В статье рассматривается роль исламского фактора во внутренней политике Сирии, анализируется эволюция и трансформация сирийского общества, своеобразие политического правления. Исследованы позиции и подходы религиозных оппозиционных организаций в отношении преобразований в Сирии. Исследована роль исламских организаций в конфликте в Сирии, трансформация их политических целей в задачу установления теократического государства. Представлена также оценка результатов политики руководства Сирии относительно выстраивание отношений с ведущими исламскими организациями. Отмечается демонстрация Дамаском своей позиции относительно построения демократического общества с учетом внутренней ситуации. В статье анализируются обстоятельства начало вооруженного конфликта в Сирии, которая являлось некогда вполне благополучной страной, в настоящее время стала эпицентром глобального политического кризиса. Отмечается, что оппозиция, выступившая против легитимного правительства Сирии, за годы конфликта продемонстрировала свою политическую незрелость, разобщенность, несостоятельность в решении серьезных государственных проблем и зависимость во всех вопросах от внешних спонсоров и государств-покровителей.
Холодная война представляла собой не только традиционную для международных отношений очередную фазу борьбы за мировое господство, но одновременно и идеологическое противостояние, призванное навязать противостоящей стороне определенную систему ценностей, политический режим и т. д. В результате важным компонентом холодной войны был идеологический конфликт противостоящих держав. С ее завершением в странах Запада была актуализирована проблематика «конца истории» и «конца идеологий». Утверждалось как аксиома, что внешняя политика утрачивает идеологическое измерение. Однако идеологическая составляющая оказалась глубоко интегрирована в формировавшийся «новый» мировой порядок. Само доминирование стран Запада в складывавшейся системе международных отношений легитимировалось в рамках либеральной идеологической парадигмы. Приход к власти в США Д.Трампа и связанные с этим событием изменения в американской и мировой политике свидетельствуют о серьезных трансформациях, происходящих в современной системе международных отношений. Безоговорочное доминирование либеральной парадигмы в глобальном масштабе постепенно подходит к концу. Данный процесс ускоряется из-за завершения «однополярного момента» в мировой политике и формирования полицентричного миропорядка. В рамках этих процессов, пожалуй, впервые за последние десятилетия складываются реальные предпосылки для деидеологизации международных отношений. Мир вступает в турбулентную эпоху. И одной из ее основных черт вероятно станет усиление политического реализма как интеллектуальной доминанты при принятии решений в динамичной и гораздо более неопределенной, чем в последние десятилетия, международной среде.
В статье междисциплинарно рассматриваются российско-центральноазиатские отношения с фокусом на их экономической составляющей. Специфика продолжающегося (с 2003 года) исследования, являющегося основой для статьи, заключается в попытке системно оценить ключевые элементы взаимодействия России и стран Центральной Азии в сферах политики, безопасности, экономики (в том числе в сегменте энергетики), а также в социальной сфере. Через призму этого также обозначаются наиболее важные факторы и этапы отношений в период 1991–2018 годов, приводятся ранее не объединенные в одном материале статистические данные. За прошедшие годы с момента провозглашения независимости стран ЦА экономические отношения между РФ и странами региона характеризуются чередой "взлетов" и "падений». Заметная активизация российского бизнеса и в целом экономической политики РФ в ЦА стала наблюдаться с началом 2000-х годов. В первую очередь стратегические интересы России коснулись нефтегазового сектора, где оказалась представлена подавляющая часть российских инвестиций. В последние годы, в условиях сохраняющихся санкций Запада, центральноазиатский регион становится для России одним из наиболее важных, причем безальтернативных, экономических регионов. В настоящее время начинают проявляться новые тенденции по интенсификации и углублению экономического взаимодействия, в том числе диверсификации связей по отраслям экономики, расширению географии и улучшению качества сотрудничества. Важную роль в развитии экономических отношений играли и продолжают играть инвестиции из самих стран ЦА в РФ. Более того, уже многие годы динамично и масштабно развиваются отношения между Россией и странами Центральной Азии в сегменте трудовой миграции. В целом же, значение трудовой миграции высоко не только для РФ, но и для самих стран ЦА. Делается вывод, что в последние годы российско-центральноазиатские отношения характеризуется достаточно высокой динамикой. Несомненно, что развитию взаимодействия во многом благоприятствуют традиционно тесные двусторонние и многосторонние связи: в силу исторической общности, географического соседства, социокультурной и иной близости, наличия институциональных форматов, взаимного стремления к сотрудничеству.
В данной статье анализируются взгляды на международную политику и миссионерское взаимодействие в условиях глобализации. В статье также описывается идеологическая поддержка и обеспечение государственного суверенитета в некоторых странах, а также посягательство на конституционный строй в результате миссии, направляемой международными политическими центрами по всему миру.Очевидно, что миссионеры мобилизуют огромные инвестиции в борьбу за идеологические полигоны. В то же время ясно, что миссионер часто следует жестоким и разрушительным идеям в достижении четко определенных политических целей. В результате этих действий под видом предоставления «бесплатной» помощи экономически отсталым государствам это рассматривается как тайное проявление открытого вмешательства во внутренние дела некоторых независимых государств.
В мире господствуют идеи, и только когда эти идеи сформулированы как единая идеология, их можно рассматривать на практике. Какая бы она была идеология основана на практичности и может противоречить другим идеологиям. Там, где существует идеологический вакуум, можно создать новую идеологию или принести другую идеологию извне . Но невозможно создать новую идеологию, несовместимую с другой. Это то, что означает разделение социальных групп и создание политической сепаратизма между идеологиями. В «статусекво» международной политики геополитический фактор проявляется в первую очередь как угроза идеологической безопасности, а угрозы охватывают политическую, экономическую, военную, экологическую, культурную и информационную сферы общественной жизни. Полигоны идеологии были сформированы и укреплены в обществе, и сегодня они показывают, что «идеологические полигоны более могущественны, чем ядерные полигоны». Геоиделогические центры силы – это центры геополитической власти, которые были созданы для определенной цели между политическими институтами и социальными группами в обществе .Центром геополитической власти может быть одно государство, объединение государств или групп, политических групп с одинаковым уровнем политической приверженности. В научном сравнительном анализе геополитического центра силы и центра геополитической власти слово «сила» во фразе «центр геополитической власти» не следует исключать. Это связано с тем, что понятие «геополитический центр» по-разному трактуется в теории международных отношений. Понятие геополитического центра используется главным образом по отношению к одному государству и предполагает, что государство не географически сформировано, а скорее географически важно для сил, действующих на него. Геополитические центры силы являются глобальными или региональными, как и центры геополитической власти. Однако, если центры геополитической власти классифицируются вместе с географической областью на основе власти и политических мотивов государства, центры геополитической власти характеризуются диапазоном идей, которые они ищут. В настоящей статье анализируются такие актуальные вопросы, как эволюция идеологических процессов, появление геоидеологических угроз, роль и место центров сил в формировании этих угроз.
В статье рассматривается региональная политика Сирии, анализируется эволюция и трансформация внешнеполитического курса официального Дамаска. В данной статье исследуются политические предпосылки возникновения и развития региональной проблемы, раскрываются ее особенности, а также проведен анализ внешних факторов, которые оказывали и оказывают воздействие на эволюцию ближневосточной проблемы. Представлены оценка результатов политики руководства Сирии относительно выстраивание отношений со странами Ближнего Востока. Также в статье анализируется обстоятельства вооруженного конфликта в Сирии. Исследуются вопросы становления внешнеполитической деятельности Сирии, анализируется факторы, влияющие на ее региональную политику, раскрывается позиция Сирии по отдельным направлениям ближневосточной проблемы. Анализируется ряд факторов, влияющих на эволюцию внешней политики Сирии в новой геополитической ситуации в регионе. Рассматривается внешнеполитическая деятельность Сирии с учетом внешних влияний и контактов, воздействие которых, сказалось на политической жизни страны. В статье уделяется большое внимание анализу исследований зарубежных востоковедов внутренней и внешней политики Сирии в целом и двусторонних отношений САР с отдельными странами. Отмечается, что научные работы зарубежных исследователей, в основном, направлены на изучение внутренней политики, военно-политической ситуации в Сирии, межконфессиональные отношения, а также на отдельные аспекты внешней политики Сирии, особенности внешнеполитической ситуации в целом, механизмов принятия внешнеполитических решений. Отмечается, что остается потребность комплексного изучения отдельных аспектов внутренней и внешней политики Сирии на современном этапе.
В монографии всесторонне рассматриваются вопросы использования «мягкой силы» как важнейшего инструмента внешней политики Республики Узбекистан на современном этапе.
Анализируются подходы различных политических школ к категориям «силы» и «мягкой силы» во внешней политике и международных отношениях, рассмотрены новейшие подходы к оценке ресурсов «мягкой силы» и ее конверсии во влияние, дана оценка современных тенденций международной и региональной политики, предложена классификация инструментов и механизмов «мягкой силы» через призму национальных интересов Республики Узбекистан.
Изложен авторский подход к проблемам генезиса «мягкой силы» Республики Узбекистан с начала обретения ею независимости. Подробно анализируются вопросы формирования и использования потенциала и ресурсов «мягкой силы» страны. Особое внимание уделено диалектической взаимосвязи укрепления национальной идентичности и развития «мягкой силы», а также факторам, способствующим и препятствующим реализации этой концепции во внешней политике Узбекистана.
Проанализирован опыт десяти ведущих государств мира и стран региона Центральной Азии по применению «мягкой силы» при реализации внешнеполитических и внешнеэкономи-ческих стратегий. Представлена концептуальная модель реализации политики «мягкой силы» Республики Узбекистан.
Монография предназначена для магистрантов, докторантов, преподавателей и научных сотрудников, а также студентов бакалавриата по направлению «Международные отношения и политические науки».
Холодная война представляла собой не только традиционную для международных отношений очередную фазу борьбы за мировое господство, но одновременно и идеологическое противостояние, призванное навязать противостоящей стороне определенную систему ценностей, политический режим и т. д. В результате важным компонентом холодной войны был идеологический конфликт противостоящих держав. С ее завершением в странах Запада была актуализирована проблематика «конца истории» и «конца идеологий». Утверждалось как аксиома, что внешняя политика утрачивает идеологическое измерение. Однако идеологическая составляющая оказалась глубоко интегрирована в формировавшийся «новый» мировой порядок. Само доминирование стран Запада в складывавшейся системе международных отношений легитимировалось в рамках либеральной идеологической парадигмы. Приход к власти в США Д.Трампа и связанные с этим событием изменения в американской и мировой политике свидетельствуют о серьезных трансформациях, происходящих в современной системе международных отношений. Безоговорочное доминирование либеральной парадигмы в глобальном масштабе постепенно подходит к концу. Данный процесс ускоряется из-за завершения «однополярного момента» в мировой политике и формирования полицентричного миропорядка. В рамках этих процессов, пожалуй, впервые за последние десятилетия складываются реальные предпосылки для деидеологизации международных отношений. Мир вступает в турбулентную эпоху. И одной из ее основных черт вероятно станет усиление политического реализма как интеллектуальной доминанты при принятии решений в динамичной и гораздо более неопределенной, чем в последние десятилетия, международной среде.
В статье анализируются подходы Китая по обеспечению региональной безопасности в Центральной Азии в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Особый упор делается на взаимосвязь региональной безопасности в Центральной и Южной Азии