SHARQSHUNOSLIK /
ВО С Т О К О ВЕ ДЕ Н И Е
/ ORIENTAL STUDIES 2021,
№
2
30
метлар орқали ҳам ифодаланилади. Бориқ Шафеий шеъриятда кўп қўлланув-
чи турларидан бири поэтик образлардир. Поэтик матн таркибидаги ҳар бир
сўз муайян бадиий маънога эга. Адабиётдаги бошқа жанрларга нисбатан
сўзнинг поэтик маъно касб этиши шеърий асарда тўлақонли амалга ошади.
Айни пайтда, бутун шеъриятга тегишли анъанавий поэтик сўзлар гуруҳини
ажратиб кўрсатиш мумкин. Аммо ҳар қандай анъанавийлик ҳар бир ёзувчи,
шоир ижодида алоҳидалик, шахсийлик кўринишига эга бўлади. Айни вақтда
у ёки бу ижодкорнинг асарларида маълум бир поэтик образни нисбатан фаол
қўллаши ойдинлашади. Тилдаги ҳар бир сўзнинг чекланмаган даражада
поэтик имконияти мавжуд. Фақат бу яширин имкониятни ижодкор таланти,
маҳорати юзага чиқаради. Турли авлодга мансуб шоирлар шеърияти ўзаро
таққосланса, ҳар бир даврга хос фаол поэтик сўз, образли ифодаларни
учратамиз. Бориқ Шафеий шеърларида бу хил поэтик образлар анча.
Уларнинг аксарияти шоир ижодида анъанавийлик касб этган. Мисол учун
ишчи, меқнаткаш, янги дунё, ривожланиш, карвон, қўнғироқ, дард, табиб,
тақдир, қуёш, булут, куз, кўз ёши, каби образларни келтириш мумкин. Санаб
ўтилган образларнинг аксарияти янги давр шеъриятида мумтоз адабиётда
қўлланилган маъносига қараганда янги мазмун касб этган. Бориқ Шафеий
шеърларида бу образлар мавзу ва оҳангга мос равишда ўз маъно қамровини
кенгайтирган. Шоир сўзни қайта кашф этган ҳолда уни янгилаган. Албатта
анъанавий образ замиридаги маънолар қатламлари буткул йўқолиб
кетмайди, уларнинг қатида маънолар тадрижи сақланиб қолади.
ЗИЯМУХАМЕДОВ ЖАСУР
кандидат филологических наук, доцент, ТГУВ
Вклад Пу Сунлина в развитии жанра «бицзи»
Аннотация. В статье рассматриваются вопросы развития и становления
китайской средневековой новеллы, вопросы возникновения и становления жанра бицзи
и роль анекдота в этом процессе. А также анализируется творческая работа
писателя (циклизация и выбор анекдотов для последующей литературной обработки),
превращение устного текста в письменную литературу. На этом жанре можно
усмотреть попытку усилить характеристику персонажа посредством увелечения
количества случаев в единичном контексте, придать этой характеристике большую
полноту и завершенность. Фольклорная характеристика персонажа, не предполагав-
шая никакой индивидуализации, свободно допускала контаминацию персонажей
различных анекдотов в один образ. В циклизации анекдотов можно усмотреть
попытку авторов сборников новелл усилить характеристику персонажа посредством
увеличения количества ситуаций, в одном контексте дать короткую справку о
персонаже, придать характеристике персонажа большую полноту и завершенность,
чего, конечно, не может быть в устном экспромте. Новеллы Пу Сунлина отличаются
заинтересованностью автора сюжетной линией персонажа. Особенно, когда это
связано с их характерами, и тем, как герои ведут себя в определенных ситуациях.
SHARQSHUNOSLIK /
ВО С Т О К О ВЕ ДЕ Н И Е
/ ORIENTAL STUDIES 2021,
№
2
31
Поэтому, помимо описания события, психологические факторы человеческого поведе-
ния также важны для писателя. Главный герой таких рассказов, хотя и с заранее
определенным характером, фигурирует в определенном эпизоде, который в значи-
тельной степени не связан с ее предыдущей жизнью. Сделано выводы, что анекдот
как наиболее простая форма сюжета был использован в качестве готового исходного
материала для создания произведений новеллистической архитектоники.
Опорные слова и выражения: анекдот, новелла, циклизация, фольклор,
рассказ, бицзи.
Аннотация. Мақолада Хитойнинг ўрта аср романининг ривожланиши ва
шаклланиши, бижжи жанрининг пайдо бўлиши ва шаклланиши ва бу жараёнда лати-
фанинг ўрни ўрганилган. Шунингдек, ёзувчининг ижодий фаолияти таҳлил қилинади
(сиклизация ва кейинги адабий ишлов бериш учун латифаларни танлаш), оғзаки
матнни ёзма адабиётга айлантириш. Бу жанрда битта контекстдаги ҳолатлар
сонини кўпайтириш орқали характер характеристикасини кучайтиришга уриниш, бу
тавсифга янада тўлиқлик ва тўлиқлик бериш мумкин. Ҳеч қандай индивидуалликни
назарда тутмаган феъл -атворнинг фолклор тавсифи ҳар хил латифалар персона-
жларининг битта образга булғанишини эркин тан олди. Анекдотларнинг шакллани-
шида қисқа ҳикоялар тўплами муаллифларининг вазиятлар сонини кўпайтириш орқали
характер характеристикасини кучайтиришга, бир контекстда характер ҳақида
қисқача маълумот беришга, характеристикага кўпроқ маълумот беришга уринишла-
рини кўриш мумкин. тўлиқлик ва тўлиқлик, бу, албатта, оғзаки бемаъниликда бўлиши
мумкин эмас. Пу Сонглин романлари муаллифнинг қаҳрамон воқеасига қизиқиши билан
ажралиб туради. Айниқса, бу уларнинг шахсий хусусиятларига ва муайян вазиятларда
персонажларнинг ўзини тутишига боғлиқ. Шу боис, ёзувчи учун воқеани тасвирлаш-
дан ташқари, одам хулқ -атворининг психологик омиллари ҳам муҳим аҳамиятга эга.
Бундай ҳикояларнинг қаҳрамони, олдиндан белгилаб қўйилган характерга эга бўлса -да,
асосан унинг олдинги ҳаёти билан боғлиқ бўлмаган маълум бир эпизодда пайдо бўлади.
Хулоса шуки, сюжетнинг энг оддий шакли сифатида анекдот романистик
архитектика асарларини яратиш учун тайёр манба материал сифатида ишлатилган.
Таянч сўз ва иборалар: латифа, қисқа ҳикоя, тизимлаштириш, фолклор, ҳикоя, бицзи.
Abstract. The article examines the development and formation of the Chinese medieval
novella, the emergence and formation of the "bitszi" genre and the role of the anecdote in this
process. It also analyzes the creative work of the writer (sorting out and selection of
anecdotes for subsequent literary processing), the transformation of an oral text into written
literature. In this genre, one can see an attempt to strengthen the characterization of the
character by increasing the number of cases in a single context, to give this characterization
greater completeness and completeness. The folklore characterization of the character, which
did not imply any individualization, freely allowed the characters of various anecdotes to be
contaminated into one image. In the cyclization of anecdotes, one can see an attempt by the
authors of collections of short stories to strengthen the characterization of the character by
increasing the number of situations, in one context to give a short information about the
character, to give the character’s characterization greater completeness and completeness,
which, of course, cannot be in an oral impromptu. Novels by Pu Songlin are distinguished by
the author's interest in the storyline of the character. Especially when it has to do with their
personalities and how the characters behave in certain situations. In addition to describing
SHARQSHUNOSLIK /
ВО С Т О К О ВЕ ДЕ Н И Е
/ ORIENTAL STUDIES 2021,
№
2
32
an event, the psychological factors of human behavior are also important for a writer. The
protagonist of such stories, albeit with a predetermined character, appears in a specific
episode that is largely unrelated to her previous life. It is concluded that the anecdote as the
simplest form of the plot was used as a ready-made source material for the creation of works
of novelistic architectonics.
Keywords and expressions: anecdote, short story, sorting out for story cycles, folklore,
story, biji.
Анекдот – это короткий забавный рассказ, который, заслуживает спе-
циального литературоведческого изучения. С одной стороны смех и коми-
ческое относятся к важнейшим концептам культуры, к таким координатам
бытия, как официальное и карнавальное отношение к миру, по М.М.Бахтину,
и, соответственно, находит разнообразное выражение в литературе.
1
Анекдот
представляет собой устойчивую форму повествования и характеризуется
признаками, отличающими этот тип текстов от смешных и юмористических
типов. Культуроведческое, и текстуальностилистическое изучение анекдотов
становится более полным при учете этнокультурных и социокультурных
данных. Анекдот по своей сути – речевой жанр и строится по законам
фольклорных текстов. Заимствовав из устного народного творчества
новеллистическую сюжетность, авторы XI века создают интересный жанровый
тип занимательной повествовательной прозы- «бицзи (
筆記
)».
2
Авторы сборников бицзи объективную комичность социальных характеров
оценивали с гражданской и этической позиций, выявляя в поступках, во
внешних действиях присущую данным людям внутренюю неполноценность.
Характер комизма в бицзи большой частью определяется тем, что порицание
человека идет с точки зрения конфуцианского нравственного идеала.
3
Видоизменяясь на протяжении веков, бицзи как жанр литературы
эволюционировал в полноценную новеллу, сохраняя свои основные характе-
ристики, а самое главное - свою связь с фольклором, которая выразилась в
следующем: анекдотическая фабула, трезвый бытовой элемент, персонажи -
чудаки, шуты, балагуры, - нередко скрывающие свое истинное лицо под
маской нелепой личины простака, глупца или просто дурака.
В обширной научной литературе, посвященной различным формам
народного творчества, как и в авторской литературе, весьма незначительное
место уделялось смеховому миру. Материалы, свидетельствующие о «сме-
ховой культуре», изучались лишь частично, и скорее с точки зрения
этнографии либо предыстории театра. А ведь если подумать, над чем
смеялись, что казалось смешным человеку XVI-XVII вв - это очень инте-
ресная тема для исследования.
1
Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М.: 1975. 809 с.
2
Фишман О. Три китайских новеллиста. Пу Сунлин, Цзи Юнь, Юан Мэй XVII-XVIII вв. М.:
1980. С. 6-12.
3
Алимов И., Серебряков Е. Вслед за кистью. СПб.: 2004. С. 28-29
SHARQSHUNOSLIK /
ВО С Т О К О ВЕ ДЕ Н И Е
/ ORIENTAL STUDIES 2021,
№
2
33
Исследование М.М. Бахтина, посвященное творчеству Франсуа Рабле и
народной культуре средневековья, показало огромное значение тех форм
художественной деятельности, которые в востоковедении зачастую рассмат-
риваются как вторестепенные.
1
Изучение жанров относится к числу наиболее
сложных литературоведческих вопросов, особенно это касается литератур
Востока. Трудность исследования шутливого короткого рассказа связана,
прежде всего, с особой природой этого жанра: будучи своеобразным типом
художественного повествования, смешной рассказ относится к письменной
литературе и отражает основные закономерности письменной литературы. И,
одновременно, вбирает в себя многие элементы устного народного творчества,
в частности предания, притчы, анекдота. Отсюда оригинальность стиля, т.е.
простота языка и своеобразие его жанровой структуры.
В циклизации анекдотов можно усмотреть попытку усилить характе-
ристику персонажа посредством увелечения количества случаев в единич-
ном контексте, придать этой характеристике большую полноту и завершен-
ность. Фольклорная характеристика персонажа, не предполагавшая никакой
индивидуализации, свободно допускала контаминацию персонажей различ-
ных анекдотов в один образ. Изучая творчества Пу Сунлина, невольно
приходишь к мысли, что именно им были заложены традиции использо-
вания любимых народом анекдотов в новелле. Например в коротком
рассказе, сценке на базаре «Как он садил грушу».
2
种梨
有个乡下人，在集市上卖梨。梨的味道非常香甜，但价钱很贵。有个道
士，戴着破道士帽，穿着破烂道袍，在车前伸手向乡下人乞讨。乡下人呵斥
他，他也不走。乡下人生气了，大声地辱骂起来。道士说：
“
你这一车梨有
好几百个，贫道只讨你一个，对你来说没多大损失，为什么还要发这么大的
脾气呢？
”
观看的人劝乡下人拿一个不好的梨给老道士，打发他走算了，乡
下人坚决不肯。
路旁店铺里的一个伙计，见他们吵得不成样子，就拿出钱买了一个梨，
给了道士。道士拜谢，然后对着众人说：
“
出家人不知道吝惜东西。我有好
梨，请大家品尝。
”
有人问：
“
你既然有梨，为什么不吃自己的？
”
道士说：
“
我是需要这个梨核做种子。
”
于是捧着梨大口大口地吃了起来。道士吃完梨
，把核放在手里，取下背在肩上的小铁铲，在地上挖了个几寸深的坑，然后
放进梨核，盖上土，向旁边的人要点热水浇灌。有好事的人便到路边店铺中
提来一壶滚开的水，道士接过开水浇进了坑里。大家都瞪着眼看着，见一棵
嫩芽儿冒了出来，并渐渐长大，一会儿就长成了一棵枝繁叶茂的大树；转眼
1
Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья «Ренессанса».
М.:1965. 393 с.
2
Пу Сун Лин. Монахи волшебники. Пер. с китайского, комментарии акад. В.М.Алексеева.
М.:1957. С. 23.
SHARQSHUNOSLIK /
ВО С Т О К О ВЕ ДЕ Н И Е
/ ORIENTAL STUDIES 2021,
№
2
34
间开花、结果，又大又香的梨子挂满了枝头。道士从树上摘下梨子，分给围
观的人吃，一会儿功夫就吃光了。然后，道士就用铁铲砍树，叮叮当当地砍
了好长时间方才砍断。道士把满带枝叶的梨树扛在肩上，不慌不忙地走了。
一开始，道士做戏法时，那个乡下人也杂在人群中，伸着脖子瞪着眼看
，竟忘记了自己的营生。道士走了以后，他才回来去看顾他车上的梨，却已
经一个也没有了。他这才恍然大悟，道士刚才分的梨子都是他的；再细细一
看，一根车把没有了，碴口是新砍断的。乡下人心里非常气愤，急忙去追赶
道士。转过一个墙角，见砍断的车把扔在墙角下，这才知道道士刚才砍的那
棵梨树，就是他的车把，而道士却已经不知去向了。满集市上的人都笑得合
不上嘴。《聊斋志异
.
卷一
.
种梨》
«Как он садил грушу
Мужик продавал на базаре груши, чрезвычайно сладкие и душистые, и
цену на них поднял весьма изрядно. Даос в рваном колпаке и в лохмотьях
просил у него милостыню, всё время бегая у телеги. Мужик крикнул на
него, но тот не уходил. Мужик рассердился и стал его ругать.
— Помилуйте, — говорил даос, — у вас их целый воз, ведь там несколь-
ко сот штук. Смотрите: старая рвань просит у вас всего только одну грушу.
Большого убытка у вашей милости от этого не будет. Зачем же сердиться?
Те, кто смотрел на них, стали уговаривать мужика бросить монаху
какую-нибудь дрянную грушу: пусть-де уберётся, но мужик решительно не
соглашался. Тогда какой-то мастеровой, видя всё это и наскучавшись
шумом, вынул деньги, купил одну грушу и дал её монаху, который
поклонился ему в пояс и выразил свою благодарность.
Затем, обратясь к толпе, он сказал:
— Я монах. Я ушёл от мира. Я не понимаю, что значит жадность и
скупость. Вот у меня прекрасная груша. Прошу позволения предложить её
моим дорогим гостям!
— Раз получил грушу, — говорили ему из толпы, — чего ж сам не ешь?
— Да мне нужно только косточку на семена! С этими словами он
ухватил грушу и стал её жадно есть. Съев её, взял в руку косточку, снял с
плеча мотыгу и стал копать в земле ямку. Вырыв её глубиной на несколько
вершков, положил туда грушевую косточку и снова покрыл ямку землёй.
Затем обратился к толпе с просьбой дать ему кипятку для поливки.
Кто-то из любопытных достал в первой попавшейся лавке кипятку. Даос
принялся поливать взрытое место. Тысячи глаз так и вонзились… И видят:
вот выходит тоненький росток. Вот он всё больше и больше — и вдруг это
уже дерево, с густыми ветвями и листвой. Вот оно зацвело. Миг — и оно в
плодах, громадных, ароматных, чудесных. Вот они уже свисают с ветвей
целыми пуками.
Даос полез на дерево и стал рвать и бросать сверху плоды в собравшуюся
толпу зрителей. Минута — и всё было кончено. Даос слез и стал мотыгой
SHARQSHUNOSLIK /
ВО С Т О К О ВЕ ДЕ Н И Е
/ ORIENTAL STUDIES 2021,
№
2
35
рубить дерево. Трах-трах… Рубил очень долго, наконец срубил, взял дерево
— как есть, с листьями, — взвалил на плечи и, не торопясь, удалился.
Как только даос начал проделывать свой фокус, мужик тоже втиснулся в
толпу, вытянул шею, уставил глаза и совершенно забыл о своих делах.
Когда даос ушёл, тогда только он взглянул на свою телегу. Груши исчезли.
Теперь он понял, что то, что сейчас раздавал монах, были его собст-
венные груши. Посмотрел внимательнее: у телеги не хватает одной оглобли,
и притом только что срубленной.
Закипел мужик гневом и досадой, помчался в погоню по следам монаха,
свернул за угол, глядь: срубленная оглобля брошена у забора. Догадался, что
срубленный монахом ствол груши был не что иное, как эта самая оглобля.
Куда девался даос, никто не знал. Весь базар хохотал.»
1
В этом коротком рассказе, наличествует один из жанрообразующих
признаков «бицзы» - сценка рассказ о случае, произошедшим на базаре. Если
проанализировать, то нам кажется без особого тщательного анализа, при помощи
только воображения, не трудно заметить, что писатель объяденил и обработал
несколько анекдотических эпизодов, где показал и высмеял несколько
персонажей. «Вес базар хохотал» так заканчивается рассказ. В «послесловии
рассказчика» Пу Сунлин еще раз показывает кого он собственно высмеивает.
Новеллы Пу Сунлина отличаются заинтересованностью автора сюжетной
линией персонажа. Особенно, когда это связано с их характерами, и тем, как
герои ведут себя в определенных ситуациях. Поэтому, помимо описания
события, психологические факторы человеческого поведения также важны
для писателя. Главный герой таких рассказов, хотя и с заранее
определенным характером, фигурирует в определенном эпизоде, который в
значительной степени не связан с ее предыдущей жизнью.
Следует отметить, что Пу Сунлин, в отличие от авторов романов и
рассказов XVII-XVIII веков, едва ли описывает влияние духовной жизни
персонажей или определенных случаев из жизни на то, как они форми-
ровали свой характер. Пу Сунлин часто заостряет внимание на странных
событиях, которые происходят в чьей-либо жизни, или сложные ситуации,
которые трудно объяснить, как основание для моральных рассуждений или
как свидетельство для наставления.
Многочисленные выводы автора указывают на то, что Пу Сунлин был
небезразличен к идеологической составляющей своих новел. Используя
фольклорные сюжеты для своих рассказов, писатель пытается придать
точность их содержанию. Исследование сюжетной системы и композиции
новелл Пу Сунлина приводит к нижеперечисленным важным выводам:
– Пу Сунлин – великий представитель китайской литературы XVII-XVIII
веков. Он внес огромный вклад в развитие средневековой китайской
литературы, посредством жанровой разнообразности авторских новел;
1
Позднеева Л. Читая М.Бахтина. / Народы Азии и Африки. 1968. №2 С. 99-102.
SHARQSHUNOSLIK /
ВО С Т О К О ВЕ ДЕ Н И Е
/ ORIENTAL STUDIES 2021,
№
2
36
– Сюжеты, структура и идейная составляющая новел Пу Сунлина, была
буквально инновационной для китайской литературы XVII-XVIII века.
Произведения автора, созданные в условиях жестокой цензуры китайской
оккупантской монархии Манджур имеют несравненную ценность при
воссоздании реальной жизни народа Китая того периода;
– Недостаток информации о творчестве Пу Сунлина является ярким
доказательством того, что его работы не были в угоду цензуры того периода
и что по отношению к нему проводилась политика «замалчивания»;
– Все работы автора, в той или иной мере содержат его скрытое «Я», его
голос, который был перекрыт цензурой. Его оппозиционное отношение к
правящей династии, особенно, противоборствующее отношение китайского
народа к оккупантам, рассказы, описывающие продажных чиновников и их
предательство по отношению к собственному народу, на самом деле, есть ни
что иное чем, «голос угнетенного и разъярённого патриота»;
– Новеллы Пу Сунлина – это смелая критика пороков общества. Тот
факт, что сборник «Чудесные истории Ляо Чжая» был досконально и
детально исследован учеными в разные времена, подтверждает эту мысль.
Большинство обобщенных образов в «Чудесных рассказах», независимо от
того являются ли они жизненными, выдуманными или мифическими,
служат для изображения критики различных изъянов общества. Контами-
нация одна из особенностей романов Пу Сунлина - это авторские выводы по
интерпретации традиционных сюжетов. Голос самого автора явно звучит в
таких заключениях. И достаточно литературно-просвещённый читатель
может уловить этот голос. Творческие способности автора особенно ярко
выражены именно в таких выводах.
Сборник «Ляо Чжай Чжи И (
聊斋志异
)» - вершина китайской литературы и
жанра «бицзы», но не следует забывать, что за Пу Сунлином следуют другие
выдаюшиеся новеллисты такие как, Цзы Юнь, Юань Мэй (XVIII). Большой
теоретический интерес для генезиса новеллы и сложившегося жанра «бицзы»
представляют именно известные сборники вышеназванных писателей. В их
сборниках можно найти и сложившуюся в жанровом отношении новеллу, и
классический анекдот, и переходные формы, находившиеся где-то между
этими жанрами. При этом обращает на себя тенденция стремления авторов
обработать устный анекдот, превратить его в новеллу.
Существует несколько жанрообразующих признаков «бицзы» - 1)
рассказ, 2) новеллы, 3) анекдот, 4) быличка, 5) сказка. Это не значит, что все
признаки названных выше жанров в «бицзы» должны присутствовать.
Заимствовав из устного народного творчество сюжетность, авторы «бицзы»
перепимали и способы изложения сюжета. Анекдот и новелла – жанры
очень близкие по способу изображения. Новелла должна удивить, анекдот –
рассмешить, причем мгновенно. Иногда бывает трудно сказать, что это
анекдот или новелла. Анекдот тяготеет к устному изложению и, обычно,
SHARQSHUNOSLIK /
ВО С Т О К О ВЕ ДЕ Н И Е
/ ORIENTAL STUDIES 2021,
№
2
37
может не вписываться в жизненный контекст, а новелла, письменный
вариант анекдота, его так сказать, развитие.
Существует не более дюжины основных типов анекдотов, как то:
анекдоты охотничьи, сексуальные, анекдоты о тещах, о сварливых женах, о
неверных женах, о глупых женах, о должниках, о пройдохах и придурках,
анекдоты о врачах – мошенниках, о судьях, монахах, служащих, вечных
студентах, но практически нет анекдотов о ремеслинниках. Однако необхо-
димо отметить следующие факты. Несмотря на то, что во множестве
существует анекдоты медицинские и юридические, на свете чрезвычайно
мало анекдотов, связанных с профессией архитектора, инженера. Да это и
понятно у этой категории нет никакой традиции, ибо необходимо время,
чтобы создалась почва для буйного появления анекдотов.
Из ремесленников «привилегированными» в области анекдота оказались
сапожники и портные. Дело, вероятно, в том, что портновекое и сапожное
ремесло было когда-то ремеслом чисто женским, и первый мужчина -
портной или сапожник казался своим собратьям - охотникам и воинам -
невероятно смешным. Также было с колдунами и знахарями, на которых
древний воин поглядывал с изрядной долей неуважения, - таков, очевидно,
первоначальный источник анекдотов о монахах, судьях и врачах. Хотя,
возможно, что для этого существовали и иные причины.
Есть профессии сказочные или мифические, имеющие доступ в сказки:
например, пастухи, дровосеки, рыцари. Ни один судья, монах, служка,
сапожник не станет героем настоящей сказки – его место в анекдоте. Сказка
превозносит душевную чистоту, силу, храбрость. Анекдот славит плутовст-
во. Сказка тесно связана с природой и деревней. Адекдот – продукт чисто
городской. Сказки также стары как Боги. Анекдоты также стары как города.
Анекдоты о крестьянах ограничиваются изображением контакта крестьяни-
на с городом: неотёсанный, простой деревенщина оказывается то глупее, то
хитрее горожан, но крестьянина, представленного самому себе и своему
полю, вы в анекдоте не найдете. Сказка родилась в семье, анекдот - в
обществе. Вследствии этого у сказки явственно проступают чисто женские
признаки, тогда как анекдот имеет ярко выраженный мужской характер.
Авторы сборников “бицзы” ввели в свои произведения народный анекдот со
всей его художественной спецификой. Однако, было бы не верным считать, что
они ограничивались механическим перенесением анекдота в литературу.
Конечно, они и здесь проявили известную творческую деятельность.
Мы не станем рассуждать о всех деталях этого процесса, о всех его
направлениях, и в какой степени обрабатывались, порой незамысловатые, но
несомненно комические коллизии. Исходя из задач нашего небольшого
выступления, остановимся только на одном направлении – как одном из
способов, отнюдь не единственном преображения анекдотов в новеллы –
циклизации. Сейчас, научно корректно, трудно говорить, как было принято
SHARQSHUNOSLIK /
ВО С Т О К О ВЕ ДЕ Н И Е
/ ORIENTAL STUDIES 2021,
№
2
38
рассказывать анекдоты в средневековом китайском обществе: один за
одним, т.е. циклами – объединёнными темой, персонажем, “как придется”
(беспорядочно). Вероятно строгих правил на этот счет не было. Но устный
рассказ – это всегда “вариант”, экспромт, а письменное изложение услышан-
ного – всегда какая-то творческая работа. Писатель, отбирая сюжет, героя,
которых считаются наиболее популярными в народе – отбор это уже
проявление творческой деятельности.
Кроме того, писатели проделали работу не только по циклизации
анекдотов, а также по расположению внутри циклов. Как показывают
наблюдения, за основу был взят принцип единого персонажа – циклы о
монахах, судьях, дураках и пр.
В фольклоре всякого народа существуют традиционные острые, отшли-
фованные временем, излюбленные персонажи. В китайском средневековом
фольклоре, если судить по литературе «бицзы» или «сяошо» это были
глупцы, смешливые и находчивые удальцы, ревнивые жены, судьи-взяточ-
ники, распутники, монахи и другие. Именно об этих типах, вероятно, в
народе было сложено наибольшее количество анекдотов. Возьму на себя
смелость, не претендуя на какое бы то ни было метафизическое определение
анекдота, дать более глубокое объяснение его происхождения. Очевидно,
все анекдоты существуют на свете извечно, поскольку определить момент
их исторического возникновения невозможно. Неизвестно, даже, как было
принято рассказывать анекдоты в китайском обществе в средние века:
циклами (объединенными темой «ревность жены»), персонажем (судья-
взяточник и т.д) или беспорядочно, «как придется».
Конечно, строгих правил на этот счет не было. Устный рассказ –это
всегда в известной мере экспромт и в силу многих обстоятельств, входит в
арсенал мужчины. Настоящие анекдоты уместны лишь в мужской компании
и не только потому, что они лаконичны. А письменное изложение сюжета
обычно сопровождается известной творческой работой.
Как мы уже говорили, анекдотов в обществе ходило, несомненно,
большое количество, а в новеллах мы находили их не так уж и много, то
есть писатели их отбирали в соответствии со своим вкусом и популярностью
анекдота. Уже в этом мы видим проявление их творческой деятельности.
Кроме того литераторы проделали работу и по циклизации анекдотов, а
также по расположению анекдотов внутри циклов.
Как показывают наблюдения, за основу был взят принцип единого
персонажа. В циклизации анекдотов можно усмотреть попытку авторов
сборников новелл усилить характеристику персонажа посредством увеличе-
ния количества ситуаций, в одном контексте дать короткую справку о
персонаже, придать характеристике персонажа большую полноту и завер-
шенность, чего, конечно, не может быть в устном экспромте.
SHARQSHUNOSLIK /
ВО С Т О К О ВЕ ДЕ Н И Е
/ ORIENTAL STUDIES 2021,
№
2
39
Часто встречающийся цикл анекдотов о глупых, жадных и сластолю-
бивых монахах и ловких, плутоватых служках. В каждом отдельном
анекдоте речь идет о разных монахах и разных служках, но помещенные
рядом, следуя непосредственно друг за другом, анекдоты создают, общий
образ монаха (глупого) и один образ служки (пройдохи).
- Издревле обманывали служки монахов. «Некий служка сказал как-то
монаху:
- Сорока-воровка утащила серебряную ложку, прельстясь, видимо её
блеском. И сидит себе у себя в гнезде вон на том большом дереве…
1
Монах поверил и полез на дерево.
-Учитель…, - заворчал служка, а сам смеется, - зачем это Вы вздумали
влезть на дерево. Уж не хотите ли познакомится с воровкой?
Тут монах понял… Да так поспешил слезть, что весь поранился. А когда
слез, побил обманщика…
Вот первый анекдот о глупом монахе и о озорнике служке. Мы о героях
ничего не знаем, действие начинается сразу. Единственное, что хоть как-то
вводит читателя в суть ситуации - авторская фраза: «издревле обманывали
служки монахов…»
2
Образ монаха и служки создан. Характеристика персонажей ограни-
чивается одной-двумя чертами: монах-скупец, служка-озорник(плут). Монах
настолько глуп, что поверил служке, он настолько скареден, что сам полез
на дерево. Служка - озорник, он мстит своему «учителю» за самую тяжелую
работу и черную работу, которую его заставляют выполнять в монастыре, за
унижение и побои. Такие же ассоциации вызывает у читателя текст. Вслед
за этим анекдотом Юан Мей дает другой.
-Однажды ночью повесил служка над дверью кельи монаха большой
котел да как закречит: «горит, горит!» Испуганный монах выскочил из кельи
в исподнем, ударился головой об котел и повалился наземь. Через некоторое
время он встал и видит: пожара нет. Монах набросился на служку, стал
ругаться, а служка говорит:
-Так пожар-то был в горах.
-Ты, дурак, -молвил монах и дал затрещину служке, а потом сказал,-ты
кричи тогда, когда огонь загорится рядом.
Вот примерно так выглядит цикл анекдотов причем число их должно
быть ограничено так, чтобы читатель воспринимал новеллу, как одно
развернутое событие.
Если мы предположим, стали бы рассматривать серию анекдотов о
монахах и служках, то заметили бы, что одни из них изложены как
самостоятельные произведения, другие включены в текст единый сюжет и
1
Позднеева Л. Читая М.Бахтина. / Народы Азии и Африки. 1968. №2 С. 99-102
2
Позднеева Л. Лу Синь. Жизнь и творчество. М.: 1959. С. 29.
SHARQSHUNOSLIK /
ВО С Т О К О ВЕ ДЕ Н И Е
/ ORIENTAL STUDIES 2021,
№
2
40
часто выступают только как эпизоды текста. Но в обоих случаях харак-
теристика персонажей остается и показывается предельно узкой – это глупость,
жадность, хитрость, смелость и т.д. Автор здесь не вносит ни одной дополни-
тельной черты, сохраняет традиционный фольклорный приём.
Анекдот как наиболее простая форма сюжета был использован в качестве
готового исходного материала для создания произведений новеллистичес-
кой архитектоники.
АРИПОВ МУХАМАДЖОН
преподователь, ТГУВ
Турецкие благопожелания и обряды, связанные с цифрами
Аннотация. Существует особая культурная и духовная интерпретация цифр в
межкультурном диалоге, которая сохраняется от истории до современности. Сходство
и различие межнациональных культур можно объяснить факторами образа жизни,
этнографией и географическим расположением упомянутых источников и литератур-
ных произведений. Доказательством существования до наших дней издавна
укоренившейся связи чисел в мышлении и мифологии народов можно считать обычаи,
церемонии народов, а также литературные и другие источники. Ведь религия влияла на
образ жизни и повседневную жизнь людей. Можно видеть, как религия оказала свой
влияние на культуру некоторых народов, а также то, что привело к появлению новых
обычаев и традиций среди людей. Религия и религиозные концепции в турецком фольклоре
и культурной жизни глубоко укоренились в умах людей. Доказательством наших слов
служит существование различных церемоний, проводимых местными жителями. Числа
имеют свое место и значение в турецких молитвах и различных церемониях. Церемонии,
связанные с числами, имеют сходство в сельских районах Турции.
Опорные слова и выражения: один, три, четыре, пять, семь, девять, двенадцать, сорок.
Аннотация. Тарихдан ҳозирги кунга қадар сақланиб келинаётган халқлар
ўртасидаги мулоқатларда ҳам рақамларнинг ҳам маданий ҳамда маънавий жиҳатдан
ўзига хос талқини мавжуд. Миллатлар ўртасидаги маданиятларнинг ўхшаш ва бир-
биридан фарқли жиҳатларини ёзма ёдгорликлар ва адабий асарлардаги ижтимойи
яшаш тарзи, этнографияси ва географик жойлашинуви натижасида аниқлаш
мумкин. Шарқ халқлари тафаккурида ва мифологиясида рақамлар билан боғлиқ узоқ
ўтмишга бориб тақаладиган тушунчалар бугунги кунга қадар етиб келганини адабий
манбалар, маълумотлар ва бугунги кунгача сақланиб қолган урф-одатлардан ҳам
кўриш мумкин. Бу мақолада япон ва турк ҳалқлари маданий ҳаётида мавжуд урф-
одат ва анъаналарда сақланган рақамлар хусусида маълумотлар келтирилди. Ҳудудий
жойлашинув нуқтаий назардан бир-биридан олис бўлишига қарамай айрим рақамлар
билан боғлиқ ўзига хос маросимлар мавжуд эканлиги хусусида сўз юритилди.
Рақамлар билан боғлиқ маросимлар Турк миллий маданиятида алоҳида аҳамият
касб этади. Туркларнинг ўзига хос менталитетини шакллантирувчи миллий қадрият-
ларни сақлаб қолиш ва қайта яратиш бугунги кун турк маданий сиёсатининг устувор
