквидистантных фигур, последовательно объединяющих популяции в соответствии с их генетическими расстояниями друг от друга и создающих, таким образом, генетический ландшафт. Данный подход является не только инструментом для выделения границ элементарных популяций, но и может эффективно использоваться для определения границ и размеров популяции как естественноисторической единицы.
Мультигенетический ландшафт - это совокупность различных генетических систем, характерных для региона и этносов, которые, в свою очередь, располагают своим географическим ареалом, своими географическими и историко-культурными границами. Сквозь эти условные границы проходят потоки генов, но они менее интенсивны, чем в пределах границ ареала. Данные ограничения неоднозначны и изменчивы, но при этом абсолютно реальны. Выявить их можно, изучая, например, структуру брачных миграций. Поэтому антропогенез разных популяций неизбежно отличается друг от друга. Этногенетический состав имеет свойство меняться с течением времени, из поколения в поколение, а значит, есть необходимость в понимании структуры генофонда не только на данный момент времени, но и в изучении генетических процессов, которые формируют и реформируют генофонд. В связи с этим, изучение мультигенетических ландшафтов плотно соприкасается с демографией, медико-генетической экологией, антропологией, этнологией, археологией и историей народов, то есть с целым рядом сфер не только естественного, но и гуманитарного знания.
Изучение геномного разнообразия имеет значение не только для решения вопросов происхождения и генетической истории различных этносов, но также является основой для молекулярной эпидемиологии наследственных и мультифакторных заболеваний. Каждый регион характеризуется определенным набором наиболее распространенных, генетически детерминированных болезней. Для понимания причин распространенности тех или иных заболеваний в различных регионах, а также для разработки подходов ранней ДНК-диагностики и эффективной профилактики, первоначально необходимо проведение популяционных исследований, определяющих развитие заболевания.
Целью исследования является осуществить комплексную характеристику структуры генофонда коренных народов Центральной Азии, изучить их демографические, филогенетические и эволюционные особенности путем анализа генетического разнообразия мтДНК, Y-хромосомных (NRY), аутосомных, Х-хромосомных микросателлитов и иммуногенетических вариантов Helicobacter pylori (H.pylori) и вируса гепатита В (HBV).
В соответствии с поставленной целью решались следующие задачи исследования:
охарактеризовать иммуногенетические варианты H.pylori и HBV, выделенные у пациентов, живущих на территории Центральной Азии, с последующим сравнительным филогенетическим анализом региональных вариантов H.pylori и HBVс таковыми в других регионах мира;изучить генетическое разнообразие и степень генетической дифференциации популяций Центральной Азии по данным классических популяционно-генетических объектов - полиморфизмов мтДНК, NRY, аутосомных и Х-хр. маркеров;
оценить вклад западно-, и восточно-евразийских линий популяционного наследования в генофонд популяций Центральной Азии на региональном, этническом, суб-этническом уровнях и уровне элементарных популяций;
изучить характер взаимоотношений популяций региона по генетическому разнообразию мтДНК, аутосомных, Х-хр. и NRY маркеров с учетом этнографических, социальных и лингвистических данных;
провести оценку секс-специфической генетической структуры и социальной организации по данным полиморфизмов мтДНК, NRY, Х-хр. и аутосомных маркеров в регионе;
установить древние пути миграций и сценарии формирования народов ЦА по данным полиморфизмов мтДНК, NRY, аутосомных и Х-хр. маркеров и иммуногенетических вариантов Н. pylori и HBV-,
путем сравнительного анализа всех изученных популяционногенетических параметров провести оценку этногенетического положения изученных популяций Центральной Азии в системе генофондов Евразии и мира в целом.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
впервые проведено исследование структуры генофонда 26 популяционных групп 6 народов Центральной Азии как целостной популяционной системы с использованием широкого спектра генетических объектов;
впервые дана оценка информативности каждого типа генетических объектов и на основании данных об изменчивости линий изученных генетических объектов в популяциях Центральной Азии получены детальные характеристики структуры генофонда коренного населения данного региона;
впервые комплексно определено соотношение западно- и восточноевразийских линий у народов Центральной Азии, проведены оценки уровня генетического разнообразия и степени генетической дифференциации популяций региона в целом;
впервые проведен филогенетический анализ мажорных гаплогрупп изученных генетических объектов;
впервые изучено положение народов Центральной Азии в системе генофондов популяций соседних регионов и Евразии в целом;
впервые у 6 этносов Центральной Азии изучены эволюционноадаптационные механизмы, необходимые в прогнозе формирования мультигенных патологий в регионе.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1. H.pylori с территории Цен тральной Азии подобна изолятам Западной Европы и сформирована вкладом двух различных предковых популяций -генотипы Ancestral Europe 1 (доминирующий) и Ancestral Europe2, причем для АЕ1-генотипа Центрально-азиатский регион вероятно является источником. Н,pylori с территории Центральной Азии формирует отдельные группы кластеров: установлено близкое родство таджикских, узбекских штаммов и иранских изолятов с севера Ирана. Киргизские изоляты (генотипы hpEAsia, hpAsia2) оказались ближе к популяциям с территории Сибири.
2. Высокое разнообразие генотипов IIBVна территории Центральной Азии -4 генотипа (А, С, D, G). Филогенетический анализ центрально-азиатских IIBV-генотипов с вариантами из других регионов мира показал близкое родство доминирующего генотипа D1 (0,78) с вариантами вируса Европы, Ближнего Востока и Африки.
3. Показатели генетического родства ио NRY у казахов, туркменов, каракалпак Турткуля на уровне одного и того же рода были максимальными: 0,54 (/(p<0,001), 0,34 (/(p<0,01) и 0,77 (/(p<0,001), соответственно. Коэффициенты родства на уровне клана для казахов, туркменов, каракалпак Кунграда, узбеков и каракалпак Турткуля были ниже: 0,30 (/(p<0,01); 0,21 (/(p<0,001) и 0,40 (/(p<0,001); 0,07 (/(p<0,05) и 0,09 (/(p<0,05), соответственно. На уровне племени эти показатели были негативными для всех тюркских популяций: -0,02 (/(p<0,05); -0,04 (/(p<0,001); -0,07 (р<0?01); -0,0011 (/(p<0,1) и -0,10 (/(p<0,01), соответственно.
4. Анализ HVS-1 мтДНК показал, что общий коэффициент уровня дифференциации для всех популяций был низкий: FST=0,013;p><0,0001. Уровень разнообразия между группами составил 0,6% (p><0,001) от общего уровня вариабельности. Показатель ген. различий между тюркскими и индоиранскими популяциями составил 0,55% (р<0,0283) от общей ген. вариабельности. Показатель ген. дифференциации на суб-этническом уровне был достоверно выраженнее в индоиранской группе (ZrST=0,0197; (p><0,001), чем среди тюркской (0,3%; (p>=0,10). Во всех популяциях в целом не обнаружено корреляции между генетическими и географическими дистанциями на глобальном уровне но мтДНК HVS-1: г= -0,00682,p>=0,502.
5. Анализ NRY показал, что уровень ген. дифференциации между этническими группами составил 5,6% (p><0,02); общая дифференциация между популяциями составила RST=0,186 (р<0,001). При комбинированном анализе, с учетом языковой принадлежности и образа жизни тюркских и индоиранских популяций, показатель ген. различий между двумя этими группами составил ~ 9,1%. Значения ген.дифференциации при сравнении на уровне этнос-этнос был чуть ниже, чем на уровне вну гри этносов: 5,6% - между этническими группами, 18,6%, и 13,7%. - между популяциями внугри этнической группы
6. Показатели гетерозиготности (H) и среднее число попарного различия (р) но мтДНК были высокими в скотоводческих популяциях (ср.H=0,99; ср.р=5,29) и в фермерских популяциях (ср.H=0,99; ср.р=5,32). Гетерозиготность (H) по NRY была ниже в скотоводческих группах, чем в аграрных - 0,86 и 0,99, соответственно (р<0,01). Номадные популяции демонстрируют более высокий уровень популяционной дифференциации (Rst) ио сравнению с фермерскими -0,19 и 0,06, соответственно (р<0,01). Показатели демографического роста (г) были ниже у скотоводческих популяций в сравнении с аграрными - 1,004 и 1,008, соответственно (р=0,056).
7. Уровень генетической дифференциации во всех этносах был выше по NRY в сравнении с мтДНК. У фермерских популяций не было выявлено значительной разницы в ген. дифференциации - FST (Y)=0,069 и FST(мтДНК)=0,034, тогда как среди патрилинейных номадных популяций уровень геноразнообразия был выше для мужской линии наследования – FST(Y)=0,177 и
FST (мтДНК)=0,010.Генетическое разнообразие популяционной структуры у патрилинейных скотоводов по аутосомным и X сцепленным маркерам составило: FST (A)=0,008 (0,006-0,010) и FST (X)=0,003 (0,001-0,006) (H0: FST(A)=FST(X); H1: FST(A)>FST(X); p=0,02). В билинейных фермерских популяциях различия аутосомных и Х-хромосомных маркеров были незначительными:FST (A)=0,014 (0,012-0,016) и FST(X) =0,013 (0,008-0,018 при p=0,36).
8. Анализ мтДНК показал, что возраст экспансии на территории Евразии(τw) значительно снижался с востока на запад (r=0,72; p<0,001). Возраст экспансии имел выраженную тенденцию к снижению с 30 тыс. лет на территории Китая до 17 тыс. лет в Западной Европе. Возраст экспансии в Центрально-азиатском регионе составил 26 тыс. лет. Результаты анализа экспансий по NRY также демонстрируют снижение генетического разнообразия с востока на запад Евразии (r=0,49; р<0,001). В Центральной Азии этот возраст составил 16 тыс. лет. Согласно результатам Batwing анализа NRY минимальный возраст происхождение узбекской популяции составляет 1232,71 лет (Ne=14088 (6765-23942); α=0,0108 (0,0065-0,0155)).
9. Пропорциональное распределение мультилокусных генетических вариаций среди этнических и лингвистических групп центрально-азиатских популяций показало, что более 98% всех вариаций были в пределах популяции (p<0,0001). Оценка этнической и языковой принадлежности при наблюдаемых вариациях показала достоверные соответствия - FCT=0,007; p<0,0001 и FCT=0,011; p<0,0001, соответственно. Не было найдено свидетельств географической изоляции в пределах каждой из тюркских и индоиранских групп популяций (p=0,363 иp=0,772, соответственно).
10. Анализ мультилокусного аллельного многообразия (AR) и гетерозиготности (He) показал различия между центрально азиатскими и другими популяциями и в аллельном многообразии (2 =105,29; d.f.=25; p<0,0001) и в гетерозиготности ( 2 =67,98; d.f.=25; p<0,0001).Дифференцированность популяций при мультилокусном анализе у населения Центральной Азии более выраженная, чем в других регионах Евразии: в европейских и ближневосточных группах попарная оценка FST варьировалась в пределах от – 0,011 до 0,015 и -0,008 – 0,021, соответственно; в восточноазиатских группах с -0,011 до 0.046; и наконец, в Центральной Азии эти показатели составили от -0,004 до 0,056. Гетерозиготность была значительно выше у индоиранской группы популяций, чем у тюркских (He=0,818 и He=0,787, соответственно; Z=-4.55; p<0,0001). Согласно мультилокусному анализу все 26 центрально-азиатских популяций незначительно, но достоверно различались (FST=0,015; CI99%=0,011-0,018; p<0,01).


background image

ЎЗБЕКИСТОН РЕСПУБЛИКАСИ ФАНЛАР АКАДЕМИЯСИ

ИММУНОЛОГИЯ ИНСТИТУТИ ВА ТОШКЕНТ ТИББИЁТ АКАДЕМИЯСИ

ҲУЗУРИДАГИ ФАН ДОКТОРИ ИЛМИЙ ДАРАЖАСИНИ БЕРУВЧИ

16.07.2013.Tib.16.01 РАҚАМЛИ ИЛМИЙ КЕНГАШ

ЎЗБЕКИСТОН РЕСПУБЛИКАСИ ФАНЛАР АКАДЕМИЯСИ

ИММУНОЛОГИЯ ИНСТИТУТИ









ХЕГАЙ ТАТЬЯНА РУДОЛЬФОВНА


МАРКАЗИЙ ОСИЁНИНГ МУЛЬТИГЕНЕТИК ЛАНДШАФТИ


14.00.20 – Тиббий генетика

14.00.36 - Аллергология ва иммунология

(тиббиѐт фанлари)






ДОКТОРЛИК ДИССЕРТАЦИЯСИ АВТОРЕФЕРАТИ








Тошкент – 2014


background image

2

УДК

: 575.17(575)

Докторлик диссертацияси автореферерати мундарижаси

Оглавление автореферата докторской диссертации

Content of the abstract of doctoral dissertation


Хегай Татьяна Рудольфовна
Марказий Осиѐнинг мультигенетик ландшафти…………………………...

3


Хегай Татьяна Рудольфовна
Мультигенетический ландшафт Центральной Азии ……………………....


31


Tatyana Rudol‟fovna Hegay
Multigenetic landscape of the Central Asia…………………………………...


59


Эълон қилинган ишлар рўйхати
Список опубликованных работ
List of published works..........................................................................................



83


background image

3

ЎЗБЕКИСТОН РЕСПУБЛИКАСИ ФАНЛАР АКАДЕМИЯСИ

ИММУНОЛОГИЯ ИНСТИТУТИ ВА ТОШКЕНТ ТИББИЁТ АКАДЕМИЯСИ

ҲУЗУРИДАГИ ФАН ДОКТОРИ ИЛМИЙ ДАРАЖАСИНИ БЕРУВЧИ

16.07.2013.Tib.16.01 РАҚАМЛИ ИЛМИЙ КЕНГАШ

ЎЗБЕКИСТОН РЕСПУБЛИКАСИ ФАНЛАР АКАДЕМИЯСИ

ИММУНОЛОГИЯ ИНСТИТУТИ









ХЕГАЙ ТАТЬЯНА РУДОЛЬФОВНА


МАРКАЗИЙ ОСИЁНИНГ МУЛЬТИГЕНЕТИК ЛАНДШАФТИ


14.00.20 – Тиббий генетика

14.00.36 - Аллергология ва иммунология

(тиббиѐт фанлари)






ДОКТОРЛИК ДИССЕРТАЦИЯСИ АВТОРЕФЕРАТИ








Тошкент – 2014


background image

4

Докторлик диссертацияси мавзуси Ўзбекистон Республикаси Вазирлар Маҳкамаси

ҳузуридаги Олий аттестация комиссиясида 20.02.2014/В2013.2.Tib2 рақам билан рўйхатга олинган.

Докторлик диссертацияси Ўзбекистон Республикаси Фанлар академияси Иммунология

институтида бажарилган.

Докторлик диссертациясининг тўла матни Ўзбекистон Республикаси Фанлар академияси

Иммунология институти ва Тошкент тиббиѐт академияси хузуридаги 16.07.2013.tib.16.01 рақамли фан
доктори илмий даражасини берувчи илмий кенгаш веб-саҳифасида www.immunology.uz манзилига
жойлаштирилган.

Диссертация автореферати уч тилда (ўзбек, рус, инглиз) веб-саҳифада www.immunology.uz

манзилига ва «ZiyoNet» ахборот-таълим порталида www.ziyonet.uz манзилига жойлаштирилган.

Илмий

маслаҳатчилар:

Арипова Тамарахон Уктамовна

тиббиѐт фанлари доктори, профессор

Professor

Evelyne Heyer

Расмий

оппонентлар:

Хаитова Назира Мусаевна

тиббиѐт фанлари доктори, профессор


Исмаилова Гули Аминжановна

тиббиѐт фанлари доктори, профессор

Аскаров Тохир Аскарович

тиббиѐт фанлари доктори

Етакчи

ташкилот:

Россия Федерал тиббий-биологик агентлиги
«Иммунология институти» Давлат илмий маркази,
Москва


Диссертация ҳимояси Ўзбекистон Республикаси Фанлар академияси Иммунология институти ва

Тошкент тиббиѐт академияси ҳузуридаги 16.07.2013.Tib.16.01.рақамли Илмий кенгашнинг
«____»____________2014 й. соат ____даги мажлисида бўлиб ўтади (Манзил: 100060, Тошкент, акад. Я.
Ғуломов кўч., 74. Тел./факс: (99871) 233-08-55, е-mail: immunologiya@qip.ru).


Докторлик диссертацияси Ўзбекистон Республикаси Фанлар академияси Иммунология

институти Ахборот-ресурс марказида 02 рақами билан рўйхатга олинган, диссертация билан АРМда
танишиш мумкин (Манзил:100060, Тошкент, акад. Я. Ғуломов кўч., 74. Тел.: (99871) 233-92-83).


Диссертация автореферати 2014 йил «___»___________да тарқатилди.

(2014 йил_____________ даги №_____рақамли реестр баѐнномаси).

Т.У.Арипова

Фан доктори илмий даражасини берувчи

Илмий кенгаш раиси, т.ф.д., профессор

З.С.Камалов

Фан доктори илмий даражасини берувчи

Илмий кенгаш илмий котиби, т.ф.д.

А.А.Батирбеков

Фан доктори илмий даражасини берувчи

Илмий кенгаш ҳузуридаги илмий семинар

иси, т.ф.д., профессор


background image

5

ДОКТОРЛИК ДИССЕРТАЦИЯСИ АННОТАЦИЯСИ

Диссертация мавзусининг долзарблиги ва зарурияти.

Инсон

популяцияларининг генетик хилма-хиллигини ўрганиш, унинг генофонди
шаклланиши сцена-рийлари борасидаги тадқиқотлар замонавий генетиканинг
энг истиқболли йўналишларидан биридир. Ушбу фан соҳасининг жадал
ривожланиши инсон томонидан қитъаларнинг эгалланиш йўлларини аниқлашга
имкон берди. Марказий Осиѐ халқларини ўрганиш бу йўналишда жуда
қизиқарли маълумотларни бериши мумкин, зеро Марказий Осиѐ ўзининг
географик жойлашуви бўйича Европа ва Осиѐ ўртасидаги боғловчи ҳалқа бўлиб
хизмат

қилади.

Тарихий

этнографик

ва

археологик

тадқиқотлар

маълумотларига кўра, ушбу ҳудуд замонавий одам аждодларининг қадимда
шаклланишида ва Евроосиѐ бўйича тарқалишида муҳим роль ўйнаган.
Марказий Осиѐ халқлари ҳақидаги маълумотлар, ҳатто ўрганилган генетик
маркерлар бўйича ҳам, бўлинган ва тасодифий характерга эга эканлигини
кўрсатади. Бундан ташқари, тарихий, археологик, палеонтологик ва баъзи бир
антропогенетик тадқиқотларга кўра, ушбу ҳудуд ҳозирги одам аждодларининг
Евроосиѐ қитъаси бўйлаб тарқалишида маълум роль ўйнаганлигини кўрсатади.
Шу сабабдан, Марказий Осиѐ аҳолиси генофонди ҳақидаги янги ва аввал
йиғилган маълумотларга комплекс баҳо бериш ва умумлаштириш жуда муҳим,
чунки ушбу минтақа аҳолиси генофондининг мураккаб популяцион тизим
сифатидаги таҳлилий тадқиқотлари мавжуд эмас.

Одам популяцияларининг генетик тузилишини ўрганишда уларнинг

бўлиниши ва тузилиши ҳақида тасаввурга эга бўлиш учун, ҳамда популя-
циялар ўртасидаги генетик муносабатларнинг хусусиятларини аниқлаб бериш
учун турли усуллар ишлатилади. Уларнинг орасида популяциялар ўртасидаги
генетик масофаларни кўп ўлчамли статистик ѐндашув ѐрдамида таҳлил қилиш
усули алоҳида ўрин тутади. Янада аниқроқ тасаввур қилиш учун популяциялар
ўртасида дендрограммалар бўйича жойнинг “генетик ландшафти” тузилади,
унда популяциянинг генетик тузилиши эквидистант шакллар ѐрдамида
тасвирланади,

популяциялар

ўртасидаги

генетик

масофасига

қараб

популяциялар кетма-кет бирлаштирилади ва шу тарзда генетик ландшафт ҳосил
бўлади. Ушбу усул нафақат элементар популяциялар чегараларини ажратиш
учун восита бўла олиши мумкин, балки популяциянинг табиий тарихий бирлик
сифатида чегара ва ўлчамларини аниқлаш учун самарали ѐндашув бўлиб
ҳисобланади.

Мультигенетик ландшафт маълум ҳудуд ва этносларга хос бўлган турли

генетик тизимлар мажмуаси бўлиб, улар, ўз навбатида, ўзининг географик
ареали, географик ва тарихий-маданий чегараларига эга.

Ушбу шартли чегара орасидан генлар оқими ўтади, аммо уларнинг ареал

доирасидаги фаоллиги камроқдир. Бу чекланишлар бир хил эмас, ўзгарувчан,
шу билан бирга, мутлақо реалдир. Уларни никоҳ миграциялари тузилишини
ўрганиш мисолида аниқлаш мумкин. Шу сабабли турли популяциялар


background image

6

антропогенези, албатта, бир-биридан фарқ қилади. Этногенетик таркиб вақт
ўтиши билан наслдан-наслга ўзгариб боради, демак, нафақат ҳозирги вақтдаги
генофонд тузилишини билиш, балки уни шаклловчи ва ўзгартирувчи генетик
жараѐнларни ҳам ўрганиш лозимдир. Юқоридагилардан келиб чиқадики,
мультигенетик ландшафтларни тадқиқ қилиш демография, тиббий генетика,
антропология, этнология, археология ва халқлар тарихи, яъни, табиий ва
гуманитар билим соҳалари билан узвий боғлиқдир.

Геном хилма-хилликни ўрганиш нафақат турли миллатларнинг келиб

чиқиши ва генетик тарихини билиш, балки ирсий ва мультифакторли
касалликлар молекуляр эпидемиологиясининг асоси бўлиб ҳам хисобланади.
Ҳар бир ҳудуд ўзида маълум ва кенг тарқалган генетик детерминирланган
касалликлар тўплами билан тавсифланади. Турли минтақаларда у ѐки бу
касалликлар тарқалишининг сабабларини тушуниш ҳамда уларни эрта ДНК-
ташхислаш ва самарали профилактика қилиш учун, авваламбор, касалликнинг
ривожланишини аниқлаб берувчи популяцион тадқиқотларни ўтказиш
зарурияти пайдо бўлди.

Тадқиқотнинг Ўзбекистон Республикаси фан ва технологиялар

тараққиѐтининг устувор йўналишларига мослиги.

Ушбу тадқиқот

Ўзбекистон Республикаси фан ва технологиялар ривожланиши устувор
йўналишларига мос ДИТД-9 «Инсон касалликлари профилактикаси, ташхиси,
даволаш ва реабилитацияси янги технологияларини ишлаб чиқиш»дастури
асосида амалга оширилган.

Диссертация мавзуси бўйича ҳалқаро илмий тадқиқотлар шарҳи.

Дунѐ ахолисининг демографик ва миграцион жараѐнлари, турли

касалликларга нисбатан чидамлилиги ва мойиллигини ўрганиш билан боғлиқ
тадқиқотлар замонавий биомедицинанинг устивор йўналишларидан биридир.

Яқинда пайдо бўлган геном технологиялари ва манбалари (HAP MAP,

1000 геномлар ва б.) ривожланиши популяция даражасида инсон генетик
вариациялари тадқиқотлари учун генетик детерминирланган мультифакторли
касалликлар ривожланиш жараѐнларини тушуниш нуқтаи назаридан табиий
танланишни ўрганишда инсонлар учун ҳал қилувчи хисобланади. Бугунги
кунда инсон геномикаси бўйича миллий дастурлар дунѐнинг 20 дан ортиқ
давлатларида қабул қилинган (АҚШ, Буюк Британия, Франция, Германия,
Япония, Корея, Китай, Россия ва бошқалар). Кўплаб халқаро ва миллий
даражадаги дастурлар шуни кўрсатдики, генетик хилма-хиллик ва генетик
детерминирланган касалликлар частотасига этно-социал, никох, иқлимга оид ва
худудий омиллар таъсир қилади.

Шу билан бирга, охирги йилларда биомедицина генетик технологиялари

аҳамиятли иқтисодий ўсишни кўрсатди. Масалан, Burrill & Company (АҚШ)
молия компанияси маълумотларига кўра 2012 йилнинг якунида генетик
технологиялардан олинган тоза даромад 23% ни ташкил қилган, дори-
дармонлар ишлаб чиқарувчи компанияларнинг даромади эса 1,1% нигина
ташкил қилган.


background image

7

Замонавий босқичда геном тадқиқотларининг мазкур йўналишлари

ривожланиши нафақат инсон касалликларининг биомедицина асосларини
тушуниш учун мухимдир, балки иқтисодий секторга аҳамиятли хисса қўшиши
мумкин.

Муаммонинг ўрганилганлик даражаси.

Марказий Осиѐ аҳолиси

генофонди тўғрисидаги генетик маълумотлар камдан-кам учрайдиган,
бўлинган, тасодифий характерга эга маълумотлардир (R.Wells, 2001; D.Comas,
2004). Марказий Осиѐ халқларининг комплекс, тизимли генетик таҳлили
бўйича тадқиқот ишлари мавжуд эмас.

Диссертациянинг

илмий-тадқиқот

ишлари

режалари

билан

боғлиқлиги

қуйидаги лойиҳаларда ўз аксини топган:

республика илмий-техника дастурлари бўйича 4 та илмий лойиҳада (ФТМ

№ ФМ4-157 «Ўзбекистон ҳудудида яшовчи асосий Марказий Осиѐ халқларида
NRY ва мтДНК молекуляр полиморфизми»; ДФТҚ № 98-00 «Ўзбекистонда В
гепатити вирусининг идентификацияси»; ЎзР ФА ФАТ №105-02
«Ўзбекистонда В гепатити вирусининг янги генотипи»; ФА-Ф11-Т 111 «II
типдаги қандли диабети эрта комплекс ташхислаш алгоритмларини ишлаб
чиқиш»);

халқаро илмий грантлар бўйича 4 та илмий лойиҳада (ўзбек-япон қўшма

лойиҳаси «Molecular Epidemiology of Viral Hepatitis in Uzbekistan» Grant in Aid
for Scientific Research & Viral Hepatitis Research Foundation of Japan; ўзбек-
француз қўшма лойиҳалари «Origin of man, language and languages» the European
Science Foundation (ESF), «Deciphering the complex evolution of genes involved in
human adaptation to diet” (ESF); ўзбек-немис қўшма лойиҳаси «Diversity of

Helicobacter pylori

in human populations of Central Asia» WV Foundation).

Тадқиқотниинг мақсади

Марказий Осиѐнинг маҳаллий халқларининг

демографик, филогенетик ва эволюцион хусусиятларини митохондриал ДНК
(мтДНК), Y-хромосомаси (NRY), Х-хромосомасининг микросателлитлари
ҳамда

Helicobacter pylori (H.pylori)

ва В гепатити вируси

(HBV)

иммуногенетик вариантлари генетик хилма-хиллигини асосида уларнинг
генофонди тузилишини тавсифлашдан иборат.

Мақсадга эришиш учун қуйидаги

тадқиқот вазифалари

ҳал қилинди

:

Марказий Осиѐ территориясида яшовчи беморлардан ажратиб олинган

H.pylori

ва

HBV

нинг иммуногенетик ва регионал вариантларини дунѐнинг

бошқа ҳудудларидаги вариантлари билан қиѐсий филогенетик таҳлили орқали
тавсифлаш;

Марказий Осиѐ популяциялари генетик дифференциация даражаси ва

генетик

хилма-хиллигини

мавжуд

популяцион-генетик

объектлар

маълумотлари - мтДНК, NRY, аутосома ва X-хромосома маркерлари бўйича
аниқлаш;


Wells RS, Yuldasheva N, Ruzibakiev R et al: The Eurasian Heartland: A continental perspective on Y-chromosome diversity//
Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. – 2001. –vol. 98. – pp. 10244-10249.
Comas D, Plaza S, Wells RS, et al: Admixture, migrations, and dispersals in Central Asia: evidence from maternal DNA lineages//Eur J
Hum Genet. - 2004. – vol. 12. -pp.495–504.


background image

8

Марказий Осиѐ популяциялари генофондига Евроосиѐ ғарби ва шарқи

популяциялар ирсиятининг ҳудудий, этник, субэтник ва элементар
популяциялар даражасида қўшган ҳиссасини баҳолаш;

этнографик, ижтимоий ва лингвистик маълумотларни ҳисобга олиб

мтДНК, аутосома, X-хромосома ва NRY маркерларининг генетик хилма-
хиллиги

асосида

регион

популяцияларининг

ўзаро

муносабатлари

хусусиятларини ўрганиш;

мтДНК, NRY, X-хромосома ва аутосома маркерлари полиморфизми

бўйича регионал, секс-специфик генетик ва ижтимоий тузилмаларни баҳолаш;

мтДНК, NRY, аутосома ва X-хромосома маркерлари ҳамда

H. pylori

ва

HBV

нинг иммуногенетик вариантлари бўйича Марказий Осиѐ халқларининг

қадимий миграция йўллари ва шаклланиш сценарийларини аниқлаш;

барча ўрганилган популяция – генетик кўрсаткичларни қиѐсий таҳлил

қилиш йўли билан Марказий Осиѐ популяцияларининг Евроосиѐ ва дунѐ
генофонди тизимидаги ўрнини белгилаш.

Тадқиқот объекти

сифатида ўзбек, қорақалпоқ, тожик, қозоқ, туркман,

қирғизлардан ташкил топган Марказий Осиѐнинг 6 та маҳаллий халқидан, 26 та
туркий ва ҳинд-эрон популяцияларидан 1874 нафар киши танлаб олинган.

Тадқиқот предмети -

В гепатити вируси,

H.pylori

ва одам ДНКлари

намуналаридан фойдаланилган

.

Тадқиқот усуллари.

Тадқиқот жараѐнида клиник-инструментал,

бактериологик, иммуно- ва молекуляр-генетик ҳамда кенг спектрдаги статистик
таҳлил усулларидан фойдаланилган.

Диссертация тадқиқотининг илмий янгилиги

қуйидагилардан иборат:

илк бор Марказий Осиѐнинг 6 та халқига кирувчи 26 та популяция гуруҳи

генофонди тузилиши яхлит популяцион тизим сифатида кенг миқѐсли генетик
объектлар ѐрдамида аниқланган;

илк бор мазкур халқлар таркибидаги гуруҳлар генофонди тузилишининг

батафсил тавсифи берилган ва олинган натижалар асосида хар бир генетик
объект типининг информативлиги баҳоланган;

биринчи марта Евроосиѐ ғарбий ва шарқий линиялари бўйича тадқиқ

қилинган генетик маркѐрларининг ўзаро нисбати комплекс аниқланган, ушбу
ҳудуд умумий генетик хилма-хиллиги ва популяцияларининг генетик
дифференциация даражалари баҳоланган;

илк бор мазкур генетик объектлар асосий гаплогуруҳларининг

филогенетик тахлили таърифланган;

илк маротаба қўшни ҳудудлар ва Евроосиѐ популяциялари генофонди

тизимида Марказий Осиѐ халқларининг ўрни асослаб берилган;

биринчи марта Марказий Осиѐнинг 6 та этносида мультиген

патологиялар шаклланишини башоратлашда зарур бўлган ҳудуд эволюция ва
адаптация механизмлари таърифланган.



background image

9

Тадқиқотнинг амалий натижалари

қуйидагилардан иборат:

тадқиқ қилинган Марказий Осиѐ халқлари генофонди ҳақидаги

маълумотлар базаси ва ноѐб антропогенетик хусусиятлари материаллари мазкур
ҳудуд аҳолисининг тиббий-генетик ва экологик-генетик мониторинги учун
фойдаланишда асос сифатида таклиф қилинган;

мультифакторли наслий патологиялар билан потенциал боғлиқ бўлган

геном қисми шаклланишини башоратлаш учун генетик детерминирланган
патологияларнинг тарқалиш асосларини ўрганишда, мутациялар частотали
спектрини ва популяция хилма-хиллиги даражасини баҳолашда эволюцион
ѐндашувни қўллаш тавсия этилган;

тадқиқот натижаларини олий таълим муассасалари ва олий таълимдан

кейинги шифокорлар тайѐрлаш босқичида тиббиѐт институтларининг тиббий
генетика ва биология кафедраларида «генетика» бўлими бўйича ўқув
дастурларига киритиш таклиф қилинган;

олинган

натижаларни

популяцион-генетик

факторларни

наслий

касалликлар тарқалишидаги ролини ўрганиш ва Марказий Осиѐ маҳаллий
аҳолисини генетик-эпидемиологик тадқиқотларини режалаштиришда тавсия
этилган;

олинган натижалар наслий касалликлар тарқалишида популяцион-генетик

омиллар ролини ўрганиш ва Марказий Осиѐ маҳаллий аҳолисида генетик-
эпидемиологик тадқиқотларини режалаштириш учун тавсия этилган;

Марказий Осиѐ генофондини тадқиқ қилишдан олинган натижалар

ҳудудда халқлар шаклланиши тарихи муаммоларини ечишда муҳим бўлгани
учун тарих ва этнография мутахассислари учун тавсия этилган;

илмий жамоаларга ишлаб чиқилган мураккаб популяцион тизим таҳлили

технологияси ва ҳар хил генетик маркерлар панеллари ѐрдамида популяциялар
дифференциациясини турли иерархик даражаларда баҳолаш ва натижаларни
ўзаро солиштириш учун қўллаш таклиф этилган.

Олинган натижаларнинг ишончлилиги

тадқиқотда қўлланилган

замонавий, бир-бирини тўлдирувчи молекуляр-генетик, бактериологик,
вирусологик,

иммуногенетик

ва

биоинформацион

усуллар

асосида

тасдиқланган. Таҳлилда турли усуллардан фойдаланиш бир хил маркѐрлар учун
таҳлил усулидан қатъий назар, ўзаро текширув ўтказиш ва мустаҳкам
қонуниятларни топиш имкониятини беради. Таҳлил объективлигига эришиш
учун генетик масофалар иккита турли усул ѐрдамида визуализация қилинди:
кўп қиррали шкалирлаш ва кластерли таҳлил.

Тадқиқот натижаларининг назарий ва амалий аҳамияти

. Марказий

Осиѐ маҳаллий этносларининг мультилокусли генетик тадқиқотлари
натижалари фаннинг турли соҳалари: генетика, биомедицина, микробиология,
вирусология, тарих, этнография, шунингдек тиббий амалиѐтда қўлланилиши
мумкин. Тўпланган материал ва олинган натижалар ирсий патологиялар
тарқалишида популяция-генетик омиллар ролини ўрганиш ва маҳаллий аҳоли
орасида генетик-эпидемиологик тадқиқотларни режалаштириш учун ноѐб база


background image

10

ва таҳлилий асос бўлиб хизмат қилади. Тадқиқот натижалари қуйида
келтирилган қатор илмий ва таълим муассасаларида қўлланилмоқда ҳамда
ҳамкорликда ишлар олиб борилмоқда: Акад. В.Воҳидов номли Ўзбекистон
Республикаси ССВ РИХМ, А ва Г РИИАМ, ТТА ҳамда Глобал тиббиѐт ва
соғлиқни сақлаш Миллий маркази (Япония), РТФА Умумий патология ва
патофизиология ИТИ, Сколково инновация Марказининг атеросклероз ИТИ
(Россия), Ноттингем Университети (Буюк Британия).

Тадқиқот натижасида йиғилган Марказий Осиѐ популяцияларининг ДНК

коллекцияси келажакда популяция, эволюция, суд медицинаси ва тиббий
генетик тадқиқотларда қўлланилиши мумкин. Тадқиқот материаллари
биология, тиббиѐт ва тарих фанлари бўйича илмий-ўқув жараѐнида талабалар
учун маърузалар курси сифатида қўлланилиши мумкин.

Тадқиқот натижаларининг жорий қилиниши.

Тадқиқот натижалари

асосида ишлаб чиқилган «ПЦР-ташхислаш: биоматериални танлаш, олиш,
транспортировка қилиш ва сақлаш» ва «Хеликобактер инфекциясини
ташхислаш усуллари» бўйича услубий қўлланмалари соғлиқни сақлаш
амалиѐтига жорий этилган (Ўзбекистон Республикаси Соғлиқни сақлаш
вазирлигининг 18.06.2012 йилдаги 83/110-сонли ва 12.03.2014 йилдаги 2-сонли
хулосалари).

Ишнинг апробацияси.

Диссертация иши натижалари 20 та илмий-амалий

анжуманда, жумладан 8 та халқаро конференцияларда апробациядан ўтди:
«Актуальные вопросы инфекционной патологии и вакцинопрофилактики»
(Москва, 2008); The XII Congress of the European Society for Evolutionary Biology
(Торино, 2009); Société d‟Anthropologie de Paris 1859-2009 (Париж, 2009); 78th
Annual Meeting of the American Association of Physical Anthropologists (Чикаго,
2009); SMBE 2010-Annual Meeting of the Society for Molecular Biology and
Evolution (Лион, 2010); The XIV International Congress of Immunology (Кобе,
2010); the EECAlink project conference FP7 EU (Брюссель, 2011); International
seminar «Central Asian Anthropogenesis» together with Department «Man, Nature,
Society CNRS» (Париж, 2012); 12 та республика конференцияларида, жумладан:
«Иммунология ва аллергология долзарб муаммолари» (Тошкент, 2001, 2006,
2008, 2013), «Клиник иммунология, иммуногенетика: соҳалараро муаммолар»
(Тошкент, 2010), проф.Р.М.Рузибакиев хотирасига бағишланган илмий-амалий
конференцияда (Тошкент, 2011), «Uzbekistan-U.S. Life Sciences Collaboration:
Defining the Opportunities» (Тошкент, 2012), «Марказий Осиѐнинг антропо- ва
этногенези генетик ва лингвистик нуқтаи назаридан» (Тошкент, 2013);
Ўзбекистон Республикаси Фанлар академияси Иммунология институти
лабораториялараро семинарлари ва илмий кенгаш қошидаги илмий семинарда
(2008, 2011, 2012, 2013);

Натижаларнинг эълон қилинганлиги.

Диссертация мавзуси бўйича

жами 24 та илмий иш, шу жумладан, 14 таси халқаро тақризловчи журналларда
чоп этилган.


background image

11

Диссертациянинг тузилиши ва ҳажми.

Диссертация кириш қисми, 5 боб,

хотима, хулосалар, фойдаланилган адабиѐтлар рўйхати, 209 саҳифа матн, 23 та
жадвал ва 25 та расмдан иборат.

ДИССЕРТАЦИЯНИНГ

АСОСИЙ

МАЗМУНИ

Кириш қисмида

мавзунинг долзарблиги асосланган, диссертация

ишининг мақсади ва вазифалари, тадқиқот натижаларининг илмий янгилиги,
илмий ва амалий аҳамияти ифодаланган, ҳимояга олиб чиқилаѐтган асосий
ҳолатлар таърифланган, тадқиқот натижаларининг амалиѐтга жорий қилиниши
асосланган.

Диссертациянинг биринчи бобида

– адабиѐтлар шарҳи – унда генетик

детерминирланган патологияларнинг тарқалишини ўрганишда эволюцион
ѐндашиш, мультифакторли ирсий касалликлар билан потенциал боғлиқ бўлган
геном қисмларини шаклланишини башоратлаш масалалари ѐритилган.

Диссертациянинг иккинчи бобида

тадқиқот материаллари ва усуллари

ѐритилган. Тадқиқотда қўйилган вазифаларни бажариш мақсадида қуйидаги
тамойилларга амал қилган ҳолда таҳлил қилинди:

1. таҳлил қилинувчи популяциларни иерархик даражасига мувофиқ

танлаш. Популяция тизимининг учта даражасида таҳлил ўтказилди:

регионал,

этник ва субэтник

. Аммо Марказий Осиѐ этносларини этник даражада қиѐсий

таҳлилни тўлиқ таърифлаш учун 2 та қиѐсий таҳлил варианти ўтказилди:
“

этнослар этнослар ўртасида

” ва “

этнослар Евроосиѐ ҳудудлари ўртасида”.

А)

“этнослар этнослар ўртасида”

: Марказий Осиѐ генофондига генетик

яқин бўлган ҳудуд халқлари билан қиѐсланди; Б)

“этнослар регионлар

ўртасида”

: Марказий Осиѐ этнослари генетик яқин бўлган ҳудудлар билан

қиѐсланди. Бу Марказий Осиѐ этник ўзгарувчанлиги таҳлилини турли ҳудудий
генофондлар тафовути контекстида ўтказишга имкон берди.

2. Генофондлар таҳлили учун қўлланилган усуллар ва генетик объектлар

(1-жадвал): а) партеногенетик маркѐрлар гуруҳлари – мтДНК, ирсиятда аѐллар
линиясини ўрганиш учун HVS-I-ҳудуд ва эркаклар линиясини ўрганиш учун
NRY; б) иккала жинсга тааллуқли бўлган кўплаб аждодларнинг жамланган
улушига асосланган популяция шажараси тўғрисида умумий тасаввур берувчи
аутосома ва Х-хромосомаси маркѐрларини ўрганиш; в) Евроосиѐ ландшафтида
МО популяцияларининг кўп қиррали тизимини ўрганиш учун аҳолининг
мультилокусли комплекс популяция-генетик таҳлили; г)

H.pylori

“уй хўжалиги”

генларини ва

HBV

S-гени бўйича иммуногенетик вариантларининг ҳудудларда

популяциялар миграцияси тарихини батафсил ўрганиш, инсон ДНКси бўйича
анъанавий этногенетик таҳлил учун қўшимча восита сифатида қўллаш мумкин,
чунки вируслар ва бактериялар

Нomo sapiens

га нисбатан юқори сезувчанлик ва

тезроқ эволюцион ривожланиш хусусиятига эга.

3. Қиѐсланувчи этнос ва ҳудудларни тарихий-географик тамойилга

асосланиб ташкил этиш. Адабий маълумотлар бўйича маркѐрларнинг тўлиқ


background image

12

панели

келтирилмаган

вазиятларда

ҳудудлар

макроҳудудларга

бирлаштирилган.

1 - жадвал

Таҳлил қилинувчи маркерлар ва популяциялар

МАРКЕРЛАР

ҲУДУД ВА ХАЛҚЛАР

Y-хромосома (105 популяциялар)

Марказий Осиѐнинг 26 та популяцияси (ўзбеклар,

тожиклар,

туркманлар,

қорақалпоқлар,

қозоқлар,

қирғизлар) Африка, Яқин Шарқ,Европа, Волга-Урал

ҳудуди, Кавказ, Осиѐ ҳудудлари билан солиштирилган.

NRY

11 локуслар, 89

мтДНК

(105 популяциялар)

HVS-I

121 полиморф

сайтлар

Аутосоммаркерлар

(105 популяциялар)

27 локуслар, 437

Х-хромосома

(105 популяциялар)

9 локуслар, 113

Helicobacter pylori

Ўзбекистон ва Қирғизистон ҳудудидан бўлган ўзбек,

тожик, қирғиз штаммлари Ғарбий Европа, Сибирь, Яқин

Шарқ изолятлари билан солиштирилган.

“Housekeeping”

генлар

atpA, efp,

mutY, ppa,

trpC, ureI

yphC

72

изолятлар

В гепатити вируси

Ўзбекистон ва Тожикистон ҳудудидан бўлган ўзбек,

қирғиз, тожик изолятлари Европа, Жанубий, Марказий ва

Шимолий Америка, Африка, Узоқ Шарқ, Марказий,

Шарқий, Жанубий ва Жануби-Ғарбий Осиѐ, Атлантика

ороллари, Австралия вируси билан солиштирилган.

А-G

генотиплари

S-ген

118

изолятлар


4. Кўп қиррали статистика усуллари ѐрдамида генофонд таҳлили. Таҳлилда

турли усуллардан фойдаланиш (генетик масофалар асосида – кластерли таҳлил,
кўп қиррали шкалирлаш, корреляцион матрицалар асосида – факторли таҳлил)
бир хил маркѐрлар учун таҳлил усулидан қатъий назар, ўзаро текширув
ўтказишда ва мустаҳкам қонуниятларни топиш имкониятини беради. Таҳлил
объективлигига эришиш учун генетик масофалар иккита турли усул ѐрдамида
визуализация қилинди: кўп қиррали шкалирлаш ва кластерли таҳлил.

Асосий статистик ѐндашувлар:

Neighbor-joining усули ѐрдамида

филогенетик таҳлил ўтказилди; Кимура усули ѐрдамида генетик масофаларни
жуфтли баҳолаш; мультилокусли маълумотлар таҳлили учун кластерли таҳлил
ва кўп қиррали шкалирлаш усуллари қўлланилди; тахмин қилинувчи
рекомбинант кетма-кетликлар таҳлили учун бутсканинг усули қўлланилди;
Бутстреп қиймати ҳисоблаб чиқилди;χ

2

-квадрат максимизация усули ѐрдамида

тахминий узилиш нуқталари баҳоланди; факторли таҳлил корреляцион
матрицаларни баҳолаш ѐрдамида ўтказилди; изолятларнинг эволюция мероси
бирлигининг эҳтимоллиги баҳоланди ва ҳ.к. Натижалар ишончлилиги статистик
таҳлилнинг барча усуллари ѐрдамида тасдиқланган ҳолдагина ишончли деб тан
олинди. Генетик масофалар харитаси Nei (1975) ва Cavalli-Sforza, Bodmer (1971)


background image

13

га мувофиқ ҳисоблаб чиқилди. Картографик статистик таҳлил проф. E.Heyer
(1997) томонидан ишлаб чиқилган ўзига хос дастур ѐрдамида ва F.Austerlitz
нинг (2003) мутациялар ѐшини ҳисоблаш симуляцион дастури ѐрдамида амалга
оширилди. Тахлилда қуйидаги дастурлар ишлатилди: Microsoft Excel 2007,
Microsoft Access 2007, FSTAT, GENETIX, G

ENEPOP V

.4.0,

JMP5.1, CLUMPP,

Mega v4, Structure 2.2, Arlequin 3.1, Phylip, Gene Runner v.3, SPSS 14.0, Leadmix
41, Batwing, ва бошқалар.

Диссертациянинг

учинчи

бобида

Марказий

Осиѐда

H.pylori

изолятларининг мультилокусли этногенетик хилма-хиллиги

бўйича натижалар

келтирилган.

Биз томондан Қирғизистон ва Ўзбекистон ҳудудидан олинган 72

та изолятнинг мультилокусли секвенирлаш натижалари Эроннинг 147 та ҳинд-
эрон популяцияси натижалари билан географик/этник келиб чиқиши ва
лингвистик гуруҳга мансублиги ҳисобга олинган ҳолда бирга таҳлил қилинди.
Филогенетик таҳлил Европа ва Жанубий Африканинг 330 та

H.pylori

штаммлари ҳамда 147 та эрон ва 72 та Марказий Осиѐ изолятлари ўртасида
ўтказилди. Ўтказилган тадқиқотлар натижалари шуни кўрсатдики, Марказий
Осиѐда

ажратиб

олинган

H.pylori

штаммлари

Европа

(hpEurope)

популяцияларига тааллуқли бўлиб, Испания, Буюк Британия, Финляндия,
Туркия ва Италия штаммлари билан битта гуруҳга мансублиги аниқланди. Шу
тариқа эрон изолятларини алоҳида штаммлар даражасида тоза, алоҳида
популяцион тизим сифатида идентификациялаш мумкин бўлмади.Барча
Марказий Осиѐ изолятлари hpEurope гуруҳининг ҳар хил популяциялари
ўртасида жойлашган. Бундан ташқари,

H.pylori

штаммлари геномида аждод

гуруҳлар нуклеотидларининг тақсимланиши уларнинг Европа популяцияларига
тааллуқли эканлигини кўрсатди. Дастлаб кўрсатилганидек,

H.pylori

популяцияларининг бир нечта аждод гуруҳлари мавжуд: Africal, Africa2,
EastAsia, Europel ва Europe2. Замонавий Европа ҳудудидан ажратиб олинган

H.pylori

штаммлари АЕ1 ва АЕ2 бактериялар популяциялари ўртасида

рекомбинант бўлиши мумкин. Тахмин қилинишича, ушбу популяциялар
микроорганизмлари Европага ҳар хил манбалардан келган:

H.pylor

нинг АЕ1

популяцияси – асосан Марказий Осиѐдан, АЕ2 – Яқин Шарқ ва Шимолий
Африкадан. Шу сабабдан

H.pylori

нинг асосий тарқалиш йўлларини аниқлаш

учун ҳар хил этник гуруҳлардан ажратиб олинган

H.pylori

штаммлари иерархик

таҳлил ѐрдамида таҳлил қилинди. Барча изолятлар 3 та ковариацион
компонентларга бўлинди: ички популяцион компонент (ИП), популяциялар
аро/гуруҳлар ичида (ПА/ГИ) ва гуруҳлараро (ГА). Ўзгарувчанлик
кўрсаткичлари ИП, ПА/ГИ ва ГА компонентларида 94,30%, 1,67% ва 4,04% ни
ташкил этди.

Шу тариқа популяциялар даражасида изолятларнинг ўзгарувчанлиги

юқори эканлиги аниқланди. Индивидуал даражада кўринмайдиган генетик
дифференциация изларини ўрганиш учун белгиланган жуфт популяциялар
ўртасида

F

ST

ҳисобланди – Марказий Осиѐ гуруҳлари 5 та кластерга бўлиниб,

улардан 3 тасида Марказий Осиѐ популяцияларига тааллуқли бўлмаган


background image

14

компонент борлиги аниқланди. Эрон – араб популяцияси Фаластин ва Исроил
штаммлари орасидаги кластерда гуруҳланади. Эрон шимолидаги Санадаждан
бўлган қурдлар ҳам ушбу гуруҳ билан ѐнма-ѐн гуруҳланади. Карманшохдан
иккинчи қурд популяцияси ва Хуррамободдан Лора популяцияси (ғарбий
марказий Эрон) Туркиядан бўлган штаммлар билан аниқ битта гуруҳни ташкил
этади. Учинчи кластер ўзбек ва тожик популяциялари ҳамда шимоли-шарқий
Эрон популяцияларидан (Сари ва Машҳад) ташкил топган. Яъни, тожик, ўзбек
ва шимолий Эроннинг эрон популяциялари ўртасидаги яқинлик аниқланди.
Қирғиз штаммлари Сибирь (Россия) популяцияларига яқин эканлиги
аниқланди, бу генетик, археологик ва тарихий маълумотлар билан ҳам
тасдиқланади; уларга кўра, Олтой – замонавий қирғизларнинг этник манбаидир.
Ўзбек штаммларининг баъзи эрон изолятларига яқинлигини ўзбек, тожик ва
шимоли-шарқий эронликларнинг этник илдизлари муштараклиги билан
изоҳласа бўлади.

Марказий Осиѐдан бўлган

H.pylori

штаммлари Ғарбий Европа

изолятларига ўхшаш бўлиб, юқорида таърифланган hpEurope популяциясини
ташкил этади. hpEurope популяцияси 2 та ҳар хил бўлган AE1 ва AE2
популяцияларидан ташкил топган бўлиб, популяцияларнинг пропорционал
нисбати жойига қараб ўзгаради. Марказий Осиѐ популяциялари ҳам ушбу
иккала аждод популяцияларидан ташкил топганлиги аниқланди.

Диссертациянинг тўртинчи бобида

HBV

нинг геногеографик хилма-

хиллиги бўйича тахлилий материал келтирилган

.

HBV

нинг ўзбек

популяциясида генотипларнинг хилма-хиллиги юқори бўлиб чиқди –
ўрганилган 7 та генотипдан 4 таси (А, С, D, G) аниқланди, улардан D ва А
генотиплари кўпроқ учраганлиги аниқланди, улар мувофиқ равишда 78% ва
19% ни ташкил этди.

HBV

генотипларининг этник мансублиги бўйича

тақсимланишининг таҳлил натижаси қуйидагича: А генотипи ўзбек ва тожик
миллатлари ўртасида кўпроқ учради, D генотипи барча этник гуруҳлар учун
универсал бўлди, С генотипи корейслар (60%) ўртасида кўпроқ учради ва
ўзбеклар ўртасида ҳам кўп (40%) учради.

Маълум бўлишича, генотиплар тақсимоти географик ҳудудларга боғлиқ

равишда ўзгаради. Бу, эҳтимол, уларнинг келиб чиқиши турлича эканлигини
кўрсатади. Ундан ташқари, бу одам миграцияси йўналишлари билан ҳам
боғлиқ. P.Simmonds (2000, 2005) маълумотларига кўра одам, шимпанзе, гиббон
ва орангутангда учрайдиган

HBV

вариантлари филогенетик жихатдан ўзаро

яқин экан. Шимпанзеларда аниқланган

HBV

вируси одамлардан ажратиб

олинган вариантларга жуда яқин эканлиги аниқланди, айниқса Е генотипи –
“Африка” варианти, бугунги кунда ҳам Африка қитъасида кўпроқ учрайдиган
вариантлардан биридир. Маҳаллий

HBV-D

-генотиплари филогенетик таҳлили

шуни кўрсатдики, бизнинг

HBV-D1

вариантлари “Африка, Европа, Осиѐ”

HBV-

D

вариантлари билан битта кластерда жойлашган, яъни, Марказий Осиѐ

изолятлари Африка, Жанубий/Шарқий Евроосиѐ ва Европа вариантлари билан
яқин эканлигини кўрсатади.


background image

15

Бир қатор мустақил тадқиқотлар натижаларига кўра геномдаги энг кам

фарқ шимпанзе ва инсон геномларида аниқланди,

Нomo sapiens

нинг ватани эса,

маълум бўлишича, Африка қитъасидир. Ўтказилган таҳлилларга кўра вирус ва
унинг эгаси ўртасидаги яқинлик шимпанзе – Африка, Африка –
Жанубий/Шарқий Евроосиѐ – Марказий Осиѐ – Европа даражаларида
кузатилади.

Homo sapiens

нинг ўтроқ ҳаѐт тарзига ўтиш жараѐнида ирқлар ва

этник гуруҳлар шаклланганидай, эҳтимол, худди шундай, параллел равишда

HBV

эволюцияси ҳам кечган бўлиши мумкин – мутациялар/рекомбинациялар

асосида генотиплар пайдо бўлган бўлиши мумкин.

Эҳтимолга кўра, Африка нафақат инсоннинг, балки

HBV

вирусининг ҳам

“бешиги” бўлиши мумкин, демак, уларга қадимий эволюцион жараѐнларнинг
умумийлиги хосдир. Ўзбекистондаги

HBV

нинг тарқалиш даражаси

юқорилигини инобатга олиб, “Марказий Осиѐ вирусининг” генотипик хилма-
хиллиги,

HBV

нинг бошқа ҳудуддаги изолятлари билан қиѐсий-этногеографик

таҳлилига кўра шуни тахмин қилиш мумкинки, Марказий Осиѐ

HBV

бўйича

эндемик регион бўлиб, қитъанинг нафақат

Нomo sapiens

томонидан фаол ишғол

қилинишида, балки

HBV

нинг Евроосиѐ ҳудуди бўйлаб тарқалишида маълум

роль ўйнайди.

Диссертациянинг бешинчи бобида

Марказий Осиѐнинг этногенетик

ландшафтини ўрганиш натижалари тасвирланган.

Уруғдан қабилагача.

11 STR NRY локуслари битта уруғ даражасидаги

қозоқ, туркман, қорақалпоқ популяцияларидаги таҳлили максимал фоиздаги
генетик яқинликни, мос равишда 0,54 (

p

<0,001); 0,34 (

р

<0,01) ва 0,77 (

р

<0,001)

кўрсатди. Аммо, қозоқ, туркман, Қўнғирот қорақалпоқлари, ўзбеклар ва
Тўрткўл қорақалпоқлари популяциялари учун кланлар даражасида генетик
яқинлик фоизи анча кам бўлганлиги, мос равишда 0,30 (

р

<0,01); 0,21 (

р

<0,001)

ва 0,40 (

р

<0,001); 0,07 (

р

<0,05) ва 0,09 (

р

<0,05) аниқланди. Қабила даражасида

эса генетик яқинлик умуман аниқланмади: -0,02 (

р

<0,05); -0,04 (

р

<0,001); -0,07

(

р

<0,01); -0,0011 (

р

<0,1) ва -0,10 (

р

<0,01) мос равишда.

Шу тариқа, этнослар ўртасидаги этнос тизимининг асоси сифатида қабул

қилинган қон - қариндошлик уруғ ѐки клан даражасидагина биологик асосга
эгадир. Аслида, генетик қариндошлик нуқтаи назаридан, қабила – бу турли
генетик манбали кланлар конгломератидир. Аниқроқ айтадиган бўлсак, бундай
“қон - қариндош аждод-асосчиси” кланларни ижтимоий жихатдан
бирлаштириш учун керак бўлган. Бундан ташқари, бизнинг маълумотлар шуни
кўрсатдики, уруғ ва клан даражасида популяциялар тузилиши эндогам бўлган.
Y-хромосоманинг генетик хилма-хиллиги тўғрисидаги маълумотлар асосида
ҳар бир этнос ичидаги популяциялар учун популяциянинг самарали миқдорини
ва гуруҳнинг минимал ѐшини ҳисоблаш мумкин. Бирламчи дивергенциянинг
ўртача коэффициенти барча популяцияларда >1000 йилдан зиѐд; қорақалпоқ
популяциялари бундан мустасно –улар учун коэффициент 880 йилни ташкил
этди. Бу маълумотлар популяция ѐшини эмас, балки этнос пайдо бўлишининг
минимал вақтини кўрсатади. Бизнинг маълумотлар Марказий Осиѐ


background image

16

популяцияларининг пайдо бўлиши ҳақидаги барча маълум тарихий ѐзувларга
зиддир. Шуни таъкидлаш жоизки, ўзбек, қирғиз ва қозоқларнинг давлат тузуми
14-17 асрлардан бошланган, аммо уларнинг этнос сифатидаги генетик
шаклланиши 1000 йилдан олдин бошланган.

Марказий Осиё халқларининг генетик ва ижтимоий тузулишининг

қиёсий таҳлили

.

Марказий Осиѐнинг 12 та чорвадор ва 9 та фермер

популяциялари

аѐллар

линияси

бўйича

ўтадиган

HVS-1

мтДНК

полиморфизмлари таҳлил қилинди, параллел равишда 11 та чорвадор ва 7 та
фермер популяцияларининг олтита STR NRY генетик хилма-хиллиги таҳлили
қилинди. Иккала тизим ҳам чорвадор ва аграр популяцияларни генетик хилма-
хиллиги ва демографик ўсишини қиѐсий баҳолаш учун таҳлил қилинди.
Популяцион хилма-хилликни баҳолаш учун ишлатиладиган мтДНК таҳлилида
гетерозиготалик кўрсаткичи (

Н

) ва жуфт фарқнинг (

р

) ўртача сони чорвадор

(

Н

=0,99;

р

=5,29) популяцияларда ва фермер (

Н

=0,99;

р

=5,32) популяцияларида

юқори эканлиги аниқланди,

Н

ва

р

кўрсаткичларини иккала популяцияларда

озгина фарқи билан ҳам (иккала кўрсаткич учун Wilcoxon тести

р

>0,1).

Чорвадор ва фермер популяциялари ўртасида дифференциация даражаси
пастлиги аниқланди (

F

ST

=0,01;

p

>0,1). Бундан ташқари, иккала гуруҳ

популяциялари нейтралликка кўрсаткичлар тести негативлигини кўрсатди (D)
Tajima: 21,90 ва 21,76 чорвадор ва фермер популяцияларида, (

p

>0,1), бу

демографик ўсишнинг белгиси бўлиб ҳисобланади.

мтДНК маълумотларига зид равишда, NRY бўйича олинган

Н

кўрсаткичлари чорвадор гуруҳларда аграр популяцияларга қараганда пастроқ,
бунга мувофиқ равишда 0,86 ва 0,99 (

p

<0,01). Айнан шундай маълумотлар

жуфтли анализ кўрсаткичлари

(р

) бўйича ҳам олинди, бунда ҳам чорвадор

(2,86) популяциялардаги кўрсаткич аграр (3,59) популяцияларга нисбатан
камроқлигини кўрсатди (

p

<0,01). Бундан ташқари, номад (чорвадор)

популяцияларда популяцион дифференциация даражаси (

R

ST

) фермер

популяцияларига нисбатан юқорироқлигини кўрсатди, бунга мувофиқ равишда
0,19 ва 0,06 ташкил этди, (

p

<0,01). Аммо, дифференциация даражасининг

бундай юқори кўрсаткичлари йирик геногеографик дистанциялар натижаси
эмас. Демографик ўсиш кўрсаткичлари (

r

) чорвадор популяцияларда камроқ

бўлган, лекин фарқи жуда кам бўлган, мувофиқ равишда 1,004 ва 1,008,
(

р

=0,056).

Умуман олганда, мтДНК бўйича натижалар шуни кўрсатдики, иккала

популяцияларда популяция ичидаги хилма-хиллик даражаси юқори бўлиб,
популяциялар аро эса хилма-хиллик даражаси пастлигини кўрсатди. Бундан
ташқари, иккала гуруҳда жадал демографик ўсиш кузатилади. NRY бўйича
олинган маълумотлар эса иккала гуруҳ популяциялари ўртасида аҳамиятли
фарқ борлигини кўрсатди: номад популяцияларида популяция ичидаги фарқ
даражаси анча кам бўлиб, популяциялараро эса фарқ даражаси анча
юқорилигини кўрсатди ва фермер популяцияларига нисбатан демографик ўсиш
даражаси камайиб бориш тенденцияси борлигини кўрсатди.


background image

17

Чорвадор

популяцияларининг

MDS-таҳлилига

кўра

қорақалпок

популяциялари ичида индивидуал кластерлар борлиги аниқланди, ушбу
кластерлар битта кланга тегишли бўлиб, бир хил Y-STR гаплотипга эга экан. Бу
генетик бир хил бўлган ва битта камайиб борувчи гуруҳларга қарашли бўлган
(уруғ ѐки клан) кластерларни биз “идентификацион ядро” деб атадик.
Ўрганилган идентификацион ядролар NRY мос бўлиб, асосан, чорвадор
популяцияларига тааллуқли эканлиги аниқланди. Аслида, улардан фақат
баъзилари NRY учун аграр популяцияларда ва мтДНК учун аграр ва чорвадор
популяцияларда кўриб чиқилди. Бундан ташқари, бир хил гаплотип (

С

) ташиб

юрувчи индивидлар ўртача сони NRY бўйича номадларда (2,71) аграр (1,15)
популяцияларга нисбатан кўпроқ бўлиб чиқди (

p

<0,01). Бу кўрсаткич мтДНК

бўйича ҳам иккала гуруҳлардаги ўртача кўрсаткичдан (

С

) ҳам юқорироқ бўлган,

мувофиқ равишда 1,19 ва 1,21. NRY бўйича идентификацион ядролар
кўрсаткичларини корректлигини таъминлаш мақсадида номад гуруҳларда
пухталик билан яқин қариндошлиги бўлмаган, яъни, камида икки авлод
давомида қариндошлик кузатилмаган эркаклар танлаб олинди. Шу сабабдан,
идентификацион ядролар, эҳтимол, чорвадор популяцияларнинг патрилинеал
камайиб борувчи гуруҳларининг (популяциялар қабилаларга, қабилалар
кланларга, кланлар уруғларга бўлинади) ички динамикасининг тўғридан-тўғри
натижаси деб ҳисоблаш мумкин.

Қўшимча тарзда номадлар ижтимоий тузуми БКБчКч-модели ѐрдамида

(Битта Катта Бир неча Кичкина) таҳлил қилинди. Ушбу модель ѐрдамида
панмиксия (БК - Битта Катта) хос бўлган популяцияларда генетик хилма-
хиллик эволюциясини таққослаш мумкин ва худди шундай ўлчовдаги, лекин
бир нечта алоҳида локал демларга (БчКч) бўлинган популяцияларда таққослаш
мумкин. Чорвадор популяциялар, эркакларни назарда тутганда, БчКч - Бир неча
Кичкина популяцияларга ўхшаш (хар битта қуйи гурух – бу алоҳида локал дем,
миграциясиз), узоқ муддатда NRY генетик дрейфнинг комплекс таъсири остида
ва чизиқли ўчиш жараѐни таъсири остида (

Н

=0,86;

С

=2,71;

P

S

=27%) хилма-

хиллигини йўқотади. Бошқа томондан, аѐллардаги демлараро миграцияларнинг
юқори даражаси номад популяцияларидаги аѐллар популяциянинг БК
кўрсаткичларига мос келишини кўрсатади, узоқ вақт мобайнида митохондриал
хилма-хиллик даражаси сақланиб қолади (

Н

=0,99;

С

=1,19;

P

S

=74%). Ўзбеклар

ўртасида генетик хилма-хилликни ўрганиш ҳаѐт тарзининг ўзгариши билан
боғлиқ бўлган демографик жараѐнларни аниқлаб берди. NRY бўйича генетик
хилма-хиллик кўрсаткичлари ўзбекларда (

P

S

=

0,48;

C=

1,54) худди ҳинд-эрон

дехқон этнослариники (

P

S

=

0,45;

C=

1,69) каби эканлиги аниқланди. Эҳтимол,

ўзбекларнинг бирламчи таркибида ҳинд-эрон гуруҳлари борлигидан ташқари,
чорвадор ижтимоий тузулишидаги бундай ўзгаришлар охирги бир неча асрлар
мобайнида кўчманчи ҳаѐт тарзини ўтроқ ҳаѐт тарзига ўзгариши билан боғлиқ
бўлиши мумкин. NRY бўйича ўзбеклар ва тожиклар ўртасидаги хилма-хиллик
чорвадор ижтимоий тизимнинг изларини ўз таркибига олмаган. Бу фикр NRY
бўйича Ўзбекистоннинг жанубий ва шимолий ҳудудидаги ўзбекларни


background image

18

қиѐслаганда ўз тасдиғини топди (мувофиқ равишда

P

S

=

0,93 ва 0,48;

C=

1,04 ва

1,54). Жанубдаги ўзбеклар ўтроқ ҳаѐт тарзини 16 асрда бошлаганлар,
шимолдаги ўзбекларда эса ўтроқ ҳаѐт тарзи ва унга хос бўлган эндогамия 17-18
асрларда бошланган. Ушбу натижалар NRY бўйича генетик қариндошликни
камайиб борувчи гуруҳларда қозоқ ва қорақалпоқларда камайиши билан хам
тасдиқланади. Бундай нисбатан тез транзицияда 2 хил демографик жараѐн
иштирок этади: 1) ижтимоий - ўзбекларнинг кўчманчи ҳаѐт тарзини ўтроқ ҳаѐт
тарзига ўзгартирганидан сўнг 16 асрда, бу ижтимоий тизимда қуйи
гуруҳларнинг йўқолишига олиб келган ва кейинчалик оилавий анъаналарни
эндогам турига қайта ташкил этилиши, Ўзбекистон жанубидаги дехқон
популяцияларига хос бўлган; 2) анъанавий аграр этногуруҳлардан ўзбек
популяцияларга генлар оқимининг интенсификацияси, яъни, кучайиши.
Ўзбеклар ва дехқон популяциялари ўртасидаги фарқ чорвадор ва аграр
популяциялари ўртасидаги фарқдан анча кам. NRY бўйича

R

ST

кўрсаткичи

шимолий ўзбеклар ва аграр гуруҳлар ўртасида 0,05 га тенг бўлди, жанубий ва
шимолий ўзбеклар ўртасида эса 0,03 га тенг бўлди. Чорвадор гуруҳларни
дехқон популяциялари билан қиѐслаганда эса

R

ST

кўрсаткичи ўртача 0,11 га

тенг бўлди.

мтДНК бўйича генетик масофалар анъанавий фермер популяциялари ва 4

та ўзбек популяцияcи ўртасида аграр гуруҳларни 12 та номад гуруҳи билан
қиѐсланганда унча баланд бўлмади: 0-0,014 (0,005) ва 0,001-0,047 (0,012),
мувофиқ равишда. Ушбу тадқиқотлар аграр демик жараѐнлар тарқалишининг
муҳимлиги тўғрисидаги назариясини тасдиқлайди, бунда айтилишича, шундай
микрогеографик кўламда ҳам аграр этносларда реал миграциялар кейинчалик
биологик қуйилишлар билан рўй бериши технологиялар тарқалишига қараганда
тезроқ амалга оширилган. Худди шундай жараѐнлар Ҳиндистоннинг
популяцияларидан бирида ҳам кузатилган, улар ҳам ўзбекларга ўхшаб ўтроқ
ҳаѐт тарзига нисбатан яқин даврларда ўтишган.

Шундай қилиб, ушбу тадқиқот шуни кўрсатадики, патрилинеал камайиб

борувчи гуруҳлардаги маданий бўлиниш (парчаланиши) NRY хилма-хиллигида
акс этади, лекин мтДНК хилма-хиллигига таъсир этмайди. Аслида
популяциялардаги эркакларнинг демографик тарихи камайиб борувчи
гуруҳларни чизиқли бўлиниши тизимига эга, камайиб борувчи гуруҳлар
орасида аралашишлар бўлмаслиги билан, бу эса идентификацион ядроларга ва
NRY хилма-хиллигини камайишига олиб келади. Ўз навбатида, аѐллар ўртасида
ҳар бир авлодда камайиб борувчи гуруҳлар (уруғ ва кланлар) ўртасида
салмоқли генетик қуйилишлар кузатилади, экзогамия ижтимоий қоидалари
натижаларига кўра ва шунинг билан мтДНКни гуруҳ ижтимоий тизимидаги
изларини акс эттирилишига тўсқинлик қилади. Ўзбеклардаги генетик хилма-
хиллик намунаси яққол шуни кўрсатадики, NRY хилма-хиллигидаги бундай
молекуляр излар қисқа вақт ичида кузатилган бўлиб, бир неча асрлар давомида
камайиб борувчи гуруҳлар бўлиниб кетиши билан йўқолиб кетиши мумкин.


background image

19

Марказий Осиёда секс-специфик мультилокусли генетик тизим ва

ижтимоий тизим тузилиши.

27 та боғлиқ бўлмаган полиморф аутосома

маркерлари (

AR

=16,2;

H

e

=0,803 ўртача) ва 9 та X-боғланган маркерлари

(

AR

=12,6;

H

e

=0,752 ўртача) ѐрдамида 10 билинеал фермер популяциялари ва 11

та Марказий Осиѐ чорвадор популяциялари таҳлили амалга оширилди. Умумий
гетерозиготалик X-боғланган ва аутосомал маркерлари ўртасида унчали фарқ
қилмади, худди шундай бирлашган намуналарда ҳам (

p

=0,09), билинеал фермер

популяцияларда кўрсаткич

p

=0,13, патрилинеал чорвадор популяцияларда

p

=0,12 га тенг бўлди. Аутосома маркерлари учун популяцион тизимнинг

жамланган генетик хилма-хиллиги Х-боғланган маркерлар учун чорвадорларда
юқорироқ эканлиги аниқланди

F

ST

(A)

=0,008 (0,006-0,010) ва

F

ST

(X)

=0,003 (0,001-

0,006) (

H

0

:

F

ST

(A)

=

F

ST

(X)

;

H

1

:

F

ST

(A)

>

F

ST

(X)

;

p

=0,02). Фермер популяцияларида

аутосома ва X-хромосомаси маркерлари унча аҳамиятли эмаслиги аниқланди:

F

ST

(A)

=0,014 (0,012-0,016) ва

F

ST

(X)

=0,013 (0,008-0,018;

p

=0,36). Ушбу

натижалардан келиб чиқиб шуни таъкидлаш мумкинки, патрилинеал
чорвадорлардаги

F

ST

(A)

>

F

ST

(X)

самарали миқдори аѐлларда эркакларга қараганда

юқорироқ. Билинеал фермерлар таҳлилида бундай ҳолат кузатилмади.

Шундай қилиб, чорвадорлар популяциясида аѐлларнинг самарали миқдори

эркакларга нисбатан баландроқ, фермер популяцияларда эса бу кўрсаткичлар
камроқ ўзгарган. Ундан ташқари, барча қийматлар комплектидан ташқари
(

N

f

/

N

,

m

f

/

m

), бунда

m

f

<

m

m

ва

α

=0,101 аниқландики, билинеал популяциялар

билан солиштирилганда патрилинеал популяцияларда миграция даражаси
аѐлларда эркакларга нисбатан кўпроқ бўлган. Иккала гуруҳда ҳам
патрилокаллигига қарамасдан, секс-специфик миграциядаги фарқи кутилган,
чунки патрилинеал чорвадорлар экзогам (кланлар ўртасидаги никох) бўлган ва
билинеал фермерлар, асосан, эндогам бўлганлиги аниқланди.

мтДНК, Y-хромосома, X-боғланганва аутосома маркерларининг қиёсий

тахлили

.

Шуни таъкидлаш муҳимки, бизнинг аутосома ва X-линеал

маркерлари бўйича олган натижаларимиз NRY ва мтДНК бўйича олинган
натижалар билан мос келади:

N

f

/

N

, m

f

/m қийматлари,

F

ST

(Y)

ва

F

ST

(мтДНК)

кузатилган қийматлари билан мос келади. Бу қийматлар тўплами билинеал
популяциялар учун ва патрилинеал популяциялар учун айнан ўхшаш бўлиб,
иккала гуруҳ учун мувофиқ равишда

N

f

m

f

/

N

m

m

m

=2,1 ва

N

f

m

f

/

N

m

m

m

= 21,6 га тенг

бўлди.

Ўрганилган барча генетик тизимлар: мтДНК, NRY, X-боғланган ва

аутосома маркерлар шуни кўрсатадики, патрилинеал чорвадорлар билинеал
фермерлардан фарқли ўлароқ, кучли секс-специфик генетик тизимга эга бўлган.
Х-боғланган ва аутосома маркерлари таҳлили асосида олинган кўрсаткичлар
бундайлиги миграция даражаси юқорилигига ва аѐлларнинг самарали миқдори
юқорилигига боғлиқдир. Бизнинг ѐндашувимизни қандай популяция
термаларда ва қандай чегараларда қўллаш мумкинлигини аниқлаш учун
қўшимча 51 та популяцияларнинг секс-специфик структуралари тахлил
қилинди, бу популяциялар HGDP-CEPH да келтирилган бўлиб, бунда 784


background image

20

аутосомал ва 36 X-линеал маркѐрлар дифференциацияси бўйича маълумотлар
келтирилган. Таҳлил

F

ST

(X)

>

F

ST

(A)

бўлган кўп популяцияларда Х-боғланган

маркерларнинг аутосома маркерларга нисбатан юқори дифференциациясини
кўрсатди. Афсуски, HGDP-CEPH базасида ўрганилган гуруҳлар учун батафсил
этник маълумотлар келтирилмаган, шу сабабли популяцияларни турмуш тарзи
бўйича фарқлаш имкони бўлмади.

Шундай қилиб, аутосома ва X-линеал маркерларнинг қўшма таҳлили секс-

специфик демографиянинг ва тарихнинг инсон популяцияларидаги
башоратининг рационал самарали усуллари учун имкон туғдиради. Марказий
Осиѐ

халқларининг

секс-специфик

генетик

структураси

таҳлилида

мультилокусли комплекс ѐндашув, яъни, мтДНК, NRY, X-боғланган ва
аутосома маркерлари бўйича генетик маълумотлар мажмуи таҳлил қилиниши
шуни кўрсатдики, аѐллар ва эркаклар генетик дифференциациясидаги кескин
фарқ нафақат миграциянинг секс-специфик даражаси ҳар хиллиги билан, балки
популяция гуруҳларининг самарали миқдори ҳар хиллиги билан ҳам боғлиқдир.
Патрилинеал чорвадорлар мисолида популяцион тузилишдаги секс-специфик
фарқлар аѐлларнинг самарали миқдори юқорилиги билан ва самарали миграция
билан боғлиқлигини намойиш этди. Турли ижтимоий тизим ва ҳаѐт тарзига оид
этник гуруҳларни (патрилинеал гуруҳларни билинеал ѐки матрилокал гуруҳлар
билан) таққослаш ижтимоий тизим ва ҳаѐт тарзи инсон популяциясида генетик
вариацияларнинг тарқалишида катта аҳамиятга эга эканлигини кўрсатди.

Евроосиё минтақасидаги Homo sapiensнинг қадимги экспансияларининг

генетик излари.

мтДНК таҳлили Евроосиѐ минтақасидаги экспансия ѐши (τ

w

)

шарқдан ғарбга қараб анча камайиб борганлигини (τ

w

ва узоқлик ўртасида

Спирман тести:

r

=0,72;

p

<0,001) кўрсатди. Аѐллар генерацияси вақти 29 йилга

тенглиги ва мутациялар частотаси сайт ва генерацияда 10

-5

га тенглигидан

келиб чиққан холда, бизнинг тадқиқотлар натижаси экспансия ѐши Хитой
ҳудудидан 30 минг йилдан Ғарбий Европада 17 минг йилгача камайиш
тенденциясига эга бўлганлигини кўрсатди. Марказий Осиѐ ҳудудида экспансия
ѐши 26 минг йилни ташкил этган. Мутациялар частотаси 5×10

-6

сайт ва

генерацияга тенг бўлган ҳисобидан олинса, мутациялар частотаси хар ~1 хар 20
минг йилда транзит ўзгаришига мос бўлса, экспансияларнинг тахминий ѐши
Узоқ Шарқда 61-63 минг йилга тенг, Европада 35 минг йилга ва Марказий
Осиѐда 54 минг йилга тенг бўлган (1-расм).

NRY бўйича натижалар Евроосиѐнинг шарқдан ғарбга қараб генетик

хилма-хилликнинг камайишини намойиш этади (Спирман корреляция
коэффициенти σ

2

ва узунлик ўртасида:

r

=0,49;

р

<0,001). Йиллик ҳисоб бўйича

эркаклар экспансиясини баҳолаш мутацияларнинг тахминий генеалогик
частотаси 2,1×10

-3

локусга ва генерацияга ҳамда эркаклар генерацияси

давомлилиги 35 ѐшга тенг, экспансия ѐши 19 минг йилдан Хитойда 11 минг йил
Европада ва Марказий Осиѐда 16 минг йилни ташкил этганлиги аниқланди.
Филогенезга асосланган мутация частотаси 25 йилда 0,69×10

-3

ни баҳолашда


background image

21

экспансия ѐши Хитойда 40 минг йилни, Европада 16 минг йилни ва Марказий
Осиѐда 36 минг йилни ташкил этди.

Евроосиѐ минтақасидаги шарқдан ғарбга экспансиялар ѐшининг пасайиш

тенденцияси асосида ѐтган эволюцион механизмларни тушуниш максадида LIC
пропорцияларининг, яъни, турли географик ҳудудлардаги популяциялар
ўртасидаги дивергенция ѐши экспансиялар ѐшидан максимал икки баробар
юқори бўлган популяцияларнинг нисбати қиѐсий таҳлили ўтказилди.

Евроосиѐнинг турли ҳудудлари популяцияларини мтДНК бўйича

таққосланганда (жами 9106 жуфтли қиѐслаш) LIC ўртача кўрсаткичи 11% ни
ташкил этди. Бу шуни кўрсатадики, кўп холларда τ

b

параметрлари

таққосланувчи жуфт популяцияларнинг бири экспансия ѐшидан камроқ бўлган.
Евроосиѐ ҳудуди популяциялари мтДНКси бўйича жуфтли қиѐслаш
ўтказилганда LIC пропорцияси 40% ни ташкил этди.

Евроосиѐнинг турли ҳудудларидаги популяциялари Y-хромосомаси

бўйича қиѐсланганда (жами 1904 жуфт қиѐслаш) LIC ўртача кўрсаткичи 45% ни
ташкил этди. Бу кўрсаткичларнинг энг юқори қийматлари Хитой
популяцияларининг Евроосиѐ ҳудудлари билан таққосланганда кузатилди: МО
да 76% ва Яқин Шарқда 95% ни ташкил этди. Энг паст кўрсаткичлар
Евроосиѐнинг марказий ва ғарбий ҳудудлари таққосланганда кузатилди:
Покистон, Марказий Осиѐ, Яқин Шарқ, Кавказ ва Европа ўртасида 15% дан
39% гача.

Умуман олганда, иккала генетик тизим экспансиясининг шарқий

Евроосиѐдан Европа йўналишига эга миграция йўли (ѐки генетик дрейфнинг
даврий эпизодлари, ѐки одамларнинг салмоқли ва тасодифий ҳаракатлари),
охирги 60 минг йиллар давомида содир бўлганлигини намойиш этади. Аммо,
мтДНК бўйича олинган экспансия ѐши бир мунча кўпроқ (17-63 минг йил),
NRY (11-40 минг йил) қараганда. Тизимлар ўртасидаги бундай фарқлар,
эҳтимол, мутациялар частотаси таҳлилига ѐндашувнинг нуқсонларига боғлиқ
бўлиши мумкин ва/ѐки аѐллар ва эркаклар ўртасидаги иккала генетик
тизимнинг генетик хилма-хиллигига таъсир этувчи ижтимоий-маданий
тафовутга боғлиқ бўлиши мумкин.

Шундай қилиб, экспансия тўлқинлари Шарқий Евроосиѐдан (Узоқ

Шарқдан ѐки Марказий Осиѐдан) Европага эрта палеолит даврида кўчганлиги
хақида хулоса қилсак бўлади.

Марказий Осиё халқларининг мультилокусли ландшафти

.

Генетик

хилма-хилиллиги.

Аллел хилма-хиллик (

AR

) таҳлили ва тахминий

гетерозиготалиги (

H

e

) Марказий Осиѐ ва бошқа популяциялар ўртасида аллел

хилма-хиллигидаги

(

2

=105,29;

d.f.=25;

p

<0,0001)

ва

тахминий

гетерозиготаликдаги (

2

=67,98; d.f.=25;

p

<0,0001) ажойиб тафовутларни

кўрсатди. Бундан ташқари, ҳинд-эрон (

AR

=13,8) ва туркий

(AR

=13,7;

Z

=-0,69;

p

=0,49) гуруҳлари ўртасида кичкина фарқлар аниқланди, гарчи тахминий

гетерозиготалик ҳинд-эрон гуруҳларида туркий гуруҳларга қараганда (

H

e

=0,818

ва

H

e

=0,787; мувофиқ равишда;

Z

=-4,55;

p

<0,0001) юқорироқ бўлса ҳам.


background image

22

Айниқса, катта тафовутлар Марказий Осиѐ, Европа, Марказий/Жанубий Осиѐ,
Яқин Шарқ ва Шарқий Осиѐ популяцияларида аниқланди, ҳам аллел хилма-
хиллигида (

K

=36,46; d.f.=4;

p

<0,0001), ҳам тахминий гетерозиготаликда

(

K

=52,94; d.f.=4;

p

<0,0001). Балки, бундай фарқлар Шарқий Осиѐдаги паст

гетерозиготалик ва Яқин Шарқдаги юқори

AR

(

p

<0,0001 иккала кўрсаткичлар

учун

AR

ва

H

e

) ҳисобига шаклланган бўлиши мумкин (2-расм).

Популяцион дифференциация.

Барча 26 та Марказий Осиѐ популяциялари

кичкина, аммо аниқ фарқга эга эканлиги (

F

ST

=0,015; CI

99%

=0,011–0,018;

p

<0,01)

аниқланди. Жуфтли таҳлилда

F

SТ

қийматлари -0,004 дан 0,056 гача бўлди ва

Бонферрони усули бўйича тузатишлар ўтказилганда аниқ фарқлар 325 жуфт
популяциялардан 205 (63,1%) тасида аниқланди. Аниқ баҳоларнинг бундай
кўриниши, асосан, битта туркий ва битта ҳинд-эрон популяциялари ўртасидаги
жуфт қиѐслаш ва иккита ҳинд-эрон популяциялари ўртасидаги жуфт қиѐслаш
натижасида шаклланди. Генетик вариациялар этник ва лингвистик
гуруҳларнинг орасида пропорционал тақсимланиши популяция чегараларида
вариацияларнинг 98% ни ташкил этди

(p

<0,0001). Кузатилган вариацияларда

этник ва лингвистик мансублигини баҳолаш аниқ мувофиқликни кўрсатди
(

F

CT

=0,007;

p

<0,0001 ва

F

CT

=0,011;

p

<0,0001, мувофиқ равишда). Туркий ва

ҳинд-эрон популяцияларида географик изоляция хақида далиллар топилмади
(

p

=0,363 ва

p

=0,772, мувофиқ равишда).

Аллелларни ҳисоблаш жадвалига асосланган мувофиқлик таҳлилига

асосан Марказий Осиѐ популяциялари 2 та асосий гуруҳга бўлинди: туркий ва
ҳинд-эрон популяциялари. Аммо, 2 та туркий популяциялар - Фарғона вилояти
ўзбеклари ва Қорақалпоқлик туркманлар бундан мустасно эканлиги ва улар
ҳинд-эрон популяциялари гуруҳига мансублиги аниқланди. Бундан ташқари,
Бухоро, Панжикент ва Фарғонанинг баъзи ўзбек популяциялари аралаш
манзарани кўрсатди

– улар ҳинд-эрон популяцияларига яқинроқ

жойлашганлиги аниқланди.

Евроосиѐ бўйича аллелар мувофиқлиги комплекс таҳлили бўйича

Марказий Осиѐ популяциялари Европа, Яқин Шарқ, Марказий/Жанубий Осиѐ
халқлари ҳамда Шарқий Осиѐ халқлари ўртасида оралиқ ўринни эгаллайди.
Туркий ва ҳинд-эрон популяциялар алоҳида туркумланган: туркий
популяциялар Шарқий Осиѐ халқларига яқинроқ жойлашган, ҳинд-эрон
этногуруҳлари Марказий ва Жанубий Осиѐ, Европа ва Яқин Шарқ халқларига
яқинроқ жойлашганлиги аниқланди. Шуни таъкидлаб ўтиш керакки, Марказий
Осиѐ популяциялари Евроосиѐнинг бошқа гуруҳ популяцияларига қараганда
тарқоқ жойлашган. Шуниси қизиқки, Покистон хазарлари, улар тарихий
қўлѐзмалар маълумотларига кўра эркаклар линияси бўйича Чингизхоннинг
авлодлари ҳисобланиб, Марказий Осиѐнинг туркий популяциялари ўртасида
жойлашганлиги аниқланди.

Кластерли таҳлил.

Евроосиѐ ва Африка популяцияларининг бирлашган

таҳлили шуни кўрсатдики, апостериор эҳтимолликнинг ўртача қийматларининг
энг юқори кўрсаткичлари (

D

) 40 та мустақил симуляцион тадқиқотлардан кейин


background image

23

тахминий кластерларнинг

К

=7 қийматлари учун с Log[P(

K

=7|

D

)]=-167565,4

(SD=22,8) га тенг бўлди,

К

=6 қийматлари учун эса апостериор эҳтимолликнинг

ўртача кўрсаткичлари Log[P(

K

=6|

D

)]=-167653,8 (SD=10,6) га тенг бўлди.

CLUMPP дастури ѐрдамида К кўрсаткичи учун хақиқатнамолик коэффициенти

К

қийматлари 2 дан 5 гача бўлганда юқори бўлди (0,99),

К

=6 га тенг бўлганда

эса 0,87 дан кўпроқ бўлди, бу эса хақиқий мультимодалли прогонларни
йўқлигидан далолат беради.

К

=2 га тенг бўлганда “шарқ-ғарб” клини

кузатилиши аниқланди. Марказий Осиѐ халқлари кластерлар ўртасида оралиқ
ҳолатни эгаллайди: Европа, Яқин Шарқ, Марказий Осиѐ/Жанубий Осиѐ ва
Африка популяциялари кластери бир томондан ва Шарқий Осиѐ популяциялари
кластерлари бошқа томондан. Кластер таҳлили бўйича Марказий Осиѐ
ҳалқларининг бундай оралиқ ҳолати аллел мувофиқлик таҳлили натижалари
билан мос келади.

К

=2 тенглигида Марказий Осиѐдан бўлган барча индивидлар

ушбу 2 та асосий кластерларга тегишлилиги аниқланди.

Шундай қилиб, фақат 1 та кластерга қарашли бўлган бир дона ҳам индивид

кузатилмади: туркий популяциялар ўртасида Шарқий Осиѐ коэффициенти
устунлиги кузатилди, ҳинд-эрон популяциялари ўртасида эса Европа, Яқин
Шарқ, Марказий Осиѐ/Жанубиѐ Осиѐ ва Африка халқлари томонидан
шаклланган кластер устунлиги аниқланди.

К

=3 га тенг бўлганда 6 та Африка

популяциялари битта яхлит кластерга гуруҳланиши кузатилди.

К

=4 га тенг

бўлганда Европа ва Яқин Шарқ популяциялари Марказий ва Жанубий Осиѐ
популяциялари билан, асосан, ҳинд-эрон этногуруҳлари билан гуруҳланиши
кузатилди. Бундан ташқари, фақат Марказий Осиѐ популяциялари учун хос
бўлган 2 та кластер аниқланди:

К

=5 га тенг бўлганда 5 чи кластернинг кўпроқ

қисми туркий популяциялар орасида бўлган ва

К

=6 га тенг бўлганда олтинчи

кластернинг асосий қисми ҳинд-эрон популяциялари орасида бўлди. Шуни
таъкидлаб ўтиш керакки, ўтказилган кластерли тахлил уйғур ва хазарлар
ўртасида худди Марказий Осиѐнинг туркий популяцияларидагидек холни
кўрсатди (3-расм).

Қорақалпоғистон туркманлари ва Фарғона вилояти ўзбеклари бундан

истисно эканлиги аниқланди, уларда Шарқий Осиѐ линиялари хиссаси мувофиқ
равишда 27,2% ва 28,6% ни ташкил этди. Ҳинд - эрон популяцияларида, асосан,
ғарбий Евроосиѐ компоненти хиссаси кўпроқлиги аниқланди (Марказий
Осиѐ/Жанубий Осиѐ, Европа ва Яқин Шарқ) ва умумий улушдан 72,7–94,5% ни
ташкил этди, шу билан бирга, ушбу уччала регионнинг улуши ҳинд-эрон
этногуруҳлари орасида варьирланди. Шуниси қизиқки, Бухоро вилояти
ўзбекларининг иккита популяцияларида ғарбий Евроосиѐ компоненти улуши
юқорилиги аниқланди, 81,4% ва 78,5%, мувофиқ равишда.

Марказий Осиѐнинг ҳинд-эрон ва туркий популяцияларининг тахминий

келиб чиқиши.

Кластерли тахлил ҳинд-эрон популяцияларининг аксарият

вакилларида иккала кластер иштироки юқори коэффициентга эга (3-расмдаги
тўқ хаво ранг ва очиқ жигарранг) эканлигини ва асосан популяциянинг ушбу
гуруҳига хос эканлигини кўрсатди. Мувофиқлик тахлили ва кластерли тахлил


background image

24

Марказий ва Жанубий Осиѐ халқларига яқинлигини кўрсатди. Агарда ҳинд-
эрон популяциясини комплекс равишда баҳолайдиган бўлсак, ҳинд-эрон
популяцияларининг деярли барча жуфтлари орасида ўтказилган

F

ST

жуфтли

баҳолаш кўрсаткичлари ҳам, ушбу популяциялар ичидаги юқори даражадаги
хилма - хиллиги ва тахминий аждод популяцияларидаги аралашмалар даражаси
вариабеллиги ҳам ҳинд-эрон популяциялари ушбу регионда қадимдан
яшаганлиги тўғрисидаги тахминни тасдиқлайди. Бу тахмин археологик
далиллар билан ҳам тасдиқланди. Туркий популяцияларда эса, аксинча,
уларнинг

географик

кенг

тарқалганлигига

қарамай,

генетик

дифференциациянинг паст даражадалиги аниқланди, бу маълумотлар туркий
популяцияларнинг ҳинд-эрон популяцияларига қараганда ѐшроқ эканлигини
тахмин қилишга имкон беради.


1-расм. Евроосиѐ территориясида экспансия ѐшининг мтДНК бўйича
схематик кўриниши

.

Нуқталар ранги популяциядаги экспансия ѐшини белгилайди ва схеманинг
пастки ўнг бурчагидаги рангли шкалага мос келади. Шкаланинг чап томонидаги
қийматлар - экспансия ѐшини минг йилларда кўрсатади, мутациялар
даражасини баҳолаш ѐрдамида хисобланган. Шкаладан ўнгда – Foster ва
ҳаммуаллифлилари (1996) томонидан таклиф этилган транзитор ўзгаришлар
даражаси бўйича хисобланган экспансия ѐши.


background image

25

2-расм

.

Марказий Осиѐ популяциялари харитаси.

Этногуруҳларни тилига қараб рангли белгиланган: сафсар рангдаги доира –
ҳинд-эрон гуруҳлари, сариқ – туркий гуруҳлар ва мультилокусли маркерлар
пропорциялари шартли регионал мансублиги билан.

3-расм

.

Мультилокусли маълумотлар бўйича Structure дастури

ѐрдамида баҳоланган популяцион тизим.

Кластерли таҳлил натижалари 26 та МО популяциялари 767 нафар
вакилларининг 27 та локуси бўйича ва 44 та Африка ва Евроосиѐ
популяциялари 869 нафар вакилларининг 27 та локус бўйича генотиплаш
натижалари бўйича баҳоланган, HGDP-CEPH панелининг маълумотлар
базасидан.


background image

26

Ушбу тадқиқот Марказий Осиѐ туркий популяцияларини келиб чиқишига

аниқлик киритади

.

Кластерли тахлил бўйича туркий популяцияларнинг

аксарият индивидларида “Марказий Осиѐ” кластерининг иштироки
коэффициенти аҳамиятли юқори эканлиги, “Шарқий Осиѐ” кластерининг
иштироки эса жуда кам эканлигини кўрсатди. Эҳтимол, “Марказий Осиѐ”
компонентининг туркий популяциялар орасида борлиги Олтой регионининг
аждодлар “бадали” бўлиши мумкин, ва “Шарқий Осиѐ” кластери шарқий
Евроосиѐ региони кўчманчи популяцияларининг миграцияси хисобига кириб
келган бўлиши мумкин.

Европаликлар нуқтаи назарига кўра, континентал демографик экспансия

шарқдан ғарбга Атилла бошчилигидаги гуннлар лашкарларининг (406-453 б.э.)
ѐки Чингисхон мўғил империяси қўшинлари томонидан шафқатсизлик ва
зўравонлик содир этиши билан амалга оширилган. Аммо бизнинг
маълумотларимиз бундай тасаввурларни бахсли эканлигини кўрсатди, яъни,
маҳаллий популяцияларнинг бутунлай йўқ қилиниши ѐки алмаштирилиши
эмас, балки қисман алмашганлиги ва/ѐки аралашганлигини кўрсатди. Бизнинг
маълумотларга кўра, Шарқий Осиѐ кластерларининг замонавий ҳинд-эрон
этногуруҳларида (тожиклар, туркманлар) хеч қандай иштироки аниқланмади,
демак бу популяциялар аждодлари кўчманчиларнинг шарқдан бўлган
экспансияси даврида алмаштирилмаган. Худди шундай маълумотлар Zerjal ва
ҳаммуалллифлар тадқиқотларида ҳам келтирилган, унда улар томонидан
ўрганилган тожик ва туркман популяцияларида “Чингисхоннинг генетик
мероси” йўқлиги кўрсатилган. Туркий популяцияларда аниқланган Шарқий
Осиѐ кўчманчиларининг иштироки ушбу гуруҳлар ўртасидаги маданий
анъаналарининг яқинлиги ва хаѐт тарзини ўхшашлиги билан бирга гуруҳлараро
никохлар тузилишига имконият яратган ва генетик ўхшашлигини
шакллантирган.

Ўзбек популяциялари

тарқоқ холда туркий ва ҳинд-эрон популяциялари

ўртасида жойлашган (3-расм). Ўзбекларнинг баъзи популяциялари (Фарғона ва
Бухоро вил.) ҳинд-эрон популяцияларига генетик жихатдан яқинроқлиги
аниқланди, бошқалар эса (Тожикистоннинг Панжикент вил., Қорақалпоғистон),
туркий популяциялар билан гуруҳланган бўлиб, ушбу маълумотлар замонавий
ўзбекларнинг этник тарихи кўплаб турли гуруҳларнинг иттифоқи сифатида, ҳам
туркий, ҳам ўтроқ ҳинд-эрон қабилаларини ўз таркибига олиб, шаклланганлиги
тўғрисидаги тарихий гувохликларни тасдиқлайди. Эҳтимол, ушбу иттифоқ
шаклланиши даврида маҳаллий бўлган кўчманчи Чиғатой қабилаларини ҳам ўз
ичига олган бўлиши мумкин, аммо лекин иттифоқ бошидан ўтроқ ҳинд-эрон
гуруҳларидан шаклланган.

Шундай қилиб, бизнинг маълумотларимиз Comas ва ҳаммуаллифлари,

(2004) гипотезасини тасдиқлайди, яъни, Марказий Осиѐ иккита контраст
популяциянинг гуруҳлари ўртасида муҳим контактли зона ролини ўйнайди.
Бизнинг тадқиқотларимиз “туркий“ деб номланувчи гуруҳларнинг яқинда
пайдо бўлганини ва регионга Шарқдан кириб келганини кўрсатади, бошқа, ўз


background image

27

ичига тожиклар, туркманлар ва баъзи ўзбек гуруҳларини киритган гуруҳ эса
қадимийроқ эканлигини ва ушбу регионда қадимдан яшаган эканлигини
кўрсатади.

Марказий Осиѐ халқлари бизнинг маълумотларга кўра қадимдан яқин

қўшничиликда ривожланган бўлиб, генлар ҳамда анъаналарнинг ранг-баранг
мозаикасини ташкил этиб, юқорида таъкидланган мувофиқлик ҳамда генетик-
этнографик хусусиятлари ва қадриятлари симбиозини намойиш этади, ҳамда
ноѐб бўлган умумий маъновий майдонни ва этник-маданий диалог учун
имконият яратади.

Шубҳасиз, Марказий Осиѐ халқларининг антропогенетик жараѐнларини

тадқиқ этиш генофондга таъсир этувчи ва намоѐн этувчи табиий танланишнинг
эволюция омиллари ҳақидаги янги гипотезаларни текшириш ва кўрсатиш учун
ноѐб имкониятлар яратади.

ХУЛОСА

1.

Марказий Осиѐ минтақасид анажратиб олинган

H.pylori

Ғарбий Европа

изолятларига ўхшаш бўлиб, иккита турли аждод популяциялар ѐрдамида
шаклланган - Ancestral Europe1 (устунроқ бўлган) генотипива Ancestral Europe2
генотипи, AE1-генотипи учун Марказий Осиѐ ҳудудиманба бўлиб ҳисобланиши
мумкин. Марказий Осиѐ ҳудудидан ажратиб олинган

H.pylori

штаммлари

алоҳида кластер гуруҳлар ташкил этади: тожик, ўзбек штаммлари ва шимолий
Эрондан бўлган эрон изолятларининг ўзаро яқинлиги аниқланди. Қирғиз
изолятлари (hpЕAsia, hpAsia2 генотиплари) Сибирь популяцияларига яқинлиги
исботланди

.

2.

Марказий Осиѐ ҳудудида

HBV

генотипларининг юқори даражадаги

хилма-хиллиги аниқланди – 4 та генотип (А, С, D, G).

HBV

нинг

Марказий Осиѐ

генотиплари бошқа ҳудудлардаги вариантлар билан филогенетик таҳлили
доминант бўлган D1 генотипининг (0,78) Европа, Яқин Шарқ ва Африка
вариантлари билан яқинлигини кўрсатди.

3.

Қозоқлар, туркманлар, Тўрткўл қорақалпоқларининг NRY бўйичагенетик

яқинлик кўрсаткичлари битта уруғ даражасида юқори бўлди: 0,54 (

p

<0,001);

0,34 (

р

<0,01) ва 0,77 (

р

<0,001), мувофиқ равишда. Яқинлик коэффициентлари

клан даражасида қозоқлар, туркманлар, Қўнғирот қорақалпоқлари, ўзбеклар ва
Тўрткўл қорақалпоқлари учун камроқ бўлди: 0,30 (

р

<0,01); 0,21 (

р

<0,001) ва

0,40 (

р

<0,001); 0,07 (

р

<0,05) ва 0,09 (

р

<0,05) мувофиқ равишда. Қабила

даражасида ушбу кўрсаткичлар барча туркий популяциялар учун негатив
бўлди: -0,02 (

р

<0,05); -0,04 (

р

<0,001); -0,07 (

р

<0,01); -0,0011 (

р

<0,1) ва -0,10

(

р

<0,01) мувофиқ равишда.

4.

мтДНК HVS-1 таҳлили шуни кўрсатдики, барча популяциялар учун

умумий коэффициент даражаси паст бўлди:

F

ST

=0,013;

р

<0,0001. Хилма-хиллик

даражаси гуруҳлар ўртасида умумий вариабеллик даражасидан 0,6% (

р

<0,001)

ни ташкил этди. Туркий ва ҳинд-эрон популяциялари ўртасидаги генетик фарқ
кўрсаткичи умумий генетик вариабелликдан 0,55% (

р

<0,0283) ни ташкил этди.

Субэтник даражадаги генетик дифференциация кўрсаткичи ҳинд-эрон гуруҳида


background image

28

(

F

ST

=0,0197;

р

<0,001) туркий гуруҳларга (0,3%;

р

=0,10) қараганда яққолроқ

намоѐн бўлди. Барча популяцияларда глобал даражада мтДНК HVS-1 бўйича
генетик ва географик масофалар ўртасида ўзаро боғлиқлик аниқланмади:

r

= -

0,00682;

р

=0,502.

5.

NRY тахлили қуйидаги кўрсаткичларни кўрсатди: этник гуруҳлар

ўртасидаги генетик дифференциация даражаси 5,6% (

р

<0,02)ни ташкил этди;

популяциялар ўртасидаги умумий дифференциация

R

ST

=0,186 (

р

<0,001) га тенг

бўлди. Туркий ва ҳинд-эрон популяцияларини яшаш тарзи ва тилини ҳисобга
олган холда ўтказилган комбинацияланган тахлил ўтказилганда генетик
фарқлар кўрсаткичи иккала гуруҳ ўртасида ~9,1% ни ташкил этди. Этнос-этнос
даражасида генетик дифференциация кўрсаткичлари этнослар ичидаги
кўрсаткичларга нисбатан пастроқ: 5,6% - этник гуруҳлар ўртасида, 18,6% ва
13,7% га тенг бўлди – этник гуруҳ ичидаги популяциялар ўртасида.

6.

Гетерозиготалик кўрсаткичлари (

Н

) ва мтДНК бўйича жуфт фарқлар

ўртача қиймати (

р

) чорвадор популяцияларда (ўртача

Н

=0,99; ўртача

р

=5,29) ва

фермер популяцияларида (ўртача

Н

=0,99; ўртача

р

=5,32) юқори бўлганлигини

кўрсатди. NRY бўйича гетерозиготалик (

Н

) кўрсаткичи чорвадор гуруҳларда

аграр гуруҳларга нисбатан пастроқ бўлган, мувофиқ равишда 0,86 ва 0,99
(

p

<0,01). Номад популяциялар фермер популяцияларига нисбатан юқори

популяцион дифференциация даражасини (

R

ST

) кўрсатди – 0,19 ва 0,06,

мувофиқ равишда (

p

<0,01). Демографик ўсиш кўрсаткичлари (

r

) чорвадор

популяцияларда аграр популяцияларга нисбатан пастроқ бўлганлиги аниқланди
– 1,004 ва 1,008, мувофиқ равишда (

р

=0,056).

7.

Барча этносларда генетик дифференциация даражаси NRY бўйича

мтДНК га нисбатан баландроқлиги аниқланди. Фермер популяцияларида
генетик дифференциация фарқи деярли аниқланмади -

F

ST

(Y)

=0,069 ва

F

ST

(мтДНК)

=0,034, патрилинеал номад популяцияларда эса генетик хилма-хиллик

даражаси эркаклар линияси учун юқорироқ бўлди –

F

ST

(Y)

=0,177 ва

F

ST

(мтДНК)

=0,010. Аутосома ва Х-боғланган маркерлар бўйича популяцион

тизимнинг генетик хилма-хиллиги патрилинеал чорвадорларда қуйидаги
қийматларни ташкил этди:

F

ST

(A)

=0,008 (0,006-0,010) ва

F

ST

(X)

=0,003 (0,001-

0,006) (

H

0

:

F

ST

(A)

=

F

ST

(X)

;

H

1

:

F

ST

(A)

>

F

ST

(X)

;

p

=0,02). Билинеал фермер

популяцияларда аутосома ва Х-хромосомали маркерлар фарқи деярли кам
бўлди:

F

ST

(A)

=0,014 (0,012-0,016) ва

F

ST

(X)

=0,013 (0,008-0,018;

p

=0,36 га тенг

бўлганда).

8.

мтДНК таҳлили Евроосиѐ ҳудудида экспансия ѐши (τ

w

) шарқдан ғарбга

сезиларли даражада камайиб борганлигини кўрсатди(

r

=0,72;

p

<0,001).

Экспансия ѐши Хитой ҳудудида 30 минг йилдан Ғарбий Европада 17 минг
йилгача камайиш тенденциясига эга эканлиги аниқланди. Марказий Осиѐ
ҳудудида экспансия ѐши 26 минг йилни ташкил этди. NRY бўйича
экспансиялар таҳлили натижалари ҳам генетик хилма-хилликни Евроосиѐда
шарқдан ғарбга камайиб борганлигини кўрсатди (

r

=0,49;

р

<0,001). Марказий

Осиѐда бу ѐш 16 минг йилни ташкил этди. Batwing таҳлилининг натижаларига


background image

29

кўра ўзбек популяциясининг келиб чиқиш минимал ѐши 1232,71 йилни ташкил
этди (

N

e

=14088 (6765-23942); α=0,0108 (0,0065-0,0155)).

9.

Марказий Осиѐ популяциялари этник ва лингвистик гуруҳлари ўртасида

мультилокусли генетик вариациялар пропорционал тақсимланиши шуни
кўрсатдики, вариацияларнинг 98% дан ортиғи популяция чегарасида кузатилган
(

p

<0,0001). Кузатилган вариацияларда этник ва лингвистик баҳолаш аниқ

муносибликни кўрсатди

- F

CT

=0,007;

p

<0,0001 ва

F

CT

=0,011;

p

<0,0001, мувофиқ

равишда. Ҳар бир туркий ва ҳинд-эрон популяциялари ичида географик
изоляция далиллари топилмади

(p

=0,363 ва

p

=0,772, мувофиқ равишда).

10.

Мультилокусли аллел хилма-хиллик таҳлили (

AR

) ва гетерозиготалик

таҳлили (

H

e

) Марказий Осиѐ популяциялари ва бошқа популяциялар ўртасидаги

фарқларни кўрсатди: ҳам аллел хилма-хилликда (

2

=105,29; d.f.=25;

p

<0,0001),

ҳам гетерозиготаликда (

2

=67,98; d.f.=25;

p

<0,0001). Марказий Осиѐ

аҳолисининг мультилокусли таҳлилида популяцияларнинг дифференциацияси
Евроосиѐнинг бошқа ҳудудлари аҳолисига нисбатан сезиларли даражада
эканлиги аниқланди: Европа ва Яқин Шарқ гуруҳларида

F

ST

жуфтли баҳолаш –

0,011 дан 0,015 гача ва -0,008 дан – 0,021 гача ўзгарган, мувофиқ равишда;
Шарқий Осиѐ гуруҳларида -0,011 дан 0,046 гача; ва ниҳоят, Марказий Осиѐда
ушбу кўрстакичлар -0,004 дан 0,056 гачани ташкил этди. Гетерозиготалик ҳинд-
эрон популяцияларида туркий популяцияларга қараганда сезиларли даражада
юқори эканлиги кузатилди (

H

e

=0,818 ва

H

e

=0,787, мувофиқ равишда;

Z

=-4,55;

p

<0,0001). Мультилокусли таҳлилга кўра барча 26 та Марказий Осиѐ

популяциялари ўртасида унча кўп бўлмаган, аммо лекин аниқ бўлган
тафовутлар аниқланди (

F

ST

=0,015; CI

99%

=0,011 – 0,018;

p

<0,01).


background image

30


background image

31

НАУЧНЫЙ СОВЕТ 16.07.2013. Tib. 16.01 при ИНСТИТУТЕ

ИММУНОЛОГИИ АКАДЕМИИ НАУК РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН и
ТАШКЕНТСКОЙ МЕДИЦИНСКОЙ АКАДЕМИИ по ПРИСУЖДЕНИЮ

УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ ДОКТОРА НАУК


АКАДЕМИЯ НАУК РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

ИНСТИТУТ ИММУНОЛОГИИ








ХЕГАЙ ТАТЬЯНА РУДОЛЬФОВНА


МУЛЬТИГЕНЕТИЧЕСКИЙ ЛАНДШАФТ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ


14.00.20 - Медицинская генетика

14.00.36 - Аллергология и иммунология

(медицинские науки)






АВТОРЕФЕРАТ ДОКТОРСКОЙ ДИССЕРТАЦИИ








Ташкент – 2014


background image

32

Тема докторской диссертации зарегистрирована в Высшей аттестационной комиссии при

Кабинете Министров Республики Узбекистан за № 20.02.2014/В2013.2.Tib2.

Докторская диссертация выполнена в Институте иммунологии Академии наук Республики

Узбекистан.

Полный текст докторской диссертации размещен на веб-странице Научного совета

16.07.2013.Tib.16.01 при Институте иммунологии Академии наук Республики Узбекистан и
Ташкентской медицинской академии по адресу www.immunology.uz.

Автореферат диссертации на трех языках (узбекский, русский, английский) размещен на веб-

странице по адресу www.immunology.uz

и информационно-образовательном портале «ZiyoNet» по

адресу www.ziyonet.uz.

Научные консультанты:

Арипова Тамара Уктамовна

доктор медицинских наук, профессор

Professor

Evelyne Heyer

Официальные оппоненты:

Хаитова Назира Мусаевна

доктор медицинских наук, профессор

Исмаилова Гули Аминжановна

доктор медицинских наук, профессор

Аскаров Тохир Аскарович

доктор медицинских наук

Ведущая организация:

Государственный

научный

центр

«Институт

иммунологии» Федерального медико-биологического
агентства России, Москва.

Защита диссертации состоится «___» ________2014 г. в «___» часов на заседании Научного

совета 16.07.2013.Tib.16.01 при Институте иммунологии Академии наук Республики Узбекистан и
Ташкентской медицинской академии (адрес: 100060, г.Ташкент, ул. Я. Гулямова, 74. Тел./факс: (99871)
233-08-55, е-mail: immunologiya@qip.ru).


Докторская диссертация зарегистрирована в Информационно-ресурсном центре Института

иммунологии Академии наук Республики Узбекистан за № 02, с которой можно ознакомиться в ИРЦ
(адрес: 100060, г.Ташкент, ул. Я. Гулямова, 74. Тел./факс: (99871) 233-92-83).


Автореферат диссертации разослан «___» ________ 2014 года.
(протокол рассылки №_______от _________2014 г.).

Т.У.Арипова

Председатель Научного совета по присуждению

учѐной степени доктора наук, д.м.н., профессор

З.С.Камалов

Ученый секретарь Научного совета по присуждению

учѐной степени доктора наук, д.м.н.

А.А.Батирбеков

Председатель Научного семинара при Научном

совете по присуждению учѐной степени доктора наук,

д.м.н., профессор


background image

33

АННОТАЦИЯ ДОКТОРСКОЙ ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность и востребованность темы диссертации.

Исследования

геномного разнообразия популяций человека, сценариев формирования его
генофонда являются одними из перспективных направлений современной
генетики. Стремительный прогресс в этой области знаний позволил определить
основные пути заселения континентов человеком. Особенно интересным в этом
направлении представляется изучение народов Центральной Азии (ЦА), так как
по своему географическому положению Центральная Азия является связующим
звеном между Европой и Азией. Согласно историко-этнографическим и
археологическим исследованиям, данный регион играл важную роль в древнем
формировании и расселении предков современного человека по Евразии.
Однако информация о народах Центральной Азии даже по «классическим»
генетическим маркерам носит случайный, фрагментарный характер, и требует
дополнительных масштабных исследований. Поэтому чрезвычайно важно
обобщить и дать комплексную оценку новым и накопленным ранее данным о
генофонде населения Центральной Азии, поскольку практически отсутствуют
работы по комплексному анализу генофонда народов данного региона как
сложной популяционной системы.

При изучении генетической структуры популяций человека используются

различные подходы, позволяющие получить представление о подразделенности
популяций, характере генетических взаимоотношений между ними. Среди
последних важное место занимают подходы, основанные на оценке
генетических расстояний между популяциями с последующим их анализом с
помощью методов многомерной статистики. Для получения еще более
наглядной картины взаимосвязей между популяциями по дендрограммам
составляется «генетический ландшафт» местности, где описание генетической
структуры популяций проводится с помощью эквидистантных фигур,
последовательно объединяющих популяции в соответствии с их генетическими
расстояниями друг от друга и создающих, таким образом, генетический
ландшафт. Данный подход является не только инструментом для выделения
границ элементарных популяций, но и может эффективно использоваться для
определения границ и размеров популяции как естественноисторической
единицы.

Мультигенетический ландшафт – это совокупность различных

генетических систем, характерных для региона и этносов, которые, в свою
очередь, располагают своим географическим ареалом, своими географическими
и историко-культурными границами. Сквозь эти условные границы проходят
потоки генов, но они менее интенсивны, чем в пределах границ ареала. Данные
ограничения неоднозначны и изменчивы, но при этом абсолютно реальны.
Выявить их можно, изучая, например, структуру брачных миграций. Поэтому
антропогенез разных популяций неизбежно отличается друг от друга.
Этногенетический состав имеет свойство меняться с течением времени, из


background image

34

поколения в поколение, а значит, есть необходимость в понимании структуры
генофонда не только на данный момент времени, но и в изучении генетических
процессов, которые формируют и реформируют генофонд. В связи с этим,
изучение мультигенетических ландшафтов плотно соприкасается с
демографией, медико-генетической экологией, антропологией, этнологией,
археологией и историей народов, то есть с целым рядом сфер не только
естественного, но и гуманитарного знания.

Изучение геномного разнообразия имеет значение не только для решения

вопросов происхождения и генетической истории различных этносов, но также
является основой для молекулярной эпидемиологии наследственных и
мультифакторных заболеваний. Каждый регион характеризуется определенным
набором наиболее распространенных, генетически детерминированных
болезней. Для понимания причин распространенности тех или иных
заболеваний в различных регионах, а также для разработки подходов ранней
ДНК-диагностики и эффективной профилактики, первоначально необходимо
проведение

популяционных

исследований,

определяющих

развитие

заболевания.

Соответствие исследования приоритетным направлениям развития

науки и технологий Республики Узбекистан.

Данное исследование

проведено в соотвествие с приоритетными направлениями развития науки и
технологий Республики Узбекистан в рамках программы ГНТП-9 «Разработка
новых технологий профилактики, диагностики, лечения и реабилитации
заболеваний человека».

Обзор международных научных исследований по теме диссертации.

Исследования, связанные с демографическими и миграционными процессами у
населения мира, предрасположенностью и устойчивостью к различным
заболеваниям являются одними из приоритетных в современной биомедицине.
Недавнее развитие геномных технологий и ресурсов (HAP MAP, 1000 геномов
и др.) для исследования генетических вариаций человека на популяционном
уровне явилось ключевым в изучении естественного отбора у людей с позиций
понимания

процессов

развития

генетически-детерминированных

мультифакторных заболеваний. На сегодняшний день, национальные
программы по геномике человека приняты в более чем 20 странах мира (США,
Великобритания, Франция, Германия, Япония, Корея, Китай, Россия и др.).
Благодаря многочисленным программам международного и национального
уровня показано, что на генетическое разнообразие и частоту генетически-
детерминированных

болезней

влияют

этно-социальные,

брачные,

климатические и региональные факторы.

Вместе с тем, в последние годы биомедицинские генетические технологии

показали значимый экономический рост. К примеру, по данным финансовой
компании Burrill & Company (США) на конец 2012 года рост чистой прибыли
от генетических технологий составил - 23% в сравнении с 2009 годом, тогда как


background image

35

у компаний, производящих лекарственные средства, рост составил лишь 1,1%
за указанный период.

На современном этапе показано, что развитие данных направлений

геномных исследований важно не только для понимания биомедицинских
основ заболеваний человека, но может вносить существенный вклад в
экономический сектор.

Степень изученности проблемы.

Генетические данные о генофонде

населения Центральной Азии носят единичный, фрагментарный, случайный
характер (R.Wells, 2001; D.Comas, 2004). Отсутствуют работы комплексного,
системного генетического анализа генофондов народов Центральной Азии.

Связь

диссертационного

исследования

с

планом

научно-

исследовательских работ

отражена в следующих проектах:

в рамках республиканских научно-технических программ выполнено 4

проекта (ЦНТ №ФМ4-157 «Молекулярный полиморфизм NRY и мтДНК у
основных центрально-азиатских народов, проживающих на территории
Узбекистана»; ГКНТ №98-00 «Молекулярная идентификация вируса гепатита В
в Узбекистане»; ФПИ АН РУз №105-02 «Новый генотип вируса гепатита В в
Узбекистане»; ФА-Ф11-Т111: «Разработка алгоритмов комплексной ранней
диагностики сахарного диабета II типа»);

в рамках международных научно-технических программ выполнено 4

проекта (совместный узбеко-японский проект «Molecular Epidemiology of Viral
Hepatitis in Uzbekistan» Grant in Aid for Scientific Research & Viral Hepatitis
Research Foundation of Japan; совместные франко-узбекские исследования в
рамках программы «Origin of man, language and languages» the European Science
Foundation (ESF); совместные франко-узбекские исследования по проекту
«Deciphering the complex evolution of genes involved in human adaptation to diet»
(ESF); совместный узбеко-германский проект «Diversity of

Helicobacter pylori

in

human populations of Central Asia» WV Foundation).

Целью исследования

является осуществить комплексную характеристику

структуры генофонда коренных народов Центральной Азии, изучить их
демографические, филогенетические и эволюционные особенности путем
анализа генетического разнообразия мтДНК, Y-хромосомных (NRY),
аутосомных, X-хромосомных микросателлитов и иммуногенетических
вариантов

Helicobacter pylori (H.pylori)

и вируса гепатита В (

HBV

).

В соответствии с поставленной целью решались следующие

задачи

исследования

:

охарактеризовать иммуногенетические варианты

H.pylori

и

HBV

,

выделенные у пациентов, живущих на территории Центральной Азии, с
последующим сравнительным филогенетическим анализом региональных
вариантов

H.pylori

и

HBV

с таковыми в других регионах мира;

Wells RS, Yuldasheva N, Ruzibakiev R et al: The Eurasian Heartland: A continental perspective on Y-chromosome diversity//
Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. – 2001. –vol. 98. – pp. 10244-10249.
Comas D, Plaza S, Wells RS, et al: Admixture, migrations, and dispersals

in Central Asia: evidence from maternal DNA

lineages//Eur J Hum Genet. - 2004. – vol. 12. -pp.495–504.


background image

36

изучить

генетическое

разнообразие

и

степень

генетической

дифференциации популяций Центральной Азии по данным классических
популяционно-генетических объектов - полиморфизмов мтДНК, NRY,
аутосомных и X-хр. маркеров;

оценить вклад западно-, и восточно-евразийских линий популяционного

наследования в генофонд популяций Центральной Азии на региональном,
этническом, суб-этническом уровнях и уровне элементарных популяций;

изучить характер взаимоотношений популяций региона по генетическому

разнообразию мтДНК, аутосомных, X-хр. и NRY маркеров с учетом
этнографических, социальных и лингвистических данных;

провести оценку секс-специфической генетической структуры и

социальной организации по данным полиморфизмов мтДНК, NRY, X-хр. и
аутосомных маркеров в регионе;

установить древние пути миграций и сценарии формирования народов ЦА

по данным полиморфизмов мтДНК, NRY, аутосомных и X-хр. маркеров и
иммуногенетических вариантов

H. pylori

и

HBV

;

путем сравнительного анализа всех изученных популяционно-

генетических параметров провести оценку этногенетического положения
изученных популяций Центральной Азии в системе генофондов Евразии и мира
в целом.

Объектом исследования

являлись 1874 человека из 26 тюркоязычных и

индоиранских популяций 6 коренных народов Центральной Азии: узбеки,
каракалпаки, таджики, казахи, туркмены, киргизы.

Предмет исследования

– образцы ДНК человека, вируса гепатита В и

Helicobacter pylori.

Методы исследований.

В процессе исследования использованы клинико-

инструментальные, бактериологические, иммуно- и молекулярно-генетические
методы и широкий спектр статистических подходов анализа.

Научная новизна

диссертационного исследования

заключается в

следующем:

впервые проведено исследование структуры генофонда 26 популяционных

групп 6 народов Центральной Азии как целостной популяционной системы с
использованием широкого спектра генетических объектов;

впервые дана оценка информативности каждого типа генетических

объектов и на основании данных об изменчивости линий изученных
генетических объектов в популяциях Центральной Азии получены детальные
характеристики структуры генофонда коренного населения данного региона;

впервые комплексно определено соотношение западно- и восточно-

евразийских линий у народов Центральной Азии, проведены оценки уровня
генетического разнообразия и степени генетической дифференциации
популяций региона в целом;

впервые проведен филогенетический анализ мажорных гаплогрупп

изученных генетических объектов;


background image

37

впервые изучено положение народов Центральной Азии в системе

генофондов популяций соседних регионов и Евразии в целом;

впервые у 6 этносов Центральной Азии изучены эволюционно-

адаптационные механизмы, необходимые в прогнозе формирования
мультигенных патологий в регионе.

Практические результаты

исследования заключаются в следующем:

созданную базу данных по генофонду населения Центральной Азии и

уникальные материалы антропогенетических особенностей, собранных в
процессе работы, рекомендуется использовать для медико-генетического и
эколого-генетического мониторинга населения Центрально-азиатского региона;

рекомендуется использовать эволюционные подходы, оценивающие

частотный спектр мутаций и уровень популяционного разнообразия для
изучения основ распространения генетически детерминированных патологий с
целью прогноза формирования участков генома, потенциально связанных с
мультифакторными наследственно-обусловленными патологиями;

результаты исследования целесообразно включить в учебные программы

при подготовке врачебных кадров на до- и постдипломном этапах на кафедрах
медицинской генетики и при изучении раздела «генетики» на кафедрах
биологии медицинских ВУЗов;

полученные результаты рекомендуется использовать для дальнейшего

изучения роли популяционно-генетических факторов в распространенности
наследственной патологии и для планирования генетико-эпидемиологического
обследования коренного населения Центральной Азии;

поскольку полученные результаты изучения генофонда Центральной Азии

играют важную роль в решении проблемы истории формирования
народонаселения региона, рекомендуется использовать их специалистам по
истории и этнографии;

научным коллективам рекомендуется использовать разработанную

технологию анализа сложной популяционной системы и оценки
дифференциации популяции на разных иерархических уровнях с помощью
панелей различных генетических маркеров, взаимно проверяющих получаемые
результаты.

Достоверность полученных результатов

подтверждена примененными в

исследованиях

современными,

взаимодополняющими

молекулярно-

генетическими, бактериологическими, вирусологическими, иммуногене-
тическими и биоинформационными методами. Использование разных методов
анализа для одних и тех же маркеров позволило провести взаимопроверку и
поиск наиболее устойчивых закономерностей, не зависящих от способа
анализа. Для наибольшей объективности анализа была проведена визуализация
генетических расстояний с помощью двух разных методов: многомерного
шкалирования и кластерного анализа.

Теоретическая и практическая значимость результатов исследования.

Результаты мультилокусного генетического исследования коренных этносов


background image

38

Центральной Азии могут быть применены в разных областях науки и ее
практических приложениях: в генетике, биомедицине, микробиологии,
вирусологии, истории, этнографии. Собранный материал и полученные
результаты позволили создать уникальную базу и аналитическую платформу
для дальнейшего изучения роли популяционно-генетических факторов в
распространенности наследственной патологии и могут служить основой для
планирования

генетико-эпидемиологического

обследования

коренного

населения. Результаты работы уже востребованы рядом научных и учебных
коллективов, в сотрудничестве с которыми проводится работа – РСЦХ им.
Акад. В.Вахидова МЗ РУз, РСНПМЦ АиГ МЗ РУз, ТМА, Национальным
Центром глобальной медицины и здравоохранения (Япония), НИИ Общей
патологии и патофизиологии РАМН, НИИ атеросклероза Инновационного
центра Сколково (Россия), Университетом Ноттингема (Великобритания).

Созданные коллекции ДНК популяций Центральной Азии могут

использоваться в дальнейшем для проведения популяционных, эволюционных,
судебно-медицинских и медико-генетических исследований. Материалы
работы могут быть использованы в научно-образовательном процессе при
создании курсов лекций для студентов биологических, медицинских,
исторических специальностей.

Внедрение результатов исследования.

Разработанные по результатам

исследования методические рекомендации «ПЦР-диагностика: выбор, взятие,
транспортировка и хранение биологического материала» и «Методы
диагностики хеликобактерной инфекции» внедрены в практическое
хдравоохранение (Заключение Министерства Здравоохранения Республики
Узбекистан № 83/110 от 18.06.2012 г. и №2 от 12.03.2014 г.).

Апробация работы.

Результаты диссертационной работы апробированы

на 20 научно-практических конференциях, в том числе на 8 международных
конференциях:

«Актуальные

вопросы

инфекционной

патологии

и

вакцинопрофилактики» (Москва, 2008); The XII Congress of the European Society
for Evolutionary Biology (Торино, 2009); Société d‟Anthropologie de Paris 1859-
2009 (Париж, 2009); 78

th

Annual Meeting of the American Association of Physical

Anthropologists (Чикаго, 2009); SMBE 2010-Annual Meeting of the Society for
Molecular Biology and Evolution (Лион, 2010); The 14

th

International Congress of

Immunology (Кобе, 2010); the EECA link project conference FP7 EU (Брюссель,
2011); International seminar «Central Asian Anthropogenesis» together with
Department «Man, Nature, Society» CNRS (Париж, 2012); на 12 республиканских
конференциях: «Актуальные вопросы иммунологии и аллергологии» (Ташкент,
2001, 2006, 2008, 2013); «Клиническая иммунология, иммуногенетика:
междисциплинарные проблемы» (Ташкент, 2010); «Антропо- и этногенез
Центральной Азии с генетической и лингвистической точки зрения» (Ташкент,
2013); научно-практическая конференция памяти проф. Р.М.Рузыбакиева
(Ташкент, 2011 г.); “Uzbekistan-U.S. Life Sciences Collaboration: Defining the


background image

39

Opportunities” (Ташкент, 2012); межлабораторные и межвузовские семинары
Научного совета при Институте иммунологии АН РУз (2008, 2011, 2012, 2013).

Опубликованность результатов.

Основные результаты диссертации

опубликованы в 24 научных работах, в том числе в 14 международных
рецензируемых журналах.

Структура и объем диссертации.

Диссертация состоит из введения, 5

глав, заключения, выводов, списка использованной литературы, текста
изложенного на 209 страницах, 23 таблиц и 25 рисунков.

ОСНОВНОЕ

СОДЕРЖАНИЕ

ДИССЕРТАЦИИ

Во введении

обоснована актуальность темы, сформулированы цель и

задачи диссертационной работы, еѐ научная новизна, научная и практическая
значимость результатов исследования, формулируются положения, выносимые
на защиту, даѐтся обоснование практического внедрения полученных
результатов исследования.

В первой главе

диссертации – обзор литературы – раскрываются вопросы

эволюционного подхода в изучении основ распространения генетически
детерминированных патологий, который предоставляет мощные инструменты
для прогноза формирования участков генома, потенциально связанных с
мультифакторными наследственно-обусловленными заболеваниями.

Во второй главе

диссертации описаны материалы и методы исследования.

Для решения поставленных задач исследования, работа выполнялась согласно
следующим основным принципам анализа:

1.

Выбор иерархического уровня анализируемых популяций. Проведен

анализ на трех уровнях популяционной системы:

региональный, этнический и

субэтнический.

Однако для наибольшей полноты картины на этническом

уровне проведено два варианта сравнительного анализа этносов Центральной
Азии:

«этносы среди этносов»

и

«этносы среди регионов»

Евразии.

А)

«Этносы среди этносов»:

сравнение проведено с народами из тех

регионов, которые оказались генетически близки к генофонду Центральной
Азии. Б)

«Этносы среди регионов»:

сравнение этносов Центральной Азии

проведено с генетически близкими регионами. Это позволило провести анализ
этнической изменчивости Центральной Азии в контексте различий
региональных генофондов.

2.

Методы и генетические объекты, использованные для анализа

генофондов (табл.1): а) партеногенетические группы маркеров – мтДНК HVS-I-
регион для изучения женской линии наследования и NRY для изучения
мужской линии наследования; б) изучение аутосомных и X-хр. маркеров,
дающих общее представление о совокупности родословной популяции,
основанной на суммарном вкладе многочисленных предков обоего пола; в)
комплексный мультилокусный популяционно-генетический анализ населения
региона для изучения многоплановой структуры ЦА-популяций в ландшафте


background image

40

Евразии в целом; г) изучение генов «домашнего хозяйства»

H.pylori

и

иммуногенетических вариантов по S-гену

HBV

для детального исследования

истории миграций популяций в регионах, в качестве дополнительного
инструмента к традиционным подходам этногенетического анализа по ДНК
человека, ввиду высокой чувствительности и более динамичного характера
эволюционирования вирусов и бактерий в сравнении с

Homo sapiens

.

Таблица 1

Анализируемые маркеры и популяции

МАРКЕРЫ

РЕГИОНЫ И НАРОДЫ

Y-хромосома (105 популяций)

26 популяций Центральной Азии (узбеки, таджики,

туркмены, каракалпаки, казахи, киргизы) в сравнении

с популяциями Африки, Ближнего Востока, Европы,

Волго-Уральского региона, Кавказа, Азии.

NRY

11 локусов, 89

мтДНК

(105 популяций)

HVS-I

121 полим. сайтов

Аутосомные маркеры (105 популяций)

27 локусов, 437

Х-хромосома (105 популяций)

9 локусов, 113

Helicobacter pylori

Штаммы от узбеков, таджиков, киргизов с территории

Узбекистана и Киргизстана в сравнении с изолятами

Западной Европы, Сибири, Ближнего Востока.

“Housekeeping”

гены

atpA, efp,

mutY, ppa,

trpC, ureI

yphC

72

изолята

Вирус гепатита В

Изоляты от узбеков, таджиков с территории

Узбекистана и Таджикистана в сравнении с вирусом

Европы, Южной, Центральной и Северной Америки,

Африки, Дальнего Востока, Центральной, Восточной,

Южной и Юго-Западной Азии, островов Атлантики,

Австралии.

Генотипы А-G

S-ген

118

изолятов

3.

Организация сравниваемых этносов и регионов по историко-

географическому принципу. В тех случаях, когда в литературных данных не все
регионы были представлены по полной панели маркеров, проводилось
объединение регионов в макрорегионы.

4.

Анализ генофонда разными методами многомерной статистики.

Использование разных методов анализа (на основе генетических расстояний -
кластерный анализ, многомерное шкалирование; на основе корреляционных
матриц - факторный анализ) для одних и тех же маркеров позволило провести
взаимопроверку и поиск наиболее устойчивых закономерностей, не зависящих
от способа анализа. Для наибольшей объективности анализа была проведена
визуализация генетических расстояний с помощью двух разных методов:
многомерного шкалирования и кластерного анализа.

Основные статистические подходы:

проведен филогенетический анализ

путем Neighbor-joining выстраивания; сделана попарная оценка генетических
расстояний с использованием метода Кимуры; для анализа мультилокусных
данных использованы методы кластерного анализа и многомерного
шкалирования;

для

анализа

предполагаемых

рекомбинантных


background image

41

последовательностей использована процедура бутсканинга, рассчитано
Бутстреп-значение; оценены вероятные точки разрыва с использованием
максимизации χ

2

-квадрат; проведен факторный анализ путем оценки

корреляционных матриц; проведена оценка вероятности существования
общности эволюционного наследования изолятов и др. Результаты
признавались надежными, если они подтверждались всеми видами
статистического анализа. Карты генетических расстояний рассчитывались
согласно Nei (1975) и Cavalli-Sforza, Bodmer (1971). Картографо-статистический
анализ проведен с помощью оригинального подхода, разработанного под
руководством проф. E.Heyer (1997) и с использованием симуляционной
программы расчета возраста мутаций (F.Austerlitz, 2003). В анализе применены
следующие пакеты программ: Microsoft Excel 2007, Microsoft Access 2007,
FSTAT, GENETIX, Genepop v.4.0, JMP5.1, CLUMPP,Megav4, Structure 2.2,
Arlequin 3.1, Phylip, GeneRunner v.3, SPSS 14.0, Leadmix 41, Batwing и другие.

В

третьей

главе

диссертации

представлены

результаты

по

мультилокусному этногенетическому разнообразию изолятов

H.pylori

в

Центральной Азии. Нами были проанализированы результаты мультилокусного
секвенирования 72 изолятов с территорий Киргизстана и Узбекистана в
сравнении с 147 изолятами от индоиранских популяций Ирана, с учетом
данных о географическом/этническом происхождении и лингвистической
принадлежности. Был проведен филогенетический анализ в большей выборке
из 330 штаммов

H.pylori

Европы и Юж. Африки, 147 иранских штаммов и 72

изолятов ЦА. Результаты проведенного исследования показали, что все
штаммы

H.pylori

, выделенные в ЦА, принадлежат одной европейской

(hpEurope) популяции, и расположены в одной группе с изолятами из Испании,
Великобритании, Финляндии, Турции и Италии. Таким образом, нам не удалось
идентифицировать чистую, отдельную популяционную структуру иранских
изолятов на уровне отдельных штаммов. Все ЦА-изоляты расположились
между разными популяциями в группе hpEurope. Более того, распределение в
геноме штаммов

H.pylori

, выделенных в ЦА прародительских группах

нуклеотидов, демонстрирует их принадлежность к европейской популяции.
Ранее было показано существование нескольких прародительских популяций

H.pylori

: предковые Africal, Africa2, EastAsia, Europel и Europe2. По-видимому,

штаммы

H.pylori

,

выделенные

в

современной

Европе,

являются

рекомбинантами между бактериями популяций АЕ1 и АЕ2. Предполагается,
что микроорганизмы этих популяций попали в Европу из различных
источников:

H.pylori

популяции АЕ1 ─ преимущественно из ЦА, АЕ2 - из

Ближ. Востока и Сев. Африки. Поэтому, на следующем этапе работы для
выявления основных путей распространения

H.pylori,

нами были

проанализированы штаммы

H.pylori

, выделенные от различных этнических

групп с использованием иерархического анализа вариантов. Все изоляты были
разделены на 3 ковариационных компонента: внутри-популяции (ВП), между
популяций/внутри группы (МП/ВГ), и между группами (МГ). Показатели


background image

42

изменчивости в компонентах ВП, МП/ВГ и МГ были 94,30%; 1,67% и 4,04%
соответственно.

Таким образом, установлена значительная изменчивость изолятов на

уровне популяции. Для исследования следов генетической дифференциации не
видной на индивидуальном уровне, мы просчитали

F

ST

между парами

маркированных популяций - ЦА группы распределены в пяти кластерах, в 3 из
них содержатся также не ЦА-популяции. Ирано-арабская популяция
сгруппирована в кластере между палестинскими и израильскими штаммами.
Курды из Санадаж на севере Ирана также сгруппированы рядом с этой группой.
Вторая курдская популяция из Керманшаха и лоры из Хуррамабада (Зап. цент.
Иран) образуют довольно отчетливую группу со штаммами из Турции. Третий
кластер сформирован из узбекской и таджикской популяций вместе с
иранскими популяциями с северо-восточной границы (Сари и Машхад). Т.е.,
показано близкое родство таджикских, узбекских и иранских изолятов с севера
Ирана. Киргизские штаммы оказались ближе к популяциям Сибири (Россия),
что согласуется с генетическими, археологическими и историческими данными,
где Алтай – важный этнический исток современных киргизов. Генетическую
близость штаммов из Узбекистана с некоторыми иранскими изолятами можно
объяснить общностью этнических корней узбеков, таджиков и северо-
восточных иранцев.

H.pylori

с территории ЦА подобен другим изолятам из популяций Зап.

Европы и формирует ранее описанную hpEurope популяцию. Популяция
hpEurope была сформирована вкладом двух различных предковых популяций,
AE1 и AE2, пропорциональные соотношения которых варьируют в зависимости
от места нахождения. ЦА-изоляты – не исключение, и также были
сформированы с аналогичным вкладом этих двух предковых источников.

В четвертой главе

диссертации

представлен аналитический материал по

геногеографическому разнообразию

HBV

.

Одной из особенностей узбекской

популяции

HBV

явилось высокое разнообразие генотипов - 4 генотипа (А, С, D,

G) из 7 исследованных, где доминирующими были генотипы D и А,
соответственно 78% и 19%. Анализ распределения генотипов

HBV

в

зависимости от этнической принадлежности больных (узбеки, таджики,
корейцы и другие) показал, что генотип А был выявлен среди лиц узбекской и
таджикской национальности, генотип D являлся универсальным для всех
этнических групп, генотип С был доминирующим среди корейцев (60,0%), а
также обнаружен среди лиц узбекской национальности (40,0%).

Как известно, характер распределения генотипов варьируется в

зависимости от географических регионов мира, что, вероятно, отражает их
различное происхождение, а также пути распространения в связи с
человеческой миграцией. P.Simmonds (2000, 2005) показал филогенетическую
родственность вариантов

HBV

человека, шимпанзе, гиббона и орангутанга.

Вирус, выявленный у шимпанзе, является наиболее родственным к
человеческим вариантам

HBV

в сравнении с вариантами у других приматов, а


background image

43

именно с генотипом Е - «африканским» вариантом, который по сей день
доминирует в Африке. Как показал филогенетический анализ местных

HBV-D

-

генотипов с вариантами других регионов мира, наши

HBV-D1

варианты

располагаются в одном кластере с «африканскими, европейскими, азиатскими»

HBV

, т.е. показано близкое родство ЦА-изолятов с вариантами вируса Африки,

юга/востока Евразии и Европы.

Примечательно, что согласно результатам ряда независимых исследований

- наименьшие геномные различия были выявлены у шимпанзе и человека, а
прародиной

Homo sapiens

является Африканский континент, и согласно

проведенному анализу прослеживается родственность, как Хозяина, так и его
вируса на уровнях шимпанзе – Африка, Африка - юг/восток Евразии - ЦА -
Европа. Как в процессе перехода

Homo sapiens

к оседлой жизни формировались

расы и этнические группы, так параллельно, вероятно, происходила эволюция

HBV

- возникающие мутации/рекомбинации обуславливали появление

генотипов.

Возможно Африка является «колыбелью» не только современного

человека, но и вируса гепатита В, а значит имеется общность древних
эволюционных процессов. Основываясь на данных о высоком уровне
инфицированности

HBV

в Узбекистане, генотипического разнообразия

«центрально-азиатского» вируса и сравнительного анализа

HBV

с изолятами в

других регионах мира, можно предположить, что ЦА играла определенную
роль не только в расселении

Homo sapiens

, но и в распространении

HBV

по

территории Евразии.

В

пятой

главе

диссертации

описаны

результаты

изучения

этногенетического ландшафта Центральной Азии.

От рода до племени.

Анализ 11 STR локусов NRY на уровне одного и

того же рода в популяциях казахов, туркменов, каракалпак показал
максимальный процент генетического родства: 0,54 (

p

<0,001); 0,34 (

р

<0,01) и

0,77 (

р

<0,001), соответственно. Однако, генетическая близость на уровне клана

была значительна ниже для казахов, туркменов, каракалпак Кунграда, узбеков и
каракалпак Турткуля: 0,30 (

р

<0,01); 0,21 (

р

<0,001) и 0,40 (

р

<0,001); 0,07 (

р

<0,05)

и 0,09 (

р

<0,05), соответственно. А уже на уровне племени генетического

родство установлено не было: -0,02 (

р

<0,05); -0,04 (

р

<0,001); -0,07 (

р

<0,01); -

0,0011 (

р

<0,1) и -0,10 (

р

<0,01), соответственно.

Таким образом, показано, что принятое этносами кровное родство как

основа структуры этноса, имеет под собой биологическое основание только на
уровне рода или клана. Фактически с точки зрения генетического родства,
племя - это конгломерат кланов с различными генетическими истоками. Скорее
всего, такой «кровный предок-основатель» был необходим с целью
социального объединения кланов «под одни знамена». Кроме того, наши
данные показали, что на уровне рода и клана организация популяций –
эндогамная. Данные генетического разнообразия NRY между популяциями
внутри каждого этноса позволяют рассчитать эффективный размер популяции,


background image

44

темп эффективного роста популяции и рассчитать примерный минимальный
возраст группы. Средний коэффициент первой дивергенции практически во
всех популяциях составлял >1000 лет от настоящего момента, за исключением
каракалпаков, для которых этот коэффициент составил 880 лет. Эти данные
демонстрируют не возраст популяции, а минимальное время происхождения
этноса. Наши результаты идут в противовес всем известным историческим
записям о датировке происхождения всех ЦА-популяций. Можно утверждать,
что государственная организация узбеков, киргизов и казахов началась в 14 - 17
вв., но их генетическое формирование как этносов началось более 1000 лет
назад.

Сравнительный анализ генетической и социальной структуры народов

Центральной Азии.

Были проанализированы полиморфизмы HVS-1 мтДНК,

наследуемой по материнской линии у 12 скотоводческих и 9 фермерских
популяций ЦА с параллельным анализом генетического разнообразия шести
STR NRY, у 11 скотоводческих и 7 фермерских популяций. Обе системы
анализировались для сравнительной оценки генетического разнообразия и
демографического роста скотоводческих и аграрных популяций. При анализе
мтДНК, показатели гетерозиготности (

H

) и среднее число попарного различия

(

р

), которые являются оценками популяционного разнообразия, были высокими

в скотоводческих популяциях (

Н

=0,99;

р

=5,29) и в фермерских популяциях

(

Н

=0,99;

р

=5,32), с незначительными отличиями в обеих популяциях для

Н

и

р

(

р

>0,1 для обоих показателей). Был установлен низкий уровень

дифференциации среди скотоводческих и фермерских популяций, (

F

ST

=0,01;

p

>0,1). Более того, обе группы популяций показали значительные негативные

показатели теста на нейтральность (D) Tajima: 21,90 и 21,76 в скотоводческих и
фермерских популяциях, соответственно (

p

>0,1), что является признаком

демографического роста.

В противовес данным по мтДНК, значение

Н,

полученное по NRY было

значительно ниже в скотоводческих группах, чем в аграрных – 0,86 и 0,99,
соответственно (

p

<0,01). Аналогичные данные получены при попарном анализе

(

р

), значение которого было ниже у скотоводческих популяций в сравнении с

аграрными – 2,86 и 3,59, соответственно (

p

<0,01). Кроме того, номадные

популяции демонстрируют более высокий уровень популяционной
дифференциации (

R

ST

) по сравнению с фермерскими популяциями – 0,19 и 0,06,

соответственно (

p

<0,01). Однако показатели высокого уровня дифференциации

скотоводческих популяций не являются результатом значительных
геногеографических дистанций. Показатель демографического роста (

r

) был

ниже у скотоводческих популяций в сравнении с аграрными, но разница была
незначительной – 1,004 и 1,008, соответственно (

р

=0,056).

В целом, результаты по мтДНК показали, что обе группы популяций

демонстрируют высокий уровень внутрипопуляционного разнообразия и
низкий уровень межпопуляционных различий, обе группы популяций
характеризуются быстрым демографическим ростом. И напротив, данные по


background image

45

NRY выявили существенную разницу между двумя группами популяций:
номадные популяции демонстрировали значительно сниженный уровень
внутрипопуляционных

различий

и

выражено

высокий

уровень

межпопуляционных различий, и

тенденцию к снижению

уровня

демографического роста по сравнению с фермерскими популяциями.

MDS-анализ

скотоводческих

популяций

выявил

существование

индивидуальных кластеров у каракалпаков, принадлежащих к одному клану и
имеющих одинаковый Y-STR гаплотип. Мы назвали эти кластеры, которые
генетически идентичны и принадлежат к одной нисходящей группе (роду или
клану), «идентификационными ядрами». Рассмотренные идентификационные
ядра были характерны для NRY и в основном ограничивались скотоводческими
популяциями. Фактически, только некоторые из них были рассмотрены для
NRY в аграрных популяциях и для мтДНК в аграрных и скотоводческих
популяциях. Более того, среднее число индивидов, являющихся носителями
одного и того же гаплотипа (

С

) было выше по NRY у номадов, чем у аграриев –

2,71 и 1,15, соответственно (

p

<0,01). Оно было также выше, чем средняя

величина (

С

) для данных по мтДНК в обеих группах популяций – 1,19 и 1,21,

соответственно. Для корректности показателей в анализе идентификационных
ядер NRY, нами была тщательно подготовлена выборка у номадных этногрупп
- образцы мужчин, не состоящих в близком родстве, т.е. все индивиды были не
связаны родством не менее чем в двух поколениях. Поэтому эти
идентификационные ядра, вероятно, являются прямым результатом внутренней
динамики патрилинейных нисходящих групп у скотоводческих популяций
(популяция делится на племена, племена на кланы, кланы на роды).

Дополнительно нами проведен анализ социальной организации номадов с

использованием

ОБНМ-модели

(Одна-Большая-Несколько-Маленьких),

которая позволяет сравнивать эволюцию генетического разнообразия в
популяциях, которым свойственна панмиксия (ОБ) и в популяциях такого же
размера, но разделенных на несколько изолированных локальных демов (НМ).
Скотоводческая популяция схожа, если принимать во внимание мужчин, на НМ
популяцию (каждая нисходящая группа- это локальный дем без миграций
между ними), которая в долгосрочном периоде теряет разнообразие NRY. Из-за
комплексного воздействия генетического дрейфа и процесса линейного
угасания (

Н

=0,86;

С

=2,71;

P

S

=27%). С другой стороны, схожий высокий

уровень междемных миграций у женщин, демонстрирует, что женская часть
номадных этносов соответствует ОБ-показателям популяции в целом, и что в
условиях долгосрочности высокий уровень митохондриального разнообразия
сохраняется (

Н

=0,99;

С

=1,19;

P

S

=74%). Изучение геноразнообразия среди

узбеков выявило демографические процессы, вызванные сменой образа жизни.
Величины геноразнообразия NRY у узбеков (

P

S

=

0,48;

C=

1,54) аналогичны

данным у индоиранских земледельческих этносов (

P

S

=

0,45;

C=

1,69). Вероятно,

помимо наличия индоиранских групп в изначальном составе узбеков, такие
изменения скотоводческой социальной организации обусловлены сменой


background image

46

кочевого образа жизни на оседлый последние несколько веков. Разнообразие
NRY узбеков и таджиков не содержит следов скотоводческой социальной
организации. Это убедительно подтверждается при сравнении NRY узбеков,
проживающих на юге и севере Узбекистана (соответственно

P

S

=

0,93и0,48;

C=

1,04 и1,54). Южные узбеки начали оседлую жизнь в 16 веке, а у северных

узбеков оседлость и характеризующая еѐ эндогамия, датируется 17-18 веками.
Эти результаты также подтверждаются снижением генетического родства по
NRY у узбеков в нисходящих группах в сравнении с казахами и каракалпаками.
В такой относительно быстрой транзиции, возможно участвует 2
демографических процесса: 1) социальный - переход узбеков к оседлости в 16
веке, приведший к исчезновению нисходящих групп в структуре социальной
организации, с последующей реорганизацией семейных традиций в
эндогамные, характерные для традиционных земледельческих популяций на
юге Узбекистана; 2) интенсификация генного потока от традиционных
аграрных этногрупп в узбекские популяции. Генетические различия между
узбеками и земледельческими популяциями достоверно меньше, чем между
скотоводческими и аграрными популяциями. Показатель

R

ST

по NRY между

северными узбеками и агарными группами составил 0,05, а между южными и
северными узбеками 0,03. Тогда как

R

ST

при сравнении каждой из 8

скотоводческих групп с земледельческими популяциями составлял в среднем
0,11.

Генетические дистанции по мтДНК между традиционными фермерскими

популяциями и 4 узбекскими популяциями также были невысоки, чем при
сравнении аграриев с 12 номадными группами: 0-0,014 (0,005) и 0,001-0,047
(0,012), соответственно. Это исследование подтверждает теорию об
актуальности аграрных демических процессов распространения, где говорится,
что даже при таких микрогеографических масштабах, происходят скорее
реальные миграции в аграрных этносах с последующим биологическим
вливанием, чем просто распространение технологий. Подобные процессы
описаны также в одной из популяций Индии, которая, аналогично узбекам ЦА,
относительно недавно перешла на сельскохозяйственный образ жизни.

Таким образом, настоящий анализ демонстрирует как культурное

разделение (раздробление) в патрилинейных нисходящих группах отразилось в
разнообразии NRY, не затрагивая при этом разнообразие в мтДНК. Фактически,
демографическая история мужской части популяций имеет структуру
линейного разделения нисходящих групп без последующих смешений между
нисходящими группами, что приводит к так называемым идентификационным
ядрам и к снижению разнообразия NRY. В свою очередь, женская популяция в
каждом поколении подвергается массивным генетическим вливаниям между
нисходящими группами (родами или кланами) в результате социальных правил
экзогамии в данной популяции, что препятствует отображению следов
социальной организации группы в мтДНК.


background image

47

Секс-специфичная мультилокусная генетическая структура и

социальная организация в Центральной Азии.

Используя 27 несвязанных

полиморфных аутосомных маркера (

AR

=16,2;

H

e

=0,803 в среднем) и 9 X-

сцепленных маркеров (

AR

=12,6;

H

e

=0,752 в среднем) нами было

проанализировано 10 билинейных фермерских популяций и 11 скотоводческих
популяций ЦА. Общая гетерозиготность отличалась незначительно между X-
сцепленными и аутосомными маркерами, и также между объединенными
образцами (

p

=0,09), в билинейных фермерских популяциях показатель составил

p

=0,13, в патрилинейных скотоводческих популяциях

p

=0,12. Суммарное

геноразнообразие популяционной структуры для аутосомных маркеров было
значительно выше для X-сцепленных маркеров у скотоводов

F

ST

(A)

=0,008

(0,006-0,010) и

F

ST

(X)

=0,003 (0,001-0,006) (

H

0

:

F

ST

(A)

=

F

ST

(X)

;

H

1

:

F

ST

(A)

>

F

ST

(X)

;

p

=0,02). В фермерских популяциях результаты данных различия аутосомных и

X-хр. маркеров были незначительными:

F

ST

(A)

=0,014 (0,012-0,016) и

F

ST

(X)

=0,013

(0,008-0,018 при

p

=0,36). Исходя из этих результатов и следуя прогнозу

использованной модели, было показано, что у патрилинейных скотоводов, где

F

ST

(A)

>

F

ST

(X)

, эффективное число женщин выше, чем эффективное число

мужчин. При анализе билинейных фермеров этого не наблюдалось.

Таким образом, показано, что в популяциях скотоводов эффективное число

женщин выше, чем у мужчин, в фермерских популяциях эти показатели
отличались незначительно. Более того, при исключении всех значений
комплектов (

N

f

/

N

,

m

f

/

m

), где

m

f

<

m

m

и уровне α=0,101 было установлено, что

среди патрилинейных популяций уровень миграции выше для женщин, чем для
мужчин, по сравнению с билинейными популяциями. Несмотря на то, что обе
группы патрилокальны, такие отличия в секс-специфичной миграции были
ожидаемы, так как патрилинейные скотоводы экзогамны (браки между
кланами) и билинейные фермеры в основном эндогамны.

Сравнительный анализ мтДНК, Y-Хромосомы, X-сцепленных и

аутосомных маркеров.

Важно отметить, что наши результаты по аутосомным

и X-линейным маркерам согласуются с результатами по NRY и мтДНК:
значения

N

f

/

N

, m

f

/m, совместимы с наблюдаемыми значениями

F

ST

(Y)

и

F

ST

(мтДНК)

. Эти наборы величин аналогичны для билинейных популяций и для

патрилинейных популяций, поскольку мы вывели

N

f

m

f

/

N

m

m

m

=2,1 и

N

f

m

f

/

N

m

m

m

=21,6 для двух групп соответственно.

Все изученные генетические системы: мтДНК, NRY, X-сцепленные и

аутосомные маркеры демонстрируют, что патрилинейные скотоводы, в отличие
от билинейных фермеров, имеют сильную секс-специфичную генетическую
структуру. Показатели, основанные на анализе X-сцепленных и аутосомных
маркеров, таковы, предположительно, из-за высокого уровня миграции и
большего эффективного числа женщин, чем у мужчин. Чтобы выяснить на
каких популяционных выборках и в каких пределах применим наш подход,
были дополнительно проанализированы секс-специфичные структуры 51
популяции, представленных в HGDP-CEPH, в которой доступна информация по


background image

48

дифференциации по 784 аутосомным и 36 X-линейным маркерам. Анализ
показал большую дифференциацию X-сцепленных маркеров по сравнению с
аутосомными у большинства популяций, где

F

ST

(X)

>

F

ST

(A)

. К сожалению, в базе

HGDP-CEPH не представлена детальная этническая информация по
исследованным группам, поэтому разграничить популяции в зависимости от
образа жизни было невозможно.

Таким образом, нами было показано, что совместный анализ аутосомных и

X-линейных аллелей предоставляет рациональные методы прогноза секс-
специфичной демографии и истории в человеческих популяциях.
Мультилокусный комплексный подход в анализе секс-специфической
генетической структуры народов ЦА, когда в совокупности анализировалась
генетическая информация мтДНК, NRY, X-сцепленных и аутосомных
маркеров, показал, что контрастные различия мужской и женской генетической
дифференциации могут быть обусловлены не только разностью секс-
специфичного уровня миграции, но и разным эффективным числом групп
популяции. На примере патрилинейных скотоводов было продемонстрировано,
что секс-специфичные различия в популяционной структуре могут быть
следствием как высокого эффективного числа женщин, так и их эффективной
миграцией. Сравнив этнические группы с разной социальной организацией и
образом жизни (патрилинейные с билинейными или матрилокальными
группами), было показано, что социальная организация и стиль жизни имеют
огромное влияние на распространение генетических вариаций в популяциях
человека.

Генетические следы древних экспансий Homo sapiens на территории

Евразии.

Анализ мтДНК показал, что возраст экспансии на территории Евразии

(τ

w

) значительно снижался с востока на запад (тест Спирмана между τ

w

и

долготой:

r

=0,72;

p

<0,001). Из расчета, что время женской генерации составляет

29 лет и частота мутаций 10

-5

на сайт и на генерацию, результаты нашего

исследования показали, что возраст экспансии имел выраженную тенденцию к
снижению с 30 тыс. лет на территории Китая до 17 тыс. лет в Западной Европе.
Возраст экспансии в ЦА-регионе составил 26 тыс. лет. Из расчета, что частота
мутаций составляет 5×10

-6

на сайт и генерацию, что соответствует транзитному

изменению частоты мутации ~1 каждые 20 тыс. лет, то предполагаемое время
экспансий будет составлять: 61 - 63 тыс. лет на Дальнем Востоке, 35 тыс. лет в
Европе и 54 тыс. лет в ЦА (рис.1).

Результаты по NRY также демонстрируют снижение генетического

разнообразия с востока на запад Евразии (тест Спирмана между σ

2

и долготой:

r

=0,49;

р

<0,001). При оценке мужской экспансии по годовому исчислению, при

предполагаемой генеалогической частоте мутаций 2,1×10

-3

на локус и

генерацию, и продолжительность мужской генерации в 35 лет, возраст
экспансии варьировал от 19 тыс. лет в Китае до 11 тыс. лет в Европе, и в ЦА
этот возраст составил 16 тыс. лет. При оценке частоты мутаций, основанной на


background image

49

филогенезе в 0,69×10

-3

на 25 лет, возраст экспансии составлял 40 тыс. лет в

Китае, 25 тыс. лет в Европе и около 36 тыс. лет в ЦА.

Для понимания эволюционного механизма, лежащего в основе показанных

тенденций снижения возраста экспансий с востока на запад на территории
Евразии, был проведен сравнительный анализ пропорций LIC - то есть
пропорциональные соотношения популяций, в которых возраст дивергенции
между популяциями разных географических регионов выше максимума двух
возрастов экспансии.

По данным мтДНК при сравнении популяции различных регионов всей

Евразии (9106 сравнений), средний показатель LIC составил 11%. Это значит
что в большинстве случаев, параметры τ

b

были меньше, чем возраст экспансии

одной популяции из сравниваемой пары популяций. При попарном сравнении
мтДНК популяций из любого региона Евразии, пропорции LIC всегда
составляла менее 40%.

Для NRY при сравнении популяции различных регионов всей Евразии

(1904 сравнений), средний показатель LIC составлял 45%. Наиболее высокими
эти показатели были при сравнении популяций Китая с другими евразийскими
регионами: от 76% в ЦА до 95% на Ближ. Востоке. Наиболее низкими
показатели были при сравнении регионов на территории центральной и
западной Евразии: от 15% до 39% между Пакистаном, ЦА, Ближ. Востоком,
Кавказом и Европой.

В целом обе генетические системы демонстрируют направленность

экспансии из Вост. Евразии в Европу путем миграций (либо периодические
эпизоды генетического дрейфа, либо массивные и внезапные перемещения
людей), происходившие на протяжении последних 60 тыс. лет. Однако, возраст
экспансии, полученный по мтДНК, несколько больше (17-63 тыс. лет), чем по
NRY (11-40 тыс. лет). Такие различия между этими системами, возможно,
являются результатом погрешностей в подходах анализа частот мутаций и/или
социокультурных различиях между мужчинами и женщинами, влияющими на
уровень генетического разнообразия этих двух генетических систем.

Таким образом, мы заключили, что волны экспансии перемещались из

Восточной Евразии (с Дальнего Востока и/или из ЦА) в Европу во время
раннего палеолита.

Мультилокусный ландшафт народов Центральной Азии.

Генетическое

разнообразие.

Анализ аллельного многообразия (

AR

) и предполагаемой

гетерозиготности (

H

e

) показал поразительные различия между ЦА и другими

популяциями и в аллельном многообразии (

2

=105,29; d.f.=25;

p

<0,0001) и в

предполагаемой гетерозиготности (

2

=67,98; d.f.=25;

p

<0,0001). Также были

обнаружены незначительные отличия между индоиранскими (

AR

=13,8) и

тюркскими группами

(AR

=13,7;

Z

=-0,69;

p

=0,49), хотя предполагаемая

гетерозиготность была значительно выше у индоиранской группы популяций,
чем у тюркской (

H

e

=0,818 и

H

e

=0,787, соответственно;

Z

=-4,55;

p

<0,0001).

Особенно разительные отличия были обнаружены между популяциями ЦА,


background image

50

Европы, Цент./Юж. Азии, Ближ. Востока и Вост. Азии и в аллельном
многообразии (

K

=36,46; d.f.=4;

p

<0,0001) и в предполагаемой гетерозиготности

(

K

=52,94; d.f.=4;

p

<0,0001). Вероятно, такие различия были сформированы

низкой гетерозиготностью в Вост. Азии и немного повышенного

AR

на Ближ.

Востоке (

p

<0,0001 для обоих показателей

AR

и

H

e

) (рис.2).

Популяционная дифференциация

. Все 26 ЦА-популяций незначительно, но

достоверно различались (

F

ST

=0,015; CI

99%

=0,011–0,018;

p

<0,01). При попарном

анализе значения

F

SТ

варьировались с -0,004 до 0,056, и при проведенной

поправке по методу Бонферрони достоверные различия были в 205 (63,1%) из
325 пар популяций. Такая картина достоверных оценок сформирована в
основном за счет попарных сравнений между одной из тюркских и одной из
индоевропейских популяций и сравнениями между двумя индоиранскими
популяциями. Пропорциональное распределение генетических вариаций среди
этнических и лингвистических групп популяций показало, что более 98% всех
вариаций были в пределах популяции (

p

<0,0001). Оценка этнической и

языковой принадлежности при наблюдаемых вариациях показала достоверные
соответствия (

F

CT

=0,007;

p

<0,0001 и

F

CT

=0,011;

p

<0,0001, соответственно). Не

было найдено свидетельств географической изоляции в пределах каждой из
тюркских и индоиранских групп популяций (

p

=0,363 и

p

=0,772,

соответственно).

Анализ соответствий, базирующийся на таблице подсчета аллелей,

разделил популяции ЦА на 2 основные группы: тюркские и индоиранские
популяции. Однако, 2 тюркские популяции - узбеки Ферганской области и
туркмены Каракалпакии явились исключением и группировались с
индоиранскими популяциями. Кроме того, примечательно, что согласно
анализу соответствий, некоторые узбекские популяции из Бухары,
Пенджикента и Ферганы показали смешанную картину – расположились ближе
к индоиранским группам популяций.

Комплексный анализ соответствий аллелей Евразии в целом, расположил

популяции ЦА в промежуточную позицию между группой народов Европы,
Ближ. Востока, Цент./Юж. Азии и Вост. Азии. Тюркские и индоиранские
популяции группировались раздельно: тюркские популяции расположились
ближе к народам Вост. Азии, индоиранские этногруппы расположились ближе
к другим народам Цент. и Юж. Азии, Европы и Ближ. Востока. Следует
подчеркнуть, что популяции ЦА-региона более рассеяны, чем любые другие
группы популяций в Евразии. Примечательно, что хазары Пакистана, которые
согласно историческим летописям этого народа являются прямыми потомками
Чингисхана по мужской линии, расположились между тюркскими популяциями
ЦА.

Кластерный анализ.

Проведенный совместный анализ популяций Евразии

и Африки показал, что наибольший показатель средних значений
апостериорной вероятности (

D

) после 40

независимых симуляционных

исследований

был для значений

К

=7 предполагаемых кластеров, с


background image

51

Log[P(

K

=7|

D

)]=-167565,4 (SD=22,8), однако при значении

К

=6 средние

значения апостериорной вероятности были лишь немногим ниже с
Log[P(

K

=6|

D

)]=-167653,8

(SD=10,6).

Коэффициента

правдоподобия

вычисленный с помощью программы CLUMPP, при

K

c наибольшим значением

был наиболее высоким (0,99) для значений

К

от 2 до 5, и больше 0,87 для

значений

К

=6, что говорит об отсутствии истинной мультимодальности

прогонов. При

К

=2 мы наблюдали чистый клин «восток-запад». Народы ЦА

являются промежуточным звеном между кластером, сформированным
популяциями Европы, Ближ. Востока, Цент./Юж. Азии и Африки, с одной
стороны и кластером популяций с Вост. Азии, с другой стороны. Такое
промежуточное положение народов ЦА по кластерному анализу согласуется с
результатами анализа аллельных соответствий. Все индивидуумы из ЦА
принадлежат этим двум главным кластерам при значениях

К

=2.

Таким образом, не было ни одного индивидуума, который относился бы

только к одному кластеру: среди тюркских представителей доминировал
коэффициент Вост. Азии, среди индоиранских представителей с большей долей
присутствовал коэффициент кластера, сформированный народами Европы,
Ближ. Востока, Цент./Юж. Азией и Африкой. При значениях

К

=3, шесть

африканских популяций группируются в единый кластер. При

К

=4,

европейские и ближневосточные популяции группируются вместе с
популяциями Цент./Юж. Азии, преимущественно с индоиранскими
этногруппами. Кроме того, было выявлено 2 кластера эксклюзивных для
центрально-азиатских популяций: при

К

=5, большая составляющая пятого

кластера среди тюркских популяций и при

К

=6 доминирующая составляющая

шестого кластера среди представителей индоиранских популяций Центральной
Азии. Следует отметить, что проведенный кластерный анализ показал
аналогичный тюркским популяциям Центральной Азии вклад мультилокусных
маркеров среди уйгур и хазар (рис.3).

Туркмены Каракалпакстана и узбеки из Ферганской области являлись

исключением, в которых доля восточноазиатских линий составляла 27,2% и
28,6%, соответственно. Индоираноязычные популяции имели преимущественно
западно-евразийский компонент (Цент./Юж. Азия, Европа и Ближ. Восток) в
пределах 72,7–94,5% от общего вклада, при этом долевое участие этих трех
регионов варьировалось среди индоиранских этногрупп. Примечательно, что в
двух популяциях узбеков Бухарской области была установлена высокая доля
западно-евразийского предкового участия – 81,4% и 78,5%, соответственно.

Предполагаемое происхождение индоиранских и тюркских популяций

Центральной Азии

.

Кластерный анализ показал, что большинство

представителей индоиранской популяции имеют значительный коэффициент
участия двух кластеров (ярко голубой и бежевый на рис. 3), которые были
найдены преимущественно в этой группе популяции. Анализ соответствий и
кластерный анализ показал, что индоиранская популяция очень близка к
народам Цент./Юж. Азии. Если рассматривать индоиранскую популяцию в


background image

52

комплексе, то мы увидим, что и показательность попарных оценок

F

ST

между

почти всеми парами индоиранских популяций, и высокий уровень разнообразия
среди этих популяций и вариабельность уровня примесей с предполагаемыми
предковыми популяциями подтверждает предположение, что индоиранцы –
являются давними жителями этого региона. И эта гипотеза подтверждена
археологическими доказательствами. И наоборот, более низкий уровень
генетической дифференциации был установлен среди тюркских популяций,
несмотря на их широкую географическую распространенность, что
предполагает более молодой возраст этих групп в сравнении с индоиранской.

Настоящее исследование также проливает свет на происхождение

тюркских популяций Центральной Азии. Кластерный анализ показал, что
большинство индивидов тюркских популяции имело значительный
коэффициент участия «центрально-азиатского» кластера и незначительный
вклад «восточноазиатского» кластера. Вероятно, наличие «центрально-
азиатского» компонента среди тюркских популяций является предковым
взносом алтайского региона, и «восточноазиатский» кластер свидетельствует о
предковых вливаниях с востока Евразии, привнесенных с более поздними
миграциями азиатских кочевников.

Рис. 1. Схематичное изображение возраста экспансий по данным мтДНК на
территории Евразии.

Цвет точек отображает возраст экспансий в популяции, которые соответствуют
цветной шкале в нижнем правом углу схемы. Значения слева от шкалы - возраст
экспансии в тыс. лет вычисленный с помощью оценки уровня мутаций в
генеалогии. Справа от шкалы – возраст экспансий, рассчитанный по уровню
транзиторных изменений предложенных Foster с соавторами (1996).


background image

53

Рис. 2.Карта популяций Центральной Азии.

Цветовые обозначения языковой принадлежности: фиолетовый кружок –
индоиранские группы, желтые – тюркские; пропорции мультилокусных
маркеров с условной региональной принадлежностью.

Рис. 3

.

Популяционная структура, оцененная по мультилокусным

данным с использованием программы Structure.

Представленные результаты кластерного анализа оценены по данным
генотипирования 27 локусов 767 представителей 26 центрально-азиатских
популяций и 869 представителей 44 африканских и евразийских популяций
из базы данных HGDP-CEPH панели.


background image

54

Проевропейский взгляд на континентальную демографическую экспансию

с Востока на Запад обычно сопровождается описанием чрезвычайной
жестокости и масштабным насилием войск гуннов под предводительством
Атиллы (406-453 до н.э.) или монгольской империи Чингиз-хана. Однако наши
результаты оспаривают это представление, а скорее демонстрируют не полное
уничтожение или замену местной популяции, а лишь частичное смешение
и/или

замещение.

Нами

не

обнаружено

никаких

свидетельств

восточноазиатских вкладов среди современных представителей индоиранских
этногрупп (таджики, туркмены), а значит, предки этих популяций не
замещались во время экспансий кочевников с Востока. Аналогичные
результаты были описаны в исследованиях Zerjal с соавт., в которых говорилось
об отсутствии «генетического наследия Чингисхана» в изученных ими
популяциях таджиков и туркмен. Найденные вклады восточных кочевников у
тюркских популяций, наряду с фактом близости культурных традиций и образа
жизни между этими группами, вероятно, способствовали заключению
межгрупповых браков, и сформировали такую генетическую схожесть.

Узбекские популяции

расположились рассеяно между тюркскими и

индоиранскими популяциями (рис.3). Некоторые популяции узбеков
(Ферганская

и

Бухарская

области)

были

генетически

ближе

к

индоираноязычным популяциям, в то время как другие (Пенджикент
Таджикистана, Каракалпакия) были четко сгруппированы с тюркскими
популяциями, что подтверждает исторические свидетельства, в которых
говорится, что этническая история современных узбеков формировалась как
союз большого количества различных групп, включающих в себя как тюркские,
так и оседлые индоиранские племена. Вероятно, данный союз включал в себя
местные Чагатайские племена, которые, как известно, вели на момент
объединения кочевой образ жизни, но изначально формировались из местных
оседлых индоиранских групп.

Таким образом, наши результаты подтверждают гипотезу Comas с соавт.

(2004), в которой Центральной Азии отводится роль важной контактной зоны
между двумя контрастными группами популяций. Наши исследования
показывают, что так называемая «тюркская» группа является относительно
недавней и привнесена в регион с Востока, тогда как другая, представленная
сегодня таджиками, туркменами и некоторыми узбекскими группами, является
более древней, и заселяла этот регион с более ранних времен.

Народы Центральной Азии, которые согласно нашим данным с

древнейших времен формировались в близком соседстве, составляя
разноцветную мозаику генов и традиций, демонстрируют симбиоз
аутентичности

и

взаимопроникновения

генетико-этнографических

особенностей и ценностей, и создают общее уникальное смысловое поле и
этнокультурный диалог.

Очевидно, что исследования антропогенетических процессов у народов

Центральной Азии предоставляют уникальные возможности и модели для


background image

55

многоплановых подходов проверки имеющихся и выдвижения новых гипотез
об эволюционных факторах отбора, влияющих на генофонд и его проявления.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1.

H.pylori

с территории Центральной Азии подобна изолятам Западной

Европы и сформирована вкладом двух различных предковых популяций -
генотипы Ancestral Europe1 (доминирующий) и Ancestral Europe2, причем для
AE1-генотипа Центрально-азиатский регион вероятно является источником.

H.pylori

с территории Центральной Азии формирует отдельные группы

кластеров: установлено близкое родство таджикских, узбекских штаммов и
иранских изолятов с севера Ирана. Киргизские изоляты (генотипы hpЕAsia,
hpAsia2) оказались ближе к популяциям с территории Сибири.

2.

Высокое разнообразие генотипов

HBV

на территории Центральной Азии -

4 генотипа (А, С, D, G). Филогенетический анализ центрально-азиатских

HBV

-

генотипов с вариантами из других регионов мира показал близкое родство
доминирующего генотипа D1 (0,78) с вариантами вируса Европы, Ближнего
Востока и Африки.

3.

Показатели генетического родства по NRY у казахов, туркменов,

каракалпак Турткуля на уровне одного и того же рода были максимальными:
0,54 (

p

<0,001), 0,34 (

р

<0,01) и 0,77 (

р

<0,001), соответственно. Коэффициенты

родства на уровне клана для казахов, туркменов, каракалпак Кунграда, узбеков
и каракалпак Турткуля были ниже: 0,30 (

р

<0,01); 0,21 (

р

<0,001) и 0,40 (

р

<0,001);

0,07 (

р

<0,05) и 0,09 (

р

<0,05), соответственно. На уровне племени эти показатели

были негативными для всех тюркских популяций: -0,02 (

р

<0,05); -0,04

(

р

<0,001); -0,07 (

р

<0,01); -0,0011 (

р

<0,1) и -0,10 (

р

<0,01), соответственно.

4.

Анализ HVS-1 мтДНК показал, что общий коэффициент уровня

дифференциации для всех популяций был низкий:

F

ST

=0,013;

р

<0,0001. Уровень

разнообразия между группами составил 0,6% (

р

<0,001) от общего уровня

вариабельности. Показатель ген. различий между тюркскими и индоиранскими
популяциями составил 0,55% (

р

<0,0283) от общей ген. вариабельности.

Показатель ген. дифференциации на суб-этническом уровне был достоверно
выраженнее в индоиранской группе (

F

ST

=0,0197;

р

<0,001), чем среди тюркской

(0,3%;

р

=0,10). Во всех популяциях в целом не обнаружено корреляции между

генетическими и географическими дистанциями на глобальном уровне по
мтДНК HVS-1:

r

= -0,00682,

р

=0,502.

5.

Анализ NRY показал, что уровень ген. дифференциации между

этническими группами составил 5,6% (

р

<0,02); общая дифференциация между

популяциями составила

R

ST

=0,186 (

р

<0,001). При комбинированном анализе, с

учетом языковой принадлежности и образа жизни тюркских и индоиранских
популяций, показатель ген. различий между двумя этими группами составил ~
9,1%. Значения ген.дифференциации при сравнении на уровне этнос-этнос был
чуть ниже, чем на уровне внутри этносов: 5,6% - между этническими группами,
18,6%, и 13,7%. - между популяциями внутри этнической группы


background image

56

6.

Показатели гетерозиготности (

H

) и среднее число попарного различия (

р

)

по мтДНК были высокими в скотоводческих популяциях (ср.

Н

=0,99; ср.

р

=5,29)

и в фермерских популяциях (ср.

Н

=0,99; ср.

р

=5,32). Гетерозиготность (

Н

) по

NRY была ниже в скотоводческих группах, чем в аграрных – 0,86 и 0,99,
соответственно (

p

<0,01). Номадные популяции демонстрируют более высокий

уровень популяционной дифференциации (

R

ST

) по сравнению с фермерскими –

0,19 и 0,06, соответственно (

p

<0,01). Показатели демографического роста (

r

)

были ниже у скотоводческих популяций в сравнении с аграрными – 1,004 и
1,008, соответственно (

р

=0,056).

7.

Уровень генетической дифференциации во всех этносах был выше по

NRY в сравнении с мтДНК. У фермерских популяций не было выявлено
значительной разницы в ген. дифференциации -

F

ST

(Y)

=0,069 и

F

ST

(мтДНК)

=0,034,

тогда

как

среди

патрилинейных

номадных

популяций

уровень

геноразнообразия был выше для мужской линии наследования –

F

ST

(Y)

=0,177 и

F

ST

(мтДНК)

=0,010.Генетическое разнообразие популяционной структуры у

патрилинейных скотоводов по аутосомным и X-сцепленным маркерам
составило:

F

ST

(A)

=0,008 (0,006-0,010) и

F

ST

(X)

=0,003 (0,001-0,006) (

H

0

:

F

ST

(A)

=

F

ST

(X)

;

H

1

:

F

ST

(A)

>

F

ST

(X)

;

p

=0,02). В билинейных фермерских популяциях

различия аутосомных и Х-хромосомных маркеров были незначительными:

F

ST

(A)

=0,014 (0,012-0,016) и

F

ST

(X)

=0,013 (0,008-0,018 при

p

=0,36).

8.

Анализ мтДНК показал, что возраст экспансии на территории Евразии

(τ

w

) значительно снижался с востока на запад (

r

=0,72;

p

<0,001). Возраст

экспансии имел выраженную тенденцию к снижению с 30 тыс. лет на
территории Китая до 17 тыс. лет в Западной Европе. Возраст экспансии в
Центрально-азиатском регионе составил 26 тыс. лет. Результаты анализа
экспансий по NRY также демонстрируют снижение генетического
разнообразия с востока на запад Евразии (

r

=0,49;

р

<0,001). В Центральной Азии

этот возраст составил 16 тыс. лет. Согласно результатам Batwing анализа NRY
минимальный возраст происхождение узбекской популяции составляет 1232,71
лет (

N

e

=14088 (6765-23942); α=0,0108 (0,0065-0,0155)).

9.

Пропорциональное

распределение

мультилокусных

генетических

вариаций среди этнических и лингвистических групп центрально-азиатских
популяций показало, что более 98% всех вариаций были в пределах популяции

(p

<0,0001). Оценка этнической и языковой принадлежности при наблюдаемых

вариациях показала достоверные соответствия

- F

CT

=0,007;

p

<0,0001 и

F

CT

=0,011;

p

<0,0001, соответственно. Не было найдено свидетельств

географической изоляции в пределах каждой из тюркских и индоиранских
групп популяций

(p

=0,363 и

p

=0,772, соответственно).

10.

Анализ

мультилокусного

аллельного

многообразия

(

AR

)

и

гетерозиготности (

H

e

) показал различия между центрально-азиатскими и

другими популяциями и в аллельном многообразии (

2

=105,29; d.f.=25;

p

<0,0001)

и

в

гетерозиготности

(

2

=67,98;

d.f.=25;

p

<0,0001).

Дифференцированность популяций при мультилокусном анализе у населения


background image

57

Центральной Азии более выраженная, чем в других регионах Евразии: в
европейских и ближневосточных группах попарная оценка

F

ST

варьировалась в

пределах от – 0,011 до 0,015 и -0,008 – 0,021, соответственно; в
восточноазиатских группах с -0,011 до 0.046; и наконец, в Центральной Азии
эти показатели составили от -0,004 до 0,056. Гетерозиготность была
значительно выше у индоиранской группы популяций, чем у тюркских
(

H

e

=0,818 и

H

e

=0,787, соответственно;

Z

=-4.55;

p

<0,0001). Согласно

мультилокусному анализу

все

26 центрально-азиатских популяций

незначительно, но достоверно различались (

F

ST

=0,015; CI

99%

=0,011-0,018;

p

<0,01).


background image

58


background image

59

SCIENTIFIC COUNCIL 16.07.2013. Tib. 16.01 at INSTITUTE of

IMMUNOLOGY of the ACADEMY of SCIENCES of the REPUBLIC of

UZBEKISTAN and TASHKENT MEDICAL ACADEMY on AWARD of

SCIENTIFIC DEGREE of DOCTOR of SCIENCES


ACADEMY of SCIENCES of the REPUBLIC of UZBEKISTAN

INSTITUTE of IMMUNOLOGY








TATYANA RUDOL’FOVNA HEGAY


MULTIGENETIC LANDSCAPE OF THE CENTRAL ASIA


14.00.20 - Medical genetics

14.00.36 - Allergology and immunology

(medical sciences)







ABSTRACT OF DOCTORAL DISSERTATION








Tashkent – 2014


background image

60

The subject of doctoral dissertation is registered at

the

Supreme Attestation Commission at

the Cabinet of Ministers of the Republic of Uzbekistan in number 20.02.2014/В2013.2.Tib2.

Doctoral dissertation is carried out at Institute of Immunology of Academy of Science of the Republic

of Uzbekistan.

The full text of doctoral dissertation is placed on web page of Scientific council 16.07.2013.tib.16.01at

Institute of Immunology of Academy of Science of the Republic of Uzbekistan and Tashkent Medical
Academy at the link www.immunology.uz.

Abstract of dissertation in three languages (Uzbek, Russian, English) is placed on web page

www.immunology.uz and information-educational portal «ZiyoNet» at the link www.ziyonet.uz.

Scientific

consultants:

Tamara Uktamovna Aripova

Doctor of Medical Science, professor

Professor

Evelyne Heyer

Official

opponents:

Nazira Musaevna Khaitova

Doctor of Medical Science, professor

Guli Aminjanovna Ismailova

Doctor of Medical Science, professor

Tokhir Askarovich Askarov

Doctor of Medical Science

Leading

organization:

State Research Center «Institute of Immunology», Federal
Medical-Biological Agency of Russia, Moscow.


Defense will take place «___»_____________2014 at _____ at the meeting of Scientific council

number 16.07.2013.tib.16.01 at Institute of Immunology of Academy of Science of the Republic of Uzbekistan
(100060, Tashkent, Ya.Gulomov street, 74. Tel./fax: (99871) 233-08-55, е-mail: immunologiya@qip.ru).


Doctoral dissertation is registered in Information-resource centre at Institute of Immunology of

Academy of Science of the Republic of Uzbekistan № 02, it is possible to review it in IRC (100060, Tashkent,
Ya.Gulomov street, 74. Tel.:(99871) 233-92-83).


Abstract of dissertation sent out on «___» ______________ 2014 year.
(mailing report № _______on _________ 2014 year)

T.U.Aripova

Chairman of Scientific council on award of scientific

degree of doctor of sciences, MD, professor

Z.S.Kamalov

Scientific secretary of Scientific council on award of

scientific degree of doctor of sciences, MD

А.А.Batyrbekov

Chairman of Scientific seminar under Scientific council on

award of scientific degree of doctor of sciences,

MD, professor


background image

61

ANNOTATION OF DISSERTATION

Topicality and demand of the subject of dissertation.

Researches of human

population genomic variety and scenarios of its genetic pool formation are one of
perspective directions of modern genetics. Prompt progress in this field has
allowed defining the basic routes of continents settlement. However the
information about Central Asian (CA) populations even on «classical» genetic
markers has accidental, fragmentary character, and requires additional large-scale
investigations. Besides, according to historical, archeological, paleontological and
some anthropogenetic studies, given region was playing certain role in ancient
moving of modern human ancestors throughout Eurasian continent. Therefore it is
extremely important to summarize and perform complex assessment of new and
collected data on Central Asian populations as practically there are no multivariate
analyses studies of given region as a complex population system.

In studies of human population genetic structure are usually used various

approaches allowing understanding concept of populations subdivision and
character of genetic relationships between them. Among these techniques the
prominent place belongs to approaches based on an assessment of genetic distances
between populations with their subsequent analysis by multivariate statistics
methods. For even more compelling picture of the relationships between the
populations on tree diagram we composed «the genetic landscape» of area, where
the description of population genetic structure is presented by equally spaced
figures consistently consolidating populations according to their genetic distances
from each other and thus creating a genetic landscape. This approach is not only a
tool for elementary population boundary detection, but also can be effectively used
for identification of borders and sizes of population as naturalistic unit.

Multigenetic landscape is a collection of different genetic systems which are

specific to the region and ethnic groups, which have their geographical areas, their
geographical, historical and cultural boundaries. Gene flows are run through these
conventional boundaries, but they are less intense than in the limits of area. These
limits are ambiguous and fluid, but it is real. You can identify them by studying,
for example, the structure of marriage migration. Therefore anthropogenesis of
different populations will inevitably differ from each other. Ethnogenetic
composition tends to change over time, from generation to generation, and hence
there is a need to understand the structure of the genepool, not only at a given time,
but also in the study of genetic processes that form and reform the genepool. In this
regard, the studying of multigenetic landscapes is in close contact with the
demographics, medical and genetic ecology, anthropology, ethnology, archeology
and history of the peoples, that is, with a range of areas, not only natural, but also
the humanities knowleges.

Study of genomic diversity is important not only to address questions of

origin and genetic history of different ethnic groups, but is also the basis for
molecular epidemiology of hereditary and multifactor diseases. Each region is


background image

62

characterized by a specific set of common genetically determined diseases. To
understand the causes of the prevalence of disease in different regions, and to
develop approaches to their early DNA diagnosis and effective prevention, initially
it is necessary to conduct population-based studies, which determine the
development of the disease.

Conformity of research to priority directions of development of science

and technologies of the Republic of Uzbekistan.

The study was performed in

accordance with the priority areas of science and technologies of the Republic of
Uzbekistan in the framework of the SSTP-9 “Development of new technologies for
prevention, diagnosis, treatment and rehabilitation of human diseases”.

International review of scientific researches on the dissertation theme.

Research related to the demographic and migration processes in the world's

population, predisposition and resistance to various diseases are a priority in
modern biomedicine. The recent development of genomic technologies and
resources (HAP MAP, 1000 Genomes and etc.) for the study of human genetic
variation at the population level was the key to the study of natural selection in
humans from the standpoint of understanding the development of genetically
determined multifactorial diseases. To date, the national program for human
genomics accepted in more than 20 countries (USA, UK, France, Germany, Japan,
Korea, China, Russia, etc.). It is shown through numerous programs of
international and national level that the ethno- social, marital, and regional climatic
factors have impact to genetic diversity and frequency of genetically deterministic
diseases.

However, in recent years, biomedical genetic technology has shown

significant economic growth. For example, according to the finance company
Burrill & Company (USA) at the end of 2012 net profit growth of genetic
technology was 23% compared with 2009, while increase of companies producing
drugs was only 1.1% at the same period.

At the present stage it is shown that the development of these areas of

genomic research is important not only for understanding the fundamentals of
biomedical diseases, but can be a significant contribution to the economic sector

.

Degree of study of problem.

Genetic data of Central Asian populations‟

genetic pool are rare, fragmented, random nature (R.Wells, 2001; D.Comas, 2004).
There are no works of the complex, system genetic analysis of genofonds of
Central Asian populations.

Connection of dissertational research with the thematic plan of scientific-

research works is reflected in following projects:

within the national scientific and technical programs passed 4 project (CST

№FM4-157 «Molecular polymorphism of NRY and mtDNA at the original
Central-Asian population in the territory of Uzbekistan»;

Wells RS, Yuldasheva N, Ruzibakiev R et al: The Eurasian Heartland: A continental perspective on Y-chromosome diversity//
Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. – 2001. –vol. 98. – pp. 10244-10249.
Comas D, Plaza S, Wells RS, et al: Admixture, migrations, and dispersals in Central Asia: evidence from maternal DNA
lineages//Eur J Hum Genet. - 2004. – vol. 12. -pp.495–504.


background image

63

GCST№98-00 «Molecular identification of hepatitis B virus in Uzbekistan»; FPR
AS RUz№105-02 «New genotype of hepatitis B virus in Uzbekistan»; FA-F11-
Т111: «Development of algorithms of type II diabetes comprehensive early
diagnostics»);

in international scientific and technical programs passed 4 project (the Uzbek-

Japanese collaboration «Molecular Epidemiology of Viral Hepatitis in Uzbekistan»
Grant in Aid for Scientific Research and Viral Hepatitis Research Foundation of
Japan; French-Uzbek collaboration in the frame of the program «Origin of man,
language and languages» of the European Science Foundation (ESF)
EUROCORES program; French-Uzbek collaboration under the project
“Deciphering the complex evolution of genes involved in human adaptation to
diet”, ESF; Uzbek-German collaboration «Diversity of

Helicobacter pylori

in

human populations of Central Asia» WV Foundation).

Purpose of research

is to implement a comprehensive description of the

structure of indigenous Central Asian populations genetic pool, examine
demographic, phylogenetic and evolutionary features of Central Asian populations
through the analysis of genetic variety of mtDNA, Y-chromosomal (NRY),
autosomal, X-chromosomal microsatellites and immunogenetic variants of

Helicobacter pylori (H.pylori)

and hepatitis B virus (

HBV

).

To achieve this goal the following

tasks of research

is solved:

specification of immunogenetic variants of

H.pylori

and

HBV

, allocated at the

patients in Central Asian region, with the subsequent comparative phylogenetic
analysis of

H.pylori

and

HBV

regional versions with those in other regions of the

world;

examination of genetic variety and degree of genetic differentiation of Central

Asian populations according to classical population-genetic objects –
polymorphisms of mtDNA, Y-chromosomal, autosomal and X- chromosomal
STRs;

assessment of the Western and East-Eurasian lines of population inheritance

contribution to Central Asian populations‟ genetic pool at regional, ethnic, sub-
ethnic levels and in a level of elementary populations;

reviewing of character of regional populations relationships by genetic variety

of mtDNA, autosomal, X-chromosomal, Y-chromosomal STRs markers in view of
ethnographic, social and linguistic data;

evaluation of sex-specific genetic structure and the social organization

according to polymorphisms of mtDNA, autosomal, X-chromosomal, Y-
chromosomal markers in the region;

determination of ancient ways of migrations and scripts of formation of

Central Asian populations according to mtDNA, autosomal, X-chromosomal, Y-
chromosomal STRs markers and immunogenetic variants of

H.pylori

and

HBV

;

evaluation of ethnogenetic position of studied Central Asian populations in

the system of genetic pools of Eurasia and the world in general through
comparative analysis of all studied population-genetic parameters.


background image

64

Object of research

were 1874 individuals from 26 Turkic speaking and Indo-

Iranian populations of 6 Central Asian ethnic groups: Uzbeks, Karakalpaks,
Tadjiks, Kazakhs, Turkmens, and Kirghiz.

Subject of research

- the DNA samples of human, hepatitis B virus and

Helicobacter pylori.

Methods of research

. The study used clinical tool, bacteriological,

immunological and molecular genetic techniques and a wide range of statistical
analysis approaches.

Scientific novelty

of dissertational research

consists in the following:

for the first time was performed a study of genetic pool structure of 26 Central

Asian populations from 6 ethnic groups as complete population systems using a
wide range of genetic objects;

for the first time was made an assessment of informativeness of each type of

genetic subjects. For the first time was received detailed characteristic of genetic
pool structure of indigenous Central Asian population on the basis of variability
lines of the spectrum of genetical objects;

for the first time was defined the ratio of Western-and the East-Eurasian lines

in a genepool of Central Asian population and were made an assessments of
genetic variety level and genetic differentiation degree of regional populations as a
whole;

for the first time phylogenetic analysis of major haplogroups of investigated

genetic subjects was conducted;

for the first time the position of Central Asian population in population

genetic pool system of surrounding regions and Eurasia in the whole was studied;

for the first time the evolutionary-adaptable mechanisms, necessary in the

forecast of formations of multigenic pathologies in region were studied at 6
ethnoses of Central Asian.

Practical results

of research consist in the following:

created database of Central Asian populations and unique materials of

anthropogenetic features collected in the course of work is recommended to use for
medical-genetic and ecologic-genetic monitoring of Central Asian region.

it is recommended to use the evolutionary approaches estimating a frequency

spectrum of mutations, level of population variety in studying bases of distribution
of genetically determined pathologies for the forecast of formation of genome
sites, potentially connected with the multifactorial hereditary-caused pathologies.

results of research should be included in curriculums of the medical staff at

the pre-and postgraduate levels at the departments of medical genetics and at
section of «genetics» on biology faculties in medical institutes.

the received results are recommended to use for further studying of the role of

population genetic factors in distribution of hereditary pathology and for planning
of genetic-epidemiological inspection of indigenous Central Asian populations.


background image

65

as the received results of Central Asian genepool play an important role in

studying the history of regional population formation, the results are recommended
to use by experts in history and ethnography.

for scientific teams it is recommended to use the developed technology of the

analysis of complex population systems and evaluation of population
differentiation at different hierarchical levels using panels of various genetic
markers cross-checking received results.

Reliability of obtained results

is proved by modern, complementary,

molecular-genetic,

bacteriological,

virological,

and

immunogenetic

and

bioinformatics methods applied in studies. Using different methods of analysis for
the same markers allowed making mutual testing and searching for the most stable
patterns that do not depend on the method of analysis. For maximum objectivity of
analysis was conducted visualization of genetic distances using two different
methods: multidimensional scaling and cluster analysis.

Theoretical and practical value of results of research.

Results of multilocus genetic research of Central Asian native ethnoses can be

applied in different areas of science and its practical applications: genetics,
medicine, microbiology, virology, history, ethnography, medical-genetic
consultation. The collected material and the received results have allowed creating
unique base for the further studying of population-genetic factors in prevalence of
hereditary pathology and can serve as a basis for planning of genetic-
epidemiological inspection of indigenous populations.

Results of work are already demanded by a number of scientific and

educational collectives-collaborators: RSCS MH RUz n.a. V. Vakhidov, RSSPMC
O & G MH RUz , ТМА, the National Center of Global Health and Medicine
(Japan), SRI of the General pathology and pathophysiology RAMS, SRI of
atherosclerosis of Innovative center Skolkovo (Russia), University of Nottingham
(Great Britain).

DNA collection of Central Asian populations created in the process of work

can be used for carrying out population, evolutionary, forensic and medical-genetic
researches. Materials of work can be used in research-educational process as
courses of lectures for students of biological, medical and historical specialties.

Implementation of research results.

Based on the research findings

developed guidelines "PCR diagnostics: choice, sampling, transportation and
storage of biological material" and "Methods of diagnosis of

Helicobacter pylori

infection" implemented in practical healthcare (Conclusion of Ministry of Health
of Republic of Uzbekistan № 83/110 of 18.06.2012 and № 2 dated 12.03.2014).

Approbation of work

. Results of the dissertation approved by 20 scientific

conferences, including 8 international conferences: «Relevant questions of
infectious pathology and vaccine prevention» (Moscow, 2008); The XII Congress
of the European Society for Evolutionary Biology (Torino, 2009); Société
d‟Anthropologie de Paris 1859-2009 (Paris, 2009); 78th Annual Meeting of the
American Association of Physical Anthropologists (Chicago, 2009); SMBE 2010-


background image

66

Annual Meeting of the Society for Molecular Biology and Evolution (Lyons,
2010); The XIV International Congress of Immunology (Kobe, 2010); the EECA
link project conference FP7 EU (Bruxelles, 2011); International seminar «Central
Asian Anthropogenesis» together with Department «Man, Nature, Society CNRS
(Paris, 2012); at 12 national conferences: «Relevant questions of immunology and
allergology» (Tashkent, 2001, 2006, 2008, 2013); «Clinical immunology,
immunogenetic: interdisciplinary problems» (Tashkent, 2010); Research and
Practice conference of memory prof. R.M.Ruzybakiev (Tashkent, 2011);
«Uzbekistan-U.S. Life Sciences Collaboration: Defining the Opportunities»
(Tashkent, 2012); «Anthropo- and ethnogenesis of Central Asia from the genetic
and linguistic point of view» (Tashkent, 2013); Inter-laboratory and inter-
university seminars of scientific council at Institute of Immunology of Academy of
Sciences of Republic of Uzbekistan (2008, 2011, 2012, 2013).

Publication of results.

Primary results of research are published in 24

scientific publication, 14 of them in international reviewed journals.

Structure and volume of dissertation.

The dissertation consists of an

introduction, 5 chapters, conclusion, implications and list of literature, text stated
on 209 pages, 23 tables and 25 figures.

MAIN CONTENTS OF DISSERTATION

In the introduction

the urgency of subject matter is proved, objective and

problems of dissertation, its scientific novelty, the scientific and practical
importance of results are stated, dissertation thesis is formulated, the background
of practical implementation of research results is given.

In the first chapter

of dissertation

- literature review - questions of the

evolutionary approach in learning the basics of the spread of genetically
determined disorders are revealed. This approach provides powerful tools for the
prediction of the formation of the genome sites potentially related to multifactorial,
hereditary-dependent diseases.

In the second chapter

of dissertation

materials and investigative techniques

are described. For research objective, work was carried out in according to
following main principles of the analysis:

1.

Choice of hierarchical level of analyzed populations. The analysis was led at

three levels of population systems:

regional, ethnic and sub-ethnic

. However for

the greatest completeness on the ethnic level was held two options of comparative
analysis of Central Asian ethnic groups: «

ethnoses among ethnoses

» and «

ethnoses

among regions

» of Eurasia.

A)

«

Ethnoses among ethnoses

»: comparison was led with populations from

regions which have appeared to be genetically close to Central Asian genetic
pool. B) «

Ethnoses among regions

»: was led comparison of Central Asian

ethnoses with genetically close regions. It has allowed developing the analysis of


background image

67

ethnic variability of Central Asia in a context of distinctions of regional genetic
pools.

2.

Methods and genetic objects (tabl. 1) used for the genepool analysis: a)

researching of parthenogenetic groups of markers – mtDNA HVS-I-region for
studying female line of inheritance and Y-cr. (NRY) for studying male line of
inheritance; b) studying of autosomal and X-ch. markers, giving general concept
about genealogical set of population based on the total contribution of numerous
ancestors of both sexes; c) complex multilocus population -genetic analysis of
regional population for studying diversified structure of Central Asian populations
in a landscape of Eurasia in general; d) studying of «housekeeping» genes of

H.pylori

and immunogenetic variants of HBV S-gene for detailed research in

history of regional populations migrations. This approach was used as the
additional tool to traditional approaches of ethnogenetic analysis on human DNA,
in view of high sensitivity and more dynamical character of evolving of viruses
and bacteria in comparison with

Homo sapiens

.

Table 1

Analyzed markers and populations

MARKERS

REGIONS AND POPULATIONS

Y-chromosome (105 populations)

26 populations of Central Asia (Uzbeks, Tadjiks, Turkmens,
Karakalpaks, Kazakhs, Kyrgyz) in comparison with
populations from Africa, Middle East, Europe, Volga-Ural
region, Caucasus, Asia

NRY

11 locuses, 89

mtDNA (105 populations)

HVS-I

121 polymorph. sites

Autosomal markers (105 populations)

27 locuses, 437

Х-chromosome (105 populations)

9 locuses, 113

Helicobacter pylori

Strains from Uzbeks, Tadjiks, Kirghiz from territory of
Uzbekistan and Kyrgyzstan in comparison with isolates
from Western Europe, Siberia, Middle East.

“Housekeeping”

genes

atpA, efp,

mutY, ppa,

trpC, ureI

yphC

72

isolates

Hepatitis B virus

Isolates from Uzbeks, Tadjiks, and Kyrgyz from territory of
Uzbekistan and Tadjikistan in comparison with virus from
Europe, South, Central and North America, Africa, Far East,
Central, East, South and South-Western Asia, Atlantic
islands and Australia.

А-G genotypes

S-gene

118

isolates

3.

Organization of compared ethnoses and regions by a historic-geographical

principle. In cases where not all the regions were presented by full panel of
markers in the literature, association of regions to macro regions was done.

4.

The analysis of genetic pool by different methods of multivariate statistics.

Use of different analysis methods (on the basis of genetic distances - cluster
analysis, multidimensional scaling; on the basis of correlation matrixes - the
factorial analysis) for the same markers has allowed to lead cross-check and search
for the most sustainable patterns that are not dependent on the method of analysis.


background image

68

For the greatest objectivity was led analysis of visualization of genetic distances
using two different methods: multidimensional scaling and cluster analysis.

The basic statistical approaches

: phylogenetic analysis by Neighbor-joining

alignment was led ; paired assessment of genetic distances done by Kimura‟s
method; for the analysis of multilocus data was used methods of cluster analysis
and multidimensional scaling; for analysis of prospective recombinant sequences
was used the procedure of bootscaning; bootstrap -value was calculated; probable
points of fracture was estimated by maximization of χ

2

-square; the factorial

analysis was led by analysis of correlation matrixes; was led the assessment of
probability of evolutionary inheritance affinity of isolates, etc. Results admitted
reliable if they proved by all types of the statistical analysis. Genetic distances
maps were estimated according to Nei (1975) and Cavalli-Sforza, Bodmer (1971).
Cartography-statistical analysis was led by the original software developed under
the charge of prof. E. Heyer (1997) and with use of simulation program of
mutation age calculation (F.Austerlitz, 2003). In the analysis were used following
software packages: Microsoft Excel 2010, Microsoft Access 2010, FSTAT,
GENETIX, Genepop v.4.0, JMP 5.1, CLUMPP, Mega v4, Structure 2.2, Arlequin
3.1, Phylip, Gene Runner v.3, SPSS 14.0, Leadmix41, Batwing, and others.

In the third chapter

of the dissertation

presented the results for multilocus

ethnogenetic variety of

H.pylori

isolates in Central Asia. We have analyzed and

compared results of multilocus sequencing of 72 isolates from territories of
Kyrgyzstan and Uzbekistan with 147 isolates from Indo-Iranian populations of
Iran, considering data about a geographical/ethnic origin and linguistic belonging.
Phylogenetic analysis was carried out in a bigger sample set of 330 strains of

H.pylori

from Europe/South Africa and 147 Iranian and 72 CA- isolates. The

results of the study show that all strains of

H.pylori

in CA belong to one European

(hpEurope) populations, and grouped with isolates from Spain, UK, Finland,
Turkey and Italy. Thus we did not manage to identify pure, separate population
structure of Iranian isolates at a level of separate strains. All CA-isolates have
settled down between different populations in hpEurope group. Moreover,
distribution in genome of

H.pylori

strains allocated in CA ancestral groups of

nucleotides shows an accessory to the European population. Earlier has been
shown existence of several ancestral populations of

H.pylori

: ancestral Africal,

Africa2, East Asia, Europel and Europe2. Apparently,

H.pylori

strains, allocated in

the modern Europe, are recombinants between bacteria of populations АЕ1 and
АЕ2. It is supposed, that microorganisms of these populations have got to the
Europe from various sources:

H.pylori

populations АЕ1 mainly from CA, АЕ2 -

from Middle East and North Africa. Therefore at a following stage of work on
revealing the basic ways of distribution of

H.pylori

we analyzed strains of

H.pylori

, allocated from various ethnic groups with use of the hierarchical analysis

of variants. All isolates have been divided on 3 covariance component: inside-
population (IP), between population/inside groups (BP/IG), and between groups


background image

69

(BG). Parameters of variability in components IP, BP/IG and BG were 94,3%,
1,67% and 4,04% accordingly.

Consequently significant variability of isolates at a level of population was

established. For research of genetic differentiation traces not visible at an
individual level, we have counted

F

ST

between pairs of marked populations - CA

groups are distributed in five clusters, 3 of them contain not only CA-population.
The Iranian-Arabian population is grouped in cluster between Palestinian and
Israeli strains. Kurds from Sanadaj in the north of Iran also grouped near to this
group. The second Kurdish population from Kermanshah and Lor from
Hurramabad (Western-Central Iran) form distinct group with strains from Turkey.
The third cluster is generated from the Uzbek and Tadjik populations together with
the Iranian populations from northeast border (Sari and Mashhad). I.e., the close
relationship of Tadjik, Uzbek and Iranian isolates from the north of Iran was
shown. Kirghiz strains was more close to populations from Siberia (Russian
Federation) that corresponding with genetic, archeological and historical data,
where Altai - an ethnic source of modern Kyrgyz. Genetic proximity of strains
from Uzbekistan with some Iranian isolates possible can be explained by affinity
of ethnic roots of Uzbeks, Tadjiks and north-east Iranians.

H.pylori

from territory of CA is similar to another isolates from populations

of Western Europe and shapes earlier described hpEurope population. HpEurope
population has been generated by the contribution of two various ancestral
populations, AE1 and AE2 which proportional parities vary depending on the
location. CA-isolates are not an exception and also have been generated with the
similar contribution of these two ancestral sources.

In the fourth chapter

of the dissertation

presented analytical materials on

gene geographic diversity of

HBV

. One of the features of Uzbek

HBV

population

was a high variety of genotypes - 4 genotypes (A, C, D, G) from 7 investigated
where dominating were genotypes D and A, 78% and 19% accordingly. The
analysis of distribution of

HBV

genotypes depending on an ethnic accessory of

patients (Uzbeks, Tadjiks, Korean and others) has shown, that genotype A was
revealed among individuals of Uzbek and Tadjik nationality, genotype D was
universal for all ethnic groups, the genotype C was dominating among Korean
(60,0%) and also is detected among individuals of Uzbek nationality (40,0%).

It is known that the distribution of genotypes vary depending on geographical

regions of the world, that probably reflects their different origins and pathways of
the human migration. P.Simmonds (2000, 2005) has shown phylogenetic likeness
of

HBV

variants of human, chimpanzee, gibbon and the orangutan. Virus found in

chimpanzees, the most related with human

HBV

variants in comparison with other

primates, namely with the genotype E - 'African' variant, which still dominates in
Africa. Phylogenetic analysis of local

HBV-D

-genotypes with variants from other

regions of the world has shown that our strains are in the same cluster with
'African, European, Asian'

HBV-D1

-variants, that shows a close affinity of CA-

isolates with variants of the virus from Africa, South/East of Eurasia and Europe.


background image

70

It is remarkable, that according to results of some independent researches -

the least genome distinctions have been revealed at a chimpanzee and human, and
an ancestral home of

Homo sapiens

was the African continent, and according to

the lead analysis affinity is traced, as Host, and its virus at levels of chimpanzee –
Africa, Africa – South/East of Eurasia - CA- Europe. As during transition of

Homo

sapiens

to a settled life races and ethnic groups were shaped, so in parallel,

possibly, there was evolution of

HBV

- arising mutations/recombination caused

occurrence of genotypes.

Probably Africa is «cradle» not only for modern human, but also for

HBV

so

there is an affinity of ancient evolutionary processes. Based on the high level of

HBV

infection in Uzbekistan, immunogenotypic diversity of „Central Asian' virus

and comparative analysis of virus

HBV

isolates from other regions of the world, it

can be assumed that CA was

HBV

-endemic region since active colonization of the

continent and should play a role not only in the settlement of

Homo sapiens

, but in

the spread of

HBV

in Eurasia as well.

In the fifth chapter

of the dissertation

the results of the study of ethnogenetic

landscape of Central Asia are described.

From lineage to tribe.

The analysis of 11 STRs loci of NRY at a level of the

same lineage in populations of Uzbeks, Kazakhs, Turkmens, Kirghiz, and
Karakalpaks shown the maximal percent of genetic relationship: 0,54 (

p

<0,001);

0,34 (

p

<0,01) and 0,77 (

p

<0,001) respectively. However, the genetic proximity at a

level of clans was significantly lower for Kazakhs, Turkmens, Karakalpaks from
Kungrad, Uzbeks, Karakalpaks from Turtkul: 0,30 (

р

<0,01); 0,21 (

р

<0,001) и 0,40

(

р

<0,001); 0,07 (

р

<0,05) and 0,09 (

р

<0,05), respectively. And already at a level of

tribe genetic relationship has not been established: -0,02 (

р

<0,05); -0,04 (

р

<0,001);

-0,07 (

р

<0,01); -0,0011 (

р

<0,1) and -0,10 (

р

<0,01), accordingly.

Thus, it is shown that blood relationship as the basis of ethnic structure has

the biological basis only at a level of lineage or clan. In fact, in terms of genetic
relationship, the tribe is a conglomerate of clans with different genetic origins.
Most likely, this 'blood ancestor-founder' was necessary for the social integration
of clans “under one banner”. In addition, our data show that at the level of the
lineage and clan the organization of population is endogamous. Data of genetic
diversity of NRY between populations within each ethnic group allow calculating
the effective population size, rate of growth of the population and estimating the
approximate minimum age of group. The average coefficient of first divergence in
almost at all populations was >1000 years ago from the present, with the exception
of Karakalpaks, for whom this factor amounted to 880 years. These data
demonstrate not the age of population, but minimum time of ethnos origin. Our
results go contrary to all known historical records about the dating of all CA-
populations. It is fair to say that the state organization of Uzbeks, Kyrgyz and
Kazakhs began in 14-17 centuries, but their genetic formation as ethnic groups
began more than 1000 years ago.


background image

71

The comparative analysis of genetic and social structure of Central Asian

populations

. Polymorphisms of HVS-1 mtDNA inherited on maternal line was

analyzed at 12 nomadic and 9 farmer CA populations with the parallel analysis of
genetic variety of six STRs non-recombinant region of NRY at 11 nomadic and 7
farmer populations. Both systems were analyzed for the assessment of genetic
diversity and demographic growth of nomadic and farmer populations

.

In the

analysis of mtDNA, heterozygosity (

H

) and the average number of pairwise

differences (

p

), which are the estimates of population diversity, were high in the

nomadic (0,99; 5,29) and farmer populations (0,99; 5,32), with minor differences
in the two populations for

H

and

p

(Wilcoxon test

p

>0,1 for both indicators). Low

level of differentiation among nomadic and farmer populations (

F

ST

=0,01;

p

>0)

were established. Moreover, both groups of populations showed significant
negative (D) Tajima test for neutrality: 21,90 and 21,76 in the nomadic and farmer
populations, respectively (

p

>0,1), which is a sign of demographic growth.

In a counterbalance to mtDNA data,

Н

received on NRY was significantly

lower in nomadic groups, than among agrarian – 0,86 and 0,99, accordingly
(

p

<0,01). Similar data were in the parameters of pairwise analysis (

p

) which were

lower at nomadic populations in comparison with agrarian – 2,86 and 3,59,
accordingly (

p

<0,01). Besides, nomadic populations show higher level of

population differentiation (

R

ST

) in comparison with farmer populations – 0,19 and

0,06, respectively (

p

<0,01). However, such parameters of high level of

differentiation in nomadic populations do not grow out of significant gene-
geographical distances. Parameters of demographic growth (

r

), were lower at

nomadic populations in comparison with agrarian, but the difference was
insignificant – 1,004 and 1,008, accordingly (

р

=0,056).

In general, results on mtDNA have shown that both groups of populations

show high level of intra-population variety and low level of inter-population
distinctions, both groups of populations are characterized by fast demographic
growth. And on the contrary, data on NRY have revealed an essential difference
between two groups of populations: nomadic populations showed significantly low
level of intra-population distinctions and expressed high level of inter-population
distinctions, and the tendency to decrease in a level of demographic growth in
comparison with farmer populations.

MDS-analysis of nomadic populations, revealed the existence of individual

clusters belonging to one clan and having the same Y-STRs haplotype at
Karakalpaks. We called these clusters, genetically identical and belonging to the
same descending group (lineage or clan) “identification cores”. Considered
identifications cores feature NRY and mostly limited to nomadic populations. In
fact, only some of them were considered for NRY in the agrarian populations and
for mtDNA in agrarian and nomadic populations. Moreover, the average quantity
of individuals who are carriers of the same haplotype (C) was higher on NRY at
nomadic populations than in agrarian 2,71 and 1,15, respectively (

p

<0,01). It was

also higher than the average of (

C

) for mtDNA in both groups of populations-1,19


background image

72

and 1,21 respectively. For a correctness of parameters in the analysis of NRY
identification cores, we carefully prepared sample set at nomadic ethnogroups -
samples of the men who are not consisting in close relationship, i.e. all individuals
have not been connected in two generations. Therefore these identification cores,
possibly, are direct result of internal dynamics of patrilineal descending groups at
nomadic populations (the population divides on tribes, tribes on clans, clans on
lineages).

In addition we led the analysis of nomadic social organization with use of

OBSS-model (One-big-several-small) which allows comparing evolution of
genetic variety in populations with panmixia (OB) and populations of the same
size, but divided to several isolated local dems (SS). The nomadic population is
similar to SS population if to consider men (every descending group is local deme
without migrations between them) which in the long run lose variety of NRY due
to complex influence of genetic drift and process of linear decline (

Н

=0,86;

С

=2,71;

P

S

=

27%). On the other hand, the similar high level of inter-deme

migrations at women shows, that the female part of nomadic ethnoses conforms
with OB-parameter of population and that in long term conditions the high level of
mitochondrial variety is persisting (

Н

=0,99;

С

=1,19;

P

S

=74%). Study of genetic

diversity among Uzbeks revealed demographic processes, caused by changing
lifestyle. Values of genetic diversity on NRY at Uzbeks (

P

S

=0,48;

C

=1,54) are

similar to data from the Indo-Iranian farming ethnic groups (

P

S

=0,45;

C

=1,69).

Probably, apart from the presence of Indo-Iranian groups in the original
composition of Uzbeks, such changes are due to changes in the social organization
of nomadic lifestyle to a settled the past few centuries. Variety of NRY at Uzbeks
and Tadjiks did not contain traces of nomadic social organization. This is well
illustrated by comparing the NRY at Uzbeks living in the South and the North of
Uzbekistan (

P

S

=0,93 and 0,48;

C

=1,04 and 1,54, accordingly). Southern Uzbeks

begun sedentary life in 16 century and at northern Uzbeks sedentary life and
endogamy are dated by 17-18 centuries. This statement also verified by reduction
of genetic relationship on NRY at Uzbeks in descending groups in comparison
with Kazakhs, Turkmens and Karakalpaks. In such relatively fast transition
probably participate 2 demographic processes: 1) social - transition and loss of
nomadic life by Uzbeks in 16 century led to disappearance of descending groups in
structure of the social organization and the subsequent reorganization of family
traditions in endogamous, characteristic for traditional agricultural populations in
the south of Uzbekistan; 2) intensification of gene stream from traditional agrarian
ethnogroups to the Uzbek populations. Genetic distinctions between Uzbeks and
agricultural populations reliably lower, than between nomadic and agrarian
populations. Parameter of

R

ST

on NRY between northern Uzbeks and agrarian

groups has made 0,05, and between northern and southern Uzbeks - 0,03. While
the

R

ST

when comparing each of the 8 nomadic groups with farmer populations

was 0,11.


background image

73

Genetic distances on mtDNA between traditional farmer populations and 4

Uzbek populations also were low, than at comparison of agrarians with 12 nomadic
groups: 0 – 0,014 (0,005) and 0,001-0,047 (0,012), accordingly. This study
confirms the theory about urgency of demic processes of distribution at agrarian
populations which states that even at such microgeographical scales, there are
more likely actual migrations in agrarian ethnoses with subsequent biological
injection, than just spread of technologies. Similar processes are described also in
one of Indian populations which recently passed to agricultural way of life in a
similar way to CA Uzbeks.

Thus, this analysis demonstrates how cultural division (fragmentation) in

patrilineal groups was reflected diversity of Y-ch, without affecting the diversity of
mtDNA. In fact, the demographic history of man's part of populations has structure
of linear division of descending groups without the subsequent mixtures between
descending groups that leads to so-called identification cores and to NRY variety
decrease. In turn, the female population in each generation is exposed to massive
genetic injections between descending groups (lineage or clans) as a result of
social rules of exogamy in the given population and by that prevents displaying of
mtDNA traces in the social organization of group. The example of genetic variety
at Uzbeks evidently shows that such molecular trace of NRY variety can be
transient and may disappear within several centuries after disintegration of
descending groups.

Sex-specific multilocus genetic structure and the social organization in

Central Asia

. Using 27 untied polymorphic autosomal STRs markers (

AR

=16,2;

H

e

=0,803 on the average) and 9 X-linked markers (

AR

=12,6;

H

e

=0,752 on the

average) we analyzed 10 bilinear farmer populations and 11 nomadic populations
of CA. Total heterozygosity slightly differed between X-linked and autosomal
markers, and also between the associated samples (

p

=0,09), in bilinear farmer

populations parameter

p

=0,13, in patrilineal nomadic populations

p=

0,12. Total

gene-diversity of population structures for autosomal markers was significantly
higher for the X-linked markers at nomads

F

ST

(A)

=0,008 (0,006-0,010) and

F

ST

(X)

=0,003 (0,001-0,006) (

H

0

:

F

ST

(A)

=

F

ST

(X)

;

H

1

:

F

ST

(A)

>

F

ST

(X)

;

p

=0,02). In farmer

populations results of distinction of autosomal and X-ch. markers were
insignificant:

F

ST

(A)

=0,014 (0,012-0,016) and

F

ST

(X)

=0,013 (0,008-0,018 on

p

=0,36). Proceeding from these results and following the forecast of the used

model, it was shown, that at patrilineal nomads where

F

ST

(A)

>

F

ST

(X)

, the effective

number of women is higher, than at men. At the analysis of bilinear farmers the
same was not observed.

In summary, it is shown that the effective women number is higher, than men

number in nomadic populations, in farmer populations these parameters differed
slightly. Moreover, was established that at exception of all values of complete sets
(

N

f

/

N

,

m

f

/

m

), where

m

f

<

m

m

and level of

α

=0,101, level of migration for women

higher among patrilineal populations, than for men, in comparison with bilinear
populations. Despite of the fact that both groups are patrilocal, such differences in


background image

74

sex-specific migration were expected, as patrilineal nomads are exogamous
(marriages between clans) and bilinear farmers are basically endogamous. For
example in patrilocal and matrilocal Indian populations where migration is strictly
limited inside endogamous groups, sex-specific patterns were not under influence
of residing after marriage.

The comparative analysis of mtDNA, Y-ch., X-linked and autosomal

markers.

It is important to note, that our results on autosomal and to X-linear

markers coordinates with results on NRY and mtDNA: values of

N

f

/

N

, m

f

/m

compatible to observable values of

F

ST

(Y)

и

F

ST

(mtDNA)

. These sets of values is

identical for bilinear and patrilineal populations as we have revealed

N

f

m

f

/

N

m

m

m

=2,1 and

N

f

m

f

/

N

m

m

m

=21,6 for two groups accordingly.

All the studied genetic systems – mtDNA, NRY, X-linked and autosomal

markers demonstrate that patrilineal nomads, unlike bilinear farmers, have strong
sex-specific genetic structure. The parameters based on the analysis of X-linked
and autosomal markers such presumably because of high level of migration and
greater effective number of women, than at men. To find out on what population
samples and in what limits we shall apply our approach, we analyzed sex-specific
structure of 51 populations presented in HGDP-CEPH where the information on
differentiation on 784 autosomal and 36 X-linear STRs is available. The analysis
has shown greater differentiation of X-linked markers in comparison with
autosomal at the majority of populations, where

F

ST

(X)

>

F

ST

(A)

. Unfortunately,

HGDP-CEPH do not contain detailed ethnic information for the investigated
groups, therefore it was impossible to differentiate populations depending on life
style.

Thus, we showed that the joint analysis of autosomal and X-linked alleles

provides rational methods of forecast for sex-specific demography and history in
human populations. Multilocus complex approach in the analysis of sex-specific
genetic structure at CA populations when the genetic information of mtDNA,
NRY, X-linked and autosomal markers analyzed collectively, has shown, that
contrast distinctions of male and female genetic differentiation can be caused not
only by difference in sex-specific level of migration, but also by different effective
number of population groups. On example of patrilineal nomads were shown that
sex-specific distinction in population structure can be result of high effective
number of women and their effective migration. Comparing ethnic groups with
different social organization and way of life (patrilineal with bilinear or matrilocal
groups), it was shown that the social organization and life style have a huge impact
on the distribution of genetic variation in human populations.

Genetic traces of ancient expansion of Homo sapiens in the territory of

Eurasia

. The analysis of mtDNA has shown, that the age of expansion in territory

of Eurasia (τ

w

) significantly decreased from the East to the West (Spirman‟s test

between τ

w

and longitude:

r

=0,72;

p

<0,001). At the rate of female generation of 29

years and frequency of mutations is 10

-5

on a site and on generation, results of our

research have shown, and that the age of expansion had the expressed tendency to


background image

75

decrease from 30 thousand years in the territory of China up to 17 thousand years
in the Western Europe. The age of expansion in CA-region was 26 thousand years.
On the basis that frequency of mutations makes 5×10

-6

on a site and generation that

conforms transient variation of mutation frequency ~1 every 20 thousand years,
estimated time of expansion will make: 61 - 63 thousand years in the Far East, 35
thousand years in the Europe and 54 thousand years in CA.

Results on NRY also show decrease in a genetic variety from the East to the

West of Eurasia (Spirman‟s correlation parameter between σ

2

and longitude:

r=

0,49;

р<

0,001). When evaluating men's expansion on the annual calculation, at

estimated genealogic mutation frequency 2,1×10

-3

on a locus and generation

(Heyer et al., 1997) and duration of man's generation of 35 years (Tremblay and
Vezina, 2000), age of expansion varied from 19 thousand years in China to 11
thousand years in the Europe, and in CA this age made 16 thousand years. When
assessing the frequency of mutations based on phylogenesis at 0,69×10

-3

for 25

years (Zhivotovsky et al., 2004), the age of expansion was 40 thousand years in
China, 25 thousand years in the Europe and nearby 36 thousand years in CA (fig.
1).

To understand the evolutionary mechanism underlying the trends reducing the

age of expansion from the East to the West of Eurasia, the comparative analysis of
the proportions of the LIC were conducted -that is proportional ratio of populations
where the age of divergence between populations of different geographical regions
is higher than the maximum of two ages of expansion.

According to mtDNA at comparison of populations from various regions of

Eurasia (in total 9106 pairwise comparisons), average value of LIC has made 11%.
It means that in the majority of cases, parameters of τ

b

were less, than age of

expansion of one population from the compared pair of populations. At pairwise
comparison of population mtDNA from any region of Eurasia, proportion of LIC
always was less than 40%.

For NRY when comparing populations in different regions of Eurasia (in total

1904 pairwise comparisons), average exponent of LIC made 45%. These rates
were highest when comparing Chinese with other Eurasian populations of regions:
from 76% in CA up to 95% on the Middle East. The lowest parameters were at
comparison of regions in territory of the central and western Eurasia: from 15% up
to 39% between Pakistan, CA, Middle East, Caucasus and Europe.

In general both genetic systems demonstrate the focus of expansion from

Eastern Eurasia to the Europe through migrations (either periodic episodes of
genetic drift, or massive and sudden populations moving) occurred over the past 60
thousand years. However, the age of expansion received on mtDNA is slightly
higher (17-63 thousand years), than on NRY (11-40 thousand years). The
differences between these systems might be the result of errors in the analysis of
frequencies of mutations and/or socio-cultural differences between men and
women, affecting the level of genetic diversity of these two genetic systems.


background image

76

Consequently, we concluded that the wave of expansion moved from Eastern

Eurasia (from the Far East or from CA) to the Europe during early Paleolith.

Multilocus landscape of Central Asian populations

. Genetic variety.

Analysis of allele varieties (

AR

) and expected heterozygosity (

H

e

) showed amazing

distinctions between CA and other populations in allele variety (

2

=105,29;

d.f.=25;

p

<0,0001) and in expected heterozygosity (

2

=67,98; d.f.=25;

p

<0,0001).

Also we detected insignificant differences between Indo-Iranian (

AR

=13,8) and

Turkic groups (

AR=

13,7;

Z

=-0,69;

p

=0,49) though expected heterozygosity was

significantly higher at Indo-Iranian groups of populations than at Turkic-speaking
(

H

e

=0,818 и

H

e

=0,787, accordingly;

Z

=-4,55;

p

<0,0001). Particularly dramatic

differences were found between populations of CA, Europe, Central and South
Asia, Middle East and Eastern Asia in allele variety (K=36,46; d.f.=4;

p

<0,0001)

and expected heterozygosity (K=52,94; d.f.=4;

p

<0,0001). Possibly, such

distinctions were formed by low heterozygosity in Eastern Asia and slightly
increased

AR

in the Middle East (

p

<0,0001 for both parameters

AR

and

H

e

) (fig. 2).

Population differentiation

. All 26 CA-populations slightly, but reliably

differed (

F

ST

=0,015; CI

99%

=0,011–0,018;

p

<0,01). At the pairwise analysis, values

of

F

SТ

varied from -0,004 to 0,056, and at correction by Bonferroni method robust

distinctions were in 205 (63,1%) from 325 pairs of populations. Such picture of
robust estimates is formed basically due to pairwise comparisons between one of
Turkic and one of Indo-European populations and comparisons between two Indo-
Iranian populations. Proportional distribution of genetic variations among ethnic
and linguistic groups of populations showed that more than 98% of all variations
were within the population (

p

<0,0001). The evaluation of the ethnic and linguistic

affiliations in the observed variations showed good compliance (

F

ST

=0,007;

p

<0,0001 and

F

ST

=0,011;

p<

0,0001, respectively). We didn‟t find evidence of

geographical isolation within the limits of each Turkic and Indo-Iranian groups of
populations (

p

=0,363 and

p

=0,772, accordingly).

Correspondence analysis based on the counting of alleles, divided the

population of Central Asia into 2 basic groups: Turkic and Indo-Iranian
populations. However, 2 Turkic-speaking populations, Uzbeks from Fergana area
and Turkmens from Karakalpakstan, were exception and clustered with Indo-
Iranian populations. Besides it is remarkable, that according correspondence
analysis, some Uzbek populations from Bukhara, Pendjikent and Fergana have
shown the mixed picture – have settled down more close to Indo-Iranian groups of
populations.

The complex correspondence analysis of Eurasian alleles placed CA

populations in intermediate position between group of population from Europe,
Middle East, Central and South Asia and Eastern Asia. Turkic speaking and Indo-
Iranian populations were grouped separately: Turkic speaking CA-populations
have settled down more close to populations from Eastern Asia, Indo-Iranian
ethnogroups have settled down more close to other populations from Central and
South Asia, Europe and Middle East. It should be emphasize, that populations of


background image

77

CA-region are more scattered, than any other groups of populations in Eurasia. It is
remarkable, that Hazaras of Pakistan which according to historical annals of this
population are direct descendants of Chingiz-khan in the male line situated
between Turkic speaking CA-populations.

Cluster analysis

. The joint analysis of the populations of Eurasia and Africa

showed that the highest rate average posteriori probability (D) after 40 independent
simulation researches was- for values K=7 estimated clusters, with Log [P
(K=7|D)]-167565,4 (SD=22,8), however at value K=6 average values of posterior
probability were only the little below with Log [P (K=6|D)]-167653,8 (SD=10,6).
At post-processing for K with the greatest value of likehood factor, calculated by
CLUMPP program, this factor was the highest (0,99) for values K from 2 to 5, and
it is more than 0,87 for values K=6, indicating absence of true multimodality of
runs. At K=2 we observed a pure cline «East-West». CA-populations are an
intermediate link between cluster, generated by populations of Europe, Middle
East, Central/South Asia and Africa, on the one hand and cluster of populations
from Eastern Asia, on the other hand. Such intermediate position of CA-
populations on cluster analysis has coordinated with results of allelic conformity
analysis. All individuals from CA belong to these two main clusters at values of
K=2.

Fig. 1

.

Distribution of expansion ages in Eurasia inferred from mtDNA data

.

The color of the points indicate the age of expansion, with on the left of the scale,
the ages (in ky) estimated using the pedigree-based mutation rate and on the right of
the scale, the ages estimated using the transitional changes rate proposed by Forster
et al., (1996).


background image

78

Fig. 2.Geographic location of the Central Asian populations.

Linguistic affiliation: violet – Indo-Iranian groups, yellow – Turkic speaking group
and proportion of microsatellites with relative ethnic affiliation are also indicated.


Fig. 3

.

Population structure inferred from multilocus data using the software

package Structure

.

The data consisted in 767 individuals from 26 Central Asian populations genotyped
at 27 microsatellite loci, plus 869 individuals from 44 African and Eurasian
populations from the HGDP-CEPH Human Genome Diversity Cell Line Panel.


background image

79

Thus, there was not a single individual who would belong only to one cluster:

among Turkic speaking population Eastern Asian factor was dominated, among
Indo-Iranian representatives with greater fraction there was cluster, generated by
populations of Europe, Middle East, Central/South Asia and Africa. At values of
K=3, six African populations are grouped in unified cluster. At K=4, the European
and Near-Eastern populations are grouped together with populations of Central and
South Asia, mainly with Indo-Iranian ethnogroups. Besides it has been revealed 2
clusters, exclusive for CA-populations: at K=5, greater component of fifth cluster
among Turkic speaking populations and at K=6 dominating component of sixth
cluster among representatives of Indo-Iranian CA-populations. It is necessary to
note, that the cluster analysis showed a similar contribution with Turkic speaking
CA-populations among the Uyghur and Hazaras (fig. 3).

Turkmens of Karakalpakstan and Uzbeks from the Fergana area were the

exception, in which the share of East Asian lines amounted to 27,2% and 17,8%,
respectively. Indo-Iranian speaking populations had mainly West-Eurasian
component (Central/South Asia, Europe and Middle East) within the limits of
72,7–94,5% from the general contribution, thus individual share of these three
regions varied among Indo-Iranian ethnogroups. It is remarkable, that in two
populations of Uzbeks of Bukhara area the high proportion of West-Eurasian
ancestral participations was established – 81,4% and 78,5%, accordingly.

Estimated origin of Indo-Iranian and Turkic speaking Central Asian

populations.

Cluster analysis showed that the majority of Indo-Iranian populations

have significant factor of participation of two clusters (bright blue and beige on fig.
3), found predominantly in this group of the population. Correspondence analysis
and cluster analyses showed that Indo-Iranian population is very close to
populations from Central/South Asia. If to consider Indo-Iranian population in a
complex we can see that value of pairwise assessments of

F

ST

between almost all

pairs of Indo-Iranian populations, high level of variety among these populations
and variability of admixture level with assumed ancestry populations confirms the
assumption, that Indo-Iranians – are old residents of this region. And this
hypothesis is confirmed by archaeological evidence. Conversely, a lower level of
genetic differentiation was set among the Turkic populations, despite their broad
geographic distribution suggests a younger age compared to Indo-Iranian.

The present study also illuminates an origin of Turkic speaking CA-

populations. Cluster analysis has shown that the majority of individuals in Turkic
speaking populations had significant factor of «Central-Asian» cluster participation
and the insignificant contribution of «Eastern-Asian» cluster. Possibly, presence of
the «Central-Asian» component among Turkic speaking populations is ancestral
contribution of the Altay region, and «Eastern-Asian» cluster testifies ancestral
injections from the East of Eurasia, which Asian nomads introduced by more
recent migrations. The pro-European sight at continental demographic expansion
from the East to the West is usually accompanied by the description of extreme
cruelty and violence of Hun armies led by Attila (406-453 B.C.) or the Mongolian


background image

80

empire of Genghis Khan. However, our results have challenged this concept, and
rather demonstrate not the complete destruction and replacement of the local
population, but only a partial mixing and/or replacement. We do not reveal any
evidence of Eastern-Asian contributions among modern representatives of Indo-
Iranian ethnogroups (Tadjiks, Turkmens) which means that the ancestors of these
populations were not replaced during expansion of nomads from the East. Similar
results have been described in researches of Zerjal et al., which indicated absence
of «genetic heritage of Genghis Khan» in the studied populations of Tadjiks and
Turkmen. The contributions of East nomads detected only in Turkic speaking
populations, together with the fact of proximity of cultural traditions and ways of
life between these groups, which probably assisted to intergroup marriages, and
have generated such genetic similarity.

The Uzbek populations

are scattered between Turkic and Indo-Iranian

populations (fig. 3). Some populations of Uzbeks (Fergana and Bukhara areas)
were genetically closer to Indo-Iranian speaking populations while others
(Pendjikent Tadjikistan, Karakalpaks) are clearly grouped with Turkic speaking
populations confirming the historical evidence, which state that the ethnic history
of the modern Uzbeks was formed as an alliance of many different groups
including both Turkic, and settled Indo-Iranian tribes. Possibly, given union
included local Chagatai tribes which, as is known, conducted a nomadic way of life
at the moment of association, but were initially shaped from local settled Indo-
Iranian groups.

Thus, our results support the hypothesis of Comas et al. (2004) in which CA

plays the role of important contact zone between two contrast groups of
populations. Our researches show that the so-called «Turkic» group is relatively
recent and brought to the region from the East whereas another, presented today by
Tadjiks, Turkmens and some Uzbek groups, is more ancient, and occupied this
region since earlier times.

The peoples of Central Asia, which, according to our data from ancient times

formed in a close neighborhood, making a color mosaic of genes and traditions
have symbiosis of the authenticity and transfusion of the genetic-ethnographic
characteristics and values, creating total unique semantic field and ethno-cultural
dialogue.

It is clear that research of anthropogenetic processes in populations of Central

Asia provide unique opportunities and models for multidimensional approaches of
check existing hypotheses and the launching of new theories on the evolutionary
selection factors that affect the gene pool and its manifestations.

CONCLUSION

1

. H.pylori

from Central Asian territory is similar to Western Europe isolates,

and shaped by two ancestral populations – genotype Ancestral Europe 1
(dominant) and Ancestral Europe2 and for AE1-genotype Central Asian region
probably is the source.

H.pylori

from the territory of Central Asia form a separate


background image

81

cluster group: close relationship of Tadjik, Uzbek strains and Iranian isolates from
the north of Iran is established. Kirghiz isolates were found to be closer to
populations from territory of Siberia.

2. High diversity of

HBV

genotypes in Central Asia was found -4 genotypes

(A, C, D, and G). Phylogenetic analysis of Central Asian genotype HBV-with
options for other regions of the world showed a close relationship between the
dominant genotype D (0,78), the D1-subtype with variants of the virus in Europe,
the Middle East and Africa.

3. The rates of genetic affinity for STR-NRY in Kazakhs, Turkmens,

Karakalpaks Turtkul at the level of the same lineage were high: 0,58 (

p

<0,001);

0,34 (

p

<0,01) and 0,77 (

p

<0,001), respectively. The coefficients of relationship at

the level of clan for Kazakhs, Turkmens, Uzbeks and Karakalpaks from Kungrad
and Turtkul were lower: 0,30 (

r

<0,01); 0,21 (

p

<0,001) and 0,40 (

r

<0,001); 0,07

(

p

<0,05) and 0,09 (

p

<0,05), respectively. At the level of the tribe, the indicators

were negative for all Turkic populations: -0,02 (

r

<0,05);-0,04 (

r

<0,001);-0,07

(

p

<0,01); -0,0011 (

r

<0,1) and -0,10 (

r

<0,01), respectively.

4. The analysis of mtDNA HVS-1 showed that total rate of differentiation

level for all populations was low:

F

ST

=0,013;

p

<0,0001. Level of diversity between

groups was 0,6% (

p

<0,001) of the total variability. Parameter of genetic

differences between Turkic and Indo-Iranian populations made 0,55% (

p

<0,0283)

of the total genetic variability. The rate of genetic differentiation on a sub-ethnic
level was significantly expressed in Indo-Iranian group (

F

ST

=0,0197;

r

<0,001) than

among the Turkic-speaking (0,3%;

p

=0,10). In all populations, in general, wasn‟t

detected the correlation between genetic and geographic distances at the global
level on mtDNA HVS-1:

r

=0,00682;

p

=0,502.

5. Analysis of STR-NRY showed that the level of the genetic differentiation

between ethnic groups was 5,6% (p<0,02); general differentiation between
populations made

R

ST=

0,186 (p<0,001). Combined analysis, taking into account the

language and way of life of Turkic and Indo-Iranian populations, showed the
general differences between the two groups – 9,1% Value of genetic differentiation
when comparing the ethnos-ethnos was slightly lower than the level within ethnos:
5,6% among ethnic groups, 18,6%, and 13,7%-between populations within the
ethnic group.

6. Analysis of heterozygosity (

H

) and the average number of pairwise

differences (

p

) of mtDNA, were high in nomadic populations (av.

H

=0,99;

av.

p

=5,29) and farmer populations (av.

H

=0,99; av.

p

=5,32). Heterozygosity (H) on

Y- chromosome was lower in nomadic groups than in the agrarian – 0,86 and 0,99,
respectively (

p

<0,01). Nomadic populations exhibit a higher level of population

differentiation (

R

ST

) in comparison with farmers - 0,19 and 0,06, respectively

(

p

<0,01). Indicators of population growth (r) were lower in nomadic populations

compared with farmers - 1,004 and 1,008, respectively (

p

=0,056).

7. The level of genetic differentiation in all ethnic groups was higher on the Y

chromosome in comparison with mtDNA. The farming populations showed no


background image

82

significant difference in the genetic differentiation

F

ST

(Y)

=0,069 and

F

ST

(mtDNA)

=0,034, while among patrilineal nomadic population the level of genetic

diversity was higher in the male line of inheritance -

F

ST

(Y)

=0,177 and

F

ST

(mtDNA)

=0,010. Genetic diversity of population structure in patrilineal nomads on

autosomal and X-linked markers were:

F

ST

(A)

=0,008 (0,006-0,010) and

F

ST

(X)

=0,011 (0,001-0,004) (

H

0

:

F

ST

(A)=

F

ST

(X)

;

H

1

:

F

ST

(A)>

F

ST

(X)

;

p

=0,02). In bilinear

farmer populations the differences of autosomal and X-chromosomal markers were
insignificant:

F

ST

(A)

=0,014 (0,012-0,016) and

F

ST

(X)

=0,013 (0,008-0,018 at

p

=0,36).

8. Analysis of mtDNA indicated that the age of expansion on the territory of

Eurasia (τ

w

) declined significantly from East to West (

r

=0,72;

p

<0,001). The age of

expansion had a pronounced tendency to decrease from 30 thousand years in China
to 17 thousand years in Western Europe. Age of expansion in Central Asia
amounted to 26 thousand years. Results of expansion analysis on NRY also show a
decrease in genetic diversity from the East to the West of Eurasia (

r

=0,49;

p

<0,001). In Central Asia this age was 16 thousand yrs. According STRs-NRY-

Batwing analysis of the minimal age of Uzbek population origin was 1232,71 yrs
old (

N

e

=14088 (6765-23942);

α

=0,0108 (0,0065-0,0155)).

9. The apportionment of multilocus genetic variations among ethnic and

linguistic groups of Central Asian populations showed that more than 98% of all
variations were within the population (

p

<0,0001). Evaluation of the ethnic and

linguistic affiliations in the observed variations showed reliable conformity -

F

ST

=0,007;

p

<0,0001 and

F

ST

=0,011;

p

<0,0001, respectively. We didn‟t find

evidence of geographical isolation within each of the Turkic and Indo-Iranian
groups of populations (

p=

0,363 and

p

=0,772, respectively).

10. Analysis of multilocus allelic diversity (

AR

) and heterozygosity (

He

)

showed differences among the Central Asian and other populations in allelic
variety (χ

2

=105,29; d.f.=25;

p<

0,0001) and heterozygosity (χ

2

=67,98; d.f.=25;

p

<0,0001). Population differentiation at multilocus analysis at populations of

Central Asia is more pronounced than in the other regions of Eurasia: in European
and Middle Eastern groups pairwise estimation of

F

ST

ranged from 0,011 to 0,015

and -0,008-0,021, respectively; in East-Asian groups from -0,011 to 0,046; and
finally, in Central Asia these rates ranged from -0,004 to 0,056. Heterozygosity
was significantly higher in the group of the Indo-Iranian populations than among
Turkic-speaking (

H

e

=0,818 and

H

e

=0,787, respectively; Z=-4, 55;

p

<0,0001).

According to multilocus analysis all 26 Central Asian populations slightly but
significantly differed (

F

ST

=0,015; CI

99%

=0,011-0,018;

p

<0,01).


background image

83

ЭЪЛОН ҚИЛИНГАН ИШЛАР РЎЙХАТИ

СПИСОК ОПУБЛИКОВАННЫХ РАБОТ

LIST OF PUBLISHED WORKS

I бўлим (I часть; I part)

1. Kato H., Ruzibakiev R., Yuldasheva N., Hegay T., Kurbanov F.,

Achundjanov B., Tuichiev L., Usuda S., Ueda R., Mizokami M. Hepatitis B virus
genotypes in Uzbekistan and validity of two different systems for genotyping//
Journal of Medical Virology, 2002. – vol.67, N 4.- pp. 477-483.

2. Chaix R., Austerlitz F., Khegay T., Jacquesson S, Hammer M, Heyer E,

Quintana-Murci L. The genetic or mythical ancestry of descent groups: lessons
from the Y chromosome// American Journal of Human Genetics, 2004. - vol.75, N
6. – pp. 1113–1116.

3. Chaix R., Quintana-Murci L., Hegay T., Hammer M. F., Mobasher Z.,

Austerlitz F., Heyer E. From social to genetic structures in Сentral Asia// Current
Biology, 2007.- vol.17, N 9. – pp. 43–48

4. Segurel L., Martinez-Cruz B., Quintana-Murci L., Balaresque P., Georges

M., Hegay T., Aldashev A., Nasyrova F., Jobling A., Heyer E., Vitalis R. Sex-
specific genetic structure and social organization in Central Asia: insights from a
multi-locus study// PLoS Genetics, 2008. - vol.4, N 9. -e1000200.
doi:10.1371/journal.pgen.1000200

5. Magalon H., Patin, E., Austerlitz, F., Hegay, T., Aldashev, A., Quintana-

Murci, L., Heyer, E. Population genetic diversity of the NAT2 gene supports a role
of acetylation in human adaptation to farming in Central Asia// European Journal
of Human Genetics.- Nature Publishing Group, 2008. - vol.16, N 2. – pp.243-251.

6. Chaix R., Austerlitz, F., Hegay T., Quintana-Murci L., Heyer E. Genetic

traces of East-to-West human expansion waves in Eurasia// American journal of
physical anthropology, USA, 2008. - vol. 136, N 3. – pp. 309-317. -doi:
10.1002/ajpa.20813.

7. Heyer E., Balaresque P., Jobling M.A., Quintana-Murci L., Chaix R.,

Segurel L., Aldashev A., Hegay T. Genetic diversity and the emergence of ethnic
groups in Central Asia// BMC Genetics, 2009. –vol.10, N 49.- doi:10.1186/1471-
2156-10-49

8. B.Tadjiev, A.Zakhirhodjaev, B.Aliev, T.Hegay. Morphological features of

chronic viral hepatitis “B” depending on the virus genotype// Medical and Health
Sciences Journal, 2010. – vol.1, N 1. – pp. 38-41.

9. S.Latifi-Navid, S.Ali Ghorashi, F.Siavoshi, B.Linz, S.Massarrat, T.Khegay,

A.Salmanian, A.Shayesteh, M.Masoodi, K.Ghanadi, A.Ganji, S.Suerbaum,
M.Achtman, R.Malekzadeh, D.Falush. Ethnic and Geographic Differentiation of
Helicobacter pylori within Iran// PLoS ONE, 2010. –vol. 5, N 3.-e9645. -
doi:10.1371/journal.pone.0009645

10. Martinez-Cruz B., Vitalis R., Segurel L., Austerlitz F., Georges M., Thery

S., Quintana-Murci L., Hegay T., Aldashev A., Nasyrova F., Heyer E. In the


background image

84

heartland of Eurasia: the multilocus genetic landscape of Central Asian
populations// European Journal of Human Genetics. - Nature Publishing Group,
2011. – vol. 19. - pp. 216-223

11. Heyer E., Brazier L., Ségurel L., Hegay T., Austerlitz F., Quintana-Murci

L., Georges M., Pasquet P., Veuille M. Lactase Persistence in Central Asia:
Phenotype, Genotype, and Evolution// Human Biology. - the American
Association of Anthropological Genetics, -USA, 2011.- vol. 83, N 3. – pp. 379-
392.

12. Ch.Faurie, V.Llaurens, M. Raymond, T.Hegay. Handedness and socio-

economic status in an urban population in Uzbekistan// Evolution & Human
Behavior. – Human Behavior and Evolution Society, USA, 2011. – vol. 33, N 1. –
pp. 35-41.

13. Исматова М.К., Хегай Т.Р., Хакимова Г.Б., Григорянц К.Э., Арипова

Т.У., Мирзаев Б.Б. Роль

Helicobacter pylori

в развитии гастродуоденальных

заболеваний в Хорезмской области// Журнал теоретической и клинической
медицины. – Ташкент, 2011. -№ 3. - С.35-38.

14. C.Aiméa, Laval, E.Patin, P.Verdu, L.Ségurel, R.Chaix, T.Hegay,

L.Quintana-Murci, E.Heyer, F.Austerlitz. Human genetic data reveal contrasting
demographic patterns between sedentary and nomadic populations that predate the
emergence of farming// Molecular Biology Evolution. – Oxford University Press,
UK, 2013.- vol. 30, N 12. – pp. 2629-2644

15. Ségurel L., Austerlitz F., Toupance B., Gautier M., Kelley J.L., Pasquet

P., Lonjou L.,Voisin S., Cruaud C., Couloux A., Hegay T., Aldashev A., Vitalis R.,
Heyer E. Positive selection of protective variants for type 2 diabetes from the
Neolithic onward: a case study in Central Asia// European Journal of Human
Genetics. - Nature Publishing Group, 2013. – vol. 21. -pp. 1146-1151

II бўлим (II часть; II part)

16. L.Ségurel, P.Pasquet, M.Georges, T.Aripova, T.Hegay, A.Aldashev,

R.Vitalis, E.Heyer. Testing the carnivore connection hypothesis in Central Asia//
The 12th Congress of the European Society for Evolutionary Biology (Torino),
Italy, 2009, -p.73.

17. Хегай Т.Р. Некоторые аспекты изучения микросателлитной

вариабельности в популяциях человека// Сборник трудов международной
конференции

«Клиническая

иммунология,

иммуногенетика:

междисциплинарные проблемы». – Ташкент, 2010. - № 5. - С. 26-35.

18. L.Ségurel, P.Pasquet, M.Georges, T.Hegay, K.Zufarova, E.Heyer.

Looking for local genetic adaptations to diet in herders and agriculturalists from
Central Asia: the case of type II diabetes// SMBE 2010 - Annual Meeting of the
Society for Molecular Biology and Evolution Lyon (France) - July, 2010. - p.71.

19. T.Hegay, T.Aripova, A.Nikolaeva, K.Zufarova. Phenotypic and genotypic

differences of insulin resistance between Central Asian herders and farmers// The


background image

85

14th International Congress of Immunology, Aug, 2010 Kobe (Japan). - pp. 157-
158.

20. T.Hegay. Diversity of mtDNA and Y-chromosome in Central Asian

populations// Сборник трудов международной конференции «Клиническая
иммунология, иммуногенетика: междисциплинарные проблемы». – Ташкент,
2010. - № 5. - С.143-144.

21. T. Hegay. Multi-locus genetics study specified the sex-structure in Central

Asian

herders

and

agriculturists//

Сборник трудов международной

конференции

«Клиническаяи

ммунология,

иммуногенетика:

междисциплинарные проблемы». – Ташкент, 2010. - № 5. - С. 144-145.

22. T.Hegay. Genetic traces of adaptations to diet in herders and

agriculturalists from Central Asia// Сборник трудов международной
конференции

«Клиническая

иммунология,

иммуногенетика:

междисциплинарные проблемы». – Ташкент, 2010. - № 5. - С. 145.

23. Хакимова Г.Б, Григорьянц К.Э., Исматова М.К., Хегай Т.Р., Арипова

Т.У.,

Мирзаев

Б.Б.

Выявляемость

хеликобактерии

пилори

бактериологическим и ПЦР-методами в регионах Узбекистана// Сборник
трудов

международной

конференции

«Клиническая

иммунология,

иммуногенетика: междисциплинарные проблемы». – Ташкент, 2010. -№ 5. -
С. 120.

24. Хегай Т., Зуфарова К., Эйер Э. Эволюционная антропогенетика как

инструмент медико-генетических исследований// Специальный выпуск
журнала «Теоретической и клинической медицины», материалы научно-
практической конференции молодых ученых «Актуальные вопросы
иммунологии, иммуногенетики и междисциплинарных проблем». - Ташкент,
2013. - С. 8-16.

Библиографические ссылки

Kato H., Ruzibakicv R., Yuldasheva N., Hcgay T., Kurbanov F., Achundjanov B., Tuichiev L., Usuda S., Ueda R., Mizokami M. Hepatitis В virus genotypes in Uzbekistan and validity of two different systems for genotyping// Journal of Medical Virology, 2002. - voL67, N 4.- pp. 477-483.

Chaix R., Austerlitz F., Khegay T., Jacquesson S, Hammer M, Heyer E, Quintana-Murci L. The genetic or mythical ancestry of descent groups: lessons from the Y chromosome// American Journal of Human Genetics, 2004. - vol.75, N 6. - pp. 1113-1116.

Chaix R., Quintana-Murci L., Hcgay T., Hammer M. F., Mobashcr Z., Austerlitz F., Heyer E. From social to genetic structures in Central Asia// Current Biology, 2007.- vol. 17, N 9. - pp. 43^18

Segurcl L., Martinez-Cruz B., Quintana-Murci L., Balarcsque P., Georges M., Hcgay T., Aldashcv A., Nasyrova F., Jobling A., Heyer E., Vitalis R. Sexspecific genetic structure and social organization in Central Asia: insights from a multi-locus study// PLoS Genetics, 2008. - vol.4, N 9. -el 000200. doi: 10.1371/joumaLpgen. 1000200

Magalon H., Patin, E., Austerlitz, F., Hcgay, T., Aldashev, A., Quintana-Murci, L., Heyer, E. Population genetic diversity of the NAT2 gene supports a role of acetylation in human adaptation to farming in Central Asia// European Journal of Human Genetics.- Nature Publishing Group, 2008. - vol. 16, N 2. - pp.243-251.

Chaix R., Austerlitz, F., Hcgay T., Quintana-Murci L., Heyer E. Genetic traces of East-to-West human expansion waves in Eurasia// American journal of physical anthropology, USA, 2008. - vol. 136, N 3. - pp. 309-317. -doi: 10.1002/ajpa.20813.

Heyer E., Balarcsque P., Jobling M.A., Quintana-Murci L., Chaix R., Scgurcl L., Aldashcv A., Hegay T. Genetic diversity and the emergence of ethnic groups in Central Asia// BMC Genetics, 2009. -vol.10, N 49.- doi: 10.1186/1471-2156-10-49

B.Tadjiev, A.Zakhirhodjaev, B.Aliev, T.Hcgay. Morphological features of chronic viral hepatitis “B” depending on the virus genotype// Medical and Health Sciences Journal, 2010. - vol.l, N 1. - pp. 38-41.

S.Latifi-Navid, S.Ali Ghorashi, F.Siavoshi, B.Linz, S.Massarrat, T.Khcgay, A.Salmanian, A.Shayestch, M.Masoodi, K.Ghanadi, A.Ganji, S.Sucrbaum, M.Achtman, R.Malekzadch, D.Falush. Ethnic and Geographic Differentiation of Helicobacter pylori within Iran// PLoS ONE, 2010. -vol. 5, N 3.-e9645. -doi: 10.1371/joumaLpone.0009645

Martinez-Cruz B., Vitalis R., Segurel L., Austerlitz F., Georges M., Thcry S., Quintana-Murci L., Hegay T., Aldashev A., Nasyrova F., Heyer E. In the heartland of Eurasia: the multilocus genetic landscape of Central Asian populations// European Journal of Human Genetics. - Nature Publishing Group, 2011.-vol. 19. - pp. 216-223

Heyer E., Brazier L., Segurel L., Hegay T., Austerlitz F., Quintana-Murci L., Georges M., Pasquet P., Veuille M. Lactase Persistence in Central Asia: Phenotype, Genotype, and Evolution// Human Biology. - the American Association of Anthropological Genetics, -USA, 2011.- vol. 83, N 3. - pp. 379-392.

Ch.Faurie, V.LIaurens, M. Raymond, T.Hcgay. Handedness and socioeconomic status in an urban population in Uzbekistan// Evolution & Human Behavior. - Human Behavior and Evolution Society, USA, 2011. - vol. 33, N 1. -pp. 35-41.

Исматова M.K., Хегай T.P., Хакимова Г.Б., Григорянц К.Э., Арипова Т.У., Мирзаев Б.Б. Роль Helicobacter pylori в развитии гастродуоденальных заболеваний в Хорезмской области// Журнал теоретической и клинической медицины. - Ташкент, 2011. -№ 3. - С.35-38.

C.Aimea, Laval, E.Patin, P.Verdu, L.Segurel, R.Chaix, T.Hcgay, L.Quintana-Murci, E.Hcyer, F.Austerlitz. Human genetic data reveal contrasting demographic patterns between sedentary and nomadic populations that predate the emergence of farming// Molecular Biology Evolution. - Oxford University Press, UK, 2013,- vol. 30, N 12. - pp. 2629-2644

Segurel L., Austerlitz F., Toupance B., Gautier M_, Kelley J.L., Pasquet P., Lonjou L.,Voisin S., Cruaud C., Couloux A., Hegay T., Aldashcv A., Vitalis R., Heyer E. Positive selection of protective variants for type 2 diabetes from the Neolithic onward: a case study in Central Asia// European Journal of Human Genetics. - Nature Publishing Group, 2013. - vol. 21. -pp. 1146-1151

L.Segurel, P.Pasquet, M.Georges, T.Aripova, T.Hegay, A.Aldashev, R.Vitalis, E.Hcyer. Testing the carnivore connection hypothesis in Central Asia// The 12th Congress of the European Society for Evolutionary Biology (Torino), Italy, 2009,-p.73.

Хегай T.P. Некоторые аспекты изучения микросателлитной вариабельности в популяциях человека// Сборник трудов международной конференции «Клиническая иммунология, иммуногенетика: междисциплинарные проблемы». - Ташкент, 2010. - № 5. - С. 26-35.

L.Segurel, P.Pasquet, M.Georges, T.Hegay, K.Zufarova, E.Heyer. Looking for local genetic adaptations to diet in herders and agriculturalists from Central Asia: the case of type II diabetes// SMBE 2010 - Annual Meeting of the Society for Molecular Biology and Evolution Lyon (France) - July, 2010. - p.71.

T.Hegay, T.Aripova, A.Nikolaeva, K.Zufarova. Phenotypic and genotypic differences of insulin resistance between Central Asian herders and farmers// The 14th International Congress of Immunology, Aug, 2010 Kobe (Japan). - pp. 157-158.

T.Hegay. Diversity of mtDNA and Y-cluomosome in Central Asian populations// Сборник трудов международной конференции «Клиническая иммунология, иммуногенетика: междисциплинарные проблемы». - Ташкент, 2010. -№ 5. -С.143-144.

Т. Hcgay. Multi-locus genetics study specified the sex-structure in Central Asian herders and agriculturists// Сборник трудов международной конференции «Клиническаяи ммунология, иммуногенетика: междисциплинарные проблемы». - Ташкент, 2010. - № 5. - С. 144-145.

T.Hegay. Genetic traces of adaptations to diet in herders and agriculturalists from Central Asia// Сборник трудов международной конференции «Клиническая иммунология, иммуногенетика: междисциплинарные проблемы». - Ташкент, 2010. - № 5. - С. 145.

Хакимова Г.Б, Григорьянц К.Э., Исматова М.К., Хегай Т.Р., Арипова Т.У., Мирзаев Б.Б. Выявляемое™ хеликобактерии пилори бактериологическим и ПЦР-методами в регионах Узбекистана// Сборник трудов международной конференции «Клиническая иммунология, иммуногенетика: междисциплинарные проблемы». - Ташкент, 2010. -№ 5. -С. 120.

Хегай Т., Зуфарова К., Эйер Э. Эволюционная антропогенетика как инструмент медико-генетических исследований// Специальный выпуск журнала «Теоретической и клинической медицины», материалы научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные вопросы иммунологии, иммуногенетики и междисциплинарных проблем». - Ташкент, 2013.-С. 8-16.

inLibrary — это научная электронная библиотека, построенная на парадигме открытой науки (Open Science), основными задачами которой является популяризация науки и научной деятельности, общественный контроль качества научных публикаций, развитие междисциплинарных исследований, современного института научной рецензии, повышение цитируемости узбекской науки и построение инфраструктуры знаний.

КОНТАКТЫ:

Республика Узбекистан, г. Ташкент, ул.Паркент 51, этаж 2

(+998) 99-006-61-10

info@inscience.uz

НАВИГАЦИЯ:

Журналы
Конференции
Организации
Авторы
Блог
Контакты
inLibrary — это научная электронная библиотека inConference - научно-практические конференции inScience - Журнал Общество и инновации UACD - Антикоррупционный дайджест Узбекистана UZDA - Ассоциации стоматологов Узбекистана АСТ - Архитектура, строительство, транспорт Open Journal System - Престиж вашего журнала в международных базах данных inDesigner - Разработка сайта - создание сайтов под ключ в веб студии Iqtisodiy taraqqiyot va tahlil - ilmiy elektron jurnali yuridik va jismoniy shaxslarning in-Academy - Innovative Academy RSC MENC LEGIS - Адвокатское бюро SPORT-SCIENCE - Актуальные проблемы спортивной науки GLOTEC - Внедрение цифровых технологий в организации MuviPoisk - Смотрите фильмы онлайн, большая коллекция, новинки кинопроката Megatorg - Доска объявлений Megatorg.net: сайт бесплатных частных объявлений Skinormil - Космецевтика активного действия Pils - Мультибрендовый онлайн шоп METAMED - Фармацевтическая компания с полным спектром услуг Dexaflu - от симптомов гриппа и простуды SMARTY - Увеличение продаж вашей компании ELECARS - Электромобили в Ташкенте, Узбекистане CHINA MOTORS - Купи автомобиль своей мечты! PROKAT24 - Прокат и аренда строительных инструментов
© Copyright 2024 in Science All Rights Reserved | Developed by in Science | Site create by in Designer