S H A R Q M A S H ’ A L I
48
гина
воқеалар
ривожи
шиддатли
тус
олган
.
Ушбу
ҳикояда
инсоннинг
яшаши
абсурд
деб
топишида
,
ёлғизликдан
чиқишга
нажот
топол
-
масликда
,
одамлар
ўртасида
ўзаро
тушуниш
воситалари
йўқолганда
экзистенциализм
йўна
-
лишини
кўришимиз
мумкин
.
Одамзотни
бу
дунёда
ғариблиги
,
яккалиги
,
узилганлигида
ўз
ифодасини
топди
.
Ҳикоянинг
бош
қаҳрамони
ўзининг
ички
олами
билан
ташқи
оламдан
узилган
.
У
ўзининг
муаммоларига
,
синовларга
бардош
бера
олмай
ўзини
ўзи
ўлдиради
.
Унинг
дунё
билан
бўлган
кураши
ички
психологик
курашида
аск
этади
. “
Шиллиқ
қуртнинг
ўлими
”
ҳикоясида
инсоннинг
бутун
ҳаёти
бир
лаҳзада
йўққа
чиқиши
мумкинлиги
,
энди
бахтга
эришдим
деб
ўйлаганда
,
тақ
-
дирнинг
кутилмаган
зарбасига
дучор
бўлиши
ҳақида
ёзилган
.
Унинг
мавзусига
эътибор
қаратадиган
бўлсак
,
шиллиқ
қурт
беозор
,
кучсиз
мавжудот
.
У
ўзининг
уясига
яришин
-
ган
ҳолатда
ўзини
хавфсиз
деб
ўйласа
-
да
,
қаттиқ
шамолнинг
ўзи
ҳам
уни
ердан
йўқ
қилиб
юбориши
мумкин
.
Хулоса
ўрнида
шуни
айтиш
жоизки
,
Ва
-
лид
Ихлосий
серқирра
ижодкордир
.
У
рам
-
зий
образларни
шунчалик
кенг
ишлатадики
,
ҳар
бир
ўқувчи
унинг
асарини
ўз
нуқтаи
на
-
заридан
келиб
чиқиб
талқин
қилиши
мум
-
кин
.
Ғарбнинг
модернизм
оқими
вакиллари
ижодидан
таъсирланган
бўлса
-
да
,
ўз
асар
-
ларида
миллийликка
,
диний
дунёқарашга
,
шарқона
қадриятларга
,
адабий
меросларга
содиқликни
сақлаб
қолган
.
ФОЛЬКЛОР
ЮГО
-
ВОСТОЧНОЙ
АЗИИ
АБДУГАНИЕВА
НАСИБА
Соискатель
,
ТашГИВ
Аннотация
.
В
статье
дан
краткий
обзор
фольклора
народов
Индонезии
.
Раскрыт
разнообраз
-
ный
и
богатый
художественный
мир
Нусантры
.
Опорные
слова
и
выражения
:
Индонезия
,
фольклор
,
миф
,
сказка
,
символы
,
жанр
,
культурный
фон
.
Аннотация
.
Мақолада
Индонезия
халқларининг
фольклори
ҳақида
қисқача
маълумот
берилган
.
Нусатранинг
ранг
-
баранг
ва
бой
бадиий
дунёси
акс
эттирилган
.
Таянч
сўз
ва
иборалар
:
Индонезия
,
фольклор
,
афсона
,
эртак
,
белгилар
,
жанр
,
маданий
фон
.
Abstract.
The article has a brief overview of the folklore of the people of Indonesia. Revealed diversed
and rich artistic world of Nusantra.
Keywords and expressions:
Indonesia, folklore, myth, fairy tale, characters, genre, cultural background.
Юго
-
Восточная
Азия
–
один
из
древней
-
ших
культурных
регионов
Востока
,
к
кото
-
рому
как
нельзя
лучше
приложимы
слова
,
ставшие
государственным
девизом
Индоне
-
зии
: «
единство
в
многообразии
».
Средне
-
вековая
культура
и
ее
важнейшая
часть
–
словесность
народов
Бирмы
,
Таиланда
,
Лао
-
са
,
Вьетнама
,
Малайзии
,
Индонезии
–
это
мир
многообразный
,
многокрасочный
и
в
то
же
время
цельный
.
Он
объединен
расовой
и
языковой
близостью
его
создателей
,
их
изначальным
сродством
,
проявляющимся
во
всех
сферах
духовной
и
материальной
жиз
-
ни
,
сходством
и
тесным
переплетением
их
исторических
судеб
,
а
потому
–
множеством
традиций
,
составляющих
глубинную
основу
многоликой
цивилизации
,
позволяющих
увидеть
в
их
многоликости
нечто
общее
1
.
1
Лихачев
Д
.
С
.
Поэтика
древнерусской
литературы
. –
М
., 1979. –
С
. 353.
S H A R Q M A S H ’ A L I
49
Важную
роль
в
возникновении
единства
литератур
Юго
-
Восточной
Азии
играли
сходные
древнейшие
религиозные
и
мифо
-
логические
представления
народов
этого
ре
-
гиона
.
Повсеместно
была
распространена
вера
в
многочисленных
духов
,
пагубно
или
благотворно
влияющих
на
жизнь
людей
(
из
числа
этих
духов
постепенно
выделялись
наиболее
могущественные
,
олицетворяющие
силы
природы
),
разработанный
культ
пред
-
ков
,
поклонение
божествам
земли
и
урожая
.
По
всей
Юго
-
Восточной
Азии
бытовали
мифы
о
взаимном
противостоянии
и
вместе
с
тем
единстве
расчлененного
на
две
половины
космоса
,
в
котором
горы
противопоставлялись
морю
,
крылатые
,
воздушные
существа
–
существам
водяным
,
обитатели
гор
–
обита
-
телям
побережий
;
о
кровосмесительном
браке
брата
и
сестры
–
единственных
,
кто
уцелел
после
всеразрушающего
потопа
,
о
братьях
-
близнецах
,
нередко
соперниках
;
о
прекрасных
девах
-
птицах
,
о
грозных
,
но
порой
благоде
-
тельных
драконах
,
о
морских
девах
-
змеях
,
вступивших
в
брак
с
потомками
солнца
,
чтобы
дать
род
вождей
(
впоследствии
царей
).
Из
этих
мифов
возникали
волшебные
сказ
-
ки
и
образцы
народного
эпоса
,
которые
вместе
со
сказками
о
животных
,
а
также
о
простаках
и
хитрецах
составили
наиболее
глубокий
пласт
будущей
повествовательной
литературы
ма
-
лайцев
,
яванцев
,
тайцев
,
вьетнамцев
.
Начиная
с
первых
веков
нашей
эры
,
огром
-
ное
воздействие
на
политическое
,
социальное
и
культурное
развитие
народов
Юго
-
Восточ
-
ной
Азии
оказывала
Индия
.
Под
ее
влиянием
окончательно
оформились
ранние
государст
-
ва
,
возникла
письменность
,
поднялись
вели
-
чественные
храмы
,
украшенные
великолепны
-
ми
рельефами
и
скульптурой
.
Культурное
влияние
Индии
приобретало
в
Юго
-
Восточной
Азии
разнообразные
формы
.
Нарождающаяся
местная
аристократия
,
вос
-
приняв
религиозные
учения
буддизма
махаяны
и
индуизма
,
индийские
концепции
государства
и
права
,
индийское
искусство
и
литературу
,
создала
высокую
элитарную
культуру
.
В
то
же
время
постоянные
контакты
с
индийскими
купцами
,
ремесленниками
,
проповедниками
,
сказителями
привели
к
проникновению
богатейшего
индийского
фольклора
в
народную
культуру
и
словесность
.
Слияние
заимствованных
и
своих
повествовательных
Мотивов
,
зачастую
весьма
сходных
,
породило
здесь
новые
жанры
устного
творчества
,
видоизменило
жанры
уже
существовавшие
1
.
Трудно
переоценить
роль
индийского
ли
-
тературного
влияния
на
развитие
словеснос
-
ти
у
народов
Юго
-
Восточной
Азии
.
Помимо
религиозно
-
философских
,
мифологических
,
дидактических
произведений
индийских
мыслителей
,
получили
распространение
ве
-
ликие
эпопесы
Индии
– «
Махабхарата
»
и
«
Рамаяна
»,
назидательные
обрамленные
по
-
вести
– «
Панчатантра
», «
Семьдесят
рас
-
сказов
попугая
»,
санскритский
эпос
–
кавья
.
Благодаря
этим
сочинениям
в
конце
первого
–
начале
второго
тысячелетия
нашей
эры
появились
такие
замечательные
образцы
местной
словесности
,
как
санскритоязычные
«
каменные
книги
»
кхмеров
и
тямов
–
их
поэтическая
эпиграфика
,
древнеяванские
по
-
эмы
–
какавины
,
творцы
которых
на
родном
языке
выразительно
воспели
деяния
героев
индийских
эпопей
,
истории
ужасающих
порождений
земли
Бхомы
и
Ниватакавачи
.
Однако
,
даже
на
этапе
становления
циви
-
лизаций
Юго
-
Восточной
Азии
черты
искон
-
ной
местной
культуры
давали
о
себе
знать
.
В
религии
они
проявлялись
в
характерном
слия
-
нии
местных
духов
и
индуистских
божеств
,
в
почитании
бога
-
царя
(
дэва
-
раджи
),
вобравшем
элементы
старого
поклонения
обожествлен
-
ным
предкам
,
в
особом
,
хотя
и
оформленном
на
индийский
манер
,
культе
производитель
-
ных
сил
земли
,
в
пристрастии
к
тантризму
,
перекликавшемуся
с
древнейшей
магией
и
шаманизмом
.
В
литературе
местные
традиции
1
Саид
ал
-
Аттас
.
Ислам
в
малайской
культуре
//
Наро
-
ды
Азии
и
Африки
. –
М
., 1974.
№
5. –
С
. 89–100
.
S H A R Q M A S H ’ A L I
50
находили
отражение
в
мифологических
моти
-
вах
,
то
и
дело
проявлявшихся
в
памятниках
эпиграфики
,
в
своеобычной
трактовке
индий
-
ских
сюжетов
,
присущей
древнеяванским
поэ
-
мам
,
в
их
отношении
к
времени
,
в
описаниях
родной
природы
.
Заметно
отличалась
от
судеб
государств
-
соседей
лишь
судьба
северной
части
совре
-
менного
Вьетнама
,
со
II
в
.
до
н
.
э
.
по
X
в
.
н
.
э
.
находившегося
под
властью
Китая
и
воспри
-
нявшего
многие
черты
классической
китай
-
ской
цивилизации
,
в
частности
систему
письма
,
литературный
язык
,
комплекс
лите
-
ратурных
традиций
.
Однако
,
выдающаяся
роль
буддизма
–
важнейшего
носителя
ин
-
дийской
культуры
–
во
Вьетнаме
и
многове
-
ковые
связи
с
южновьетнамским
государ
-
ством
Тямпа
обусловили
влияние
индийской
литературы
на
словесность
и
этой
страны
1
.
Коренные
перемены
в
социально
-
полити
-
ческой
и
культурной
жизни
стран
Юго
-
Вос
-
точной
Азии
произошли
в
XIII–XVI
вв
.
В
это
время
распались
почти
все
старые
империи
региона
,
возникли
новые
государственные
об
-
разования
бирманцев
и
тайцев
.
В
культуре
на
-
чали
ярче
проявлять
себя
собственные
тради
-
ции
,
обогащенные
влиянием
Индии
.
На
смену
буддизму
махаяны
и
индуизму
,
выступавшим
как
религии
элиты
,
мало
повлиявшим
на
веро
-
вания
рядовых
общинников
,
шли
массовые
ре
-
лигии
,
опиравшиеся
на
широкую
проповедь
как
в
придворной
среде
,
так
и
в
деревнях
и
тор
-
гово
-
ремесленных
городах
.
На
материке
такой
религией
стал
пришедший
со
Шри
-
Ланки
буд
-
дизм
тхеравады
,
в
островном
мире
–
ислам
.
К
Х
V–
Х
VIII
вв
.
Юго
-
Восточная
Азия
как
бы
представляла
весь
Восток
в
миниатюре
,
восприняв
и
претворив
творческие
импульсы
трех
его
великих
цивилизаций
.
В
Бирме
,
Таи
-
ланде
,
Кампучии
,
Лаосе
утвердилась
буддий
-
ская
культура
.
Культура
Вьетнама
достигла
расцвета
в
тесном
общении
с
конфуцианским
и
1
Никулин
В
.
Предисловие
к
сборнику
сказок
«
Вол
-
шебный
козел
». –
М
., 1976. –
С
. 3–5.
чань
-
буддийским
Китаем
.
Культуры
Индоне
-
зии
и
Малайзии
–
с
цивилизацией
исламского
мира
.
При
этом
,
как
и
прежде
,
культурное
развитие
во
всех
трех
областях
Юго
-
Восточной
Азии
было
далеко
от
слепого
копирования
заимствованных
образцов
,
опиралось
на
мест
-
ные
идеи
и
представления
.
Все
сказанное
в
полной
мере
относится
и
к
литературам
Юго
-
Восточной
Азии
.
В
Х
IV–XV
вв
.,
опираясь
на
опыт
предшествен
-
ников
,
ускоренно
прошли
«
пору
ученичест
-
ва
»
и
начали
создание
оригинальных
лите
-
ратур
на
родных
языках
бирманцы
и
тайцы
.
Примерно
в
то
же
время
зародились
новые
мусульманские
литературы
малайцев
и
яван
-
цев
,
авторы
которых
также
творили
на
род
-
ных
языках
.
С
утверждением
вьетнамской
письменности
«
ном
»
обрела
свой
язык
и
не
-
бывалые
краски
литература
Вьетнама
,
про
-
должали
писать
здесь
и
на
китайском
языке
.
Создатели
всех
этих
литератур
,
как
продол
-
жавших
свое
развитие
,
так
и
впервые
зая
-
вивших
о
себе
,
в
пору
высшего
расцвета
,
пришедшуюся
на
Х
V–
Х
VIII
вв
.,
сумели
соз
-
дать
неповторимый
литературный
синтез
своего
и
заимствованного
2
.
Разумеется
,
различная
культурная
нап
-
равленность
государств
Юго
-
Восточной
Азии
ослабила
единство
,
в
том
числе
и
ли
-
тературное
,
этого
региона
.
В
новых
услови
-
ях
важную
роль
в
его
объединении
играли
литературные
связи
.
О
том
,
сколь
значитель
-
ны
они
были
,
говорят
,
например
,
националь
-
ные
версии
«
Рамаяны
»
или
буддийских
джа
-
так
,
которые
,
впитав
элементы
местных
вол
-
шебных
сказок
и
легенд
,
переходили
от
на
-
рода
к
народу
,
оказывая
друг
на
друга
взаим
-
ное
влияние
.
От
островов
Восточной
Индо
-
незии
до
Таиланда
и
Бирмы
получили
рас
-
пространение
театральные
версии
яванского
сказания
о
покорителе
стран
и
женских
сер
-
дец
,
неустрашимом
и
галантном
рыцаре
Панд
-
жи
,
восходившие
к
общему
мифу
о
предках
–
основателях
цивилизации
и
общества
.
От
об
-
ласти
обитания
тямов
до
Филиппин
и
Сула
-
2
Там
же
. –
С
. 5–12.
S H A R Q M A S H ’ A L I
51
веси
была
известна
малайская
«
Повесть
об
Индрапутре
».
Примеров
таких
литературных
связей
можно
привести
немало
.
Наряду
с
литературными
связами
черты
единства
литератур
Юго
-
Восточной
Азии
про
-
должали
определяться
как
фольклорными
исто
-
ками
и
сходством
путей
развития
,
так
и
общими
«
пристрастиями
»
писателей
и
поэтов
региона
.
Предпочтение
отдавалось
эпическим
жанрам
,
отличавшимся
увлекательностью
сюжета
,
кра
-
сочностью
и
утонченностью
описаний
,
назида
-
тельностью
,
призванной
воспитывать
в
чита
-
теле
доброту
и
человечность
,
воинскую
доб
-
лесть
и
верность
в
любви
и
дружбе
,
наконец
,
умение
чувствовать
прекрасное
,
которое
,
как
считалось
,
утешает
душу
в
печалях
и
горестях
,
придает
ей
уравновешенность
и
гармоничность
.
Эти
черты
были
присущи
преобладавшей
у
большинства
народов
Юго
-
Восточной
Азии
стихотворной
эпике
.
Они
же
определяли
лицо
эпики
прозаической
,
с
которой
читателю
пред
-
стоит
познакомиться
в
этой
книге
,
включа
-
ющей
образцы
художественной
прозы
всех
трех
литературных
«
областей
»
в
период
их
высшего
расцвета
.
Мусульманская
литература
Юго
-
Восточной
Азии
представлена
классичес
-
ким
малайским
произведением
«
Сад
золотого
павлина
» (
настоящее
название
«
Повесть
об
Индрапутре
»)
и
малайско
-
яванской
«
Повестью
о
двух
лотосах
» («
Повесть
об
Андакене
Пену
-
рате
»).
Буддийская
литература
–
бирманским
придворным
повествованием
«
Чудесное
зер
-
цало
»
Шведауна
Тихату
,
конфуцианско
-
буд
-
дийская
–
вьетнамским
сочинением
«
Рассказы
об
удивительном
» («
Пространные
записи
рас
-
сказов
об
удивительном
»)
Нгуен
Зы
.
Все
это
произведения
преимущественно
любовно
-
аван
-
тюрного
жанра
–
едва
ли
не
важнейшего
в
литературах
Юго
-
Восточной
Азии
.
Думается
,
что
жанровая
близость
сочинений
,
составив
-
ших
книгу
,
позволит
читателю
лучше
почув
-
ствовать
то
общее
и
особенное
,
что
сближало
литературы
народов
Юго
-
Восточной
Азии
и
вместе
с
тем
создавало
их
неповторимость
1
.
1
Брагинский
В
.
И
.
Предисловие
к
сборнику
«
Сказания
о
доблестных
влюбленных
и
мудрых
»:
Антология
классической
малайской
прозы
. –
М
., 1978. –
С
. 3–22.
«
Сад
золотого
павлина
» («
Повесть
об
Ин
-
драпутре
»)
дважды
упоминается
в
произведе
-
ниях
малайской
классической
литературы
.
Первое
из
этих
упоминаний
–
весьма
недобро
-
желательное
–
обнаруживается
в
трактате
од
-
ного
из
богословов
Х
VII
в
.
Второе
–
в
«
Повес
-
ти
об
Исме
Ятиме
»,
где
рассказывается
о
том
,
как
некая
придворная
дама
,
мечтая
в
лунную
ночь
о
ласках
государя
,
предалась
чтению
этой
повести
,
чтобы
развеять
печаль
.
Созданная
неизвестным
автором
на
рубе
-
же
Х
VI–
Х
VII
вв
.,
эта
повесть
получила
широкое
распространение
.
Интерес
к
ней
придворной
дамы
вполне
объясним
,
Малай
-
ские
волшебно
-
авантюрные
повести
,
в
ко
-
торых
сплавились
воедино
индийско
-
яван
-
ские
мотивы
(
любование
дикой
природой
,
«
космический
»
характер
боя
,
описание
вол
-
шебных
стрел
,
превращающихся
в
огненные
горы
или
полчищаядовитых
змей
,
присут
-
ствие
в
произведении
армии
обезьян
из
«
Ра
-
маяны
»
и
т
.
д
.),
предназначались
в
первую
очередь
для
дворца
и
,
как
явствует
из
пре
-
дисловий
к
ним
,
были
призваны
несказанной
красотой
содержания
и
«
звучания
»
умерять
печали
читателей
. «
Сад
золотого
павлина
»,
в
котором
«
разыграна
в
лицах
»
мусульман
-
ская
концепция
«
прекрасного
»
и
который
самим
своим
строем
демонстрирует
такие
важнейшие
принципы
мусульманской
эсте
-
тики
,
как
декоративность
,
орнаментальность
стиля
и
преобладание
композиционной
«
на
-
низанности
»
эпизодов
,
как
нельзя
лучше
со
-
ответствовал
этому
предназначению
2
.
Декоративность
является
основным
ху
-
дожественным
принципом
,
пронизывающим
повесть
.
Истоки
этого
принципа
в
малай
-
ской
литературе
уходят
еще
в
домусульман
-
ские
времена
.
С
высоты
«
птичьего
полета
» «
Сад
золо
-
того
павлина
»
весьма
напоминает
декора
-
тивную
ткань
и
одновременно
мусульман
-
2
Парникель
Б
.
Заметки
о
периодизации
индонезий
-
ской
литературы
//
Народы
Азии
и
Африки
. –
М
.,
1964.
№
6. –
С
. 15–20.
S H A R Q M A S H ’ A L I
52
ский
ковер
с
несколькими
рядами
изобра
-
жений
,
вытканных
на
«
основе
»,
которую
образует
путь
скитаний
героя
.
Однако
и
при
более
близком
рассмотрении
аналогия
с
ор
-
наментальными
произведениями
искусства
ос
-
тается
в
силе
.
Рассказы
о
всевозможных
под
-
вигах
Индрапутры
на
поприщах
любви
,
брани
и
волшебства
,
несмотря
на
свою
многочис
-
ленность
,
занимают
сравнительно
скромное
место
в
повести
.
Они
растворены
в
подроб
-
ных
,
чисто
декоративных
описаниях
природы
и
битв
,
свадеб
и
пиров
,
дворцов
и
садов
.
С
еще
более
близкого
расстояния
очерта
-
ния
предметов
начнут
расплываться
.
Дворец
,
например
,
нетрудно
будет
спутать
с
золотой
оградой
,
ограду
–
с
садом
,
полным
золотых
и
серебряных
деревьев
с
листвой
из
изумрудов
,
сады
–
с
волшебными
кораблями
из
зеленого
стекла
.
Все
картины
окажутся
созданными
из
одних
и
тех
же
материалов
,
и
перед
нами
,
как
по
волшебству
,
возникнет
золотое
шитье
,
стежки
которого
чередуются
с
играющими
драгоценными
камнями
.
То
самое
шитье
,
кра
-
сота
которого
воплощала
древнейший
и
ис
-
конный
эстетический
идеал
малайцев
1
.
Несколько
иная
по
содержанию
и
стилю
«
Повесть
о
двух
лотосах
» («
Повесть
об
Анда
-
кене
Пенурате
»),
тесно
связанная
с
яванскими
сказаниями
о
Панджи
.
Если
«
Сад
золотого
павлина
»
представляет
собой
последователь
-
ность
сцен
,
данных
как
бы
дальним
и
средним
планами
,
то
«
Повесть
о
двух
лотосах
»,
сюжет
которой
был
популярен
еще
до
Х
VII
в
.,
равна
одному
его
эпизоду
,
зато
показанному
круп
-
ным
планом
.
Это
особенно
заметно
на
при
-
мере
«
темы
пути
».
Представленные
в
любой
малайской
повести
скитания
героя
по
градам
и
весям
заменены
в
ней
частыми
,
пожалуй
,
даже
навязчивыми
его
хождениями
из
сада
во
дворец
отца
и
обратно
.
Укрупнение
«
плана
»
сразу
же
сосредо
-
точивает
внимание
на
«
психологизме
»
про
-
изведения
.
Сквозь
выспреннюю
этикетность
1
Брагинский
В
.
И
.
Предисловие
к
сборнику
«
Сад
плененных
сердец
»:
Классическая
проза
Востока
. –
М
., 1989. –
С
. 5–25.
поведения
героев
,
традиционно
«
внешнее
»
изображение
их
эмоций
начинают
прогляды
-
вать
характеры
живых
людей
.
Это
и
снисходительный
к
«
причудам
»
лю
-
бимого
сына
раджа
сказочной
страны
Пура
Негара
,
с
неизменным
добродушием
успокаи
-
вающий
супругу
словами
о
том
,
что
«
в
обычае
мужчин
наслаждаться
близостью
многих
жен
»
и
что
«
любовь
не
длится
вечно
».
И
мститель
-
ная
,
не
позволяющая
становиться
себе
поперек
дороги
государыня
,
изъясняющаяся
с
язвитель
-
ными
недомолвками
.
И
сам
царевич
Андакен
Пенурат
–
главный
герой
повести
,
по
-
детски
эгоистичный
и
легкомысленный
,
но
внезапно
постигающий
всю
силу
любви
и
всю
нестер
-
пимость
утраты
возлюбленной
.
И
,
наконец
,
пленная
царевна
Кен
Тамбухан
–
наиболее
жи
-
вой
,
нежный
и
переменчивый
образ
повести
.
То
мы
видим
ее
до
смерти
напуганной
грозя
-
щей
немилостью
правителя
Пуры
Негары
,
а
то
,
как
бы
вспомнив
о
благородной
крови
,
струя
-
щейся
в
ее
жилах
,
она
произносит
полную
го
-
речи
речь
об
унижениях
в
чужом
дворце
или
,
своенравно
прищелкнув
языком
,
отворачива
-
ется
и
«
замыкает
уста
».
То
она
пишет
Анда
-
кену
Пенурату
исполненное
преданности
пись
-
мо
,
а
то
,
по
-
женски
раздосадованная
робкими
ласками
вновь
обретенного
возлюбленного
,
восклицает
: «
О
,
старший
брат
мой
,
уж
не
нын
-
че
ли
ты
меня
встретил
,
что
ведешь
себя
будто
новобрачный
,
впервые
вошедший
к
невесте
!».
С
Кен
Тамбухан
связаны
наиболее
тон
-
кие
по
рисунку
сцены
повести
.
Мы
находим
ее
в
залитом
лунным
светом
саду
,
всматри
-
вающейся
в
скольжение
легких
облаков
и
угадывающей
в
череде
их
встреч
и
расста
-
ваний
свою
злосчастную
судьбу
.
Или
заста
-
ем
за
игрой
на
гендере
–
своеобразном
кси
-
лофоне
,
чьи
«
дрожащие
,
прерывистые
и
го
-
товые
вот
-
вот
умолкнуть
»
звуки
так
точно
передают
состояние
ее
души
2
.
2
Брагинский
В
.
И
.,
Осиполв
Ю
.,
Ткачев
М
.
Предис
-
ловие
к
сборнику
«
Чудесное
зерцало
»:
Старинные
восточные
сказания
и
повести
. –
М
., 1988. –
С
. 3–19.
S H A R Q M A S H ’ A L I
53
Характерной
особенностью
повести
яв
-
ляется
нарастающая
трагичность
ее
звуча
-
ния
,
та
тема
предопределенности
гибели
ге
-
роев
,
которую
может
предотвратить
лишь
вмешательство
божества
–
Батары
Калы
–
вершителя
судеб
в
сочинениях
о
Панджи
.
Одно
за
другим
следуют
в
повести
зловещие
предзнаменования
и
провидческие
сны
,
в
одном
из
которых
Кен
Тамбухан
восходит
на
небо
Божественного
Учителя
(
Батара
Гуру
),
облаченная
во
все
красное
.
Сон
сбывается
,
и
кровь
умирающей
царевны
окрашивает
ее
одежды
в
алый
цвет
.
Психологизм
«
Повести
о
двух
лотосах
»
тесно
связан
с
образами
природы
–
неисчер
-
паемого
источника
параллелей
для
выраже
-
ния
человеческих
чувств
. «
Природный
ак
-
компанемент
»
сопровождает
,
например
,
и
рождение
царевича
,
и
раздумья
Кен
Там
-
бухан
в
саду
,
и
ее
уход
на
смерть
.
Звучание
этого
аккомпанемента
,
приглушенно
выра
-
жающее
трагическое
настроение
повести
,
подчиняет
себе
даже
обычное
описание
из
-
ящной
поступи
царевича
,
превращая
ее
в
символ
беззащитности
перед
лицом
рока
.
Важнейшей
чертой
классических
повес
-
тей
был
их
«
наивный
реализм
».
Малайские
литераторы
подробно
описывали
характер
-
ные
жесты
героев
,
повадки
животных
,
каж
-
дое
движение
сражающихся
между
собой
противников
,
переливы
лунного
луча
на
гра
-
нях
драгоценного
камня
.
Столь
пристальное
внимание
к
незначительным
на
первый
взгляд
деталям
было
наследием
устных
на
-
родных
сказаний
.
Другим
проявлением
малайских
фоль
-
клорных
традиций
в
повестях
являлось
включение
в
них
импровизированных
чет
-
веростиший
-
пантунов
–
одной
из
разно
-
видностей
общих
для
Юго
-
Восточной
Азии
песен
-
параллелизмов
типа
русских
часту
-
шек
.
Влияние
поэтики
пантунов
ощутимо
и
в
самой
повествовательной
ткани
класси
-
ческих
произведений
,
например
,
в
одной
из
самых
изящных
сцен
«
Сада
золотого
пав
-
лина
»,
где
Индрапутра
,
описывая
различные
цветы
,
дает
понять
,
что
он
любовался
красо
-
той
обнаженных
пери
,
купавшихся
в
море
.
Наконец
,
к
фольклору
восходят
и
многочис
-
ленные
описания
всевозможных
обрядов
и
церемоний
.
Это
и
изображение
сватовства
,
когда
герой
,
подобно
современному
малай
-
скому
крестьянину
,
посылал
невесте
кольцо
и
в
знак
согласия
получал
от
нее
сосуд
с
бетелем
,
и
рассказы
о
торжественных
сва
-
дебных
шествиях
и
обрядах
,
связанных
с
рождением
царевича
,
его
коронацией
.
Средневековые
волшебно
-
авантюрные
по
-
вести
не
только
пленяли
малайцев
красотой
и
сулили
утешение
в
любовных
и
житейских
печалях
.
У
них
были
и
более
серьезные
задачи
.
Так
, «
Сад
золотого
павлина
»
истолковывался
как
аллегория
,
описывающая
духовное
восхож
-
дение
героя
:
его
явление
на
свет
из
мрака
небытия
,
преодоление
им
страстей
и
достиже
-
ние
«
просветления
».
В
предисловиях
всегда
ясно
указывалось
на
то
,
что
эти
повести
–
«
учебники
жизни
»,
своеобразные
«
романы
вос
-
питания
».
Малайский
читатель
,
всецело
отож
-
дествляший
себя
с
идеальным
героем
повести
,
воспринимал
путь
,
по
которому
тот
странст
-
вовал
,
как
жизненный
путь
человека
,
становил
-
ся
как
бы
участником
вечной
драмы
челове
-
ческих
стремлений
,
поисков
и
свершений
1
.
Слово
«
хикайат
»
заимствовано
малайским
языком
из
арабского
,
где
оно
означает
«
рас
-
сказ
», «
повесть
», «
история
».
Употребляясь
в
малайской
классической
литературе
,
этот
тер
-
мин
используется
в
двух
различных
смыслах
.
В
более
широком
смысле
термин
«
хикайат
»
указывает
лишь
на
принадлежность
произве
-
дения
прозаической
повествовательной
тради
-
ции
в
малайской
словесности
и
встречается
в
названиях
произведений
самого
разного
рода
:
исторических
беллетризованных
хроник
(«
Хи
-
кайат
раджа
-
раджа
Пасей
», «
Хикайат
Аче
»),
1
Парникель
Б
.
Б
.
О
фольклоризме
малайской
повест
-
вовательной
прозы
(
конец
XVIII –
середина
XIX
в
.) //
Роль
фольклора
в
развитии
литератур
Юго
-
Восточ
-
ной
Азии
. –
М
., 1988. –
С
. 89–103.
S H A R Q M A S H ’ A L I
54
повестей
о
пророке
Мухаммаде
и
героях
ис
-
лама
(«
Хикайат
Наби
Вафат
», «
Хикайат
Мухаммад
Али
Ханафиях
»),
цикла
сказок
о
хитром
олененке
(«
Хикайат
Пеландук
джена
-
ка
»),
а
в
ряде
случаев
и
в
названиях
волшебных
сказок
(«
Хикайат
Малим
Деман
»).
Отсутствие
в
эпоху
средневековья
строгого
деления
на
жанры
типично
и
для
других
литератур
,
на
-
пример
,
как
показал
Д
.
С
.
Лихачев
,
оно
харак
-
терно
и
для
русской
литературы
1
.
Причины
этого
явления
не
только
в
том
,
что
средневе
-
ковым
сознанием
не
ощущались
точные
гра
-
ницы
между
жанрами
,
их
формальные
и
содер
-
жательные
различительные
признаки
,
но
и
в
том
,
что
в
ту
эпоху
эти
границы
и
на
самом
деле
не
существовали
столь
четко
:
вымысел
свободно
и
органично
вторгался
в
«
историчес
-
кое
»
повествование
,
не
вызывая
у
читателя
сомнения
в
достоверности
описываемых
собы
-
тий
;
сами
вымышленные
истории
могли
не
сознаваться
таковыми
.
Слово
«
хикайат
»
в
этом
случае
просто
обозначало
любое
прозаическое
повествование
без
каких
-
либо
жанровых
уточ
-
нений
.
Более
узкое
понимание
этого
термина
в
малайской
словесности
и
в
малаистике
совпа
-
дает
с
тем
значением
,
которое
исследователь
придает
ему
в
работе
,
т
.
е
. «
сказка
».
Знакомство
исследователей
с
хикайатами
имеет
достаточно
продолжительную
историю
–
с
того
времени
,
когда
появились
первые
собра
-
ния
малайских
рукописей
2
.
Одним
из
первых
европейцев
,
познакомившихся
с
хакайатами
,
был
швейцарский
языковед
Георг
Верндли
,
из
-
давший
в
1736
г
. «
Грамматику
малайского
язы
-
ка
»
и
сопроводивший
ее
списком
«
Книг
на
малайском
языке
,
написанных
малайцами
»,
где
он
,
между
прочим
,
дает
общую
характеристику
нескольких
хикайатов
.
Среди
последних
Ве
-
рндли
называет
,
в
частности
, «
Повесть
об
Исме
Ситоре
»,
говоря
,
что
там
«
справедливо
описан
1
Лихачев
Д
.
С
.
Поэтика
древнерусской
литературы
. –
М
., 1979. –
С
. 128–141.
2
Брагинский
В
.
И
.
О
возможной
первоначальной
форме
малайских
сказаний
,
записанных
в
Пераке
//
Проблемы
восточного
стихосложения
:
сборник
. –
М
.,
1973. –
С
. 127–138.
хороший
государственный
чиновник
и
высокие
качества
знаменитого
царя
».
О
не
менее
известном
хикайате
«
Повесть
об
Индре
Сакти
»
Верндли
пишет
: «
Эта
книжечка
–
целиком
вымысел
,
заимствование
из
старой
языческой
религии
,
являющее
на
каждой
странице
из
старой
языческой
религии
,
являю
-
щее
на
каждой
странице
новые
чудеса
...».
Любопытно
,
что
Верндли
отдает
себе
отчет
в
общей
развлекательной
,
беллетристической
направленности
хикайатов
,
хотя
и
не
обособ
-
ляет
их
от
других
жанров
.
Так
,
характеризуя
«
Повесть
об
Индре
Патара
(
Батара
?)»,
он
пишет
: «
В
ней
речь
идет
о
весьма
незначи
-
тельных
вешах
,
но
,
несмотря
на
это
,
повесть
эта
очень
почитается
малайцами
,
а
молодежь
черпает
оттуда
необычное
для
своей
забавы
».
В
связи
с
тем
что
изучение
малайской
литературы
европейцами
было
начато
фак
-
тически
в
XVIII
в
.,
период
с
XVIII
до
начала
ХХ
века
был
посвящен
в
малаистике
в
ос
-
новном
ознакомлению
европейского
чита
-
теля
с
отдельными
образцами
малайской
словесности
.
В
этот
период
в
европейской
востоковедной
периодике
появляется
значи
-
тельное
количество
отрывочных
публикаций
текстов
малайских
памятников
в
переводах
на
европейские
языки
.
Хотелось
бы
выразить
надежду
,
что
это
исследование
будет
в
какой
-
то
степени
способ
-
ствовать
усилению
интереса
узбекских
читате
-
лей
к
устной
словесности
народов
Юго
-
Вос
-
точной
Азии
–
богатому
и
разнообразному
фольклору
,
играющему
большую
роль
в
развитии
подлинно
народной
культуры
.
