The article summarizes the theory of linguistic competence to be formed and improved in future English teachers, the opinions, ideas and conclusions of scholars from the most developed countries in this regard. The structure of linguistic competence is defined, goals and objectives are defined.
В данной статье изучается сравнение лингвокультурологические элементы рекламных текстов на узбекском и английском языках. Также, исследуются и анализируются различные лингвистические и культурные особенности, заложенные в рекламе, с особым вниманием к их влиянию на целевую аудиторию в конкретных культурных контекстах. Благодаря тщательному изучению и интерпретации это исследование освещает сложную взаимосвязь между языком, культурой и рекламными стратегиями и, в конечном итоге, дает ценную информацию для улучшения межкультурной рекламной коммуникации. Используя системный исследовательский подход, исследование исследует многогранные аспекты рекламного языка на узбекском и английском языках. В нем исследуется, как выбор языка, риторические приемы и методы убеждения по-разному адаптируются и используются на этих двух языках для эффективной передачи сообщений соответствующей аудитории. Кроме того, исследование углубляется в культурные аспекты, проявляющиеся в этой рекламе, такие как ценности, символы и социальные нормы, которые сильно влияют на эффективность и восприятие рекламы в целевых культурах.
Лингвокультурология, новая отрасль современной лингвистики, изучает язык не только как средство познания, но и как культурный код нации. Идея о том, что ученые видят мир по-другому через призму родного языка, привлекает множество новых исследований среди исследователей. В лингвистике, когда культурная информация изучается с помощью языковых единиц, несущих информацию, такие языковые единицы группируются под термином лингвокультурные единицы. Например, реалии, концепты, лакуны, стереотипы, речевые этикеты являются лингвокультурными единицами. Основными задачами лингвокультурологии являются описание языкового картина мира, концептосферы, представляющей собой совокупность базовых концепций культуры, языкового сознания и языковых единиц, отражающих национально-культурный менталитет владельцев языков, национальную социокультурную среду, стереотипы, характерные для речи. Анализ с точки зрения лингвокультурологии при исследовании проявления культурного трансфера в переведенном тексте помогает изучить лингвистическое отражение народного мышления в исследовании, его специфические аспекты восприятия мира. Когда произведение искусства переводится, его идеи, факторы, отражающие мировоззрение нации, также воспринимаются текстом перевода. Так же, как каждый язык отражает культуру этой нации, так и в то время как читатель переводного текста читает произведение на своем родном языке, некоторые фразы побуждают читателя понять и представить произведение с точки зрения своей собственной культуры. То есть один текст можно понимать и трактовать по-разному с точки зрения разных народов. Потому что такие факторы, как природа, культура, обычаи и религия, влияют на его мир мыслей, концепций и воображений. Использование культурно окрашенных слов переводе, которых нет в исходном тексте, является фактором того факта, что переведенный текст является культурным трансфером. Хотя это может быть метод, который переводчик сознательно использует для передачи идеи предложения в исходном тексте, он также может быть методом, выбранным для обеспечения того, чтобы переведенная работа была понятна читателю. В любом случае основным фактором в обоих методах является культура, которая отражает трансфер культуры в переведенном тексте.
In Uzbek linguistics, a number of studies have been carried out on automatic translation, the development of the linguistic foundations of the author's corpus, the processing of lexicographic texts and linguistic-statistical analysis. However, the processing of the Uzbek language as the language of the Internet: spelling, automatic processing and translation programs, search programs for various characters, text generation, the linguistic basis of the text corpus and national corpus, the technology of its software is not studied in any monograph. The article discusses such problems as: the transformation of language into the language of the Internet, computer technology, mathematical linguistics, its continuation and the formation and development of computer linguistics, in particular the question of modeling natural languages for artificial intelligence. The Uzbek National Corps plays an important role in enhancing the international status of the Uzbek language.
Настоящая статья посвящена проблеме типологии лексических трудностей в обучении китайскому языку студентов-филологов Республики Узбекистан. Автором освещаются взгляды ученых на сопоставительное изучение лексики родного и иностранного языков, рассматриваются взгляды различных исследователей на природу возникновения интерференции, описывается комплекс условий, по которому определяется ее характер. При сопоставительном анализе двух языков стоят две задачи – лингвистическая и методическая. Задача лингвистического анализа состоит в том, чтобы как можно полнее и глубже выявить все общее и отличительное в этих языках. Задача методического анализа – из всего выявленного в результате лингвистического анализа материала отобрать тот, который может содействовать последовательному введению лексического материала в учебный процесс, т.е. то, что содействует интенсификации учебного процесса. Узбекский и китайский языки принадлежат к разным языковым семьям. Китайский язык с точки зрения морфологической классификации относится к изолирующему типу, и принято считать, что основной признак языков данного типа – неизменяемость слов и отсутствие в слове формальных, или морфологических, элементов. Из этого следует, что китайский язык находится в сложных отношениях с такими понятиями, как слог и морфема. Узбекский язык относится к языкам агглютинативного типа, в котором грамматические формы слов (формы падежа) образуются аффиксацией, т.е. прибавлением к основе слова стандартных суффиксов (окончаний). Выделены категории трудностей, возникающих у студентов-филологов Республики Узбекистан в лексическом пласте китайского языка, – они связаны с формой слова, значением и употреблением.
Метод лингвопоэтического анализа играет ключевую роль в определении сущности поэтических явлений в тексте пожеланий/ аплодисментов/молитв, исследовании их взаимосвязи, влияния языковых единиц на эстетическое мышление людей. Противоположные лексемы в Турецкие пожелания/аплодисменты/молитвы имеют широкий спектр лексических единиц для противопоставления в тексте, и наряду с антонимами они служат лингвистическим средством противопоставления в художественном тексте. Почти во всех работах анализ текста учитывает только противоречия внутри одна категория, тогда как в художественном тексте, наряду со словами одной категории, слова, принадлежащие к разным категориям, также активно участвуют в качестве лексических средств создания контрастов. Противоречие-один из главных критериев оценки событий. Роль категории оппозиции в понимании мироздания несравнима. В раскрытии сути событий нет ничего важнее, чем использовать их противоположность. Противоречие возникает не только как отражение явлений объективного существования, но и как продукт мира мысли. Турецкие пожелания/аплодисменты/молитвы также имеют возможность показать свое искусство через контраст. Лингвистическое выражение противоречия интерпретируется как «антонимия». Однако критерии определения антонимов, в частности категориальное ограничение, не обеспечивают достаточного охвата характера противоречия. Действительно, категориальная сема, лежащая в основе классификации слов, является наиболее частым характеристическим компонентом семантической структуры слова. Они не создают противоречивых отношений и не отрицают их существования. Соответственно, необходимо изучить категорию противоречия вне категории.
Актуальность и востребованность темы диссертации. Исследования геномного разнообразия популяций человека, сценариев формирования его генофонда являются одними из перспективных направлений современной генетики. Стремительный прогресс в этой области знаний позволил определить основные пути заселения континентов человеком. Особенно интересным в этом направлении представляется изучение народов Центральной Азии (ЦА), так как по своему географическому положению Центральная Азия является связующим звеном между Европой и Азией. Согласно историко-этнографическим и археологическим исследованиям, данный регион играл важную роль в древнем формировании и расселении предков современного человека по Евразии. Однако информация о народах Центральной Азии даже по «классическим» генетическим маркерам носит случайный, фрагментарный характер, и требует дополнительных масштабных исследований. Поэтому чрезвычайно важно обобщить и дать комплексную оценку новым и накопленным ранее данным о генофонде населения Центральной Азии, поскольку практически отсутствуют работы по комплексному анализу генофонда народов данного региона как сложной популяционной системы.
При изучении генетической структуры популяций человека используются различные подходы, позволяющие получить представление о подразделенности популяций, характере генетических взаимоотношений между ними. Среди последних важное место занимают подходы, основанные на оценке генетических расстояний между популяциями с последующим их анализом с помощью методов многомерной статистики. Для получения еще более наглядной картины взаимосвязей между популяциями по дендрограммам составляется «генетический ландшафт» местности, где описание генетической структуры популяций проводится с помощью эквидистантных фигур, последовательно объединяющих популяции в соответствии с их генетическими расстояниями друг от друга и создающих, таким образом, генетический ландшафт. Данный подход является не только инструментом для выделения границ элементарных популяций, но и может эффективно использоваться для определения границ и размеров популяции как естественноисторической единицы.
Мультигенетический ландшафт - это совокупность различных генетических систем, характерных для региона и этносов, которые, в свою очередь, располагают своим географическим ареалом, своими географическими и историко-культурными границами. Сквозь эти условные границы проходят потоки генов, но они менее интенсивны, чем в пределах границ ареала. Данные ограничения неоднозначны и изменчивы, но при этом абсолютно реальны. Выявить их можно, изучая, например, структуру брачных миграций. Поэтому антропогенез разных популяций неизбежно отличается друг от друга. Этногенетический состав имеет свойство меняться с течением времени, из поколения в поколение, а значит, есть необходимость в понимании структуры генофонда не только на данный момент времени, но и в изучении генетических процессов, которые формируют и реформируют генофонд. В связи с этим, изучение мультигенетических ландшафтов плотно соприкасается с демографией, медико-генетической экологией, антропологией, этнологией, археологией и историей народов, то есть с целым рядом сфер не только естественного, но и гуманитарного знания.
Изучение геномного разнообразия имеет значение не только для решения вопросов происхождения и генетической истории различных этносов, но также является основой для молекулярной эпидемиологии наследственных и мультифакторных заболеваний. Каждый регион характеризуется определенным набором наиболее распространенных, генетически детерминированных болезней. Для понимания причин распространенности тех или иных заболеваний в различных регионах, а также для разработки подходов ранней ДНК-диагностики и эффективной профилактики, первоначально необходимо проведение популяционных исследований, определяющих развитие заболевания.
Целью исследования является осуществить комплексную характеристику структуры генофонда коренных народов Центральной Азии, изучить их демографические, филогенетические и эволюционные особенности путем анализа генетического разнообразия мтДНК, Y-хромосомных (NRY), аутосомных, Х-хромосомных микросателлитов и иммуногенетических вариантов Helicobacter pylori (H.pylori) и вируса гепатита В (HBV).
В соответствии с поставленной целью решались следующие задачи исследования:
охарактеризовать иммуногенетические варианты H.pylori и HBV, выделенные у пациентов, живущих на территории Центральной Азии, с последующим сравнительным филогенетическим анализом региональных вариантов H.pylori и HBVс таковыми в других регионах мира;изучить генетическое разнообразие и степень генетической дифференциации популяций Центральной Азии по данным классических популяционно-генетических объектов - полиморфизмов мтДНК, NRY, аутосомных и Х-хр. маркеров;
оценить вклад западно-, и восточно-евразийских линий популяционного наследования в генофонд популяций Центральной Азии на региональном, этническом, суб-этническом уровнях и уровне элементарных популяций;
изучить характер взаимоотношений популяций региона по генетическому разнообразию мтДНК, аутосомных, Х-хр. и NRY маркеров с учетом этнографических, социальных и лингвистических данных;
провести оценку секс-специфической генетической структуры и социальной организации по данным полиморфизмов мтДНК, NRY, Х-хр. и аутосомных маркеров в регионе;
установить древние пути миграций и сценарии формирования народов ЦА по данным полиморфизмов мтДНК, NRY, аутосомных и Х-хр. маркеров и иммуногенетических вариантов Н. pylori и HBV-,
путем сравнительного анализа всех изученных популяционногенетических параметров провести оценку этногенетического положения изученных популяций Центральной Азии в системе генофондов Евразии и мира в целом.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
впервые проведено исследование структуры генофонда 26 популяционных групп 6 народов Центральной Азии как целостной популяционной системы с использованием широкого спектра генетических объектов;
впервые дана оценка информативности каждого типа генетических объектов и на основании данных об изменчивости линий изученных генетических объектов в популяциях Центральной Азии получены детальные характеристики структуры генофонда коренного населения данного региона;
впервые комплексно определено соотношение западно- и восточноевразийских линий у народов Центральной Азии, проведены оценки уровня генетического разнообразия и степени генетической дифференциации популяций региона в целом;
впервые проведен филогенетический анализ мажорных гаплогрупп изученных генетических объектов;
впервые изучено положение народов Центральной Азии в системе генофондов популяций соседних регионов и Евразии в целом;
впервые у 6 этносов Центральной Азии изучены эволюционноадаптационные механизмы, необходимые в прогнозе формирования мультигенных патологий в регионе.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1. H.pylori с территории Цен тральной Азии подобна изолятам Западной Европы и сформирована вкладом двух различных предковых популяций -генотипы Ancestral Europe 1 (доминирующий) и Ancestral Europe2, причем для АЕ1-генотипа Центрально-азиатский регион вероятно является источником. Н,pylori с территории Центральной Азии формирует отдельные группы кластеров: установлено близкое родство таджикских, узбекских штаммов и иранских изолятов с севера Ирана. Киргизские изоляты (генотипы hpEAsia, hpAsia2) оказались ближе к популяциям с территории Сибири.
2. Высокое разнообразие генотипов IIBVна территории Центральной Азии -4 генотипа (А, С, D, G). Филогенетический анализ центрально-азиатских IIBV-генотипов с вариантами из других регионов мира показал близкое родство доминирующего генотипа D1 (0,78) с вариантами вируса Европы, Ближнего Востока и Африки.
3. Показатели генетического родства ио NRY у казахов, туркменов, каракалпак Турткуля на уровне одного и того же рода были максимальными: 0,54 (/(p<0,001), 0,34 (/(p<0,01) и 0,77 (/(p<0,001), соответственно. Коэффициенты родства на уровне клана для казахов, туркменов, каракалпак Кунграда, узбеков и каракалпак Турткуля были ниже: 0,30 (/(p<0,01); 0,21 (/(p<0,001) и 0,40 (/(p<0,001); 0,07 (/(p<0,05) и 0,09 (/(p<0,05), соответственно. На уровне племени эти показатели были негативными для всех тюркских популяций: -0,02 (/(p<0,05); -0,04 (/(p<0,001); -0,07 (р<0?01); -0,0011 (/(p<0,1) и -0,10 (/(p<0,01), соответственно.
4. Анализ HVS-1 мтДНК показал, что общий коэффициент уровня дифференциации для всех популяций был низкий: FST=0,013;p><0,0001. Уровень разнообразия между группами составил 0,6% (p><0,001) от общего уровня вариабельности. Показатель ген. различий между тюркскими и индоиранскими популяциями составил 0,55% (р<0,0283) от общей ген. вариабельности. Показатель ген. дифференциации на суб-этническом уровне был достоверно выраженнее в индоиранской группе (ZrST=0,0197; (p><0,001), чем среди тюркской (0,3%; (p>=0,10). Во всех популяциях в целом не обнаружено корреляции между генетическими и географическими дистанциями на глобальном уровне но мтДНК HVS-1: г= -0,00682,p>=0,502.
5. Анализ NRY показал, что уровень ген. дифференциации между этническими группами составил 5,6% (p><0,02); общая дифференциация между популяциями составила RST=0,186 (р<0,001). При комбинированном анализе, с учетом языковой принадлежности и образа жизни тюркских и индоиранских популяций, показатель ген. различий между двумя этими группами составил ~ 9,1%. Значения ген.дифференциации при сравнении на уровне этнос-этнос был чуть ниже, чем на уровне вну гри этносов: 5,6% - между этническими группами, 18,6%, и 13,7%. - между популяциями внугри этнической группы
6. Показатели гетерозиготности (H) и среднее число попарного различия (р) но мтДНК были высокими в скотоводческих популяциях (ср.H=0,99; ср.р=5,29) и в фермерских популяциях (ср.H=0,99; ср.р=5,32). Гетерозиготность (H) по NRY была ниже в скотоводческих группах, чем в аграрных - 0,86 и 0,99, соответственно (р<0,01). Номадные популяции демонстрируют более высокий уровень популяционной дифференциации (Rst) ио сравнению с фермерскими -0,19 и 0,06, соответственно (р<0,01). Показатели демографического роста (г) были ниже у скотоводческих популяций в сравнении с аграрными - 1,004 и 1,008, соответственно (р=0,056).
7. Уровень генетической дифференциации во всех этносах был выше по NRY в сравнении с мтДНК. У фермерских популяций не было выявлено значительной разницы в ген. дифференциации - FST (Y)=0,069 и FST(мтДНК)=0,034, тогда как среди патрилинейных номадных популяций уровень геноразнообразия был выше для мужской линии наследования – FST(Y)=0,177 и
FST (мтДНК)=0,010.Генетическое разнообразие популяционной структуры у патрилинейных скотоводов по аутосомным и X сцепленным маркерам составило: FST (A)=0,008 (0,006-0,010) и FST (X)=0,003 (0,001-0,006) (H0: FST(A)=FST(X); H1: FST(A)>FST(X); p=0,02). В билинейных фермерских популяциях различия аутосомных и Х-хромосомных маркеров были незначительными:FST (A)=0,014 (0,012-0,016) и FST(X) =0,013 (0,008-0,018 при p=0,36).
8. Анализ мтДНК показал, что возраст экспансии на территории Евразии(τw) значительно снижался с востока на запад (r=0,72; p<0,001). Возраст экспансии имел выраженную тенденцию к снижению с 30 тыс. лет на территории Китая до 17 тыс. лет в Западной Европе. Возраст экспансии в Центрально-азиатском регионе составил 26 тыс. лет. Результаты анализа экспансий по NRY также демонстрируют снижение генетического разнообразия с востока на запад Евразии (r=0,49; р<0,001). В Центральной Азии этот возраст составил 16 тыс. лет. Согласно результатам Batwing анализа NRY минимальный возраст происхождение узбекской популяции составляет 1232,71 лет (Ne=14088 (6765-23942); α=0,0108 (0,0065-0,0155)).
9. Пропорциональное распределение мультилокусных генетических вариаций среди этнических и лингвистических групп центрально-азиатских популяций показало, что более 98% всех вариаций были в пределах популяции (p<0,0001). Оценка этнической и языковой принадлежности при наблюдаемых вариациях показала достоверные соответствия - FCT=0,007; p<0,0001 и FCT=0,011; p<0,0001, соответственно. Не было найдено свидетельств географической изоляции в пределах каждой из тюркских и индоиранских групп популяций (p=0,363 иp=0,772, соответственно).
10. Анализ мультилокусного аллельного многообразия (AR) и гетерозиготности (He) показал различия между центрально азиатскими и другими популяциями и в аллельном многообразии (2 =105,29; d.f.=25; p<0,0001) и в гетерозиготности ( 2 =67,98; d.f.=25; p<0,0001).Дифференцированность популяций при мультилокусном анализе у населения Центральной Азии более выраженная, чем в других регионах Евразии: в европейских и ближневосточных группах попарная оценка FST варьировалась в пределах от – 0,011 до 0,015 и -0,008 – 0,021, соответственно; в восточноазиатских группах с -0,011 до 0.046; и наконец, в Центральной Азии эти показатели составили от -0,004 до 0,056. Гетерозиготность была значительно выше у индоиранской группы популяций, чем у тюркских (He=0,818 и He=0,787, соответственно; Z=-4.55; p<0,0001). Согласно мультилокусному анализу все 26 центрально-азиатских популяций незначительно, но достоверно различались (FST=0,015; CI99%=0,011-0,018; p<0,01).
Данная статья посвящена изучению особенностей перевода специфической военной лексики с английского языка на родной язык. Качество и точность военного перевода определяются в первую очередь, качеством перевода военной терминологии и сокращений. Исследования заключается в необходимости перевода непрерывно пополняемого терминологического вокабуляра военной лексики,лингвистических исследований в области которого, на наш взгляд, проводится недостаточно.