S H A R Q M A S H ’ A L I
3
АДАБИЎТШУНОСЛИК
ВА ТИЛШУНОСЛИКЛИК
СРЕДНЕВЕКОВЫЕ АРАБСКИЕ АНТОЛОГИИ И ФОЛЬКЛОР
ШОМУСАРОВ ШОРУСТАМ
Доктор филологических наук, профессор, ТГУВ
ШОУМАРОВА НАРГИЗА
преподователь, Технический Университет ЁДЖУ
Аннотация. В статье реч идёт о разновидностях антологий средневековья, их важная роль в
фольклоре и, в частности, в арабской литературе средних веков. В ней также рассматриваются
разнообразные средневековые арабские антологии с их тематическими содержаниями и кратким
комплексным анализом.
Опорные слова и выражения: антология, фольклор, арабская литература, арабская культура,
средневековье, дидактика, источник.
Аннотация. Мазкур мақолада ўрта асрларга тегишли антологияларнинг турлари, уларнинг халқ оғзаки
ижодида, хусусан, ўрта аср араб адабиётида тутган ўрни ҳақида сўз юритилади. Шунингдек, мақолада
ўрта асрларга мансуб бир қанча араб антологияларининг мавзу кўлами ҳамда қисқа комплекс таҳлили
келтириб ўтилади.
Таянч сўз ва иборалар: : антология, халқ оғзаки ижоди, араб адабиёти, араб маданияти, ўрта асрлар,
панд-насиҳат, манба.
Abstract. The article deals with the varieties of anthologies of the Middle Ages, their important role in
folklore and, in particular, in the Arab literature of the Middle Ages. It also examines a variety of medieval
Arabic anthologies with their thematic content and brief, comprehensive analyzes.
Keywords and expressions: anthology, folklore, Arab literature, Arab culture, the Middle Ages,
didactics, source.
В системе средневековой арабской культуры важное место занимала общеобразова-
тельная литература – (адаб), содержащая сведения из разных областей знаний (филологии,
истории, естествознания и космографии) в популярном изложении, возникшая не позднее
IX в. и достигшая особого расцвета в X – XI вв. Сочинения адаба продолжали создаваться и
позднее (обычно в форме антологий)
1
, хотя параллельно происходил процесс дифферен-
циации различных отраслей науки и литературных жанров.
Общий принцип адаба: «Брать всего понемногу, чтобы освещать не утомляя, и наставлять,
развлекая»
2
, способствовал использованию авторами или компиляторами произведений
адаба (в частности антологий разнообразного литературного и фольклорного материала).
Тесная связь дидактического и развлекательного элементов прослеживается во всёй средне-
вековой литературе, и арабская литература является характерным примером. Поэтому не
всегда можно определить к какому жанру – дидактическому или беллетристическому
1
См.напр.: Landberg C. Proverbes et dictions de la province de Syria section de Sayda, Leide, 1883 Snouci-Hurgronje.
H.Mekkanische Sorich-worter und Redensarten. Haag, 1886.
2
Можно назвать в частности, упомянутый сборник, составленный В.Ф.Гиргасом во время его пребывания на
Арабском Востоке.
S H A R Q M A S H ’ A L I
4
относится произведение. Притом мы нередко подходим к средневековым сочинениям с
позиций современного человека, а такой подход, правильный методологически, не всегда
пригоден при анализе конкретных письменных памятников. Следует всегда иметь в виду
синкретизм средневековой литературы
1
, отсутствие четких границ между жанрами.
Следовательно, поиски фольклорных элементов не должны ограничиваться лишь
антологиями с ярко выраженным развлекательным характером. Иногда полезный материал в
этом отношении могут дать и сухие, на первый взгляд, сугубо дидактические антологии.
К числу таковых относится, например, «Сад познающих» (Бустан ал-арифин) известного
юриста и богослова Абу-л-Лайса ас-Самарканди (умер в 1003 г.). На первый взгляд и судя по
оглавлению создается впечатление, что перед нами сочинение по фикху (например, глава 52 – «О
правилах омовения и молитвы», глава 61 – «О купле и продаже», глава 91 – «О посещении бани»
и т.п.). Во всех главах часто цитируются хадисы и юридические трактаты, художественный же
элемент почти отсутствует (правда, среди глав богословского содержания вдруг появляется
специальная 23-я глава «Что говорят о стихах пророка», где дискутируется вопрос, читал ли
пророк Мухам- мад стихи и, если читал, то сочинял ли сам; там же приводятся два приписываемых
ему стихотворения)
2
. Эта курьезная глава представляет интерес для историков литературы; в
стихотворениях (независимо от того, кто является их подлинным автором) возможно удастся
проследить какую-то связь с фольклорной традицией. Историка фольклора в большей степени
должна заинтересовать 108-я глава – «Об упоминании пророков»
3
. Начинается эта глава с указания
на общее количество пророков (124 тысячи), затем идут краткие сведения о самых знаменитых
пророках. При этом сообщается ряд любопытных деталей, отсутствующих в других источниках.
Например, о Нухе говорится, что первоначальное имя его было Шакир, а потом «он был назван
Нухом из-за того, что много причитал (буквально: «из-за обилия причитаний» – «ликасрат
нахихи») и плакал. Он был первый, кто повелел записать заповеди и законы, и до него было
разрешено жениться на сестрах, а он это запретил»
4
. Далее Абу-ал-Лайс ас-Самарканди называет
египетского фараона типично арабским именем ал-Валид ибн Муса'иб
5
. На источники главы о
пророках автор не указывает. Однако необходимо отметить, что он жил раньше со-
ставителейосновнмх сводов рассказов о пророках. Конечно, уже к X в.существовали некоторые
письменные сборники подобных рассказов
6
, но не исключена возможность, что Абу-л-Лайс ас-
Самарканди мог пользоваться и устной информацией знатоков легенд о пророках.
В пользу такого предположения могут свидетельствовать некоторые рассказы, вклю-
ченные им в другую дидактическую антологию «Танбих ал-гафилин» («Предостережение
беспечным»), В последних главах этой антологии есть несколько рассказов: О пророке Мусе
и Иблисе; Об Иблисе и набожном «израильтянине» (т.е. древнем еврее) по имени Барсиса
7
;
О встрече Са'лабы (сподвижника пророка Мухаммада) с Иблисом
8
; О юноше, который сам себя
продал
9
, и еще несколько рассказов, среди которых по объему и по содержанию можно выделить
1
Наиболее полный перечень средневековых арабских антологий (25 названий) дает В.Шовен в своем фундаментальном
библиографическом труде: Chauvin V. Bibliographie des ouvrages arabes. Т. 8. Liege, 1903. р. 57 — 72.
2
Абу-л-Лайс ас-Самарканди.
Бустану-л-'арифин. Казань, 1880. С. 26 — 27.
3
Там же. С. 113-118.
4
Там же. С. 114.
5
Там же. С. 115.
6
См.напр.: Khoury R.G.Les legends prophettiques dans I’slam.
7
Абу-л-Лайс ас-Самарканди.
Танбиху-л-гафилин. С. 244 — 245.
8
Там же. С. 253-255.
9
Там же. С. 256-257.
S H A R Q M A S H ’ A L I
5
рассказ о корзинщике и служанке царицы, где религиозная легенда переплетается с любовным
сюжетом
1
. Первые два рассказа встречаются в главе «О ненависти к шайтану и познании его
козней» (баб ‘адавату-ш-шайтан уама'рифа макайидихи), остальные – в специальной «Главе
рассказов» (бабу-л-хикайат)
2
. Источников рассказов Абу-л-Лайс и здесь не называет, но в
большинстве из них фигурируют «израильтяне» (бану ‘Исра'ил), что наводит на предположение
о заимствовании этих сюжетов из приписываемой известному знатоку древних преданий Вахбу
ибн Муннаббиху (умер в 721 г.) «Книги израильских сказаний» (Китабу-л-'исра'илийат), в
полном виде не сохранившейся
3
. Некоторые рассказы (например, о встрече Са'лабы с Иблисом)
могли быть взяты из ранних сборников хадисов. Во всяком случае, вполне возможно, что
источником этой части «Предостережение беспечным» послужил фольклор.
Однако при всем многообразии средневековых арабских антологий и совершенно
различной пропорции дидактических и развлекательных элементов в письменных памят-
никах этого рода все же совершенно отчетливо прослеживается преобладание тех антологий,
основу которых составляют занимательные рассказы.
Дошедшие до нашего времени старейшие антологии относятся к IX в. Первой в этом ряду
следует назвать «Отборные известия»
4
(Уйун ал-ахбар) Абдаллаха ибн Муслима ибн Кутай-
бы (828 – 889). Это был широко образованный человек: филолог, знаток хадисов и фикха. Его
отец был родом из Мерва, а сам он родился и учился в Багдаде, но затем в течение ряда лет
служил кадием в иранском городе Динаваре, впоследствии же вернулся в свой родной город
5
.
Поэтому он был хорошо знаком как с арабскими, так и с иранскими и центральноазиатскими
культурными, а возможно и фольклорными традициями.
В предисловии к «Отборным известиям» Ибн Кутайба, подчеркивая воспитательное
значение своей антологии, предназначенной, по его словам, «в качестве размышления для
пренебрегающих образованием и напоминания для людей науки»
6
, отмечает, что наряду с
нравоучительными рассказами и изречениями, он включил в нее также юмористические
рассказы и забавные анекдоты, «чтобы дать читателю отдохнуть от серьезного труда»
7
.
Действительно, количество анекдотов в антологии Ибн Кутайбы довольно велико, а фольк-
лорное происхождение большинства их очевидно. Таков, например, анекдот о двух
сумасшедших: «Позвал некий султан двух сумасшедших, чтобы посмеяться над ними.
Наговорили они ему такого, что он разгневался и позвал палача. И сказал один из них
другому: «Было нас двое, а стало трое (сумасшедших)»
8
. Анекдоты о сумасшедших, глупцах
и юродивых вообще были широко распространены в мировом, в частности арабском,
фольклоре
9
. Любопытно, что данный анекдот в несколько ином варианте встречается в
«Книге разумных» (Китаб 'ал-азкийа) багдадского историка и писателя XII в. Ибн ал-Джаузи,
где все герои названы по именам: вместо некоего султана фигурирует Муса ибн ал-Махди
1
Там же. С. 251-252.
2
Там же. С. 249-258.
3
Эту книгу упоминает, в частности, Хаджи Халифа (Кашф ал-зунун, № 9826).
4
Ибн Кутайба.
‘Уйуну-л-ахбар. Дж. 1—4. Ал-Кахира, 1925—1930.
5
См.:Brockelmann C. Geschichte der arabischen Literatur. Bd. I.Weimar, 1898. S. 120.
6
Ибн Кутайба.
‘Уйуну-л-ахбар. Т. 1. С.10
7
Там же.
8
Там же. Т. 2. С. 47.
9
На основе подобных рассказов еще на рубеже X — XI вв. ал-Хасан ибн Мухаммад ан- Нисабури составил
сборник с неожиданным названием «Китабу укала ал-маджанин» (Букв.: «Книга мудрых юродивых»), где
фигурируют как настоящие, так и мнимые сумасшедшие.
S H A R Q M A S H ’ A L I
6
(нецарствовавший сын халифа ал-Махди),один из сумасшедших — Бахлул (популярный
персонаж средневекового арабского фольклора), а другой — Улаййан
1
. Кроме множества
анекдотов о халифах, бедуинах, сумасшедших и др. в антологии Ибн Кутайбы встречаются
также фантастические рассказы о джиннах
2
и пословицы.
Составитель другой, не менее популярной антологии «Драгоценное ожерелье» (ал-'Икд ал-
фарид) Ахмад ибн Мухаммад ибн Раббих (860 — 940) жил в Андалусии, т.е. мусульманской
Испании, в столице эмирата Кордове
3
. Он был придворным поэтом при четырех омейядских
монархах: эмирах Мухаммаде I, ал-Мунзире и Абдаллахе и халифе Абд ар-Рахмане III.
Антология Ибн Абд Раббиха — один из основных источников, дающих представление об
эпосе «Дни арабов». Ибн Абд Раббих посвящает «Дням арабов» специальный раздел
4
. В
антологии много других рассказов фольклорного происхождения (древних и возникнувших уже
в эпоху ислама), но не ясно, как они попали в свод Ибн Абд Раббиха: через более ранние
литературные источники или же непосредственно из уст рассказчиков. Одна из частей антологии
посвящена пословицам, причем наряду с бедуинскими пословицами («Амсал ал-'араб»), в
основном заимствованными у Абу Убайда, сюда включены также городские пословицы (букв.:
пословицы простонародья — «амсал ал-амма»)
5
. Исключительно богата фольклорными
материалами «Книга песен» (Китабу-л-агани) Абу-Фараджа ал-Исфахани (897—967) — выдаю-
щегося знатока поэзии и песенного творчества древних и раннесредневековых арабов. Значение
этого материала для истории фольклора трудно переоценить. По жанровому составу это
народные стихотворения, рассказы о поэтах и халифах. Сюда же включены некоторые фраг-
менты эпоса «Дни арабов». Шидфар Б.Я. справедливо отмечает фольклорный характер рассказов
о поэтах, сохранившихся в «Книге песен» и других антологиях: «Это, собственно говоря, не
биографии, а легенды со всеми присущими им атрибутами, вплоть до наличия постоянных
сказочных сюжетов»
6
. В качестве примеров подобных легендарных биографий Б.Я. Шидфар
приводит рассказы об Имру’у-л-Кайсе, Тарафе и Антаре
7
.
Наряду с большими универсальными антологиями создавались тематические антологии,
состоявшие из рассказов и анекдотов на определенную тему. Показательным примером
тематической антологииможет служить «Книга разумных» Абд ар-Рахмана ибн Али Ибн ал-
Джаузи (1116—1200). Этот автор, как и многие другие составители антологий, был широко
образованным человеком и оставил заметный след в истории арабской книжной
письменности: ему принадлежит около ста сохранившихся до наших дней произведений по
самым разнообразным отраслям знаний
8
. Как отмечает К. Брокельман, «он действовал во
всех отраслях письменности за исключением грамматики, догматики и точных наук»
9
. Но на
следующей же странице своего справочника Брокельман сам себе противоречит, отмечая
грамматический трактат Ибн ал-Джаузи «Таквим ал-луга» («Исправление языка») — о так
называемых «ошибках простонародья», представляющий интерес для исторической
арабской диалектологии и, насколько нам известно, до сих пор еще не исследованный
10
.
1
Ибн ал-Джаузи.
Китабу-л-азкийа. Каир, 1889. С. 161.
2
Ибн Кутайба.
‘Уйуну-л-ахбар. Т. 2. С.109-114.
3
Бойко К.А. Арабская историческая литература в Испании. М., 1977. С. 91-94.
4
Ибн ‘Абд Раббихи. ал-‘Икду-л-фарид. Т. З. Каир, 1875. С. 60-116.
5
Там же. Т.1. С. 327-398.
6
Шидфар Б.Я. Образная система арабской классической литературы. М., Наука, 1977. С. 46.
7
Там же. С. 46-57.
8
Brockelman, Bd. I. S. 499-506.
9
Там же. С. 502. №1.
10
Там же.
S H A R Q M A S H ’ A L I
7
Таким образом, крут научных занятий Ибн ал-Джаузи был исключительно широк. Кроме
того, он был красноречивым и популярным проповедником
1
. «Книга разумных» — одна из
восьми известных антологий Ибн ал- Джаузи — насыщена рассказами и анекдотами
фольклорного происхождения. Характерна в этом отношении, например, 28-я глава (о
хитростях воров)
2
. Две последние главы (32-я и 33-я) содержат басни о животных
3
, в
определенной части несомненно связанные с фольклорной традицией. Например, в
известной басне о льве, волке и лисе лев носит имя Абу-л-Харис, а лис — Абу Му'авийа
4
.
Здесь отражено характерное для фольклора многих народов закрепление за животными
определенного человеческого имени или части сложного имени. Хотя Ибн ал-Джаузи не
скрывал от своих читателей, что он заимствовал эту басню из литературного источника —
дидактической антологии багдадского юриста X в. ал-Му'афа ибн Закарийа ан-Нахравани
(«ал-Джалис ас-салих ал-кафи ва ал-анис ан-намих ас-сафи»),имена животных несомненно
восходят к живой фольклорной традиции.
«Книга разумных» широко цитировалась составителями более поздних антологий. Неодно-
кратно ссылается на нее и египетский автор XV в. Мухаммад ибн Ахмад ал-Ибшихи, составивший
большую антологию «ал-Мустатраф фи кулл фанн мустазраф». Исследователи обычно под-
черкивают компилятивный характер этого сборника, отмечая в нем широкое использование
ранних антологий — «Отборных известий» Ибн Кутайбы и «Драгоценного ожерелья» Ибн Абд
Раббиха
5
. Однако ал-Ибшихи не ограничился простой компиляцией ранних антологий и других
сочинений, а в какой-то степени отразил живую фольклорную традицию своего времени.
Особенно ярко эта традиция ощущается в сборнике египетских городских пословиц, включенном
в эту антологию
6
. Этот сборник содержит около трехсот пословиц, расположенных в алфавитном
порядке; во многих пословицах встречаются египетские диалектизмы: указательное местоимение
«да» — «этот», «ди» — «эта», частица «ади» — «вот» и др. Близость к фольклорным источникам
заметна также в некоторых рассказах и баснях «Мустатрафа».
Например, сообщаемый в «Мустатрафе» вариант басни о дележе добычи между львом,
волком и лисой отличается от большинства других арабских вариантов: по ал-Ибшихи, герои
басни поймали осла, антилопу и ящерицу, в то время как согласно основному арабскому
варианту, отраженному в нескольких источниках (в частности в «Книге разумных» Ибн ал-
Джаузи), добыча состояла из осла, зайца и антилопы. Любопытно, что некоторые другие
басни (в том числе и непосредственно предшествующую данной) ал-Ибшихи заимствовал
именно из «Книги разумных», на что указывает сам. Но данную басню он приводит без
указания источника. Заимствование ее у Ибн ал- Джаузи исключается: слишком велики
расхождения текстов, никакими ошибками переписчиков невозможно объяснить
превращение зайца в ящерицу (по-арабски: «арнаб» и «дубб», т.е. совпадает всего одна буква,
различается количество букв и нет никаких сходных начертаний, которые могли бы дать
повод для небрежной переписки текста). Вариант басни с ящерицей фигурирует еще в одной
1
О деятельности Ибн ал-Джуази в качестве проповедника сохранилось множество рассказов (порою
анекдотических) в различных исторических источниках. Но самые убедительные свидетельства его работы в
этой области — составленные им тридцать с лишним сборников проповедей и трактат об искусстве
проповедника «Китабу-л-куссас ва ал-музакирин» (Издан в Бейруте в 1971 г.).
2
Ибн ал-Джаузи.
Китабу-л-азкийа. Каир, 1887. С. 142—156.
3
Там же. С. 181-192.
4
Там же. С. 189.
5
Ahlwardt W. Verzeichniss der arabischen Handscriften, Bd VII, Berlin, 1984. S.373.
6
Ал-Ибшихи.
Ал-Мустатраф. Т. I. Каир, 1989. С. 39 — 46.
S H A R Q M A S H ’ A L I
8
антологии XVIII в.
1
Скорее всего, о ящерице идет речь также в одном марокканском варианте
сказки, записанном французским арабистом Э. Леви-Провансалем в марокканском городе Уарга в
1918 г.
2
В записи Леви-Провансаля название третьего животного, пойманного львом, волком (или
шакалом) и лисой, передается как «dobb» (с эмфатическим d) и переводится на французский язык
как ours — медведь. Однако такой перевод вряд ли удачен. В каждой сказке и басне имеется своя
логика. Здесь же получается, что три хищника ловят четвертого, не менее крупного и грозного
(думается, что не случайно пи в одном из прочих вариантов басни медведь не фигурирует). Трудно
объяснить это и фонетически, почему обычное «д» в слове «дубб/ добб» (медведь) вдруг стало
эмфатическим, проще объяснить переход гласного «а» в «о» в слове «дабб» ящерица (соседство с
одной стороны эмфатического, с другой — лабиального согласного)
3
.
Лебедев В.В. обращает внимание также на одно совершенно явное совпадение между
вариантами басни у ал-Ибшихи и у Леви- Провансаля: «В последней фразе басни на вопрос
льва, кто научил ее такому дележу, лиса отвечает: «Та корона, что на голове волка!» (так в
варианте Леви-Провансаля, а в изданиях «ал-Мустатрафа» говорится о «красной», т.е.
кровавой короне). Иными словами, здесь образно, хотя и натуралистично, характеризуется
судьба волка; эта концовка скорее фольклорного, чем литературного происхождения»
4
. У ал-
Ибшихи, как и у Ибн ал-Джаузи, льва зовут Абу-л-Харис, но лиса по имени не названа.
Анализ фольклорных элементов данной басни, проделанный В.В. Лебедевым на
материале антологий Ибн ал-Джаузи, ал-Ибшихи и некоторых других, наглядный пример
использования арабских антологий для исследования конкретных фольклорных сюжетов
5
.
Примерно с XIV в., в обстановке упадка традиционной («придворной») арабской лите-
ратуры
6
и литературного арабского языка, появляется новый тип антологий, рассчитанных
не на правителей и знатных людей, а на рядового горожанина (ремесленника, мелкого
торговца и т.п.). Этот тип антологий впервые выделил академик А.Е. Крымский, назвавший
их «анекдотными сборниками более простонародного типа»
7
. В.В. Лебедев предлагает
обозначить их термином «фольклоризованные (народные) антологии»
8
.
К числу известных старейших арабских народных антологий принадлежит сборник
рассказов о женской хитрости, составленный в первой половине XIV в. в Египте неизвестным
лицом и сохранившийся в списке 1471 г. в собрании Парижской национальной библиотеки
9
.
Сборник содержит 25 рассказов, значительное число которых явно заимствовано из
фольклора. Таков, например, шестой по счету рассказ (лл. 20 об. — 27 об.) — о двух шейхах,
всю жизнь записывавших рассказы о женской хитрости. Различные варианты этого сюжета
до сих пор распространены в арабском фольклоре
10
. Известны и ранние литературные
1
Рукопись Готской научно-исследовательской библиотеки. Араб. 2706, л. 41 б.
2
Levi-Provencal E. Testes arabes de L’Ouargha. Paris, 1922. p. 50-51.
3
Анал. примеры см.:
Лебедев В.В.
Поздний среднеарабский язык. М., 1977. С. 34.
4
Лебедев В.В.
Об арабской литературной и фольклорной традиций одной из басен Эзопа //ППИПИКНВ. М.,
1978. С. 23-24.
5
Это лишь один из аспектов, остающегося актуальной задачей арабистики систематического исследования
средневековых арабских антологий (см.:
Крачковский И.Ю.
Источик Витязя буланого коня» и других восточных
повестей Сенковского \\ Избр. соч. Т. 1. С. 246)
6
Фильштинский И.М.
Арабская классическая литература. М., 1965. С. 252.
7
Крымский А.Е.
История новой арабской литературы. М., 1971. С. 84.
8
Лебедев В.В.
Средневековые арабские рукописи и фольклор. С. 75.
9
Шифр: Араб. 3671.
10
См., напр.:Golin G.Chrestomathie marocaine. Paris, 1939,p.68-70
S H A R Q M A S H ’ A L I
9
обработки этого сюжета
1
, в данной антологии рассказ, очевидно, заимствован из устной
традиции, поскольку текст насыщен диалектизмами.
С течением времени стала наблюдаться тенденция к более широкому проникновению
фольклорных сюжетов в литературные и дидактические антологии. Так, в антологии XVIII в.
из рукописного собрания ЛО ИВАН
2
, наряду с рассказами о халифах, почерпнутыми из
литературных источников (обычно, точно указываемых) и сохраняющими строгий
литературный язык, встречаются рассказы, фольклорное происхождение которых можно
доказать на основе анализа сюжетов и языка. Таков, например, рассказ на сирийском
диалекте об обманутом муже
3
: жена лезет на дерево и делает вид, что у нее двоится в глазах,
затем заставляет мужа лезть на дерево и развлекается с любовником на глазах у мужа,
который думает, что ему все это только кажется. Это типичный фольклорный сюжет,
известный у многих народов
4
.
Богатый фольклорный материал, содержащийся в средневековых арабских антологиях —
опубликованных и рукописных, ждет своих исследователей, нуждается в систематизации и изучении.
ХИТОЙ ТИЛИДА
二
ÈR ИККИ СОНИНИНГ
ЛИНГВОМАДАНИЙ СЕМАНТИКАСИ
МАВЛЯНОВА УМИДА
PhD, ТДШУ
Аннотация. Мазкур мақола хитой тилида икки сонининг лингвомаданий семантикасига оид
саналади. Хитой тилидаги сонларнинг такомилида буддизм, конфуцийчилик,Дао таълимоти, миллий
маданият ва дунёқарашнинг таъсири ҳамда сонларнинг лингвомаданий хусусиятларини ёритиб
бериш асос саналади. Қадимги Хитойда нумерологик сон ва рамзлар мутаносиблиги масаласини
тадқиқ этиш орқали сонларнинг хитой дунёси лисоний манзарасида тутган ўрни ва аҳамиятини
ўрганиш бугунги кундаги долзарб масалалардан ҳисобланади.
Таянч сўз ва иборалар: Хитой, хитой тили, сонлар, рамзлар, нумерология, инь ва янь.
Аннотация. В этой статье рассматривается лингвокультурная семантика числа два в
китайском языке. Развитие чисел в китайском языке основано на влиянии буддизма, конфуцианства,
даосизма, национальной культуры и мировоззрения, а также лингвистических и культурных
особенностей чисел. Изучать проблемы соотношения нумерологических чисел и символов в древнем
Китае определить место и значение чисел в китайской языковой картине мира является актуальной
проблемой на сегодняшний день.
Опорные слова и выражения: Китай, китайский язык, числа, символы, нумерология, инь и янь.
Abstract. This article examines the linguistic and cultural semantics of two numbers in Chinese. The
development of numbers in Chinese is based on the influence of Buddhism, Confucianism, Taoism, national
1
Один из ранних литературных вариантов засвидетельствован у автора XIII в. ал-Джабба- ри (более подробные
сведения см.:
Лебедев В.В.
Средневековые арабские рукописи и фольклор. С. 80, примечание 6).
2
Шифр: В 1117, лл. 16—112а. См.: Араб. рук. ИВ АН СССР. С. 415. № 9262.
3
Рукоп. ЛО ИВАН В 1117, лл. 109-110.
4
Thomson S. Motuf-Undex of Folk-Literaturee. Bloomington, 1958. vol. 4, p. 464
