Большинство людей считают, что влияние Китая на Юго-Восточную Азию, особенно на Малайский архипелаг, достаточно велико, но Индия в значительной степени оказала свое влияние на все сферы жизни. Местная политика Юго-Восточной Азии находилась под культурным влиянием индуизма и буддизма начиная с 290-х годов до н.э. и вплоть до ХВ века. Индии установило торговые, культурные и политические связи с такими странами Юго-восточного побережья, как Бирма, Таиланд, Индонезия, Малайский полуостров, Филиппины, Камбоджа и Чампа, что привело к санскритизации Юго-Восточной Азии. Южноиндийские купцы, учителя и священники сохраняли доминирующее влияние в Юго-Восточной Азии примерно около 1500 лет. Индуизм и буддизм проникли в эти государства из Индии и существовали там на протяжении многих веков с взаимной толерантностью. В конце концов, в государствах архипелага стал господствовать буддизм. Большинство малазийских индийских групп являются этническими тамилами. Эти группы были определены как коренные малазийцы индийского или южноазиатского происхождения. Сегодня они занимают третье место в Малайзии после малайцев и китайцев. Большинство из них - потомки тех, кто мигрировал из Индии в Малайзию во время британской колонизации. Проникновение индийской цивилизации в Малайзию действительно внесло новый статус в образ жизни и культуру народов Малайзии, в результате которого произошло смешение культур. Несомненно, это повлияло на развитие цивилизации в образовательном, экономическом, культурном, литературном и социальном аспектах.
Данная статья посвящена рассмотрению и анализу индийской философской мысли, с определением специфических аспектов эволюции проблем познания и истины. Показывается, что теория и практика познания является важной составной частью для всех индийских философских учений, с зарождением особого интереса к теоретико-познавательным проблемам уже в предфилософский период и неугасающего в современную эпоху. И уже начиная со второй половины XIX в., гносеологические проблемы начинают обретать новые смыслы вследствие характерных изменений, которые происходят в жизни, в науке и культуре. Отмечается, что процесс познания в индийских философских учениях никогда не был ориентирован на покорение мира, комфортного обустройства в нём человека, но всегда — на постижение им подлинной реальности, с обретением истинной цели в жизни. Автор надеется, что представленное исследование откроет важную перспективу размышлений в отношении сложившихся в индийской философии особых воззрений о разработке путей познания и поиска истины.
Cтатья посвящена исследованию корейских паломников и их путешествий по Индии и Центральной Азии. Особый интерес вызывает путешествие корейского буддийского монаха Хуэй Чао и его сочинение, которое содержит важные исторические сведения о ситуации не только в индийских государствах, но и в Центральной Азии первой половины VII века.
Предметом исследования являются эстетическая культурная традиция Китая, символ и символическое мировосприятие, которые рассматриваются в контексте процессов глобализации, диалога культур. Актуальность темы исследования обусловлена, во-первых, динамикой развития современного мира, интеграционных процессов, укреплением принципов открытого мира, расширением информационно-коммуникативного пространства; во-вторых, возросшим интересом социально-гуманитарного знания к проблематике, связанной с анализом разнообразных моделей понимания символа и символического восприятия мира в рамках эстетической культуры Китая как в теоретическом аспекте, так и в конкретных ее преломлениях; в-третьих, возросшими межкультурными контактами с деловыми кругами современного Китая, эффективное осуществление которых невозможно без учета широкого спектра представлений об особенностях национальной культуры. Ценность исследования детерминирована обоснованием методологической роли китайской философии, служащей фундаментом символа и символического мировосприятия. Цель исследования и степень изученности проблемы. Системный анализ теоретических основ символа, символического мировосприятия, обоснование методологической роли философии в раскрытии природы эстетических ценностей, символического мышления в рамках китайской культурной традиции, определение ее места в диалоге Восток-Запад. Роль китайской философии как методологической основы символизма, традиционной эстетической культуры нашло свое отражение в трудах А.М.Карапетьянца,А.И.Кобзева,В.В.Малявина; онтологические аспекты символа исследованы Р.А. Борисенко, А.Лосевым, Т.Проць; культурологическая, философско-герменевтическая модели интерпретации символа нашли свое развитие в трудах Э.Кассирера, Г.Гадамера; семиотическая парадигма символизма концептуальное оформление получила в исследованиях Ю.М.Лотмана, Н.С.Лебедева. Для достижения цели были поставлены следующие задачи: рассмотреть эволюцию философско-методологической базы эстетической культурной традиции, символического мировосприятия Китая на основе принципов историзма, преемственности и логизма; показать трансформацию эстетических представлений о прекрасном, гармонии человека и природы, под воздействием конфуцианства и даосизма; обосновать основополагающую роль категорий «пустота», «рассеивание» как условия внутренней концентрации духовного состояния человека; определить место интуиции в мировосприятии китайцев; рассмотреть идею «гармонического единства человека и неба» через призму холистического мышления; исследовать понимание личностного характера процесса каллиграфии и иероглифики в символизме древнего Китая. Методы исследования. Основными методами исследования являются герменевтический, логический и исторический методы в их единстве, методы сравнительного анализа, обобщения и синтеза как объединения интерпретированного материала в новом ракурсе, которые позволяют получить некоторые выводы. Результаты исследования. Результаты проведенного исследования дают основание сделать следующие выводы: Китай – особый тип цивилизации и культуры, которая под воздействием конфуцианства, даосизма и буддизма, создала своеобразную шкалу эстетических, нравственных ценностей. Эти детерминанты способствовали становлению и формированию особого национального характера, особого типа личности, неординарного мировидения базирующегося на символах, знаках. Китайская философия носила символический характер, что обусловлено размытостью границ между философией, наукой, литературой, эстетикой. Доказано, что именно благодаря богатому символическому языку культуры Китая, каллиграфии и иероглифическому письму в период «осевого времени» не произошло распада символического миропонимания.
В настоящей статье критически рассмотрены данные Абу Рeйхана Бируни о географии распространения буддизма, родине зороастризма и Заратуштры.
Данная статья посвящена творчеству поэтов-бхактов, семи видам литератур эпохи Бабуридов и главенствующей роли литературы бхакти, оставившей самое багатое наследие.
Палитра художественных средств усиливает художественные особенности конкретного произведения, основу которых составляет система изобразительно-выразительных средств, в которую входит и воспроизведение природы. Писатель, обращаясь к природе, прибегает к различным формам ее присутствия в произведении: посредством мифологического представления ее сил и воздействия на человека, ее поэтического олицетворения, суждений о ней либо просто мимолетных упоминаний о ней, описаний животных, наделенных человеческими чертами, растений, пейзажных зарисовок при описании местности, где живет персонаж, его родного дома, его Родины. В фольклоре корейского народа уже на самых ранних этапах существования литературы преобладали мифологизированные силы природы, скупые пейзажные зарисовки, которые не только олицетворялись, но и персонифицировались и актив-но участвовали в жизни человека, в корне изменяя его судьбу, жизнь, положение. Наблюдалась яркая образность, достигающаяся сравнением предметов и явлений природы с человеком, его обращением к ним, как к одушевленным. В корейской литературе природа передается через такие многочисленные традиционные образы, как например, гора, сосна, луна, через описание времен года и времени суток. Сосна и гора являются природными феноменами, к которым обращается человек, испытывающий одиночество. Но эти феномены воспринимаются не как объекты, окружающие человека, а как сам объект, составляющий с ним единое целое. Такая размытость границ между человеком и природой означает гармоничное единство человека и мира. В корейской прозе XVII – XVIII вв. писатели прибегают к передаче природы, ее явлений, но без глубоких, детальных их описаний. Фактически природа не играла той роли, которую обычно она выполняет в раскрытии эмоционального мира повествования. Здесь она передается скупыми констатирующими назывными фразами, хотя в целом определяет эмоциональный фон всего произведения. Описание природы становится более приземленным и начинает постепенно утрачивать «ту красивость», которая составляла основу главного принципа воспроизведения природы – гиперболизма. Таким образом, здесь отчетливо прослеживается тенденция к индивидуализации трактовки природы как к конкретному постоянно действующему фактору, оказывающему воздействие на героев в их попытках понять окружающий мир и определить свое место в природе. В силу этого в представлениях героев четко очерчиваются пространственное деление мира и занимаемое в этом мире место героев произведения. Таким образом, сюжетные линии корейской прозы XVII – XVIII вв. достаточно убедительно свидетельствуют о характерной для нее космологической идее сопричастности к природе, особому видению ее явлений и законов.
В этой статье рассматривается лингвокультурная семантика числа два в китайском языке. Развитие чисел в китайском языке основано на влиянии буддизма, конфуцианства, даосизма, национальной культуры и мировоззрения, а также лингвистических и культурных особенностей чисел. Изучать проблемы соотношения нумерологических чисел и символов в древнем Китае определить место и значение чисел в китайской языковой картине мира является актуальной проблемой на сегодняшний день.
В данной статье говорится о вероисповедении в храме Навбахор в городе Балх в доисламское время. В средневековых источниках дана разная информация о характере культа храма Навбахор в городе Балх. По некоторым источникам, этот храм относился к зороастризму, а по другим данным относился к буддистам. По-нашему мнению, храм Навбахор был построен во времена правления тюркского хана Элтегина и являлся центром культа манихейства в VI–VII вв.