История отношений между Узбекистаном и Индией уходит корнями в долгую жизнь. После обретения Узбекистаном независимости отношения приобретают новый смысл. В данной статье методом научного исследования, междисциплинарным подходом изучается двусторонние политические, исторические, экономические, отношений между Узбекистаном и Индией. В ходе анализа рассмотрены работы узбекских и индийских ученых, изучавших отношения между двумя странами. В научных трудах узбекских ученых, изучавших отношения между Узбекистаном и Индией, анализируются экономические, политические и культурные аспекты отношений. В частности, рассмотрены исследования Р.Асадовой и Н.Ибрагимовой, изучавших период отношений между двумя странами до 2000 года на уровне диссертационной работы Изучение истории взаимоотношений двух стран включает в себя научные статьи и диссертации С. Миркасимова, И. Нематова и И. Мавланова, которые с 1993 по 2004 годы были Чрезвычайным и Полномочным послом Республики Узбекистан в Индии. В статье рассматриваются взгляды индийских ученых Сканд Р., Тайал, Барун Де, Рахул Трипати, В. Чуб, Рамакант Двиведи, Рамгопал Агарвала, Мина Сингх Рой, Пракаш Шри, Раджорши Рой, К. Сантханам, г-н Бхаргав изучавшие, отношения между двумя странами. а также были изучены научные труды Митры. Периодические издания республики играют ключевую роль в освещении узбекско-индийских отношений. В работе исследуются информация авторов, опубликовавших в газетах статьи о дружеских отношениях между двумя странами.
В данной статье рассматриваются понятия «байхуа» и «вэньянь», их сходства и различия, а также хронология употребления этих двух реалий китайского языка. Отмечены грамматические и лексико-семантические особенности классического китайского языка и байхуа, а также их взаимовлияние. Как известно, в китайском языке до объявления путунгхуа стандартным китайским языком параллельно существовали две реалии, это классический китайский язык – вэньянь, который был актуальным в Китае до конца ХХ века, и байхуа «разговорный язык». Лаконичные изречения на вэньяне, тексты классических произведений китайской литературы содержат примерно вдвое меньше иероглифов, чем тот же текст на байхуа. В вэньяне преобладают односложные слова (записываемые одним иероглифом), в то время как в байхуа преобладают двусложные (записываемые двумя иероглифами); в текстах на вэньяне транспозиция частое явление, когда многие слова-иероглифы в разных ситуациях могут быть разными частями речи; используется опора на контекст, позволяющая, в частности, избежать лишних прономинализаций (употребления местоимений), частое неупотребление подлежащих вообще; отсутствие знаков препинания; отсутствие аффиксации. Как утверждают китайские лингвисты, первые произведения на байхуа появились в период династий Сун (9601279) и Юань (1271-1368). Расцвет прозы на байхуа приходится на эпохи Сун—Юань (X—XIV вв.), когда в общественной и культурной жизни происходят значительные перемены, отразившиеся и в литературе. Одной из важнейших особенностей духовной жизни является развитие народных форм культуры: народный театр, разные виды фольклора (песенно-повествовательные жанры, сказы). Проза на байхуа, т.е. на литературном языке, приближенном к разговорной речи (байхуа сяошо), — один из важнейших видов литературы китайского средневековья и одно из главных направлений творческой деятельности литераторов начиная с XI в. В ХХ в. этот вид литературы стал основой современной прозы (роман, повесть, рассказ). Название «байхуа сяошо» — понятие позднего времени, когда в китайской культуре были четко обозначены различия между двумя литературными языками: классическим «вэньянем» и разговорным «байхуа».
Из истории известно, что два братских народа связаны одним языком, священной исламской религией, традициями и обычаями и бесценным наследием великих деятелей. Даже когда нет границ между двумя странами, хорошо известно, что великие представители нашего народа создали огромное наследие культуры, истории и науки на территории современного Афганистана, и это наследие является общей собственностью. В этом смысле новая страница отношений между двумя странами теперь появляется. Почти полувековая война в Афганистане свидетельствует о том, что эта земля с тех пор стала центром мировой политики. Афганистан остается главной точкой в сфере конкуренции за геополитические маневры региона и его конфликтующие интересы. В настоящее время это результат геополитической борьбы, в которой существуют разные взгляды на достижение мира на афганской земле. Тем не менее, следует отметить, что у Узбекистана есть некоторые из самых современных подходов и его прагматичные и конструктивные взгляды на мирный процесс в Афганистане, которые отличаются от других держав. Узбекистан - единственная страна, граничащая со всеми государствами Центральной Азии, а также с Афганистаном. Такая геостратегическая аксиома приведет к признанию роли Узбекистана в афганском мирном процессе. В данной статье анализируются политические, торгово-экономические, культурные и гуманитарные отношения современного Узбекистана и Афганистана и их особенности. В частности, в статье отражены отношения с правительством Афганистана, Ташкентская международная конференция по Афганистану, переговоры с руководством политического офиса талибов, железная дорога “Мазари-Шариф-Герат”, международный экспортно-логистический центр “Термиз-карго”, железная дорога “Мазари-Шариф-Кабул-Пешавар”, электростанция “Сурхан-Пули Хумри”, Общество дружбы “Узбекистан-Афганистан”, Учебный центр для афганских граждан, Международная научная конференция по Афганистану и многие другие практические работы.
В данной научной статье проанализированы отношения между республиками Узбекистан и Турция. Корни сотрудничества между двумя странами, основанные на принципах взаимной дружбы и братства, уходят далеко в прошлое и играют важную роль в развитии эффективного стратегического партнерства. Рассмотрены вопросы и перспективы развития взаимовыгодного сотрудничества в политической, торгово-экономической и культурно-гуманитарной сферах. В частности, отмечается, что дружественные отношения между лидерами двух стран, регулярные встречи придают большой импульс развитию взаимного сотрудничества. Особое внимание уделяется изучению достижений и опыта Турции в области экономики, промышленности, текстиля и туризма, реализации взаимовыгодных проектов между предпринимателями двух стран, которое положит начало новому этапу развития сотрудничества. По-прежнему существуют неиспользованные возможности для сотрудничества между двумя странами в области промышленности, сельского хозяйства, транспорта, науки и образования, здравоохранения и многих других, которые одинаково выгодны как для Узбекистана, так и для Турции.
С момента установления дипломатических отношений между Кореей и Узбекистаном в 1992 году две страны постоянно развивают дружеские отношения в различных сферах, основанные на взаимовыгодном сотрудничестве и доверии,. В частности, подъем Кореи и Узбекистана на уровень особого стратегического партнерства в 2019 году стал важным событием в отношениях между двумя странами. Эти достижения не были достигнуты в одночасье, а являются результатом доверия, сотрудничества и усилий двух стран по поддержке друг друга на протяжении последних 30 лет. В 2021 году исполняется 30 лет дипломатическим отношениям между Кореей и Узбекистаном. С момента установления дипломатических отношений в 1992 году дипломатические отношения между двумя странами росли как в количественном, так и в качественном отношении. Сегодня президенты Кореи и Узбекистана иногда называют друг друга «Ака-Ука», а иногда называют друг друга «настоящими друзьями». Корея и Узбекистан стали настоящими братьями. Соответственно, Корея и Узбекистан, которые активно развивают дипломатические, экономические, социальные, а также связи в области здравоохранения, культуры и труда в качестве стратегических партнеров друг для друга, если они будут расширять сотрудничество в будущем и удовлетворять потребности друг друга и развиваются вместе.
В арабском языке термин “ат-тавлийд ад-дилаалий” применяется в процесс образования новых значений слов, что приводит к значимому преобразованию слов. В арабском языке новые значения слов формируются двумя способами – путем “иштикок”, а также путем заимствований. Во внутренние типы входят “иштикок кабийр”, “иштикок согийр”, “иштикок куббар”, “нахт”, “итбаун”, группы которых составляют “аль-иштикок ад-дилаалий”(“смыславой иштикок”),“аль-иштикок ас-совтий”(“звукавой иштикок”), “аль-иштикок ал-лафзий”(“форменный иштикок”), а также “аль-иштикок аш-шаъбий”(“общенародный иштикок”). Во внутренних типах иштикака меняется форма слова. Буквы, которые входят в состав слова меняется местами, меняются гласные, некоторые из них выпадают, или же добавляются. В таких случаях некоторые слова меняют своё значение частично, а некоторые приобретают совсем иное значение. Упомянутые выше термины – “иш-тикок кабийр”, “иштикок согийр”, “иштикок куббар” входят в состав “аль-иштикок ал-лафзий”. То есть, в результате ломанной формы слова приводит к изменение смысла, и это приявляется в “аль-иштикок ал-лафзий”. Образование новых слов, которые связаны со звуком, а также с интонацией приявляется в “аль-иштикок ас-совтий”. В“аль-иштикок аш-шаъбий” слова, которые считаются иностранными заимствувуются и меняют своё значение, приобретая новые значения. В “аль-иштикок ад-дилалий” слова меняются в значении, а не по форме. Это может означать, что значения слов может быть расширено, сужено или коордианально менятся по смыслу. Арабские лингвисты называют этот процесс “ат-тавлийд аль-дилаалий”, который включает в себя омонимию, метонимию, аддод и аль-иктирад. Хотя в арабском языке слова омонимы похожи по форме, они имеют разные значения. Тем не менее, такие слова показывают связь между перемещением значения двух имен на основе сходства между этими двумя предметами. Когда дело доходит до «ад-дода», арабские лингвисты называют его основой искусства “тазад”. Он характеризуется тем, что слово отражает два противоположных значения по своей сути. Интересно, что арабские лингвисты делятся на две группы в традиционном подходе. Одна группа отрицает существование таких слов, другая – подчеркивает его существование и отмечает, что такие слова встречаются в арабской поэзии, Коране и хадисах. В арабском языке термин “аль-иктирад” (что означает “заимствовать”) имеет особое значение в образовании слов. Таким образом, новое значение слова добавляется к существующему значению. В некоторых случаях значение слова “аль-иктирад” выражается последовательно, но в некоторых случаях оно вообще не наблюдается.
Большинство произведений Адыла Якубова переведены на многие языки мира, в том числе на турецкий, как избранные произведения узбекской литературы. На сегодняшний день переводы некоторых произведений автора были исследованы с научной точки зрения, и научная проработка произведений имеет актуальное значение. Что касается переводов между узбекским и турецким языками, которые принадлежат к одной языковой семье, обычаи и национальные традиции близки друг другу, ситуация значительно меняется. Не секрет, что помимо преимуществ перевода между этими двумя языками, есть некоторые неудобства и сложности. Научная проблема, поставленная в данной статье, посвященной изучению вопроса воссоздания портретных характеристик в художественном переводе между двумя близкородственными языками будет рассмотрена на примере перевода на турецкий язык романа «Адрес справедливоcти» выдающегося узбекского писателя, мастера художественного слова Адыла Якубова. При выборе темы исследования учтено, что почти отсутствуют научные исследования по актуальным вопросам художественного перевода с узбекского на турецкий в последние годы, что по требованиям времени, в данном направлении предстоит проделать колоссальную работу. Определение того, как воссоздаются портретные характеритики в переводе, позволит сделать обоснованные выводы по определению качества, художественной ценности и аспектов мастерства переводчика. Надеемся, что выводы, сделанные в этой статье, окажут методологическую поддержку будущей практической переводческой работе.
Операция гастрэктомия - полное удаление желудка с обоими сальниками, регионарными лимфатическими узлами, заканчивающаяся формированием эзофагоеюноанастомоза. Это серьезная и продолжительная травма для организма, однако, пациент должен понимать, что она обусловлена задачами сохранения его жизни, и поэтому необходимо оценить
последствия операции и подготовиться к правильной адаптации организма к новым условиям переработки пищи /1,3/
Актуальность и востребованность темы диссертации. Исследования геномного разнообразия популяций человека, сценариев формирования его генофонда являются одними из перспективных направлений современной генетики. Стремительный прогресс в этой области знаний позволил определить основные пути заселения континентов человеком. Особенно интересным в этом направлении представляется изучение народов Центральной Азии (ЦА), так как по своему географическому положению Центральная Азия является связующим звеном между Европой и Азией. Согласно историко-этнографическим и археологическим исследованиям, данный регион играл важную роль в древнем формировании и расселении предков современного человека по Евразии. Однако информация о народах Центральной Азии даже по «классическим» генетическим маркерам носит случайный, фрагментарный характер, и требует дополнительных масштабных исследований. Поэтому чрезвычайно важно обобщить и дать комплексную оценку новым и накопленным ранее данным о генофонде населения Центральной Азии, поскольку практически отсутствуют работы по комплексному анализу генофонда народов данного региона как сложной популяционной системы.
При изучении генетической структуры популяций человека используются различные подходы, позволяющие получить представление о подразделенности популяций, характере генетических взаимоотношений между ними. Среди последних важное место занимают подходы, основанные на оценке генетических расстояний между популяциями с последующим их анализом с помощью методов многомерной статистики. Для получения еще более наглядной картины взаимосвязей между популяциями по дендрограммам составляется «генетический ландшафт» местности, где описание генетической структуры популяций проводится с помощью эквидистантных фигур, последовательно объединяющих популяции в соответствии с их генетическими расстояниями друг от друга и создающих, таким образом, генетический ландшафт. Данный подход является не только инструментом для выделения границ элементарных популяций, но и может эффективно использоваться для определения границ и размеров популяции как естественноисторической единицы.
Мультигенетический ландшафт - это совокупность различных генетических систем, характерных для региона и этносов, которые, в свою очередь, располагают своим географическим ареалом, своими географическими и историко-культурными границами. Сквозь эти условные границы проходят потоки генов, но они менее интенсивны, чем в пределах границ ареала. Данные ограничения неоднозначны и изменчивы, но при этом абсолютно реальны. Выявить их можно, изучая, например, структуру брачных миграций. Поэтому антропогенез разных популяций неизбежно отличается друг от друга. Этногенетический состав имеет свойство меняться с течением времени, из поколения в поколение, а значит, есть необходимость в понимании структуры генофонда не только на данный момент времени, но и в изучении генетических процессов, которые формируют и реформируют генофонд. В связи с этим, изучение мультигенетических ландшафтов плотно соприкасается с демографией, медико-генетической экологией, антропологией, этнологией, археологией и историей народов, то есть с целым рядом сфер не только естественного, но и гуманитарного знания.
Изучение геномного разнообразия имеет значение не только для решения вопросов происхождения и генетической истории различных этносов, но также является основой для молекулярной эпидемиологии наследственных и мультифакторных заболеваний. Каждый регион характеризуется определенным набором наиболее распространенных, генетически детерминированных болезней. Для понимания причин распространенности тех или иных заболеваний в различных регионах, а также для разработки подходов ранней ДНК-диагностики и эффективной профилактики, первоначально необходимо проведение популяционных исследований, определяющих развитие заболевания.
Целью исследования является осуществить комплексную характеристику структуры генофонда коренных народов Центральной Азии, изучить их демографические, филогенетические и эволюционные особенности путем анализа генетического разнообразия мтДНК, Y-хромосомных (NRY), аутосомных, Х-хромосомных микросателлитов и иммуногенетических вариантов Helicobacter pylori (H.pylori) и вируса гепатита В (HBV).
В соответствии с поставленной целью решались следующие задачи исследования:
охарактеризовать иммуногенетические варианты H.pylori и HBV, выделенные у пациентов, живущих на территории Центральной Азии, с последующим сравнительным филогенетическим анализом региональных вариантов H.pylori и HBVс таковыми в других регионах мира;изучить генетическое разнообразие и степень генетической дифференциации популяций Центральной Азии по данным классических популяционно-генетических объектов - полиморфизмов мтДНК, NRY, аутосомных и Х-хр. маркеров;
оценить вклад западно-, и восточно-евразийских линий популяционного наследования в генофонд популяций Центральной Азии на региональном, этническом, суб-этническом уровнях и уровне элементарных популяций;
изучить характер взаимоотношений популяций региона по генетическому разнообразию мтДНК, аутосомных, Х-хр. и NRY маркеров с учетом этнографических, социальных и лингвистических данных;
провести оценку секс-специфической генетической структуры и социальной организации по данным полиморфизмов мтДНК, NRY, Х-хр. и аутосомных маркеров в регионе;
установить древние пути миграций и сценарии формирования народов ЦА по данным полиморфизмов мтДНК, NRY, аутосомных и Х-хр. маркеров и иммуногенетических вариантов Н. pylori и HBV-,
путем сравнительного анализа всех изученных популяционногенетических параметров провести оценку этногенетического положения изученных популяций Центральной Азии в системе генофондов Евразии и мира в целом.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
впервые проведено исследование структуры генофонда 26 популяционных групп 6 народов Центральной Азии как целостной популяционной системы с использованием широкого спектра генетических объектов;
впервые дана оценка информативности каждого типа генетических объектов и на основании данных об изменчивости линий изученных генетических объектов в популяциях Центральной Азии получены детальные характеристики структуры генофонда коренного населения данного региона;
впервые комплексно определено соотношение западно- и восточноевразийских линий у народов Центральной Азии, проведены оценки уровня генетического разнообразия и степени генетической дифференциации популяций региона в целом;
впервые проведен филогенетический анализ мажорных гаплогрупп изученных генетических объектов;
впервые изучено положение народов Центральной Азии в системе генофондов популяций соседних регионов и Евразии в целом;
впервые у 6 этносов Центральной Азии изучены эволюционноадаптационные механизмы, необходимые в прогнозе формирования мультигенных патологий в регионе.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1. H.pylori с территории Цен тральной Азии подобна изолятам Западной Европы и сформирована вкладом двух различных предковых популяций -генотипы Ancestral Europe 1 (доминирующий) и Ancestral Europe2, причем для АЕ1-генотипа Центрально-азиатский регион вероятно является источником. Н,pylori с территории Центральной Азии формирует отдельные группы кластеров: установлено близкое родство таджикских, узбекских штаммов и иранских изолятов с севера Ирана. Киргизские изоляты (генотипы hpEAsia, hpAsia2) оказались ближе к популяциям с территории Сибири.
2. Высокое разнообразие генотипов IIBVна территории Центральной Азии -4 генотипа (А, С, D, G). Филогенетический анализ центрально-азиатских IIBV-генотипов с вариантами из других регионов мира показал близкое родство доминирующего генотипа D1 (0,78) с вариантами вируса Европы, Ближнего Востока и Африки.
3. Показатели генетического родства ио NRY у казахов, туркменов, каракалпак Турткуля на уровне одного и того же рода были максимальными: 0,54 (/(p<0,001), 0,34 (/(p<0,01) и 0,77 (/(p<0,001), соответственно. Коэффициенты родства на уровне клана для казахов, туркменов, каракалпак Кунграда, узбеков и каракалпак Турткуля были ниже: 0,30 (/(p<0,01); 0,21 (/(p<0,001) и 0,40 (/(p<0,001); 0,07 (/(p<0,05) и 0,09 (/(p<0,05), соответственно. На уровне племени эти показатели были негативными для всех тюркских популяций: -0,02 (/(p<0,05); -0,04 (/(p<0,001); -0,07 (р<0?01); -0,0011 (/(p<0,1) и -0,10 (/(p<0,01), соответственно.
4. Анализ HVS-1 мтДНК показал, что общий коэффициент уровня дифференциации для всех популяций был низкий: FST=0,013;p><0,0001. Уровень разнообразия между группами составил 0,6% (p><0,001) от общего уровня вариабельности. Показатель ген. различий между тюркскими и индоиранскими популяциями составил 0,55% (р<0,0283) от общей ген. вариабельности. Показатель ген. дифференциации на суб-этническом уровне был достоверно выраженнее в индоиранской группе (ZrST=0,0197; (p><0,001), чем среди тюркской (0,3%; (p>=0,10). Во всех популяциях в целом не обнаружено корреляции между генетическими и географическими дистанциями на глобальном уровне но мтДНК HVS-1: г= -0,00682,p>=0,502.
5. Анализ NRY показал, что уровень ген. дифференциации между этническими группами составил 5,6% (p><0,02); общая дифференциация между популяциями составила RST=0,186 (р<0,001). При комбинированном анализе, с учетом языковой принадлежности и образа жизни тюркских и индоиранских популяций, показатель ген. различий между двумя этими группами составил ~ 9,1%. Значения ген.дифференциации при сравнении на уровне этнос-этнос был чуть ниже, чем на уровне вну гри этносов: 5,6% - между этническими группами, 18,6%, и 13,7%. - между популяциями внугри этнической группы
6. Показатели гетерозиготности (H) и среднее число попарного различия (р) но мтДНК были высокими в скотоводческих популяциях (ср.H=0,99; ср.р=5,29) и в фермерских популяциях (ср.H=0,99; ср.р=5,32). Гетерозиготность (H) по NRY была ниже в скотоводческих группах, чем в аграрных - 0,86 и 0,99, соответственно (р<0,01). Номадные популяции демонстрируют более высокий уровень популяционной дифференциации (Rst) ио сравнению с фермерскими -0,19 и 0,06, соответственно (р<0,01). Показатели демографического роста (г) были ниже у скотоводческих популяций в сравнении с аграрными - 1,004 и 1,008, соответственно (р=0,056).
7. Уровень генетической дифференциации во всех этносах был выше по NRY в сравнении с мтДНК. У фермерских популяций не было выявлено значительной разницы в ген. дифференциации - FST (Y)=0,069 и FST(мтДНК)=0,034, тогда как среди патрилинейных номадных популяций уровень геноразнообразия был выше для мужской линии наследования – FST(Y)=0,177 и
FST (мтДНК)=0,010.Генетическое разнообразие популяционной структуры у патрилинейных скотоводов по аутосомным и X сцепленным маркерам составило: FST (A)=0,008 (0,006-0,010) и FST (X)=0,003 (0,001-0,006) (H0: FST(A)=FST(X); H1: FST(A)>FST(X); p=0,02). В билинейных фермерских популяциях различия аутосомных и Х-хромосомных маркеров были незначительными:FST (A)=0,014 (0,012-0,016) и FST(X) =0,013 (0,008-0,018 при p=0,36).
8. Анализ мтДНК показал, что возраст экспансии на территории Евразии(τw) значительно снижался с востока на запад (r=0,72; p<0,001). Возраст экспансии имел выраженную тенденцию к снижению с 30 тыс. лет на территории Китая до 17 тыс. лет в Западной Европе. Возраст экспансии в Центрально-азиатском регионе составил 26 тыс. лет. Результаты анализа экспансий по NRY также демонстрируют снижение генетического разнообразия с востока на запад Евразии (r=0,49; р<0,001). В Центральной Азии этот возраст составил 16 тыс. лет. Согласно результатам Batwing анализа NRY минимальный возраст происхождение узбекской популяции составляет 1232,71 лет (Ne=14088 (6765-23942); α=0,0108 (0,0065-0,0155)).
9. Пропорциональное распределение мультилокусных генетических вариаций среди этнических и лингвистических групп центрально-азиатских популяций показало, что более 98% всех вариаций были в пределах популяции (p<0,0001). Оценка этнической и языковой принадлежности при наблюдаемых вариациях показала достоверные соответствия - FCT=0,007; p<0,0001 и FCT=0,011; p<0,0001, соответственно. Не было найдено свидетельств географической изоляции в пределах каждой из тюркских и индоиранских групп популяций (p=0,363 иp=0,772, соответственно).
10. Анализ мультилокусного аллельного многообразия (AR) и гетерозиготности (He) показал различия между центрально азиатскими и другими популяциями и в аллельном многообразии (2 =105,29; d.f.=25; p<0,0001) и в гетерозиготности ( 2 =67,98; d.f.=25; p<0,0001).Дифференцированность популяций при мультилокусном анализе у населения Центральной Азии более выраженная, чем в других регионах Евразии: в европейских и ближневосточных группах попарная оценка FST варьировалась в пределах от – 0,011 до 0,015 и -0,008 – 0,021, соответственно; в восточноазиатских группах с -0,011 до 0.046; и наконец, в Центральной Азии эти показатели составили от -0,004 до 0,056. Гетерозиготность была значительно выше у индоиранской группы популяций, чем у тюркских (He=0,818 и He=0,787, соответственно; Z=-4.55; p<0,0001). Согласно мультилокусному анализу все 26 центрально-азиатских популяций незначительно, но достоверно различались (FST=0,015; CI99%=0,011-0,018; p<0,01).
В настоящей статье рассматриваются торгово-экономические отношения между Бухарским эмиратом и Афганистаном, отображенные в работах путешественников, послов, дипломатических чиновников, исследователей XIX и начала XX веков. В частности, анализируются материалы статьи Габайдуллы Амирова, опубликованной в журнале «Азиатский вестник» в 1825 году, где рассматриваются важные аспекты бухарско-афганских торговых отношений того периода, а также деятельность бухарских торговцев в городах Афганистана, таких как Герат, Кабул и торговые центры государства Афганистан. В статье изучаются материалы труда натуралиста Е.К. Мендорфа, члена экспедиции, возглавляемой А.Ф. Негри в Бухарском эмирате в 1820 и 1821 гг. В нем особое внимание уделяется изучению вопросов сельского хозяйства эмирата, производимого там хлопка, связанные с внешней торговлей Бухары в Афганистане, описиваются торговые маршруты Балх-Кабул и Бухара-Герат. В статье отмечается, что с 1930-х годов особое внимание уделялось торговым отношениям между Бухарским эмиратом и Афганистаном. В статье освещаются сведения, имеющихся в работах русского востоковеда Савельева, в которых Бухара играла особую роль в торговых отношениях восточных государств, даётся сведения о трех караванных путях, следующих из Бухары в Иран и Афганистан. Рассматривается информация, побывавщего в Средней Азии по особым инструкциям британского правительства А.Бернса, который изучал вопросы об афганцах в Бухаре, их торговой деятельности и особенно об афганских племенах, таких как лоханийцы, проживающих в районе Газна. Также была расследована информация посла П.И.Демезона, который был отправлен в Бухару в 1833-1834 годах и русского офицера И.В.Виткевича, собранная 1835-1836 годах в Бухаре. В работе особое внимание было уделено также изучению работы Н. В. Ханикова, побывщего в Бухаре в 40-х годах XIX века, имеющего информацию о товарах, ввозимых в Бухару из Афганистан и торговых караванах, следующих между Бухарой и Кабулом. С 50-х годов XIX века Россия придает большое значение изучению внешних отношений Центральноазиатских ханств с Афганистаном. Изучается работа П. Небольсина, отражающая торговые отношени между двумя государствами, рассматриваются номенклатуры традиционных товаров, такие как шелк, козья шерсть, медь, горшок, корочка, ножи, ножницы, олово, кожа, бритва, золотая пряжа, кашемир, шелковые ткани и бархат, а также обсуждается расстояние между Бухарой и Афганистаном. В исследованиях второй половины XIX - начала XX вв. А.Вамбери, М.И.Венюкова, В.Г.Григорьева, В.И.Масальского, М.А.Терентьева, А.Г.Серебренникова, Д.Н.Логофета и Губаревича-Радобильского описываются социально-политические и экономические положения Бухарского эмирата, также рассматривается информация о торговых отношениях между Бухарским эмиратом и Афганимстаном.
В аналитической статьи показывается тенденции формировании, основные направления, влияюших факторов и предпосылки на Ўзбекско - Японские сотрудничества. Также раскрывается состоянии и переспективы его развития. Аналитического исследовании проведено на основе системного подхода, где Узбекско Японское сотрудничества расматривается как взимосвязнные элементы современных международных отношений. Такой подход позволил познанию внутренных закономерности развития международных отношений Азиатском континенте в которых Узбекистан является ведушим элементом в Центральной Азии а Япония на Востоке. Применении Логико - исторического подхода позволил раскрытии содержании и характер динамика развития двухсторонных отношений. Показано состояние и практические действие, заинтерованности Япониии в расширении сотрудничества. Взаимоотношение в сферы торговли, экономике, културной – гуманитарной сферы способствуют в превращение Центральной Азии стабильно развитой экономического пространства. В достижение поставленных цель и задачи автор всесторонне аналитически обработал факты, событий, процессов а также выступлений руководителей, политиков имеюших отношений двухстороннего сотрудничества между Узбекистаном и Японией. Проанализировано содержание соглашений, договоров, меморандимов подписанных между двумя странами. Результаты аналитического иссследования показывает, что во первых, Япония является стратегическим партнером Узбекистана. Это определяет приоритетность и роль во взаимоотношениях. Двухсторонные связи носит исторический характер, имеет геполитический и геостратегические значении в международных отношениях в Азиатском регионе. Во вторых, двухсторонные сотрудничества постепенно развивается и переросло нового стабильного этапа способствуюших появлении нового уровня отношений. Эффективное использование еўе незатронутых потенциала Японии который содействуют в социального - экономическом развитии государств Центральной Азии в дальнейшем спососбствуют интеграции региона в систему торгового – экономических и транспортных систем мира. В свою очередь эти процессы требуют проведении системных и стратегических исследований которые выявляет и определят перспективы развития двухсторонных и многосторонных отношений между Узбекистаном и Японий.
В данной статье описываются политические отношения между Бухарской Народной Республикой и Турецкой Республикой в ХХ веке. Ф. Ходжаев, вождь молодого бухарского народа, был одним из важных лидеров в отношениях с Турцией. Турция первой признала СССР и прислала посла. Из-за советского давления политические отношения между двумя странами недостаточно отражены в архивных документах.
Данная статья посвящена анализу грамматических тем в учебных пособиях, написанные для специализированной школы по языку хинди и лицея восточных языков при ТашГУВ. Дружественные отношения между Узбекистаном и Индией развиваются плодотворно и мы, учителя языка хинди,тоже должны внести свой вклад в развитие этих отношений. Налаживание научного сотрудничества между двумя странами, требует высокого уровня изучения хинди для нашей молодежи. К сожалению, за последние двадцать лет не создавались учебники по языку хинди школьникам и учащимся лицеев. В этой статье, учителям школы и лицеев было предложено ознакомиться с учебными пособиями, подготовленными автором статьи, и поставлена задача создать новые учебники под руководством учителей хинди университета Востоковедения. В статье описывается поэтапное изучение языка хинди школьниками младших и старших классов. Учебник для 5-х классов включает в себя вводные темы по фонетики, орфографии и грамматики языка хинди. Предлагаются различные упражнения и картинки, чтобы заинтересовать учащихся к изучению этого языка, также помогает повысить активность учащихся в процессе изучения языка. Учебные пособия для старшеклассников содержат более подробные фонетические и грамматические источники на хинди; даны различные темы, а именно по географии, истории, тексты, рассказывающие об известных индийских государственных деятелях, о национальных праздниках Индии, грамматические таблицы, словари каждого текста(или поурочные), устные и письменные упражнения, выполнение тестов увеличивает знания по языку хинди.