Российский вестник детской хирургии,
ОРИГИНАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Том 12, № 2, 2022
анестезиологии и реаниматологии
145
DOI: https://doi.org/10.17816/psaic939
Научная статья
Критерии выбора антибиотикотерапии при
хирургическом сепсисе у детей
Э.А. Сатвалдиева
1,2
, О.Я. Файзиев
1
, Г.З. Ашурова
2
, М.У. Шакарова
2
, М.У. Исмаилова
1
1
Ташкентский педиатрический медицинский институт, Ташкент, Узбекистан
2
Национальный детский медицинский центр, Ташкент, Узбекистан
Аннотация
Актуальность.
Сепсис — одна из ведущих причин госпитальной летальности у детей. Решающая роль в улучшении
результатов лечения этой группы больных принадлежит ранней диагностике и патогенетической терапии.
Цель исследования
— оптимизация диагностики и интенсивной терапии хирургического сепсиса у детей на основе
клинико-лабораторных критериев и бактериологического мониторинга.
Материалы и методы.
Срок исследования — 2018-2020 гг. Объект исследования (
n
= 73)
— дети с хирургической
патологией (разлитой гнойный перитонит, бактериальная деструкция легких, посттравматические гематомы мозга, травмы
органов брюшной полости и др.). Были проанализированы клинико-лабораторные показатели, проведен
микробиологический мониторинг с определением чувствительности к антибиотикам.
Результаты.
Пациенты, у которых развился сепсис, имели выраженный гиперметаболический синдром, который
проявился тахикардией и тахипное, гипертермией, низкими уровнями альбумина и общего белка в крови. Белковый
катаболизм у пациентов сопровождался снижением синтеза глобулинов (IgG) и развитием вторичного иммунодефицитного
состояния. В развитии хирургического сепсиса у детей принимают участие как грампозитивные, так и грам- негативные
микроорганизмы, с увеличением доли последних. Учитывая высокую долю мультирезистентной флоры, назначали
эмпирическую комбинированную деэскалационную терапию антибиотиками широкого спектра действия с последующим ее
пересмотром на основании микробиологического мониторинга и клинико-лабораторных данных септического больного.
Исследования показали эффективность комплексной интенсивной терапии в 86,3 % случаях. В 13,7 % случаях
констатирована летальность. Погибли пациенты с тяжелой хирургической патологией: каловым, распространенным
перитонитом, тяжелой черепно-мозговой травмой + кома с необратимыми неврологическими расстройствами,
уросепсисом на фоне хронической почечной недостаточности, после неоднократных хирургических вмешательств.
Заключение.
Ранняя диагностика сепсиса, рациональная антибактериальная терапия под контролем микробио-
логического мониторинга, неагрессивная инфузионная терапия, активная санация хирургического очага инфекции
способствуют снижению летальности в данной категории пациентов.
Ключевые слова:
педиатрический сепсис; диагностика; микробиологический мониторинг; антибактериальная терапия;
респираторная поддержка; интенсивная терапия; дети.
Как цитировать
Сатвалдиева Э.А., Файзиев О.Я., Ашурова Г.З., Шакарова М.У., Исмаилова М.У. Критерии выбора антибиотикотерапии при хирургическом сепсисе у детей //
Российский вестник детской хирургии, анестезиологии и реаниматологии. 2022. Т. 12, № 2. С. 145-156. DOI: https://doi.org/10.17816/psaic939
Лицензия CC BY-NC-ND 4.0 © Коллектив
авторов, 2021
Рукопись получена:
18.03.2022
Рукопись одобрена:
10.05.2022
Опубликована:
30.06.2022
ЭКО» ВЕКТОР
Check for
updates
Russian Journal of Pediatric Surgery,
Anesthesia and Intensive Care
ORIGINAL STUDY ARTICLE
Vol. 12 (2) 2022
146
The article can be used under the CC BY-NC-ND 4.0 license
© Authors, 2021
DOI: https://doi.org/10.17816/psaic939
Research Article
Criteria for choosing antibiotic therapy for surgical
sepsis in children
Elmira A. Satvaldieva
1,2
, Otabek Ya. Fayziev
1
, Gulchehra Z. Ashurova
2
,
Mehri U. Shakarova
2
, Mahfuza U. Ismailova
1
2
Tashkent Pediatric Medical Institute, Tashkent, Uzbekistan;
3
National Children Medical Center, Tashkent, Uzbekistan
Abstract
BACKGROUND:
Sepsis is one of the leading causes of hospital mortality in children. A decisive role in improving the results
of treatment of this group of patients belongs to early diagnosis and pathogenetic therapy.
AIM:
This study optimizes the diagnosis and intensive care of surgical sepsis in children based on clinical and laboratory criteria
and bacteriological monitoring.
MATERIALS AND METHODS:
The study period is 2018-2020. The study subjects were children (
n
= 73) with surgical pathol-
ogy (diffuse purulent peritonitis, bacterial destruction of the lungs, post-traumatic brain hematomas, injuries of the abdominal organs,
and others). Clinical and laboratory parameters were analyzed, and microbiological monitoring was performed to determine
antibiotic sensitivity.
RESULTS:
Patients who developed sepsis had a pronounced hypermetabolic syndrome, which was manifested by tachycardia
and tachypnea, hyperthermia, low levels of albumin, and total protein in the blood. Protein catabolism in patients was accomp anied
by a decrease in globulins (IgG) synthesis and the development of a secondary immunodeficiency state. Both gram-positive and
gram-negative microorganisms were involved in developing surgical sepsis in children, increasing the proportion of the latter. Giv en
the high proportion of multi-resistant flora, empirical combined de-escalation antibiotic therapy (ABT) with broad-spectrum
antibiotics was prescribed. This was followed by its revision based on microbiological monitoring and clinical and laboratory data of
the patient with sepsis. Studies have shown the effectiveness of complex intensive care in 86.3% of cases. Mortality occurred in
13.7% of cases. Patients with severe surgical pathology died: fecal, generalized peritonitis, severe traumatic brain injury + coma
with irreversible neurological disorders, and urosepsis against the background of chronic renal failure after repeated surgic al
interventions.
CONCLUSIONS:
Early diagnosis of sepsis, rational ABT under the control of microbiological monitoring, non-aggressive
infusion therapy, and active sanitation of the surgical infection focus contributed to a decrease in mortality in this category of patients.
Keywords:
pediatric sepsis; diagnostics; microbiological monitoring; antibiotic therapy; respiratory support; intensive care; children.
To cite this article:
Satvaldieva EA, Fayziev OYa, Ashurova GZ, Shakarova MU, Ismailova MU. Criteria for choosing antibiotic therapy for surgical sepsis in children.
Russian Journal of
Pediatric Surgery, Anesthesia and Intensive Care.
2022;12(2):145-156. DOI: https://doi.org/10.17816/psaic939
ECOaVECTOR
Received:
18.03.2022
Accepted:
10.05.2022
Published:
30.06.2022
Российский вестник детской хирургии,
анестезиологии и реаниматологии
ОРИГИНАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Том 12, № 2, 2022
147
DOI: https://doi.org/10.17816/psaic939
АКТУАЛЬНОСТЬ
Сепсис — подтвержденная или предполагаемая ин-
фекция с развитием угрожающей жизни полиорганной
дисфункции (ПОД) внутренних органов вследствие дис-
регуляции ответа организма на инфекцию. Своевременное
выявление сепсиса чрезвычайно важно, поскольку раннее
лечение — когда сепсис предполагается, однако еще не
подтвержден
—
ассоциируется
со
значительными
преимуществами в отношении исхода заболевания в
краткосрочной и отдаленной перспективе [1].
Сепсис, как жизнеугрожающая проблема современной
медицины, неоднократно пересматривался международ-
ными медицинскими сообществами на протяжении по-
следних трех десятилетий, менялись дефиниции, подходы
к ранней диагностике и интенсивной терапии, разрабаты-
вались оценочные шкалы тяжести и прогноза при сепсисе.
Результаты последних исследований свидетельствуют, что
информационная значимость критериев синдрома си-
стемной воспалительной реакции является очень низкой.
Доказано, что сам процесс взаимодействия микро- и ма-
кроорганизма более сложен и характеризуется много-
гранностью ответа последнего на микробную инвазию,
проявления которого определяют пол, возраст, расу,
генетические факторы, сопутствующую патологию [2].
Все изменения в диагностике и лечении сепсиса ка-
сались в основном взрослых пациентов и в меньшей сте-
пени детей. Важно, что среди выделяемых педиатрических
аспектов лечения от сепсиса нет не градуированных по
степени доказательности рекомендаций [3].
Многоцентровое исследование сепсиса у детей (
n
=
6925, SPROUT,
2014), проведенное в 26 странах (в 128
детских отделениях интенсивной терапии), выявило
значительную вариабельность частоты встречаемости
сепсиса от 6,2 % в Европе до 23,1 % в Африке, в среднем
8,2 % [4]. Средний уровень смертности от сепсиса составил
24 %. Наиболее частыми очагами инфекции были органы
дыхания (40 %) и кровоток (19 %) [5-8]. Детальный обзор по
эпидемиологии и географии сепсиса (2019) показал, что в
странах с высоким уровнем экономики частота сепсиса
широко варьировала от 1,4 % (Япония) до 7,7 % (США),
смертность от сепсиса составила 7-17 %. В наименее
развитых странах заболеваемость тяжелым сепсисом у
детей имела место в 1-26 % случаев, а летальность — в 12-
35 %. Авторы связывают эти значительные колебания с
различными диагностическими критериями сепсиса и
экономическими факторами [9, 10]. Также, после выписки из
стационара, у пятой части выживших детей была выявлена
умеренная функциональная инвалидность [11].
Для диагностики сепсиса у детей в последние годы были
разработаны детские шкалы pSOFA, PELOD-2. Они не
обладают 100 % специфичностью, но их использование
поможет в ранней диагностике сепсиса [11, 12]. В работах
T.J. Matics
и соавт. [13] и L.J. Schlapbach и со- авт. [14]
показана высокая прогностическую точность этих шкал.
Однако контролируемых клинических испытаний по
педиатрическому сепсису очень мало (за исключением
сепсиса новорожденных) и все они отражают нерешенность
проблемы, отсутствие единой концепции и протоколов
диагностики и лечения.
Цель исследования
— оптимизация диагностики и
интенсивной терапии хирургического сепсиса у детей на
основе клинико-лабораторных критериев и бактерио-
логического мониторинга.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Исследование проспективное, нерандомизированное,
типа случай - контроль. Срок исследования — 20182020 гг.
Критерии включения пациентов в исследование: признаки
органной дисфункции (2+), прокальцитонин >0,5 нг/мл,
pSOFA
>3 баллов, возраст — дети до 18 лет,
В исследования включены дети,
n
= 73
• Разлитой гнойный перитонит,
n
= 15(21 %)
• Уретрогидронефроз,
n
= 15(21%)
• Черепно-мозговые травмы,
n
= 11(15 %)
Виды • Кишечная непроходимость,
n
= 14(19 %)
патологии • Разрыв кишечника (травма) и пищевода,
n
= 9(12 %)
• Бактериальной деструкции легких,
n
= 6(8 %)
• Раневая инфекция,
n
= 3(4 %)
Возраст
детей
• Дошкольный возраст,
n
= 11(15 %)
• Ранний школьный возраст,
n
= 44(60 %)
• Подростковый возраст,
n
= 18(25 %)
• Клинико-лабраторные показатели
Диагностика • Микробиологический мониторинг и определение
чувствительности к антибиотикам
Рис. 1.
Дизайн исследования
Fig. 1.
Study design
Russian Journal of Pediatric Surgery,
Anesthesia and Intensive Care
ORIGINAL STUDY ARTICLE
Vol. 12 (2) 2022
148
DOI: https://doi.org/10.17816/psaic939
наличие необходимого объема обследования. Критерии
исключения: несогласие пациента или его родственников на
участие в исследовании.
В исследование включены 73 пациента в возрасте от 2
до 18 лет, перенесших оперативные вмешательства по
поводу осложненной абдоминальной и урологической
патологии, бактериальной деструкции легких, черепно-
мозговых травм, раневой инфекции. Распределение па-
циентов по характеру патологии и возрастному составу
отражено на рис. 1.
Искусственную вентиляцию легких (ИВЛ) на педиатри-
ческих вентиляторах Savina и Sulla (фирмы Drager, Герма-
ния) длительностью более 48 ч осуществляли 27 пациентам
(36,9 %), из них нозокомиальная пневмония, связанная с
ИВЛ (НП
ивл
), выявлена у 19 детей (70,3 %). Длительность
нахождения в отделении реанимации и интенсивной те-
рапии (ОРИТ) составила в среднем 19,3 ± 5,6 дней.
Для определения предикторов сепсиса у хирургических
пациентов были проанализированы клинические (среднее
артериальное давление — АД
ср
, частота сердечных
сокращений — ЧСС, частота дыхания — ЧД, сатурация и
т.д.) и лабораторные показатели в 1-2-е сутки (до 48 ч)
идентификации сепсиса, 4-е и 8-е сутки интенсивной
терапии. Тромбоцитопению констатировали при количестве
тромбоцитов <120 000/мкл крови, иммуноглобули- немия G
— при его уровне в сыворотке <7 г/л. Иммуно-
флуоресцентным методом определяли прокальцитонин на
анализаторе Triage® MeterPro (Biosite Diagnostics, США).
Анализ газов и электролитов крови проводили на
анализаторе Stat Profile CCX (Nova Biomedical, США).
Микробиологический мониторинг с определением
чувствительности микроорганизма к антибиотикам про-
водили до и на этапах лечения (мокрота, моча, рана,
бронхоальвеолярный лаваж, трахеальный аспират, кровь,
содержимое из дренажей, раневой поверхности). Опре-
деление чувствительности выделенных штаммов к анти-
биотикам осуществляли диско-диффузионным методом.
На всех этапах интенсивной терапии проводился мо-
ниторинг основных органов жизнеобеспечения.
Статистическая обработка данных выполнена с помо-
щью пакета статистических программ Statistica 6.1 (StatSoft,
США, 2003).
РЕЗУЛЬТАТЫ
В диагностике сепсиса важную роль играют клинико-
лабораторные данные. Полученные объективные резуль-
таты представлены в табл. 1.
Пациенты, у которых развился сепсис, имели выра-
женный гиперметаболический синдром, который проявился
тахикардией и тахипное, гипертермией, низкими уровнями
альбумина и общего белка в крови. Среди них на 2-е сутки
(1-
й этап) чаще встречалась гипоглобулине- мия G и
тромбоцитопения.
Таблица 1.
Клинико-биохимические и специальные маркеры сепсиса у детей (
n
= 73,
M
±
m
)
Table 1.
Clinical, biochemical and special markers of sepsis in children (
n
= 73,
M
±
m
)
Показатель
1-2-
е сутки (48 ч)
4-
е сутки
8-
е сутки
Среднее артериальное давление, мм рт. ст.
84,5 ± 4,3
80 ± 4,8
72 ± 3,5*
Л
Частота сердечных сокращений, мин
-1
129,4 ± 7,2
118,6 ± 5,7
107 ± 5,1*
Л
Частота дыхания, мин
-1
34,2 ± 3,4
29,1 ± 3,2
25,3 ± 2,7*
Температура тела, °С
37,9 ± 2,0
37,5 ± 1,8
37,0 ± 1,4
SpO
2
, %
96 ± 4,9
97 ± 4,7
98 ± 3,9
Лейкоциты, тыс./мкл
15,8 ± 5,3
12,8 ± 2,4
9,05 ± 1,7**
Доля нейтрофилов, %
81,6 ± 2,9
78,9 ± 2,8
70,6 ± 2,4**
Гемоглобин, г/л
105 ± 5,6
114 ± 4,3
117 ± 3,8*
Тромбоциты, тыс./мкл
120,5 ± 6,1
124,3 ± 7,5
140,2 ± 5,5*
Фибриноген, г/л
5,1 ± 1,2
4,8 ± 1,3
4,0 ± 1,4
Бикарбонат, ммоль/л
23,2 ± 2,5
22,8 ± 2,1
22,1 ± 2,4
Аспартатаминотрансфераза, ед/л
1,9 ± 0,40
1,0 ± 0,36
0,8 ± 0,32*
Общий белок, г/л
48,4 ± 7,5
49,9 ± 6,7
58,0 ± 6,8*
Альбумин, г/л
27,2 ± 3,9
28,9 ± 4,5
31,0 ± 4,2
Креатинин, мкмоль/л
97,5 ± 5,5
89,9 ± 4,9
87,5 ± 3,8*
Глюкоза, ммоль/л
7,1 ± 0,2
7,0 ± 0,1
6,5 ± 0,2
Ig G,
г/л
6,01 ± 1,7
6,58 ± 1,9
7,0 ± 1,8
С-реактивный белок, мг/л
34,0 ± 3,9
27,0 ± 3,7
15,0 ± 1,9**Л
Прокальцитонин, нг/мл
2,60 ± 0,3
2,10 ± 0,7
1,8 ± 0,2*
Достоверность данных к показателям на 1-2-е сутки —
р
< 0,05, **
р
< 0,01; Достоверность данных к показателям на 4-е сутки —
р
< 0,05.
*Reliability of data for indicators for 1-2 days
—
p
< 0.05, **
p
< 0.01;
A
data reliability of indicators on the 4
th
day
—
p
< 0.05.
Российский вестник детской хирургии,
анестезиологии и реаниматологии
ОРИГИНАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Том 12, № 2, 2022
149
DOI: https://doi.org/10.17816/psaic939
Белковый катаболизм у пациентов сопровождался
снижением синтеза глобулинов (Ig G) и развитием
вторичного иммунодефицитного состояния. Отмечался
умеренный рост уровня фибриногена, что характеризует
выраженность ДВС-синдрома, на фоне воспалительного
ответа с повреждением микроциркуляторного русла, ге-
моконцентрацией, эндотелиальными нарушениями и пр.
Лейкоцитоз со сдвигом влево, увеличение содержания
нейтрофилов было обусловлено выбросом провоспали-
тельных цитокинов в ответ на сепсис.
Микробиологическая картина
Сепсис диагностировали путем выявления культуры
возбудителя в крови и/или других биосубстратах. Высев
одной и той же культуры возбудителя в двух и более ло-
кусах бактериологически подтверждал сепсис и считался
этиологически доказанным (100 % случаев).
Забор крови для проведения бактериологического
исследования выполняли до начала антимикробного ле-
чения. У большинства пациентов образцы крови и био-
материал из других локусов для бактериологического
исследования забирали 2-3 раза за период нахождения в
ОРИТ. Мы следовали стандарту исследования крови на
стерильность из двух периферических вен с интервалом до
30 мин в два флакона. Забор крови из центрального
венозного катетера проводили при условии, что он только
что установлен. Для диагностики или исключения катетер-
ассоциированного сепсиса допускался забор крови из ранее
уставленного катетера.
Наибольшее количество изолятов выделены из тра-
хеального аспирата (мокроты), хирургических дренажей и
крови. Результаты посевов представлены в табл. 2.
Мониторинг микробиоты бронхоальвеолярного аспи-
рата во время пребывания больного на ИВЛ в ОРИТ и ана-
лиз ее антибиотикорезистентности проводился у предста-
вителей этой группы патогенов, учитывая высокую частоту
Грамм отрицательные
48 %
Рис. 2.
Основные возбудители сепсиса
Fig. 2.
The main causative agents of sepsis
их циркуляции в детском ОРИТ. Из бронхоальвеолярного
аспирата с наибольшей частотой выделялись грамотри-
цательные бактерии, четвертую часть которых составила
синегнойная полочка (
Pseudomonas aeruginosa
)
— один из
наиболее вирулентных микробов госпитальной инфекции.
Из хирургических дренажей, перитонеальной жидкости,
ликвора высевалась в подавляющем большинстве
наблюдений так же грамотрицательная флора. В гемо-
культуре преобладали грамположительные бактерии:
коагулазонегативные стафилококки и золотистый стафи-
лококк.
Локальный мониторинг подтвердил домирирую- щее
положение в структуре изученных изолятов таких
мультирезистентных бактерий из группы ESCAPE, как
Staphylococcus aureus et epidermidis
,
P. aeruginosa
,
Klebsiella
pneumonia
и
Acinetobacter
.
В наших исследованиях число
высевов
Kl. pneumonia
превышало
P. aeruginosa
.
Анализ изменений бактериологического пейзажа по-
казал, что среди изученных изолятов доля грамнегатив- ной
микрофлоры остается стабильно высокой (рис. 2).
Грамм
положительные
30 %
Вид микробов
Бронхоальвеолярный аспират
Посевы из дренажей
Посевы из крови
n
%
n
%
n
%
Staphylococcus, coagulase negative
-
-
-
-
8
42,1
Streptococcus viridans et pneumoniae
-
-
-
-
2
10,5
Enterococcus faecium
-
-
-
-
1
5,3
Pseudomonas spp.
-
-
-
-
1
5,3
Klebsiella pneumonia
8
26,6
7
29.2
2
10,5
Staphylococcus aureus
6
20
4
16,6
5
26,3
Pseudomonas aeruginosa
7
23.3
6
25.0
-
-
Pneumococcus
5
16.6
-
-
-
-
Acinetobacter
4
13.3
5
20.8
-
-
Enterobacteriacea
-
-
2
8,4
-
-
Всего
30
100
24
100
19
100
Таблица 2.
Характеристика микробного пейзажа посевов из разных сред
Table 2.
Characterization of the microbial landscape from different media
Russian Journal of Pediatric Surgery,
Anesthesia and Intensive Care
ORIGINAL STUDY ARTICLE
Vol. 12 (2) 2022
150
DOI: https://doi.org/10.17816/psaic939
В целом, при суммировании результатов из других
биологических сред пациента представители грамот-
рицательной флоры (
Enterobacteriaceae
,
Pseudomonas
,
Kl.
pneumonia
)
явились основными возбудителями сепсиса,
последующие места заняли грамположительные (
St. aureus
et
epidermidis,
Enterococcus,
Pneumococcus)
и
полимикробные представители. Грибы рода
Candida
высеяны в 12,5 % случаях и входили в состав полими-
кробной флоры.
Определение чувствительности к
антибиотикам
Результаты определения чувствительности к антибио-
тикам у выделенных штаммов грамотрицательной флоры
выявили, что среди изолятов
P. aeruginosa
резистентность
к меропенему охватывала 59,7 % выделенных штаммов, к
имипенему — 53 %, сульперазону — 34,5 %, цефтазидиму
— 39 %, цефепиму — 33,9 %. К колистину были
чувствительны все штаммы (100 %), к пиперациллину/
тазобактаму чувствительность составила 68,4 %. Среди
изолятов
Acinetobacter
чувствительные к меропенему и
имипенему составили только 23,6 и 27 % соответственно,
сульперазону — 58,4 %, к колистину были чувствительны
все штаммы. У штаммов
Kl. pneumoniae
в 47,4 и 44,5 %
случаях выявлена устойчивость к меропенему и имипенему
соответственно.
Среди
выделенных
штаммов
Kl.
pneumoniae
наибольшая чувствительность отмечена к
амикацину (60,1 %) и колистину (57 %). Все изоляты
Kl.
pneumoniae
были устойчивы к цефепиму, сульперазо- ну,
цефтазидиму и ципрофлоксацину — до 89,6 %.
Среди выделенных штаммов
S. aureus
54,9 % относи-
лись к метициллин-резистентному
Staphylococcus aureus
(MRSA).
У них сохранялась чувствительность к рифампи-
цину (89,9 %). Резистентность к ванкомицину охватила 14,6
% выделенных штаммов.
Выбор антибактериальной терапии
Полученные данные по спектру устойчивости основных
внутрибольничных патогенов к антибиотикам указывают на
реальную ситуацию неэффективности использования
карбапенемных препаратов при сепсисе, так как уровень
резистентности к ним у
Kl. pneumoniae, P. aeruginosa
и
Acinetobacter
достигает 53, 60 и 73 % соответственно.
Антибиотики широкого спектра действия назначали в
пределах 2-3 ч после постановки диагноза сепсиса (1B).
Учитывая тяжесть состояния септических больных,
стартовая антибактериальная терапия (АБТ) включала два
антибиотика широкого спектра действия (цефалоспорины 3-
го и 4-го поколений, аминогликозиды третьего поколения
или карбапенемы — имипинем, меропенем), часто вместе с
метронидазолом (у детей с абдоминальной патологией).
Пересмотр схемы АБТ проводили после получения
результатов микробиологического исследования (через 48-
72 ч) и оценки клинических данных с целью сужения
антибактериального спектра до адекватного (1C).
Результаты проведенного анализа чувствительности
внутрибольничных патогенов к антибиотикам определили
некоторые
возможности
использования
отдельных
антибактериальных препаратов в клинической практике
(табл. 3).
При выборе антибиотика для лечения детей из узкого
спектра эффективных препаратов учитывали и возрастные
ограничения в применении отдельных групп анти-
бактериальных средств (фторхинолонов), что еще более
суживало их выбор. Однако при высокой чувствительности
к фторхинолонам в качестве препаратов резерва их
назначали детям с сепсисом.
При грамнегативном сепсисе применяли деэскалаци-
онный режим этиотропной АБТ защищенными цефалоспо-
ринами 3-го и 4-го поколений, карбапенемами (имипенем,
меропенем), в комбинации с аминогликозидами 3-го по-
коления, далее на следующих этапах при необходимости и
по данным микробиологического мониторинга шла смена
Микроорганизмы
Средства 1-го ряда
Альтернативные средства
Staph. aureus, Staph.
epidermidis
Оксациллин, цефазолин, цефуроксим
Амоксициллин/клавуланат, цефтриаксон, цефотаксим
S. aureus MRSA,
S. epidermidis MRSE
Ванкомицин, линезолид
Рифампицин + (ципрофлоксацин)
S. pneumoniae
Цефотаксим, цефтриаксон, цефепим
Ванкомицин, имипенем, меропенем
E. faecium
Линезолид
Ванкомицин + амикацин
E. coli
Цефотаксим, цефтриаксон, цефепим
Имипенем, меропенем, фторхинолон
Kl. pneumoniae
Имипенем, меропенем
Сульперазон + амикацин, фторхинолон ± амикацин
Acinetobacter spp.
Цефтазидим + амикацин, имипенем, меро- пенем Цефоперазон/сульбактам ± амикацин, колистин,
фторхинолон ± амикацин
P. aeruginosa
Имипенем, меропенем, цефтазидим + амикацин,
цефепим ± амикацин
Цефоперазон/сульбактам ± амикацин, пиперациллин/та-
зобактам ± амикацин, колистин, фторхинолон ± амикацин
Candida spp.
Флуконазол
Амфотерицин В
Таблица 3.
Этиотропная антибиотикотерапия хирургического сепсиса у детей
Table 3.
Etiotropic antibiotic therapy for surgical sepsis in children
Российский вестник детской хирургии,
анестезиологии и реаниматологии
ОРИГИНАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Том 12, № 2, 2022
151
DOI: https://doi.org/10.17816/psaic939
курсов АБТ на фторхинолоны, полимиксины Е (колистин) в
комбинации с другими антибактериальными препаратами.
Так, для
антибактериальной инфекции, вызванной
мультирезистентной
грамотрицательной
флорой
P.
aeruginosa
оставался выбор среди таких препаратов, как
колистин [колистиметат натрия, 3-5 мг/(кг • с) каждые 8 ч
внутривенно (1 мг — 12500 МЕ) у пациентов без почечной
патологии] или пиперациллин/тазобактам.
Согласно данным нашего исследования, в случаях
инфекции, обусловленной
Acinetobacter
spp.,
выбор су-
жался и ограничивался двумя препаратами: колистином и
сульперазоном. Препаратом выбора для лечения ин-
фекции, вызванной карбапенеморезистентными штаммами
P. aeruginosa
и
Acinetobacter
,
является колистин. Препараты
выбора для лечения сепсиса, вызванного
Kl. pneumoniae,
—
колистин и амикацин, при лабораторно подтвержденной
чувствительности данного возбудителя к конкретному
препарату.
В случае грампозитивного сепсиса акцент делали на
применение антибиотиков группы оксазолидинонов и
гликопептидов. При наличии MRSA, коагулазонегативного
стафилококка использовали гликопептиды (ванкомицин,
тейкопланин), в случае ванкомицин-резистентных штаммов
— линолид. По показаниям в схему АБТ включали
противогрибковые препараты (флюканазол, амфотерицин
В).
Длительность
антимикробной
терапии
сепсиса
составила в среднем 16 ± 4,5 дней. Пациенты с сепсисом
получили от 1 до 5 курсов АБТ, при этом один курс со-
ставлял 8-10 дней.
Интенсивная терапия
Многокомпонентная интенсивная терапия сепсиса
включала в себя рациональную антибиотикотерапию на
основе микробиологического мониторинга, респираторную
поддержку (при необходимости ИВЛ), коррекцию водно-
электролитных
и
гемодинамических
нарушений,
инотропную, нутритивную и иммунозаместительную под-
держку.
Респираторная поддержка, ИВЛ (в 36,9 % случаях)
проводилась в режиме с управляемым давлением (PC) с
быстрым переходом к режимам вспомогательной венти-
ляции. Мониторинг газообмена проводился на основании
кислотно-основного состояния и газов крови, SpO
2
90-95 %.
Расчет интенсивной терапии при сепсисе в среднем
состоял из 4-6 (4+2) мл/(кг • ч) с возмещением текущих
потерь. Качественный состав интенсивной терапии был
представлен сбалансированными кристаллоидами (раствор
Рингера лактата), реже 0,9 % раствор натрия хлорида, а
также коллоидами (альбумин) до достижения АД
ср
»60 мм
рт. ст., центральное венозное давление 8 мм рт. ст. (1B).
При
необходимости
назначали вазопрессоры. При
гемоглобине 70-90 г/л переливали эритроцитарную массу.
Фибринолитическое кровотечение стало показанием для
трансфузии свежезамороженной плазмы в дозе 15 мл/кг.
Нутритивную поддержку проводили в 75,3 % случаях, и
выбор метода зависел от степени выраженности
питательного статуса и нарушения функции желудочно-
кишечного тракта. Парентеральное питание пациентам с
сепсисом назначали при невозможности проведения
энтерального кормления в полном объеме. Проводили
режим круглосуточного введения нутриентов, ввиду лучшей
переносимости и метаболизма. Назначали раннюю
нутритивную терапию — в течение 48 ч. Нутритивная
поддержка составляла: энергетическая ценность питания —
25-
30 ккал/кг массы тела в сутки; белок — 1,5-2,0 г/(кг • сут);
глюкоза — 30-70 % небелковых калорий с поддержанием
уровня гликемии ниже 6,1 ммоль/л; липиды — 15-20 %
небелковых калорий. Глутамин — в дозе 0,5 мл/мин в
течение 2 ч, 1,5-2 мл/кг в день в течение 5 дней, скорость
инфузии 0,5 мл/мин. Приоритет энтерального питания (+
глюкоза внутривенно).
Результаты применения с 4-го дня болезни внутри-
венного иммунноглобулина биовена в дозе 0,4 г/(кг • сут)
показали относительную стабилизацию клинико-лабо-
раторных проявлений сепсиса и прекращение снижения
глобулинов (Ig G) к началу 2-й недели болезни. Внутри-
венный иммунноглобулин вводили 5 дней на фоне ком-
плексной патогенетической интенсивной терапии сепсиса.
Как следует из данных табл. 1, на фоне применения
данного протокола, отмечалась относительная стабили-
зация клинико-биохимических показателей к 4-м суткам
интенсивной терапии, так, ЧСС и ЧД снижались на 8,4 и 15
% соответственно, лейкоциты крови на 19 %, про-
кальцитонин и СР-белок на 19,3 и 21 % соответственно. К
началу 2-й недели комплексной интенсивной терапии
отмечалась достоверная стабилизация многих изученных
показателей гомеостаза. Прокальцитонин и СР-белок на 3-
м этапе исследования снижались на 30,8 и 55,9 % по
отношению к исходным данным 1-го этапа. Результаты
оценки по шкале р50ГА у септических пациентов выявили
тенденцию к снижению признаков органно-системных
повреждений от 1-го к 3-му этапу: 9 баллов - 7 баллов - 4
балла соответственно. Прокальцитонин коррелировал с
тяжестью состояния пациентов по шкале рSOFA. У 10
больных, несмотря на проводимое комплексное лечение,
показатель прокальцитонина сохранялся более 8 нг/мг,
показатели
SOFA
продолжали
расти.
Пациенты
неоднократно были оперированы, но полной санации
гнойно-воспалительного очага так и не удалось добиться.
Эти пациенты погибли от рефрактерного септического
шока.
Перевод из ОРИТ решали индивидуально на основании
комплексной оценки динамики состояния пациента.
Основными критериями для перевода в хирургическое
отделение были: положительная динамика течения гнойно-
воспалительного процесса (санация очага инфекции),
отсутствие признаков системной воспалительной реакции,
снижение лейкоцитоза, значение прокальцитонина «0,5
нг/мг, а также сумма баллов по pSOFA «3. Изучение
показателей прокальцитонина на этапах исследования
показало, что при своевременной санации гнойно-вос-
палительного очага и адекватной этиотропной АБТ этот
Russian Journal of Pediatric Surgery,
Anesthesia and Intensive Care
ORIGINAL STUDY ARTICLE
Vol. 12 (2) 2022
152
DOI: https://doi.org/10.17816/psaic939
биомаркер имеет тенденцию к снижению.
Исходы
Погибли крайне тяжелые пациенты (10) с распро-
страненным каловым перитонитом, тяжелой сочетанной
черепно-мозговой травмой + комой с необратимыми не-
врологическими нарушениями, уросепсисом + хронической
почечной
недостаточностью,
после
неоднократных
хирургических вмешательств.
ОБСУЖДЕНИЕ
Сепсис — гетерогенный процесс с выраженной ин-
дивидуальной вариабельностью, что усложняет его диа-
гностику и лечение [15-18]. При постановке диагноза
наиболее важна клиническая картина болезни. Однако
комплексный
мониторинг
показателей
метаболизма,
гемодинамики, циркуляции и биомаркеров сепсиса не менее
значим для практических врачей [19]. Золотым стандартом
диагностики инфекции всегда было принято считать
гемокультуру,
которая
является
специфическим
и
доступным методом, однако его чувствительность не
превышает 25-42 %. Кроме того, из-за применения
антибиотиков до забора крови, гемокультура часто дает
ложноотрицательный результат и возбудитель остается
неизвестным у 30-75 % детей с сепсисом [20, 21]. Во всем
мире представляют особую проблему мультирезистент-
ные супербактерии — представители группы ESCAPE
(
Enterococcus faecium
,
S. aureus
,
Kl. pneumonia
,
Acineto-
bacter
,
P. aeruginosa
,
Enterobacter
spp.),
что существенно
усложняет терапию сепсиса [22, 23]. Результаты наших
микробиологических исследований подтверждают низкую
чувствительность основных внутрибольничных патогенов
(
P. aeruginosa
,
Acinetobacter
spp.,
Kl. pneumoniae
, MRSA
и
MRSE)
к узкому спектру антибактериальных препаратов,
что указывает на необходимость для каждого пациента при
развитии сепсиса индивидуализированного подхода к
этиотропной антибиотикотерапии согласно данным бак-
териологического исследования.
Согласно международным протоколам [24-30] под-
твержденный сепсис / септический шок требует быстрого
обеспечения венозного доступа и старта инфузии (вазо-
прессоров, при необходимости), введение антибиотиков до
взятия проб для микробиологического исследования. При
потере »20 % объема циркулирующей крови у детей может
сохраняться нормальное АД [31, 32]. Артериальная
гипотензия у них развивается лишь на поздних стадиях
септического шока, поэтому рекомендовано раннее назна-
чение вазопрессорной и инотропной терапии [26, 33]. Не
рекомендуется [34] использовать гидроксиэтилкрахмалы
для замещения объема циркулирующей крови у пациентов
с сепсисом / септическим шоком
. Первой линией являются
сбалансированные кристаллоиды, из коллоидов —
альбумин, так как декстраны и гидроксиэтил- крахмалы
вышли из международных рекомендаций.
В некоторых исследованиях доказана корреляция роста
летальности
и
задержки
назначения
АБТ
после
идентификации сепсиса. У детей задержка с применением
АБТ на 1 ч независимо связана с увеличением летальности
[10, 34]. В наших исследованиях антибиотики широкого
спектра действия назначали в пределах 2-3 ч после
постановки диагноза сепсиса (1B). Далее на основании
результатов микробиологических исследований назначали
этиотропную АБТ с параллельной санацией гнойно-
воспалительного процесса (хирургическая санация очага
инфекции), что приводило к положительной динамике,
снижению полиорганной дисфункции в 86,3 % случаях
(табл. 1). Что касается нутритивной поддержки при сепсисе,
во
многих
работах
акцентируется
внимание
на
необходимости
включения
глутамина
в
программу
парентерально-энтерального питания, в основном с целью
поддержания
морфофункциональной
целостности
слизистой
оболочки
кишечника,
снижения
уровня
бактериальной транслокации за счет предотвращения
атрофии слизистой и стимулирующего влияния на
иммунную функцию лимфоидного аппарата кишечной
стенки [35].
При сепсисе состояние иммуносупрессии приводит к
развитию вторичного иммуннодефицита и ухудшает
прогноз, поэтому сегодня внутривенные иммуноглобулины
позиционируются как препараты 2-го ряда, востребованные
у пациентов с неблагоприятным течением болезни,
резистентностью
возбудителей
к
антимикробным
препаратам и высоким риском летального исхода [36].
Таким образом, в развитии хирургического сепсиса у
детей принимают участие как грампозитивные, так и
грамнегативные микроорганизмы, с увеличением доли
последних. Наиболее частыми патогенами гемокультуры
были
Staphylococcus
,
Coagulase negative
и
S. aureus
(68,4
%),
в других изученных локусах преобладали
P. aeruginosa
,
Kl. pneumonia
и
Acinetobacter
(хирургические дренажи,
перитонеальная жидкость — 76 %, бронхоальвеолярный
аспират
—
64
%).
Учитывая
высокую
долю
мультирезистентной флоры назначали эмпирическую
комбинированную деэскалационную АБТ антибиотиками
широкого спектра действия с последующим ее пересмотром
на основании микробиологического мониторинга и клинико-
лабораторных данных септического больного.
Несмотря на то что данный протокол интенсивной те-
рапии сепсиса придерживается основных принципов АБТ
(немедленное начало после идентификации сепсиса, при-
менение доказательной базы в лечении при грамполо-
жительных и грамотрицательных бактериях), летальность
при хирургическом сепсисе составила 13 %.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Ранняя диагностика сепсиса, рациональная анти-
бактериальная терапия на основе микробиологического
мониторинга, неагрессивная инфузионная терапия, актив-
ная санация хирургического очага инфекции позволили
добиться клинического выздоровления у 86,3 % крайне
тяжелых больных.
Российский вестник детской хирургии,
анестезиологии и реаниматологии
ОРИГИНАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Том 12, № 2, 2022
153
DOI: https://doi.org/10.17816/psaic939
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Вклад авторов.
Все авторы внесли существенный вклад в разработку
концепции, проведение исследования и подготовку статьи, прочли и
одобрили финальную версию перед публикацией. Наибольший вклад
распределен следующим образом: Э.А. Сатвалдиева — концепция и дизайн
исследования; О.Я. Файзиев — редактирование, внесение изменений в текст
рукописи; Г.З. Ашурова — сбор и обработка материала; М.У. Исмаилова —
статистическая обработки, обзор публикаций по теме статьи; М.У. Шакарова
— анализ и интерпретация результатов исследования.
Конфликт интересов.
Авторы декларируют отсутствие явных и
потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей
статьи.
Источник финансирования.
Авторы заявляют об отсутствии внешнего
финансирования при проведении исследования.
Информированное согласие на публикацию.
Авторы получили
письменное согласие законных представителей пациентов на публикацию
медицинских данных.
ADDITIONAL INFORMATION
Author contribution.
Thereby, all authors made a substantial contribution to
the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work,
drafting and revising the work, final approval of the version to be published and
agree to be accountable for all aspects of the work. The largest contribution is
distributed as follows: E.A. Satvaldieva
— concept and design of the study, writing
the text; O.Ya. Fayziev
— editing making a change in the text of the manuscript;
G.Z. Ashurova
— collection and processing of material; M.U. Ismailova —
statistical processing, review of publications on the topic of the article; M.U.
Shakarova
— analysis and interpretation of the results of the study.
Competing interests.
The authors declare that they have no competing
interests.
Funding source.
This study was not supported by any external sources of
funding.
Consent for publication.
Written consent was obtained from the patient for
publication of relevant medical information and all of accompanying images within
the manuscript.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.
Лекманов А.У., Миронов П.И., Александрович Ю.С., и др. Сепсис у детей:
федеральные клинические рекомендации (проект) // Российский вестник
детской хирургии, анестезиологии и реаниматологии. 2021. Т. 11, № 2. С.
241-293. DOI: 10.17816/psaic969
2.
Руднов В.А., Кулабухов В.В. Сепсис и
терагностика на пути к персонализированной медицине // Вестник ане-
стезиологии и реаниматологии. 2015. Т. 12, № 6. С. 60-67. DOI:
10.21292/2078-5658-2015-12-6-60-67
3.
Миронов П.И., Лекманов А.У. Диагностические и лечебные аспекты
сепсиса в педиатрии с позиций SurvivingSepsisCampa // Российский вестник
детской хирургии, анестезиологии и реаниматологии. 2013. Т. 3, № 2. С. 38-
47.
4.
Weiss S.L., Fitzgerald J.C., Pappachan J., et al. Sepsis Prevalence,
Outcomes, and Therapies (SPROUT) Study Investigators and Pediatric Acute
Lung Injury and Sepsis Investigators (PALISI) Network. Global epidemiology of
pediatric severe sepsis: the sepsis prevalence, outcomes, and therapies study //
Am J Respir Crit Care Med. 2015. Vol. 191, No. 10. P. 1147-1157. DOI:
10.1164/rccm.201412-2323OC
5.
Dugani S., Kissoon N. Global advocacy needed for sepsis in children //
Journal of Infection
.
2017. Vol. 74, Supple 1. P. S61-S65. DOI: 10.1016/s0163-
4453(17) 30193-p.7
6.
Mau L.B., Bain V. Antimicrobial Therapy in Pediatric Sepsis: What Is the Best
Strategy? // Front Pediatr. 2022. No. 10. P. 830276. DOI:
10.3389/fped.2022.830276
7.
Plunkett A., Tong J. Sepsis in children // BMJ. 2015. Vol. 350. P. h3017. DOI:
10.1136/bmj.h3017
8.
De Souza D.C., Brandao M.B., Piva J.P. From the International Pediatric
Sepsis Conference 2005 to the Sepsis-3 Consensus // Rev Bras Ter Intensiva.
2018. Vol. 30, No. 1. P. 1-5. DOI: 10.5935/0103-507x.20180005
9.
Souza D.C., Machado F. Epidemiology of Pediatric Septic Shock // J Pediatr
Intensive Care. 2019. Vol. 8, No. 1. P. 3-10. DOI: 10.1055/s-0038-1676634
10.
Tan B., Wong J.J.M., Sultana R., et al. Global Case-Fatality Rates in
Pediatric Severe Sepsis and Septic Shock: A Systematic Review and Meta-
analysis // JAMA Pediatr. 2019. Vol. 173, No. 4. P. 352361. DOI:
10.1001/jamapediatrics.2018.4839
11.
Лекманов А.У., Миронов П.И., Руднов В.А., Кулабу- хов В.В.
Современные дефиниции и принципы интенсивной терапии сепсиса у детей
//
Вестник анестезиологии и реаниматологии. 2018. Т. 15, № 4. С. 61-69. DOI:
10.21292/2078-5658-2018-15-4-61-69
12.
Singer M., Deutschman C.S., Seymour C.W., et al. The third international
consensus definitions for sepsis and septic shock (Sepsis-3) // JAMA. 2016. Vol.
315. No. 8. P. 801-810. DOI:10.1001/jama.2016.0287
13.
Matics T.J., Pinto N.P., Sanchez-Pinto L.N. Association of Organ
Dysfunction Scores and Functional Outcomes Following Pediatric Critical Illness
// Pediatr Crit Care Med. 2019. Vol. 20, No. 8. P. 722727. DOI:
10.1097/PCC.0000000000001999
14.
Schlapbach L.J., Straney L., Bellomo R., et al. Prognostic accuracy of age-
adapted SOFA, SIRS, PELOD-2, and qSOFA for inhospital mortality among
children with suspected infection admitted to the intensive care unit // Intensive
Care Med
.
2018. Vol. 44, No. 2. P. 179-188. DOI: 10.1007/s00134-017-5021-8
15.
Dellinger R.P., Levy M.M., Rhodes A., et al. Surviving sepsis campaign:
International guidelines for management of severe sepsis and septic shock, 2012
// Intensive Care Med
.
2013. Vol. 39, No. 2. P. 165-228. DOI: 10.1007/s00134-
012-2769-8
16.
Emr B.M., Alcamo A.M., Carcillo J.A., et al. Pediatric Sepsis Update: How
Are Children Different? // Surg Infect (Larchmt). 2018. Vol. 19, No. 2. P. 176-183.
DOI: 10.1089/sur.2017.316
17.
Wheeler D.S., Wong H.R., Zingarelli B. Pediatric Sepsis
— Part I: “Children
are not small adults” // Open Inflamm J. 2011. Vol. 4. P. 4-15. DOI: 10.2174/
1875041901104010004
18.
Wheeler D.S. Introduction to Pediatric Sepsis // Open Inflamm J
.
2011. Vol.
4 (Suppl.1-M). P. 1-3. DOI: 10.2174/1875041901104010001
19.
Вельков В.В.
Пресепсин — новый высокоэффективный биомаркер сепсиса // Клинико-
лабораторный консилиум. 2012. № 2(42). C. 56-62.
20.
Dewi R., Somasetia D.H., Risan N.A. Procalcitonin, C-Reactive Protein and
its Correlation with Severity Based on Pediatric Logistic Organ Dysfunction-2
(PELOD-2) Score in Pediatric Sepsis // Am J Epidemiol Infect Dis
.
2016. Vol. 4,
No. 3. P. 64-67. DOI: 10.12691/ajeid-4-3-3
21.
Agyeman P.K.A., Schlapbach
L.J., Giannoni E., et al. Epidemiology of blood culture-proven bacterial sepsis in
children in Switzerland: a population-based cohort study // The Lancet Child
Adolesc Health
.
2017. Vol. 1, No. 2. P. 124-133. DOI: 10.1016/S2352-4642(17)
30010-X
22.
Сатвалдиева Э.А., Мухитдинова Х.Н. Госпитальные инфекции у детей:
диагностика, профилактика и антимикробная терапия. Ташкент: SHARQ,
2010.
С. 218-222.
23.
Kuo K-C., Yeh Y-C., Chiu I-M., et al. The clinical features and therapy of
community-acquired gram negative bacteremia in children less than three years
old // Pediatr Neonatol. 2020. Vol. 61, No. 1. P. 51-57. DOI:
Russian Journal of Pediatric Surgery,
Anesthesia and Intensive Care
ORIGINAL STUDY ARTICLE
Vol. 12 (2) 2022
154
DOI: https://doi.org/10.17816/psaic939
10.1016/j.pedneo.2019.05.009
24.
Boeddha N.P., Schlapbach L.J., Driessen G.J., et al.; EUCLIDS consortium.
Mortality and morbidity in community-acquired sepsis in European pediatric
intensive care units: a prospective cohort study from the European Childhood Life-
threatening Infectious Disease Study (EUCLIDS) // Crit Care. 2018. Vol. 22, No.
1. P. 143. DOI: 10.1186/s13054-018-2052-7
25.
Hasan G.M., Al-Eyadhy A.A., Temsah M.H.A., et al. Feasibility and efficacy
of sepsis management guidelines in a pediatric intensive care unit in Saudi Arabia:
A quality improvement initiative // Int J Qual Health Care. 2018. Vol. 30, No. 8. P.
587-593. DOI: 10.1093/intqhc/mzy077
26.
Donna Mendez R.L. Sepsis in children // Pediatr Int. 2000. Vol. 42, No. 5. P.
528-533. DOI: 10.1046/j.1442-200X.2000.01281.x
27.
Gupta N., Richter R., Robert S., Kong M. Viral Sepsis in Children // Front
Pediatr. 2018. Vol. 6. P. 252. DOI: 10.3389/fped.2018.00252
28.
Henriquez-Camacho C., Losa J. Biomarkers for Sepsis // BioMed Res Int.
2014. Vol. 2014. P. 547818. DOI: 10.1155/2014/547818
29.
Medeiros D.N., Ferranti J.F., Delgado A.F., et al. Colloids for the initial
management of severe sepsis and septic shock in pediatric patients: A systematic
review colloids for the initial management of severe sepsis and septic shock in
pediatric patients: A systematic review // Pediatr Emerg Care. 2015. Vol. 31. No.
11. P. e11-e16. DOI: 10.1097/PEC.0000000000000601
30.
Balamuth F., Weiss S.L., Neuman M.I., et al. Pediatric severe sepsis in U.S.
children’s hospitals // Pediatr Crit Care Med. 2014. Vol. 15, No. 9. P. 798-805.
DOI: 10.1097/PCC.0000000000000225
31.
Schlapbach L.J., Kissoon N. Defining pediatric sepsis // JAMA Pediatr.
2018. Vol. 172. No. 4. P. 312-314. DOI: 10.1001/jamapediatrics.2017.5208
32.
Лекманов А.У., Миронов П.И. Сепсис в педиатрической практике —
пора договариваться // Российский вестник перинатологии и педиатрии.
2020.
Т. 65, № 3. С. 131-137. DOI: 10.21508/1027-4065-2020-65-3-131-137
33.
Davis A.L. Carcillo J.A., Aneja R.K., et al. American College of Critical Care
Medicine Clinical practice parameters for hemodynamic support of pediatric and
neonatal septic shock // Crit Care Med
.
2017. Vol. 45, No. 6. P. 1061-1093. DOI:
10.1097/CCM.00do00000000002425
34.
Rhodes A., Evans L., Alhazzani W., et
al. Surviving Sepsis Campaign: International Guidelines for Management of
Sepsis and Septic Shock: 2016 // Critical Care Medicine. 2017. Vol. 45, No. 3. P.
486-552. DOI: 10.1097/CCM.0000000000002255
35.
Назаретьян В.В., Лукач В.Н., Куликов А.В. Эффективность сочетанного
применения антиоксиданта и глютамина при абдоминальном сепсисе //
Общая реаниматология
.
2017.
Т. 13, № 2. С. 52-60. DOI: 10.15360/1813-9779-
2017-2-52-60
36.
Мальцев Д.В. Иммуноглобулинотерапия сепсиса // Xipypi^ Укради.
2016. № 2. С. 120-130.
REFERENCES
1.
Lekmanov AU, Mironov PI, Aleksandrovich YuS, et al. Sepsis in children:
federal clinical guideline (draft).
Russian Journal of Pediatric Surgery, Anesthesia
and Intensive Care
. 2021;11(2):241-293. (In Russ.) DOI: 10.17816/psaic969
2.
Rudnov VA, Kulabukhov VV. Sepsis and teragnostics on the way to
personalized medicine.
Bulletin of Anesthesiology and Reanimatology
.
2015;12(6):60-67. (In Russ.) DOI: 10.21292/2078-5658-2015-12-6-60-67
3.
Mironov PI, Lekmanov AU. Diagnostic and therapeutic aspects of sepsis in
pediatrics from the point SurvivingSepsisCampa.
Russian Bulletin of Pediatric
Surgery, Anesthesiology and Reanimatology
. 2013;3(2):38-47. (In Russ.)
4.
Weiss SL, Fitzgerald JC, Pappachan J, et al.; Sepsis Prevalence, Outcomes,
and Therapies (SPROUT) Study Investigators and Pediatric Acute Lung Injury and
Sepsis Investigators (PALISI) Network. Global epidemiology of pediatric severe
sepsis: the sepsis prevalence, outcomes, and therapies study.
American Journal
of Respiratory and Critical Care Medicine.
2015;191(10):1147-1157. DOI:
10.1164/rccm.201412-2323OC
5.
Dugani S, Kissoon N. Global advocacy needed for sepsis in children.
Journal
of Infection.
2017:74(Supple 1):S61-S65. DOI: 10.1016/s0163-4453(17) 30193-
p.7
6.
Mau LB, Bain V. Antimicrobial Therapy in Pediatric Sepsis: What Is the Best
Strategy?
Front Pediatr
. 2022;(10):830276. DOI: 10.3389/fped.2022.830276.
7.
Plunkett A, Tong J. Sepsis in children.
BMJ.
2015;350:h3017. DOI:
10.1136/bmj.h3017
8.
De Souza DC, Brandao MB, Piva JP. From the International Pediatric Sepsis
Conference 2005 to the Sepsis-3 Consensus.
Rev Bras Ter Intensiva.
2018;30(1):1-5. DOI: 10.5935/0103-507x.20180005
9.
Souza DC, Machado F.
Epidemiology of Pediatric Septic Shock.
J Pediatr Intensive Care.
2019;8(1):3-10.
DOI: 10.1055/s-0038-1676634
10.
Tan B, Wong JJM, Sultana R, et al. Global
Case-Fatality Rates in Pediatric Severe Sepsis and Septic Shock: A Systematic
Российский вестник детской хирургии,
№ 2, 2022
анестезиологии и реаниматологии
ОРИГИНАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Том 12,
155
DOI: https://doi.org/10.17816/psaic939
Review and Meta-analysis.
JAMA Pediatrics.
2019;173(4):352-361. DOI:
10.1001/jamapediatrics.2018.4839
11.
Lekmanov AU, Mironov PI, Rudnov VA, Kulabukhov VV. Modern definitions
and principles of intensive care for sepsis in children.
Messenger of
Anesthesiology and Reanimatology
. 2018;15(4):61-69. (In Russ.) DOI:
10.21292/2078-5658-2018-15-4-61-69
12.
Singer M, Deutschman CS, Seymour CW, et al. The third international
consensus definitions for sepsis and septic shock (Sepsis-3).
JAMA.
2016;315(8):801-810. DOI: 10.1001/jama.2016.0287
13.
Matics TJ, Pinto NP,
Sanchez-Pinto LN. Association of Organ Dysfunction Scores and Functional
Outcomes Following Pediatric Critical Illness.
Pediatr Crit Care Med.
2019;20(8):722-727. DOI: 10.1097/PCC.0000000000001999
14.
Schlapbach LJ, Straney L, Bellomo R, et al. Prognostic accuracy of age-
adapted SOFA, SIRS, PELOD-2, and qSOFA for in-hospital mortality among
children with suspected infection admitted to the intensive care unit.
Intensive Care
Med.
2018;44(2):179-188. DOI: 10.1007/s00134-017-5021-8
15.
Dellinger RP, Levy MM, Rhodes A, et al. Surviving sepsis campaign:
International guidelines for management of severe sepsis and septic shock, 2012.
Intensive Care Med.
2013;39(2):165-228. DOI: 10.1007/s00134-012-2769-8
16.
Emr BM, Alcamo AM, Carcillo JA, et al. Pediatric Sepsis Update: How Are
Children Different?
Surg Infect (Larchmt).
2018;19(2):176- 183. DOI:
10.1089/sur.2017.316
17.
Wheeler DS, Wong HR, Zingarelli B. Pediatric Sepsis
— Part I: “Children are
not small adults”.
Open Inflamm J.
2011;4:4-15. DOI: 10.2174/
1875041901104010004
18.
Wheeler DS. Introduction to Pediatric Sepsis.
Open Inflamm J.
2011;4(Suppl. 1-M):1-3. DOI: 10.2174/1875041901104010001
19.
Velkov BB. Presepsin
— new highly effective sepsis biomarker.
Clinical and
laboratory consultation.
2012;2(42):56-62. (In Russ.)
20.
Dewi R, Somasetia DH, Risan NA. Procalcitonin, C-Reactive Protein and its
Correlation with Severity Based on Pediatric Logistic Organ Dysfunction-2
(PELOD-2) Score in Pediatric Sepsis.
Am J Epidemiol Infect Dis.
2016;4(3):64-67.
DOI: 10.12691/ajeid-4-3-3
21.
Agyeman PKA, Schlapbach LJ, Giannoni E, et al. Epidemiology of blood
culture-proven bacterial sepsis in children in Switzerland: a population-based
cohort study.
The Lancet Child Adolesc Health.
2017;1(2):124-133. DOI:
10.1016/S2352-4642(17) 30010-X
22.
Satvaldieva EA, Mukhitdinova HN. Hospital infections in children: diagnosis,
prevention and antimicrobial therapy. Tashkent: SHARQ; 2010. P. 218-222. (In
Russ.)
23.
Kuo K-C, Yeh Y-C, Chiu I-M, et al. The clinical features and therapy of
community-acquired gram negative bacteremia in children less than three years
old.
Pediatr Neonatol.
2020;61(1):51-57. DOI: 10.1016/j.pedneo.2019.05.009
24.
Boeddha NP, Schlapbach LJ, Driessen GJ, et al.; EUCLIDS consortium.
Mortality and morbidity in community-acquired sepsis in European pediatric
intensive care units: a prospective cohort study from the European Childhood Life-
threatening Infectious Disease Study (EUCLIDS).
Crit Care.
2018;22(1):143. DOI:
10.1186/s13054-018-2052-7
25.
Hasan GM, Al-Eyadhy AA, Temsah MHA, et al. Feasibility and efficacy of
sepsis management guidelines in a pediatric intensive care unit in Saudi Arabia:
A quality improvement initiative.
Int J Qual Health Care
. 2018;30(8):587-593. DOI:
10.1093/intqhc/mzy077
26.
Donna Mendez RL. Sepsis in children.
Pediatr Int.
2000;42(5):528- 533.
DOI: 10.1046/j.1442-200X.2000.01281.x PMid:11059544
27.
Gupta N, Richter R, Robert S, Kong M. Viral Sepsis in Children.
Front
Pediatr.
2018;6:252. DOI: 10.3389/fped.2018.00252
28.
Henriquez-Camacho C, Losa J. Biomarkers for Sepsis
. BioMed Res Int.
2014;2014:547818. DOI: 10.1155/2014/547818
29.
Medeiros DN, Ferranti JF, Delgado AF, et al. Colloids for the initial
management of severe sepsis and septic shock in pediatric patients: A systematic
review colloids for the initial management of severe sepsis and septic shock in
pediatric patients: A systematic review.
Pediatr Emerg Care.
2015;31(11):e11-
e16. DOI: 10.1097/PEC.0000000000000601
30.
Balamuth F, Weiss SL, Neuman MI, et al. Pediatric severe sepsis in U.S.
children’s hospitals.
Pediatr Crit Care Med
. 2014;15(9):798- 805. DOI:
10.1097/PCC.0000000000000225
31.
Schlapbach LJ, Kissoon N. Defining pediatric sepsis.
JAMA Pediatr.
2018;172(4):312-314. DOI: 10.1001/jamapediatrics.2017.5208
32.
Lekmanov
AU, Mironov PI. Pediatric sepsis
— time to reach agreement.
Russian Bulletin of
Perinatology and Pediatrics.
2020;65:(3):131- 137. (In Russ.) DOI:
10.21508/1027-4065-2020-65-3-131-137
33.
Davis AL, Carcillo JA, Aneja RK, et
al. American College of Critical Care Medicine Clinical practice parameters for
hemodynamic support of pediatric and neonatal septic shock.
Crit Care Med.
2017;45(6):1061-1093. DOI: 10.1097/CCM.00do00000000002425
34.
Rhodes A., Evans L., Alhazzani W., et al. Surviving Sepsis Campaign:
International Guidelines for Management of Sepsis and Septic Shock: 2016 //
Critical Care Medicine. 2017. Vol. 45, No. 3. P. 486-552. DOI:
10.1097/CCM.0000000000002255
35.
Nazaretyan VV, Lukach VN, Kulikov AV. The Effectiveness of Combined
Use of Antioxidant and Glutamine in Abdominal Sepsis.
General Reanimatology
.
2017;13(2):52-60. DOI: 10.15360/1813-9779-2017-2-52-60
36.
Maltsev DV. Immunoglobulin therapy of sepsis.
Hirurgiya Ukrainy.
2016;(2):120-130. (In Russ.)
AUTHORS INFO
Эльмира Абдусаматовна Сатвалдиева,
д-р
мед. наук, профессор, заведующая кафедрой анестезиологии и реанимато-
логии, детской анестезиологии и реаниматологии;
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-8448-2670;
eLibrary SPIN: 9896-8364; e-mail: elsatanest@mail.ru.
Elmira A. Satvaldieva,
Dr. Sci. (Med.), Professor, Head of the Department of
Anesthesiology and Reanimatology, Pediatric Anesthesiology and
Reanimatology;
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-8448-2670;
eLibrary SPIN: 9896-8364; e-mail: elsatanest@mail.ru.
*Отабек Якупджанович Файзиев,
ассистент кафедры анестезиологии и
реаниматологии, детской анестезиологии и реаниматологии; адрес:
Узбекистан, 100125, Ташкент,
ул. Ш. Бурханова, д. 4; ORCID: https://orcid.org/0000-0003-0847-3585;
eLibrary SPIN: 1925-0828; e-mail: fayziev.otabek@mail.ru
Гулчехра Закиржановна Ашурова,
ассистент кафедры анестезиологии и
реаниматологии, детской анестезиологии и реаниматологии; ORCID:
https://orcid.org/0000-0001-6437-8967;
e-mail: gulibaur@gmail.com
Мехри Улашовна Шакарова,
ассистент кафедры анестезиологии и
реаниматологии, детской анестезиологии и реаниматологии; ORCID:
https://orcid.org/0000-0003-0968-8780;
e-mail: tpmidar@mail.ru.
ОБ АВТОРАХ
Russian Journal of Pediatric Surgery,
Anesthesia and Intensive Care
ORIGINAL STUDY ARTICLE
Vol. 12 (2) 2022
156
DOI: https://doi.org/10.17816/psaic939
Махфуза Убайдуллаевна Исмаилова,
ассистент кафедры анестезиологии
и реаниматологии, детской анестезиологии и реаниматологии; ORCID:
https://orcid.org/0000-0002-1710-1057;
e-mail: maxfuza7319@gmail.com
*Otabek Ya. Fayziev,
Assistant of the Department of Anesthesiology and
Reanimatology, Pediatric Anesthesiology and Reanimatology; address: 4, Sh.
Burkhanov st., Tashkent, 100125, Uzbekistan; ORCID: https://orcid.org/0000-
0003-0847-3585; eLibrary SPIN: 1925-0828; e-mail: fayziev.otabek@mail.ru
Gulchehra Z. Ashurova,
Assistant of the Department of Anesthesiology and
Reanimatology, Pediatric Anesthesiology and Reanimatology; ORCID:
https://orcid.org/0000-0001-6437-8967; e-mail: gulibaur@gmail.com
Mehri U. Shakarova,
Assistant of the Department of Anesthesiology and
Reanimatology, Pediatric Anesthesiology and Reanimatology; ORCID:
https://orcid.org/0000-0003-0968-8780; e-mail: tpmidar@mail.ru
Mahfuza U. Ismailova,
Assistant of the Department of Anesthesiology and
Reanimatology;
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-1710-1057;
e-mail: maxfuza7319@gmail.com
* Автор, ответственный за переписку / Corresponding author
