В статье рассматриваются особенности придворной (дворцовой) поэзии в литературном наследии тюркских народов и творчество Бухар жырау. С целью всестороннего рассмотрения данной проблемы параллельно были использованы методы историко-сравнительного и сравнительно-типологического анализа. На основе систематического метода исследования были выявлены особенности творчества придворных поэтов в поэтической литературе тюркских народов. Творчество классика тюркской литературы Навои и видного представителя казахской поэзии Бухар жырау стали объектом систематического исследования. Придворная поэзия на разных этапах развития отличалась тематической направленностью. На конкретных примерах определяется, что придворная поэзия развивается не только в хвалебной, восславляющей, но и в социальной форме. На примере творчества Бухар жырау раскрыты основные черты поэзии жырау. Хотя Бухар и служил при дворце, он не причисляется к ряду придворных поэтов. Приводятся аргументы в пользу того, что Бухар жырау, несмотря на должность визиря и советника Абылай-хана, при необходимости подвергал резкой критике некоторые действия хана, что свидетельствует о тесной связи поэзии жырау с историко-социальными условиями, событиями.
Решат Нури Гюнтекин – один из всемирно известных турецких писателей. Многие его рассказы переведены на узбекский язык. В данной статье идет речь о жизни и творческой пути Решата Нури Гюнтекина. Оценивается его роль в истории турецкой литературы, а также анализируется суть содержания его некоторых романов. В своих произведениях писатель поднимает острые социальные проблемы времени, в котором он жил. На примере анализа таких его романов, как “Таинственная рука”, “Королек – птица певчая”, “Клеймо”, “Листопад”, “Жалость”, “Зеленая ночь” и другие раскрыто художественное мастерство писателя, показано его умение описания душевного состояния героя. Также в статье приведены высказывания о Решате Нури Гюнтекине ряда художников (например, азербайджанского писателя Исмаила Шихли), на творчество которых имели существенное влияние его произведения.
Хотя отношение Алишера Навои к представителям классической персоязычной поэзии X–XV веков относительно неплохо изучено, но проблема взаимоотношений узбекского поэта с творчеством Анвари Абиварди (1105–1191), персоязычного поэта, признанного по традиции «пророком в касыде», до сих пор почти не затронута. В статье вместе с краткой информацией о содержательной стороне творчества этого поэта более подробно рассматривается его касыда, посвященная суфийско-ирфанической теме «таваккул» (упование на волю Бога) в сравнительном плане с касыдой Навои, также посвященной этой же теме в ответ на касыду Анвари.
В настоящей статье прослеживаются становление и развитие в средневековой арабской литературе таких прозаических жанров, как: расаиль (тарассуль), адаб, тавкиат, рисала, макама и приводятся образцы их применения. В статье отмечается, что средневековая письменная проза является такой же весомой частью классической арабской литературы как и поэзия. Она пользовалась большим успехом у читателей и способствовала воспитанию художественного вкуса.
Эта статья посвящена изучению мести поэта в Девоне научного наследия Мансура Аль-Хазими, представителя поэзии в современной саудовской литературе на арабском языке «Болтовня и истории». Мы считаем, что стихи Мансура аль-Хазими, написанные с атрибутом любви и природы в книге ةيبرعلا ةريزجلا نم ءارعش («поэты Аравийского полуострова»), богаты содержанием и красотой формы, постоянно производя все элементы, касающиеся формы и содержания Мансура аль-Хазими, придавая им блеск и блеск, умело используя языковые возможности, так что четкая беглость идей проста и лаконична, нападая на читателя в мыслях, буквально свидетельствуя о совместимости читателя. Также его стихи сравнивали друг с другом по смыслу в стихах узбекской литературы.
Культура имеет непреходящее значение в мире ценностных ориентаций человека. Корейская литература, как и любая другая, представляет собой органичную часть культуры корейского народа, отражение его истории и развития. Корейская сюжетная проза в отличие от европейской возникла на основе культуры, не имевшей развитой эпической традиции. В силу этого ее главным источником можно назвать явление, в определенной степени замещавшее эпос, ‒ это исторические сочинения и жития, сборники литературы «пхэсоль». Прослеживание истории корейской средневековой литературы XVII – XVIII вв. позволяет утверждать, что ее развитие сопровождалось постепенными качественными изменениями не только в области идей и их концептов, но и в воспроизведении действительности, в совершенствовании изобразительных приемов, формировании новых жанров и усложнении сюжетных линий. Корейская литература данного периода подразделялась на ярусы: 1) «высокая» проза и поэзия на ханмуне; 2) проза малых форм «пхэсоль» на ханмуне; 3) литература на родном, корейском языке, которая тоже подразделялась на три ряда: верхний (поэзия), средний (своя «высокая проза» (дневники и романы)) и нижний (корейские повести и новеллы). В XVII в. в корейскую литературу продолжают проникать новые идеи, происходит трансформация ее социальной роли, продолжается поиск и создание новых форм, а также зарождение новых и видоизменение старых жанров. «Пхэсоль» вступил в период зрелости, что способствовало появлению нового прозаического жанра – «сосоль». В литературной корейской мысли, в которой отсутствовала привычная для нас жанровая классификация, под термином «сосоль» объединялись такие прозаические произведения, как повесть, роман, новелла. Однозначного толкования термина «сосоль» нет и в трудах российских ученых. Между тем «сосоль» является достойным продолжателем жанра «пхэсоль», обусловив появление новых литературных приемов, обогащающих возможности жанра, и одновременно создание другого более объемного, качественно самобытного жанра – средневековой корейской повести, известной под названием «классическая». Средневековая повесть тесно связана с устным народным творчеством, ее сюжеты развиты по законам народной сказки, действие всегда имеет два полярных полюса – страдания героя и благополучный конец. Такая сюжетная особенность обусловлена представлениями корейцев о смене хаоса гармонией. Конец XVII в. характеризуется эпохой рождения корейского романа (основатель Ким Манджун «Скитания госпожи Са по югу» и «Облачный сон девяти») и появлением нового жанра – «дневник» исторического и географического характера («Дневник военных событий» Ли Сунсина, «Дневник путешествия в Японию» Хван Чина, «Записки о путешествии к горе Пэктусан» Пак Чона и др.).
Статья посвящена анализу взглядов великого узбекского поэта и мыслителя Алишер Навои о литературе периода правления Мирзо Улугбека, ученого-энциклопедиста, правителя Темуридов. Автор изучил идеи и интерпретации на эту тему в творчестве Навои на основе следующей классификации: 1) восхваление Мирзо Улугбека в произведениях великого поэта; 2) литературная среда, сложившаяся в период Мирзо Улугбека, и отношение к творчеству ее представителей; 3) развитие литературно-эстетического мышления во времена этого правителя. В заключительном разделе эпической поэмы Алишера Навои «Фарход и Ширин» и в «Маджолис ун-нафойс» («Нежные встречи») Мирзо Улугбек описывается и восхваляется как уникальный хафиз, заучивший и выучивший Священный Коран за семь декламаций. , великий астроном, написавший «Зиджи жадиди Корагоний», а также о нем отзывались как о поэте с прекрасным вкусом. На примере Абдуллатифа Мирзо показано, что природная склонность Мирзо Улугбека к поэзии передалась и его детям. Кроме того, для доказательства своих взглядов автор статьи использовал сведения из «Матлаи садайн ва маджмаи бахрейн» Абдураззока Самарканди и «Тазкират уш-шуаро» Давлатшаха Самарканди. Научно доказано, что информация, содержащаяся в этих источниках, ценна с точки зрения дополнения взглядов Алишера Навои, изложенных в «Мажолисе ун-нафойс», и обогащения ее новыми фактами и свидетельствами. В свою очередь, были проанализированы взгляды в монографиях В.В.Бартольда «Улугбек и его время», Эргаша Рустамова «Узбекская поэзия первой половины XV века».
На современном этапе вопросы узбекской идентичности являются необходимым компонентом для изучения истории становления узбекской национальной идентичности. Однако этот вопрос безосновательно остается вне поля зрения местных этнологов. А существующие исследования не в силе раскрыть полную картину узбекской идентичности. Данная статья является попыткой показать путь формирования узбекской идентичности, его особенности, этапы формирования, использованную методологию. На основе англоязычных материалов в первую очередь, раскрывается использованная методология, и как эта зарубежная методология раскрыла или не смогла раскрыть некоторые особенности становления узбекской идентичности. В исследованиях идентичности важно понимать и чувствовать «границу» идентичности, потому, что не зная границ определённой категории идентичности, исследователь невольно может искусственно смешать то, что на самом деле нельзя смешивать. В связи с этим, мы попытались дать некоторые методологические концепции, которые помогут определить, ту неуловимую грань идентичности, которая так важна для осуществления полноценного анализа. Историография литератур показывает, что зарубежная методология существенно отличается от местного, и многие аспекты формирования идентичности узбеков раскрываются с иного ракурса. Некоторые исследователи, выдвигая какую-либо точку зрения, невольно формируют искусственную конструкцию и пытаются в эту конструкцию уложить формулу возникновения узбекской идентичности. Это приводит к замутнению понимания «что такое узбекская идентичность» и осложняет кристаллизацию его границ. Также в статье автор попытался разделить на категории различных авторов по их принципу постановки и анализу поставленного вопроса. Прослеживая путь развития узбекской идентичности, были определены основные этапы данного развития и были выявлены их хронологические рамки. Что позволит читателю четко проследить пути и этапы формирования современной узбекской идентичности. А также, в результате анализа были выявлены основные недостатки в методологии, в изучении и в сопоставлении полученных результатов с местными данными. В заключительной части были выделены общие, а также, особенные черты, касающиеся зарубежным исследованиям. Были выработаны несколько предложений по разрушению существовавших барьеров и усовершенствованию междисциплинарных взаимосвязей. В заключение, на основе проведенного анализа, автор приходит к мнению, что создание единого национального государства стало толчком для формирования узбеков как нации. Однако, корни национальной идентичности Узбекистана предшествуют революции и не являются советскими.
Подлинно новую поэзию Гюго создал в сборнике «Восточные мотивы» (1829). Этот сборник знаменовал полное освобождение от канонов классицизма и утверждал свободу творчества. Гюго сознавал эту свободу не только как свободу выбора, создания некой формы или темы произведения, но и как свободу их трактовки. В «восточных» темах Гюго притягивала не только экзотика с жарким восточным солнцем, и синим небом, с суровыми нравами и жизнью не испорченного цивилизацией «естественного» человека, сохранившего свою первозданную душу, но и возможность создания личного мира, не совпадающего с миром реальным, повседневной прозаической действительности.